ЭПИЛОГ
Эпилог
Бухта Иза отдалялась. Он вновь выходил в море. Вернее, возвращался домой. Свирепый ветер завывал и раскачивал лодку. Холодная соленая вода переливалась за борта судна. Лоамми поправил парус и взял путь на середину Тихого моря. Он доставил свежую рыбу Изу и теперь направлялся домой. Вода была черной, и даже звезды не отражались в ней. Он уже и позабыл, что может быть по-другому. Хотя в памяти его по-прежнему теплились воспоминания о прекрасных подводных садах Аррет. Тело его еще помнило ласковое тепло и мирное свечение ядра его родной планеты. Но он старался не думать о давно утраченном. Ему обещали звезды. Ему сулили новые миры. Жалел ли он о своем выборе? Хотел ли повернуть время вспять? У него были столетия, чтобы подумать, но он так и не нашел ответа на этот вопрос. Он не в силах что-либо изменить. Что сделано — то сделано. Подумать только, он был самым древним существом из всех живущих на Нурлинь, а ему досталась роль жалкого рыбака.
По правому борту возвышались заснеженные горные пики. Пики Безрассудства. Где-то там покоился его освободитель и враг, учитель и искуситель. Тот, кто подговорил его совершить этот безрассудный поступок. Оба они стали пленниками этого холодного мира. Но, в отличие от покойного Однокрылого Дракона, Лоамми был обречен на мучительно медленное старение. Возможно, он даже доживет до кончины этого мира. Станет свидетелем гибели многострадального солнца.
Гордыня — одно из тех качеств, которому он научился у Дракона. Даже после предательства, Эмихол не отверг его. Невзирая на всю причиненную боль, Лоамми был дарован второй шанс. Эмихол, по своей неизмеримой милости, пришел за ним. И даже тогда Лоамми ожесточил свое и без того очерствелое сердце. Эмихол не настаивал, хотя и мог. О, если бы он только приказал, если бы вынудил гордого безумца подчиниться своей непрекословной воле! Если бы переступил через амбиции своего непутевого дитя. Но то был чуждый Ему путь. Эмихол никогда не посягал на свободную волю своих творений.
Он ушел. Но даже уходя, оставил для Лоамми открытую дверь. Все, что требовалось, — вложить ладонь... Длань Эмихола — бесплатный билет домой. Но Лоамми не сделал этого, когда Длань еще находилась совсем рядом. Тем более он не стал предпринимать попыток вернуться домой, после того как Святыня была перенесена из Пиков Безрассудства в так званое капище Эмихола. Хотя, какое ему дело, где находится Длань? Он не воспользовался бесплатным билетом тогда, не собирался этого делать и сейчас, считая, что корабль уже давно уплыл.
«Если бы Ты накричал на меня! Ох, лучше бы Ты приказал выпороть меня плетью! Но и это не твой путь».
Он глядел в темную воду, словно ожидал упреков. Вода хранила молчание.
«Что есть этот Твой полет радости? Что есть Твоя любовь? Я всего лишь хотел посмотреть на звезды! Откуда мне было знать, что они холодны, как лед? Откуда мне было знать, что они всего лишь иллюзия? Что они недостижимы и безучастны, как любые мечты юного бунтаря?»
Лоамми устало почесал пересохшие жабры над надбровными дугами, наклонился к воде и увлажнил лицо.
«Все этот Дракон. Это он подговорил меня! Почему Ты не прогнал его? Почему позволил кружить над водами Аррет? Ничего бы этого не было! Нет в том моей вины!»
Со стороны Пиков Безрассудства завывал ветер. Дракон уже много столетий покоился погребенный под скалами. Некого было больше упрекать в своих проступках. Не на кого было больше взвалить вину за содеянное. За это Лоамми ненавидел его больше всего.
«Будь ты проклят, приятель. Да будет имя твое изглажено из летописи чтущих дела Света».
Маленькая лодка качалась на волнах. На Лоамми нахлынула тоска и усталость. Он хотел покоя, но не мог себе этого позволить. Ведь там, в глубинах Тихого моря, его ожидали дети. Подводный город, заселенный его потомками. Все они нуждались в нем. Он не мог их бросить. Не имел права. Ведь по его вине они были вынуждены родиться здесь, в этом гиблом месте.
Он посмотрел на небо. На востоке загоралось кольцо портала. Скоро оно начнет увеличиваться и дверь в иные миры вновь откроется. Все как обещал Дракон. Что-то подсказывало Лоамми — это его последняя Ярмарка миров. Он прожил долгую жизнь, но один неверный поступок перечеркнул все. Его юношеская выходка предопределила будущее для него, его детей и внуков.
Жалел ли он о чем-то? Разве что об одной вещи, что ему так и не удалось сказать эти слова: «Отец, прости. И прими».
Харьков, апрель 2014 г.
--------
Конец первой книги .
Второй Том Нурлиньских летописей доступен на wattpad под названием "Смеющийся Сокол и Пики Безрассудства"