Смеющийся Сокол и длань Эмихола

***

Капище, или святилище, представляло собой тесную круглую комнату с конусообразным потолком, где в полном беспорядке тут и там бесхозно валялись груды всякого старья, здесь, правда, находилось и немало весьма мощных и опасных артефактов. Все это антикварное добро, некогда конфискованное орденом у несведущего в чарах населения Нурлинь, теперь пылилось навсегда позабытое, словно груда дырявых башмаков, которые скупой хозяин пожалел выбросить на помойку и закинул с глаз долой на чердак.

С заговорщицкой улыбкой на лице Тоуф, кряхтя, протиснулся в узкие двери, ведущие в комнату. От своей свечи он зажег медную лампаду в форме пятилистника лапедос-ориахос, весьма красивого растения, но крайне ядовитого. Капище наполнилось светом. Ветер, проникавший в комнату сквозь узкие окна, пустил в пляску огоньки лампады, из-за чего неподвижные тени ожили и заскользили по стенам в зловещем хороводе. Гоблин небрежно стряхнул пыль с дубового сундука и на этот раз, помня о больной спине, очень осторожно присел. Несмотря на небольшой вес старого горбуна, не привыкшая к такому обращению ветхая крышка сундука с хрустом проломилась. Но эту небольшую неприятность скрасило то, что сундук был доверху набит каким-то тряпьем, благодаря чему Тоуф не только не ушибся, но еще и оказался на весьма мягкой и удобной подстилке. Однако это вовсе не заботило гоблина. Все его мысли были сосредоточены на зажатом в костлявом кулаке таинственном предмете.

Тоуф поднес кулак поближе к глазам и, затаив дыхание, разжал пальцы. Неописуемая красота кристалла завораживала. Кристалл памяти изготавливался из очень редкого минерала, который некогда извлекали из подземных недр трудолюбивые гномы. На Нурлинь такого минерала не существовало, что делало находку просто бесценной. Но старого гоблина больше интересовало то, что таилось внутри, те секреты, которые кристалл мог поведать ему, уставшему от повседневной обыденности монотонного бытия. Тоуф поднес кристалл к бородавчатым губам и едва слышным голосом произнес слово, которое на гномьем наречии означало «отворись».

Кристалл словно ожил. Если до этого от света лампады он переливался всеми цветами радуги, то теперь сам превратился в источник света и настолько яркий, что гоблину стало больно на него смотреть и он поспешно, но очень бережно подбросил драгоценный предмет вверх над головой. На секунду комната озарилась белым светом, который во мгновение ока впитал в себя все предметы и тени. Затем белое свечение стало расплываться подобно облаку и постепенно проступили очертания комнаты. Но только это уже была не та комната, в которой горбун находился раньше.

Стены расступились, грубый каменный пол превратился в мраморный, по нему разостлались алые ленты бархатных ковров. Словно фанерные декорации комнату начали заполнять предметы интерьера: столы, ломившиеся от экзотической снеди, величественные статуи и ветвистые декоративные деревья, проросшие сквозь монолитный мрамор, цветение которых захватывало дух. Горбун улавливал дивное благоухание, исходившее от этих чудных растений. Затем помещение начали заполнять силуэты. Это были величественные эльфы. Они ели и пили, общались и веселились. Некоторые парами кружились в вальсе, грациозно скользя по мраморному полу, смеясь и кокетливо перешептываясь. Тоуф понял, что оказался посреди бального зала.

Никогда в жизни он не видел ничего прекраснее. Ему так и хотелось подскочить на ноги и пуститься в пляс вместе с этими величавыми фигурами, или подойти к одному из столов и отведать эльфийской снеди, что не шла ни в какое сравнение с теми скудными харчами, коими он с другими братьями ордена безропотно кормился неисчислимое количество лет. Тоуфу стоило больших усилий, чтобы остаться на своем месте в качестве пассивного зрителя.

Несмотря на реалистичность происходящего, он прекрасно понимал, что это всего-навсего иллюзия, хоть и весьма красочная. Кристалл памяти именно по этой причине так и назывался, ибо хранил в себе чьи-то воспоминания. И Тоуф также прекрасно помнил об одной особенности данного предмета: как только запись воспоминания подойдет к концу и наваждение рассеется, кристалл превратится в бесполезный кусок камня. Повторное его использование невозможно. Поэтому горбун, понимая ценность данного подарка, внимательно смотрел по сторонам, пытаясь запечатлеть в памяти как можно больше ярких образов.

Под сладостные напевы лютней и свирелей Тоуф пришел в состояние неведомого ему прежде умиления и покоя. Столетия назад одно только упоминание о воинственных эльфах повергло бы горбуна в неподдельный ужас. Но нынешний Тоуф, хоть и был гоблином, будучи умудренным годами, взирал на мир совершенно другими глазами, чем его прошлая, более молодая и неопытная версия. Горбун научился различать и, что более важно, ценить все прекрасное. А другим словом, кроме как «прекрасно», открывшуюся его взору картину было сложно описать. Эльфы, в виду своей величественной высокоморальной натуры, брезговали подобными скоплениями разношерстной публики, как на Нурлинь, поэтому были не частыми гостями на умирающей луне.

В глубине зала, поодаль от основной публики, подобно монолитным статуям, грозно восседали крупные ухоженные псы. Верные телохранители пристально следили за пиршеством своих хозяев. Рядом с псами резвились пушистые щенки. Один из них, с ярко-рыжей шерстью, запутался в гобелене. Крупный пес, аккуратно сомкнув челюсти на хрупком тельце, помог малышу выбраться из западни. После чего в наущение сурово клацнул на проказника зубами. Не на шутку напуганный щенок забился в угол, но, поняв, что дальнейшего наказания не последует, присоединился к своим играющим братьям.

Вид этих резвящихся щенков позабавил Тоуфа не меньше созерцания эльфийской знати. Беззаботные игрища четвероногих непосед заставили мысли потечь совершенно в другом русле. На память пришли непрестанные распри и подлости, которые были обыденностью в его старом гоблиновском клане. Там не было любви к брату или почтительного уважения к старцу, как это приветствовалось в других мыслящих общинах, взять, к примеру, тех же эльфов. У гоблинов вся иерархия строилась на запугивании и грубой силе. Или же, если первое не удавалось, на гнусности и заискивании. Спрашивается, и что тут такого? Всякий род выживает, как умеет. Всякий может приспособиться, находя хоть и не ахти какое, но все же удовольствие от жизни.

В случае с Тоуфом все обстояло далеко не так гладко. Он не мог приспособиться. Он был не в силах дать отпор из-за своего врожденного дефекта, вызывающего непрестанные насмешки у собратьев. Горбун не умел и заискивать, так как был натурой непокладистой, из-за чего нажил множество врагов. А затем пришло предательство. И подлая смерть от собратьев грозила быть неотвратимым завершением его исковерканной жизни.

Все бы так и произошло, если бы не Он. Эмихол. Мифическая личность, в которую уже мало кто верил. Творец миров и неуловимый странник ворвался в жизнь Тоуфа на своем Однокрылом Драконе. Ворвался в его ничтожную жизнь, чтобы бесповоротно изменить ее. Спрашивается, по какой такой причине Тоуф добровольно выбрал провести остаток жизни заточенным в этом замке, совершая бесконечные обряды и коленопреклонения? Что побудило его облечься в мантию братства и принять сан? Если бы в комнате с ним находился еще кто-нибудь, он поведал бы самую невероятную историю, произошедшую в его жизни. Но так как, кроме него, здесь никого не было, он лишь глубоко вздохнул от нахлынувших, вызывающих благоговение воспоминаний. Только сейчас Тоуф заметил, что действие кристалла памяти завершилось. Поглощенный своими раздумьями он даже не сообразил, когда это произошло. Опустошенный кристалл лежал у его ног.

Эмихол, продолжал размышлять Тоуф, единственная причина, почему он здесь. Тот, кто подарил бесполезному калеке новую жизнь, полную смысла. Старый гоблин пожурил себя за то, что так небрежно отнесся сегодня к своему долгу. Его миссия заключалась в том, чтобы совершить бесхитростный обряд поклонения. Однако он пренебрег этой привилегией в пользу бесполезной блестящей безделушки. Но теперь был полон решимости совершить то, ради чего так долго взбирался по высокой спиральной лестнице. Горбун посмотрел на покосившийся набок алтарь, где привычно возлежала Длань Эмихола. Святыня, в честь которой и был сооружен сей величественный замок. Святыня, служившая прямым доказательством существования творца миров.

Челюсть Тоуфа отвисла, да так сильно, что послышался неприятный хруст вывихнувшейся кости. Из утробы горбуна вырвался протяжный стон. Алтарь, на котором неизменно покоилась Длань Эмихола, был... пуст. Святыня исчезла. Постепенно к старику начало приходить понимание происшедшего. Кто-то его провел, отвлекая этим коварным представлением бала эльфов. Горбун был практически уверен, что, прежде чем приступил к просмотру кристалла, Длань еще была на своем положенном месте. Из сего выходит, что вор, воспользовавшись действием кристалла, незамеченным проник в комнату и вынес святыню, пока гоблин упивался наваждением. Горбуна прошиб холодный пот. Святыню нельзя было трогать. О том, что кто-то из братьев зашел в комнату и забрал ее, чтобы почистить или еще по какой причине, не могло быть и речи. Предмет был неприкасаемым. И то, что произошло, было не просто кощунством или богохульством. Это была самая настоящая хорошо спланированная кража.

Тоуф осознал, в каком положении оказался. Это был позор, но все еще можно изменить. Или хотя бы замести следы своего недосмотра. Кристалл памяти нужно спрятать. Гоблин попытался дотянуться до ненавистного камня, из-за которого у него теперь будут не просто большие неприятности, а... Попытка не увенчалась успехом. Горбун крепко застрял в сундуке, и все, что мог сделать, так это в растерянности пошевелить босыми ногами, рассматривая давно нестриженые ногти. Нужно что-то предпринять. Время уходило, и вор, возможно, еще был в здании. Однако Тоуфу не очень-то хотелось, чтобы братья застали его в таком позорном положении, и еще менее он горел желанием объяснять причину своего недосмотра. Позор ему, конечно, был обеспечен, но оставался еще шанс спасти свою репутацию, поспособствовав поимке вора. Поэтому Тоуф сделал единственное, на что был способен в своем положении. Набрав в легкие как можно больше воздуха, горбун что есть силы закричал.

----------------------------------

Внимание! перезагружена дополненная, отредактированная версия! Книга доступна ограниченное время.

Роман Алексея Декань «Смеющийся Сокол и Длань Эмихола» предоставлена автором на wattpad в целях ознакомления. Если вам понравилась книга, закажите ее бумажную или электронную версию на сайте издательства knigionline.com или в любом другом магазине. К выходу в печать готовится второй том книги. Помогите автору привлечь внимание к Нурлиньскому циклу! Делитесь отзывами на wattpad, в соц сетях и на странице автора www.facebook.com/aleksde

.