Часть 9
-Доброе утро, Ваше Высочество!
-Доброе утро, принцесса!
-Всего вам самого наилучшего в этот счастливый день, Ваша Милость!
Собравшиеся в Большом зале придворные кланялись и улыбались. Серафина благодарила их, милостиво принимая благие пожелания, а сама едва удерживалась от слёз. У неё было разбито сердце. Она отдала его Махди, а тот его уничтожил. Принц оказался не тем, за кого себя выдавал, оказался бесчувственным и жестоким, и принцесса больше не желала его видеть.
Серафина быстро плыла в парадный зал своей матери, в котором та решала государственные дела: принцесса собиралась обо всем ей рассказать. Она знала: её обручение - это вопрос политики, но, несомненно,в такой ситуации никто не станет принуждать юную русалку выйти замуж за прохвоста вроде Махди.
Когда Серафина добралась до парадного зала, охранники её матери поклонились и распахнули перед принцессой двери. Три из четырех стен зала от пола до потолка были выложены мерцающим перламутром и украшены высокими мозаичными панелями: на них кусочками янтаря, кварца, лазурита и малахита были искусно выложены портреты королев Миромары. Под потолком висели двадцать массивных стеклянных люстр: каждая было восьми футов в диаметре и вмещала тысячи крошечных шариков с лавой. В дальнем конце зала, на аметистовом помосте, высился золотой трон, имевший форму морского веера. Стену за троном покрывало дорогостоящее зеркальное стекло.
Зал пустовал, а это означало, что Изабелла, скорее всего, работает у себя в приемной. Это обрадовало Серафину: возможно, ей удастся хотя бы пять минут поговорить с матерью наедине.
Размерами приёмная значительно уступала парадному залу. Всё строго и практично: массивный рабочий стол, несколько стульев и полки, заставленные каури со всевозможной информацией: от прошений до протоколов Парламента. В этот кабинет допускались только члены семьи Изабеллы и её ближайшие советники. Подплыв к двери, Серафина заметила, что створка слегка приоткрыта, и уже хотела было потянуть её на себя, как вдруг услышала голоса.
Мать была не одна. Серафина заглянула в щелку и увидела дядю Валерио, а также нескольких высокопоставленных министров. Граф Орсино, министр обороны, пристально разглядывал висевший на стене карту Миромары - империя, простеравшейся от Гибралтарского пролива на западе, захватывающей Средиземное море и раскинувшейся до Чёрного моря на востоке.
-Не знаю, если здесь какая-то связь с недавними набегами, Ваша Светлость, но не далее как этим утром в Венецианском заливе заметили какой-то траулер. Это одно из судов Бяменесьо,- сказал Орсино. Выглядел он измождённым, взгляд усталый, словно министр давно не спал.
Валерио, до сего момента смотревший в окно, сцепив руки за спиной, выругался при упоминании имени Бяменесьо.
Это имя знал любой житель Миромары. Рейф Яото Бяменесьо был терраходом. Он командовал флотилией рыболовецких судов, в которую входили в том числе траулеры - суда, тянущие за собой по морскому дну огромные тяжелые сети. Они захватывали огромное количество рыбы и уничтожали всё на своём пути, включая тысячелетние коралловые рифы. Были в его флотилии и суда для ярусного лова: они выбрасывали в море и длиннющие лески с многочисленными крючками. Эти орудия убивали не только рыбу: на крючки насаживались тысячи черепах, альбатросов и тюленей. Бьяменесьо это нисколько не заботило; его команда вытаскивала лески и выбрасывала утонувших животных и птиц за борт, словно мусор.
- Не думаю, что траулер как-то связан с набегами,- заговорила Изабелла. Голос её звучал напряженно, на лице проступили озабоченность и усталость.- Налётчики забрали всех до последнего жителя деревень, но оставили дома нетронутыми. Сети Бьяменесьо разрушили бы все постройки.
- Также нам доложили о Хищниках: их заметили в районе, где произошел набег,- сказал Орсино.
- Хищники забирают ценности, а не русалок. Они просто мелкая шайка грабителей, слишком малочисленная, чтобы похитить население целой деревни,- категоричным тоном заявила Изабелла.
"Интересно, откуда у неё такая уверенность",- удивилась Серафина. Хищники такие таинственные, про них почти ничего не известно.
- Бьяменесьо здесь тоже ни при чем: он терраход, а от этого племени нас защищают чары,- сказал Валерио. Он покинул свое место у окна и плавал взад-вперёд, с трудом сдерживая злость.- Это всё происки Ондалины. За набегами стоит Колфинн.
- Мы не знаем этого точно наверняка, Валерио,- возразила королева.- Нужны доказательства.
Министры быстро переглянулись. Серафина знала: её мать и дядя редко сходятся во мнениях.
- Ты забыла, что Адмирал Колфинн нарушил Соглашение об обмене?- напомнил Валерио.
Соглашение об обмене было заключено между двумя подводными державами после войны за подводный хребет Рейкьянес. Согласно этому договору, стороны обменивались королевскими детьми. Десять лет назад Людовик, младший брат Изабеллы и Валерио, был отправлен в Ондалину в обмен на сестру Колфинна, Сигурлин. Предполагалось, что Дезидерио тоже отправится в Ондалину, а Астрид, юная дочь Колфинна, приедет в Миромару. За неделю до предполагаемого совершения обмена адмирал Колфинн прислал письмо, в котором, не объясняя причин такого решения, отказывался прислать дочь в Миромару.
- Вдобавок,- продолжал Валерио,- мои информаторы сообщают, что в Лагуне заметили шпионов Колфинна.
- Колфинн ещё не сообщил нам, что побудило его нарушить Соглашение об обмене. Возможно, этому есть объяснение,- заметила Изабелла.- А присутствие ондалинских шпионов в Лагуне - это не новость. Каждое королевство посылает туда своих шпионов. Мы и сами...
- Мы должны объявить войну, и немедленно,- прервал королеву Валерио.- Мы уже подвергаемся нападениям. Я неделями об этом твердил, Изабелла.
Услышав слова дяди, Серафина вздрогнула.
Сидевшая в кресле Изабелла подалась вперёд.
- Дезидерио прислал гонца с посланием, он пишет, что ничего не обнаружил - ни армии, ни артиллерии, ни одного ондалинского солдата. Я не решусь начать войну, основываясь на таких шатких обвинениях, да ещё не посоветовавшись с Советом шести.
Валерио фыркнул.
- Это ты-то не решишься? Если ты и дальше будешь пребывать в нерешительности, Совет шести очень скоро превратится в Совет пяти!
- Я никому не позволю на себя давить, Валерио! Здесь правлю я, потрудись не забывать об этом! я пекусь не о своей жизни, а о жизни моих подданных, многие из которых погибнут, если разразится война!- закричала Изабелла.
- Когда разразится война! - загремел в ответ Валерио. Он развернулся и в ярости смахнул со стола большую раковину, та ударилась о стену и разбилась вдребезги.
В комнате сделалось очень тихо. Королева и её брат прожигали друг друга гневными взглядами.
Граф Бартоломео, старейший советник Изабеллы, поднялся со своего стула. он выступал судьей в подобных спорах еще с тех пор, когда Изабелла и Валерио были детьми.
- Если мне позволено будет спросить, Ваше Высочество,- обратился он к забыли, явно пытаясь разрядить обстановку,- как идут приготовления к докими?
- Замечательно,- сдержанно ответила королева.
- А заклинание? Принцесса в совершенстве его освоила?
- Серафина не подведет Миромару.
Бартоломео улыбнулся.
- Принцессу радует предстоящий брак? Она влюблена в наследного принца? Судя по тому, что я слышал, в него влюблены все русалки женского пола Миромары.
- Любовь приходит со временем, - проговорила королева.
- С некоторыми так и происходит, а к другим она не приходит вовсе,- резко сказал Валерио.
На лице Изабеллы появилось горестное выражение.
- Тебе следовало жениться много лет назад, брат. Следовало найти жену.
- И я женился бы, вот только ту, кого я любил, у меня отняли. Надеюсь, Серафина будет счастлива с наследным принцем.
- Я тоже на это надеюсь,- кивнула Изабелла.- И, что важнее, надеюсь, она станет мудрой правительницей нашего народа.
- Ты уж прости, Изабелла, но об этом самом народе ты должна подумать прямо сейчас.- Теперь Валерио вновь говорил настойчиво.
Серафина прикусила губу. Несмотря на постоянные ссоры, королева ценила советы брата превыше других.
- А если я прав насчёт Ондалины?- продолжал Валерио.- Что, если я прав, а ты ошибаешься?
- Тогда да смилуются над нами боги,- сказал Изабелла.- Дай мне несколько дней, Валерио, прошу тебя. Мы - маленькое королевство, самое маленькое в мировых водах. Если мы решим объявить войну, то должны сначала заручиться поддержкой маталийцев.
- Разве мы в них не уверены? Докими состоится сегодня вечером. Когда Серафина и Махди соединятся, объединятся и наши королевства. Их клятвы нельзя нарушить.
- Уверена, вы помните, как долго и трудно шли переговоры с Байлаалом касательно этого союза. Подозреваю, одновременно император мог вести переговоры с Колфинном по поводу его дочери,- заметила Изабелла.- А также со старейшим из Цинь, по поводу его дочери. Кто знаем, что именно они предлагали императору Байлаалу. Их посланники сейчас здесь, при дворе, они будут свидетелями сегодняшней церемонии. Откуда мне знать, может быть, они всё ещё делают какие-то предложения императору. Всё ещё может измениться. Не будет мне покоя, пока Серафина и Махди не объединятся клятвами.
- А после того, как они поклянутся друг другу в верности, ты объявишь войну?
- Только так я смогу её избежать. Если мы объявим Ондалине войну, не имея поддержки, Колфинн и глазом не моргнёт, а вот если нас поддержат Матали, он пойдёт на попятный.
Серафина вспомнила об утреннем визите матери, но теперь весь их разговор предстал перед ней в новом свете. Вот почему мать так беспокоилась о том, чтобы она, Серафина, идеально справилась с заклинанием, вот почему сказала, что союз с Махди жизненно важен. Они нуждаются в этом союзе, чтобы избежать войны с Ондалиной или чтобы победить в этой войне.
Всего несколько минут назад Серафина отчаянно желала поговорить с матерью, а теперь ей больше всего хотелось потихоньку уплыть.
Изабелла неустанно трудится ради своих подданных, всегда ставит их благополучие превыше своего собственного, стоически переносит любые трудности и душевную боль, ожидающие тех, кто носит корону. Серафина могла только догадываться, что скажет ей мать в ответ на жалобу в духе "Махди меня очень расстроил".
Ей придётся это сделать. Нужно поступиться болью и обидой и обменяться клятвами с тем, на кого ей невыносимо даже смотреть. Она сделает это, чтобы спасти свой народ от войны. Так поступила бы её мать, и она тоже сможет.
"Я всегда её разочаровываю,- подумала Серафина,- но сегодня этого не повториться. Сегодня вечером мама будет мной гордиться".