Глава вторая.
*Гладий - короткий римский меч, достигающий в длину шестидесяти сантиметров.
Мужчина устало сел на диван. Надо же было ему в банях встретить Антигона! Не вовремя. Тот опять стал просить Себастьяна о "небольшом одолжении". В принципе, это совсем не значительная для него трата. Да и скоро завершится строение виллы в Капуе, её можно будет выгодно продать... Хотя нет, Михаэлис выставит её на аукцион и получит прибыль в несколько раз больше, чем ему сейчас предлагают. Задумавшись, аристократ не сразу заметил подошедших рабынь: одна держала медный кувшин с вином и блестящий серебряный кубок, а вторая принадлежности для мытья ног и небольшой таз. Кивнув, он стал пристально смотреть на знойную египтянку, что поставила таз на пол и, налив в него тёплой воды, слегка подрагивающими руками расстегнула сандалии господина. Приняв кубок из рук первой, мужчина взмахом руки велел ей удалиться. Что девушка, собственно говоря, и сделала.
Её подруга почти мгновенно преобразилась: быстро и ловко стянув обувь с белых ног, она томно посмотрела, слегка прикрыв длинными пушистыми ресницами глаза, на римлянина и неторопливо, мягко начала мыть чужие ступни. Снисходительно усмехнувшись, Себастьян отпил вина и откинулся на спинку предмета мебелировки, насмешливо глядя на рабыню. А та, сглотнув, продолжила играть великую соблазнительницу.
Сиэль удивлённо приподнял брови, заметив в мешке с мукой гладий*.
- А, заметил? - Бард неловко улыбнулся, потерев затылок.
- Зачем это здесь?
Мальчик взялся за рукоять меча, с трудом вынимая его из мешка. Для обычного воина, римский короткий меч лёгкий, но... Не удержав его в руках, Сиэль отпрыгнул от, со звоном упавшего на пол, оружия. Коротко и громко рассмеявшись, повар похлопал Сиэля по спине (тот чуть не упал, выразив своё недовольство непонятным звуком, напоминающим писк).
- Хах, малыш Сиэль, тебе не помешали бы тренировки.
- Я тебе не гладиатор!
Мальчик гневно покраснел, сверкая синим глазом и сжав руки в кулаки.
- Мда, действительно, на воина ты не тянешь.
Неизвестным образом удерживая соломинку во рту, мужчина издал смешок, мягко похлопав подростка по голове.
- И всё-таки, зачем здесь меч?
- Это моя кухня. Кухня повара, - многозначно ответил Бард. Сиэль подозрительно замолчал, а после фыркнул. Конечно, в этих словах был смысл. Фраза не была пафосной, значит, скорее всего, этот хатт на самом деле так считает. Но... интересно, какие здесь есть ещё "сюрпризы"? И... каким образом "кухня" вяжется с "мечом"?!
- Ясно, - скептически хмыкнув, сказал мальчик, - В чём заключается моя работа?
- Ну... - Бард окинул оценивающим взглядом помещение, - Будешь овощи чистить, подметать, убирать. А я буду готовить. - мечтательно закончил повар. Подросток кивнул. Здесь нет ничего сложного... Да?
- Отлично. Пожарю-ка я печень. А ты чисти картофель. Запечём. А потом... - уйдя в приятные размышления, хатт стал что-то самозабвенно рассказывать, но единственному возможному слушателю было не до этого. Он почти со страхом смотрел на небольшой ножик и картофель в своих руках, что вручил ему повар. И как его чистить?! Ладно, надо успокоиться и подумать. Выбрав, как ему показалось, оптимальную стратегию для чистки картошки, Сиэль нахмурил брови, кивнул и, взяв большую корзину с корнеплодами, потащил её к улице.
- Хэй, ты куда?
Германец удивлённо посмотрел на напряжённо замершего подростка.
- Почисти её в одну из тех мелких плотных корзинок, а потом скорми очистки свиньям.
Повар спокойно указал на небольшую стопку корзин в углу кухни. Быстро прошагав туда, мальчик принялся за работу.
Через какое-то время на кухню зашла служанка, чьи яркие волосы собраны в низкий пучок, а длинная бежевая туника и плащ подвязанны полосатым пояском. Девушка удивлённо встала в дверях, смотря, как повар громко отчитывает мрачного подростка.
- Как так можно было испортить продукт?! Как?! - Сиэль лишь молчал, понуро склонив голову.
Заметив вошедшую, Бардрой немного успокоился и рассержено отвернулся.
- Что случилось, Бард? Кто этот мальчик?
- "Помощник", - повар показал пальцами кавычки, - Корзину картошки испортил! А мне теперь перед хозяином отчитываться! - издав мученический стон, германец театрально схватился за светлую голову. Однако, что-то резко вспомнив, он повернулся к девушке. - Мэй, а ты разве не должна была отправиться с госпожой Салливан на гладиаторские бои?
- Она передумала и взяла с собой того... как его... ну, страшного, тоже германца... Вольфрама.
- Ясно. Ты что-то хотела? - хатт нежно посмотрел на Мэйлин. Та, мягко рассмеявшись, ответила мужчине таким же нежным взглядом тёплых глаз.
- Просто тебя увидеть пришла.
Сиэль смущённо отвёл глаза, стараясь не слушать милую болтовню влюбленных. Мда, такого раб точно не ожидал. Через какое-то время, когда служанка ушла, подросток услышал от хатта:
- Красивая у меня жена, правда?
- Жена? Хозяин разрешил вам пожениться?
- Да. - пустившись в подробное описание той истории, мужчина не заметил, что внимание слушателя ему не принадлежит. А тот размышлял, что, возможно, этот... Себастьян не такой уж и страшный, как показалось мальчику пару часов назад.
Грелль вышел к клиенту, легко звеня ножными браслетами. Изящная красная тога, искусно отороченная золотыми нитями гармонировала с недлинными красными волосами и подчёркивала атлетически сложенное белое тело. Ароматический дым окутывал юношу, что заворожил упитанного богача лукавым взглядом ярко-зелёных глаз.
- Ну здравствуй, сладкий. - промурлыкал служитель Артемиды, легко проводя пальцем по груди ефесянина. - Приди ко мне для празднования, чтобы доставить наслаждение самой высокой богине. - вкрадчиво прошептал он на ухо мужчины, опаляя его горячим дыханием.
- З-за сколько? - спросил возбуждённый клиент, быстро облизав толстые губы.
- Шестьдесят сестерциев, сладкий. - прошептал Грелль, водя пальцем по чужой груди.
Через два часа юноша вышел из борделя при храме, звеня монетами в кожаном мешочке, заткнутом за пояс.
- Он, конечно, отвратительный, но щедрый. - усмехнулся Сатклифф, слегка кривясь.
- Ну что, как улов? - весело поинтересовалась красивая арабка, сидя на стуле в служебном помещении, где висели различные наряды и лежали металлические украшения. Слегка прищурив близорукие глаза, парень ухмыльнулся.
-Семьдесят .
- Вау, а ты не промах!- восхищённо воскликнула девушка, явно наслаждаясь особенностями своей неволи.
- Что, завидно, Мина?
Арабка рассмеялась, вызывая удивлённые и презрительные взгляды остальных рабынь и рабов. Немногие получали удовольствие, находясь в рабстве. Конечно, к служителям Артемиды относились очень даже хорошо, но служение чужой ненавистной богине (торговля) своим телом - штука весьма неприятная.
- Есть такое. - посмеиваясь, ответила она.
- Вот-вот.
Служитель богини Эроса устало лёг на деревянную лавку. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в красные тона. На сегодня рабочий день окончен, можно отдыхать. Пять клиентов за одиннадцать часов - неплохо. Даже очень.
- Эй, Мина. - спокойно позвал юноша, смотря в побеленный потолок.
- Чего тебе?
- Расскажи о своей прежней жизни. До того, как попала в рабство.
- Откуда такой интерес? - девушка усмехнулась, ложась на соломенную подстилку в углу. - Ну слушай.
Я родилась в неволе, в доме богатого купца. Выросла там, с самых пелёнок помогая матери. Когда она умерла, я стала обычной рабыней и каким-то чудом подружилась с сыном хозяина. А потом я... я... - храмовая проститутка закрыла глаза и выдохнула. - В общем, меня скоро продали и отправили в Ефес.
- Ясно.
Сатклифф закрыл глаза, погрузившись в сон без сновидений.