Хранитель ордена Юншэн

Одним из самых высоких и при этом непримечательных дворцов всего Небесного царства по праву можно было назвать владения божества Знаний. Выше был лишь главный дворец Небесного императора, а крупнее – подземный зал, куда заключали под стражу демонов.

Дворец Шули[1] в столице находился в первых его кругах, что говорило о положении его владельца на вышних Небесах. Отстроить хоть небольшую лачугу в первых рядах подле дворца Владыки было крайне сложно – деньги смертных в чертогах не имели никакой ценности и всё решали лишь реальные заслуги. Чем ты более почитаем на земле, тем больше вознаграждён будешь в небесной жизни – так можно было подумать сперва, но уважение на Небесах больше напоминало честное соперничество меж кланов заклинателей, чем измерение только поклонами.

Истинная сущность богов измерялась высшей добродетелью и словно вода она должна была давать всему живому обильную пользу при этом не требуя взамен[2]. В понимании этого таился идеал, к которому стремились с чётким осознанием истины – его невозможно достичь.

Боги покровительствовали и наставляли, не вмешиваясь в жизни смертных, имея огромную силу, они ступали на землю лишь в час крайней нужды, подобный временам, когда пали Облачные земли.

И, находясь среди столь возвышенных и скрытых от мирской суеты созданий, Илин чувствовал себя чужим. Пусть сейчас он не встретил ни души, но, даже будучи признанным богом Войны, не понимал ни идеала богов, ни их самих.

Возможно, он бы тоже мог воспользоваться своим правом пребывать в чертогах и помогать людям лишь так, однако жить на Небесах, не имея храмов на земле, было равносильно оправки письма по ветру. Подобный подход был совершенно не в его духе.

Неспешно направляясь ко дворцу Шули, Илин только сейчас заметил, что в первом округе было куда больше садов, чем зданий. За их обустройство наверняка отвечал бог Знаний, сумевший правильно распорядиться обо всём и устроить совершенный цветник, подобный естественным и нетронутым людской рукой уголкам мира.

Если взять все самые прекрасные места, созданные людьми и природой на земле и отгородить от внешнего мира, собрав в единую композицию нежного букета, то именно так и выглядели небесные чертоги в представлении многих. И кто так скажет, уж точно ни за что не прогадает.

Илин уже приблизился ко дворцу бога знаний и задрал голову, чтобы осмотреть его как следует. Не часто ему доводилось вот так заходить с парадного входа – куда проще было переместиться заклинанием прямо во дворец, чтобы не попасться лишний раз на глаза некоторым богам, которые ну уж слишком сильно не жаловали присутствия генерала Илина в чертогах. Многим так тоже было спокойнее, когда не затевался очередной спор между небожителями, хотя это было неизбежно, пока в пределах был хоть кто-то, кому было скучно без работы. Боги Войны так вообще чаще иных наводили беспорядки в столице, не способные усмирить свой пыл.

Простое с виду здание хоть и было большим, но из-за своей блёклости терялось даже на фоне облачного пейзажа. Светлые стены не украшенные ничем и синие крыши. Всегда открытые окна были самыми обычными деревянными без резьбы или вычурных узоров, даже сама древесина не выглядело роскошной. Сказать что дворец был некрасивым не получалось, ведь по форме своей и размерам он был очень даже прекрасен, но при простоте своего убранства всё же был весьма скучен.

Во дворе не было пышных садов, лишь трава и одинокая ива. Высокая и старая, она уже давно накрыла своими ветвями здание и в каждом окне виднелись её листья. Это дерево было посажено ещё задолго до вознесения бога Знаний. Неизвестно сколько росла ива, обрела ли она сущность за годы, что питалась чистой духовной энергией Небес? Ответить на этот вопрос вряд ли кто-то смог – до ивы никому не было дела.

Пройдя скудно засаженный двор, Илин ступил во владения Шули. Бог Знаний наверняка ожидал внутри. Большая дверь распахнулась, радушно встречая гостя.

Вошедший во дверец, генерал громко позвал:

– Ли!

– Наглость! – с верхнего этажа раздался недовольный мужской голос. Он был подобно раскату грома, сотрясая всё вокруг и в тоже время его владелец не кричал, а звучал мрачно, как шёпот из-за могил.

Проходя дальше, Илин сказал уже более спокойно:

– Гуаньли.

– Неуважение!

В этот раз он уже звучал настолько гневно, что шаг стал неуверенным. Бог Знаний, конечно, был тем ещё приверженцем всех правил и устоев как небесных, так и земных, однако за закрытыми дверями он часто отступался от всех формальностей и уж точно не был бы против фамильярного обращения от хорошо знакомого ему человека. Да и не стал бы мужчина кричать из-за двери, даже не выглянув кто к нему пожаловал.

– Ши Гуаньли[3]...

Неуверенно, с чётким непониманием что происходит, проговорил Илин. Нога уже ступила на лестницу, как вдруг, подобно настоящей грозе, вновь прозвучал озлобленный голос небожителя.

– Да сколько можно уже? Ты что, оглохла?

– Простите, господин Ши! – из двери напротив вырвалась девушка, нагруженная кучей свитков, и пронеслась мимо, даже не заметив Илина.

Алый шёлк её платья легко коснулся кожи, случайно задев генерала и тут же ускользнул. Вместе с ним и исчез лёгкий аромат благовоний, который шлейфом тянулся за юной красавицей. Пара свитков были обронены и тут же подкатились к ногам.

– Ничего нельзя доверить. Безмозглая дура, ещё и рассеянная...

Сразу стало понятно, что Ши Гуаньли отвечал не Илину и он тут же расслабился. Все эти слова недовольства вызывала служительница с нижних Небес. Не богиня, лишь помощница, чью душу признали достойной и призвали для помощи истинным богам.

– С каких это пор к строгому господину Гуаньли захаживают прелестные девушки? Неужели вы всё же настоящий мужчина?

Генерал прислонился к перилам спиной, снизу вверх смотря на Ши Гуаньли. В алых глазах отражалось озорство и удивление, а мягкие губы исказила лёгкая улыбка, словно бы этот вопрос был единственным, что его тревожило в этот момент.

И как только эти нежные губы на красивом лице могли сказать в адрес уважаемого бога что-то столь легкомысленное? Казалось, что генерал даже не думал прежде чем озвучить прилетевшую в голову мысль.

– Это по работе.

Слова сочились подобно яду из уст всё ещё не успокоившегося бога Знаний. Никому не стоило доверять важную работу, касающуюся распоряжений на Небесах, однако в последнее время Ши Гуаньли было всё сложнее и сложнее справляться в одиночку с множеством решений и, как бы он ни боялся переложить работу на помощников, со страхом пришлось бороться и отдать часть поручений духу. Однако сейчас он считал это худшим решением в своей жизни, которое повлекло за собой больше новых проблем, чем разрешения старых.

– Этот бессмертный хотел бы больше узнать о той загадочной прелестнице, что заслужила оказать помощь несравненному советнику Небес. Неужели эта женщина столь особенна?

Илин продолжал смотреть на бога знаний так, словно бы младший брат уличил старшего в крайне неприличной истории, но и сам был бы не прочь проникнуться всеми её деталями. Искреннее любопытство было приправлено наивным взглядом миндалевидных глаз. Привычная манера общения растворилась в детской наивности.

– Чай будешь? – Проигнорировав жаждущего подробностей Илина, предложил Гуаньли.

Бог знаний как никто лучше был осведомлён чем именно можно отвлечь внимание или как уйти от неприятной темы в любом разговоре, с любым из богов. Для Инина хорошим отвлекающим моментом было простое угощение.

Но возможно, что небожителю лишь казалось, что это он так уходит от темы, а не сам Илин специально даёт возможность налить себе дорого и вкусного чая, который всегда водился на полках Ши Гуаньли и при том сам он кроме воды ничего не пил. Генерал специально порой раздражал бога Знаний самыми неприятными и неприличными вопросами, наталкивая на мысли о любимом угощении.

– Конечно. Только покрепче и мёда две ложки положи.

– Какое извращение... – хозяин дворца изобразил отвратительную гримасу, после чего скрылся из виду, предоставляя гостя самому себе.

Стоило пробраться через кучу бумаг, которыми был завален пол, и можно было найти место, где работал Ши Гуаньли – единственный стол и пространство вокруг него, которые не были нагромождены бумагами и завалены хламом неизвестного происхождения, с которым каждый день доводилось иметь дело богу Знаний. Парадный вход и коридоры дворца были безупречными и не выдавали в своём владельце жуткого свинтуса.

И каждый раз во владениях Шули было одно и тоже... Ничто не вечно под луной[4]? Но этот беспорядок в корне нарушает это выражение! Он тут никогда не закончится, даже если чертоги рухнут и всё обратится пылью – этот беспорядок уцелеет и покажется на вершине обломков всех дворцов.

Ширма, стоявшая у окна, загораживала весь дневной свет и единственным источником служила тусклая, доживающая свои мгновения, свеча на краю стола.

Отодвинув помеху, Илин позволил солнечным лучам проникнуть в комнату. Тут же стало видно настолько в помещении сорно. Пылинки закружись в танце, подгоняемые лёгким ветерком и поднимались всё выше и выше.

– Даже в архиве ордена чище.

Проведя пальцем по ближайшей полке, Илин побрал горстку книжной пыли, залежавшейся там уже не один год. И как только этот человек, живя и работая в таких условиях, не выдавал внешне при других богах никоим образом своё истинное отношение к чистоте и порядку?

– Тебе есть кому убирать – целый орден уборщиков, а я один.

– А та девушка? – бездумно выпалил Илин. – Она ведь с нижних Небес и могла бы помочь хотя бы с уборкой, раз ты ей свои бумажки не доверяешь.

Илин с нескрываемым интересом уставился на Гуаньли, дожидаясь ответа.

– Если эта дура даже переложить книги с одного места на другое не смогла, то ты считаешь, что она сможет справиться с уборкой?

– В таком случае, есть же много других духов, почему бы...

– Уверен, что хоть кто-то согласится по доброй воле в дворец Шули помощником идти? Илин, ты и сам прекрасно знаешь причину, почему тут никого нет. И дело не только в моём опасении переложить на кого-то важную работу.

– Твой скверный характер абсолютно всё портит, – подметил генерал. Он как никто другой знал как именно проявлялся гнев бога Знаний и, пусть сотворить боевые заклинания духовной силы у него бы не хватило, однако этот уважаемый и не нуждался в чём-то подобном. Один только его голос и взгляд были способны вызвать настоящую бурю, подобно богу Грозы.

– Мог бы выразиться и мягче, но да. Ты прав, к сожалению.

Обычно спокойный и рассудительный советник, на людях гневался исключительно взглядом, а всё, что происходило в стенах дворца Шули, там и оставалось. Порой казалось, что стены рухнут в тот же миг, когда кто-то пытался помочь Ши Гуаньли и с треском проваливался. Гневный крик советника был порой столь свиреп, словно бы в боге просыпался самый настоящий демон. От одного только слова, обращённого к собеседнику таким тоном, перехватывало дыхание и кровь леденела – ошибиться после этого было нельзя, ибо спасёт после только бегство.

Из подобных историй рождалось множество слухов, породивших некое подобие баек и легенд, которые распространялись лишь между богами.

На небесах ходит одна интересная молва, что если вслух начать бранить бога Знаний, то в дальнейшем тебя будут ждать годы неудач, а иногда и даже смерть. Ссориться же с богом открыто никто из небожителей бы и не решился, боясь что он сам же и насылает проклятия невезения. Однако такие слухи ходили лишь среди молодых богов или же тех, кто мало знал о характере Ши Гуаньли, встречая на пути лишь беглецов из дворца Шули. В настоящем же ему было глубоко всё равно на мнение о нём окружающих – бог Знаний стремился исполнять свою работу как можно лучше.

Да, он не был почтителен и уважителен к каждому, но и насылать проклятия на всякого, кто ему не был симпатичен, не собирался. По крайней мере пока что это в его планы не входило.

Пройдя по заваленной комнате к столу прям по бумагам, Гуаньли поставил на стол чай.

– Разве на полу не важные бумаги лежат? Ты с чего это по ним ходить начал?

– Тебе то что? Мне всё равно это всё переделывать.

Мужчина сел у стола, пытаясь заодно привести себя в более подобающий вид. Верхние зелёно-голубые одежды съехали на бок, шпилька что собирала волосы вообще где-то потерялась, от чего передние пряди мешались. Две же прочие серебряные заколки, удерживающие пучок так и норовили выпасть из волос в сторону перевешивающих их нефритов.

Ши Гуаньли был облачён в свои парадные одежды, однако находились они в жутком беспорядке. Больше это всё походило на то, что он вчера был на празднестве в честь наступления весны, которое проводилось ежегодно во дворце Владыки, но, вернувшись раньше прочих к работе, так и не снял свой выходной наряд. Видеть его в столько приемлимом виде в его же владениях можно было редко и, скорее небо и земля поменяются местами, чем бог Знаний станет каждый день подобающе наряжаться без веской на то причины.

Илин отпил предложенный ему чай и поморщился. Он был крепкий и горький. В аромате витала сладость цветов, однако во вкусе чая её не ощущалось ни капли. Что внешне, что на вкус это больше походило на целебный отвар, чем на хороший чай.

Бог знаний не отличался умениями в готовке, но столь отвратно заварить листья у него вышло впервые. Как Илин не был рад посещению небес, так похоже и Ши Гуаньли не хотел слишком радушно принимать генерала то ли боясь, что тот привыкнет и будет наведываться без причины, то ли всё ещё был не в духе и от того так вышло само собой.

– Жадина, ты всего одну ложку мёда положил!

– Там две.

– Но совсем не сладко. Дай ещё!

– Обойдёшься. Тут тебе не чайная – пей что дают или не пей вообще.

Однако же в озарённых светом разума, глазах не было гнева или затаённой злобы и обиды. Больше всего это походило на просто неудачный сорт чая, которым могли угостить господина дворца Шули, а тот, не разбираясь даже в самых простых напитках, выхватил первый попавшийся и заварил. Возможно, это горькое пойло было бы ещё хуже, не подсласти он его хоть чем-то.

Угрюмо посмотрев на Гуаньли, Илин в итоге уткнулся в чашку, с громким и недовольным звуком хлебая похабную зеленоватую жижу. Бог Знаний лишь обречённо вздохнул, но за мёдом не поспешил. Наглость Илина, которая проявлялась исключительно в стенах этого дворца. никогда не казалась ему чем-то хоть сколько-то положительным, как ни примени её.

– Вообще, я тебя позвал не чаем угощаться, а поговорить.

Сноски

1. 术理 – [shùlǐ/шули] мастерство, управлять (в данном случае второй иероглиф может подразумевать управление страной, что отсылает на смертную жизнь Гуаньли в качестве советника)

2. Отсылка на строки из Дао дэ Цзин «Высшее благо подобно воде. Вода приносит всем вещам благо и ни чему не сопротивляется».

3. 史汩暗理 – [shǐgǔànlǐ/Ши Гуаньли] (фамилия); тёмный; истина/справедливость

4. «Ничто не вечно под луной» — всё проходит, нет ничего постоянного.

Автору есть что сказать

Наслаждаемся спокойным течением сюжета, пока у Илина не начала по чуть-чуть протекать крыша (опять). После такие повседневные моменты будут не так часто, а некоторые из ни и вовсе станут тревожными.

Илин: в смысле это у меня будут беды с головой? А ну объясни!

Как же хорошо, что автора и его творение разделяют миры, а иначе бы кто-то получил за всех покалеченных персонажей хах! Но я уже очень жду, когда начнутся эмоциональные и стекольные арки, а сейчас нас ждёт лишь небольшое путешествие с приключениями и знакомствами!

Илин: если в этом путешествии случится какая-то фигня, я тебя найду!

автор убежал писать вторую часть этой главы, всем хорошего дня!