Неонат: катаклизм судеб

В первое время все, что происходило в Испании – казалось мне приятным сном, если не брать во внимание здоровье папы и мачехи. Родители сняли уютный дом на окраине Сантьяго, мы поступили в новую школу, где, на удивление, очень быстро смогли адаптироваться, мы много времени проводили вместе. Омрачала всю радость только тоска по Неонату, по Ари, по любимым местам. Иногда мне снился психопат, похитивший меня, иногда страшные щупальца, тянущиеся ко мне сквозь пламя, я просыпалась с дрожащими руками, понимая, что из сознания подростка все пережитое просто так не уйдет. А вот мама больше не снилась, хотя я очень сильно хотела еще хотя бы раз услышать ее голос во сне. Большинство времени я проводила либо за учебой, остервенело готовясь поступить на журфак, либо жадно впитывая испанскую атмосферу, выбираясь в новые места.

Однажды, прогуливаясь по историческому центру города, я набрела на весьма любопытный антикварный магазин, из которого тихо доносился ласкающий слух джаз. Не в силах пройти мимо, я вошла внутрь и обомлела от окружающей меня обстановки: вдоль стены стояли деревянные серванты, набитые всякими безделушками в виде фарфоровых куколок, изящных сервизов, латунных подсвечников и столовых приборов. На стенах висело множество интересностей, начиная от портретов неких аристократических леди, заканчивая расписными фарфоровыми тарелками. Тут же находились и книжные стеллажи с манящими винтажными корешками десятков книг. А на стойке продавца располагался тот самый источник гипнотической музыки – великолепный деревянный резной граммофон проигрывал песню легендарной Билли Холидэй, потрескивая и неспеша шурша винилом.

- Сеньорита, могу вам чем-то помочь? – за стойкой стоял пожилой испанец в ослепительно белой рубашке и темно-коричневом клетчатом жилете.

- Я услышала музыку и не смогла пройти мимо, у вас безумно красиво, - улыбнулась я, зачарованно оглядываясь по сторонам.

- Не могу не согласиться с вами, это заведение – смысл жизни нескольких поколений моей семьи, - с гордостью произнес мужчина, ласково охватывая взглядом помещение. – У вас замечательный вкус, если вас привлекла моя музыка. Не каждую молодую девушку сейчас интересует музыка двадцатого века. Возможно, желаете подобрать себе пластинку? У меня их двести тридцать три экземпляра, выбрать точно есть из чего.

- О нет, благодарю вас, но боюсь мои родители разорятся на приобретении граммофона, - смутилась я, попятившись. И тут мой взгляд зацепился за стол у окна, под стеклом которого в лучах полуденного солнца сверкали разнообразные ножи. Здесь их было около двух десятков, разной формы и размера, но мое внимание привлек только один. Изящное, чуть изогнутое лезвие длиной не более моей ладони, рукоятка в виде сказочного пера, оно напоминало мне изысканное оружие из эльфийской кузни.

- Стало быть, вы знаете толк и в хороших клинках?

- Вовсе нет, но мой отец любит коллекционировать такие вещи, - солгала я, не отрывая взгляда от этой прекрасной рукоятки. – Могу я купить его?

- Конечно же, сеньорита, думаю ваш отец по достоинству оценит такой подарок.

- Не сомневаюсь, - с улыбкой пробормотала я, глядя как продавец достает мое приобретение.

Сидя в парке, я разглядывала покупку с неким благоговением, вспоминая, как один из его сородичей однажды спас мне жизнь в борьбе со щупальцем. Не знаю почему, но я ощутила неконтролируемо сильный порыв купить себе этот клинок, и сейчас, так и этак вертя его в руках, я ощущала едва ли не эйфорию. Я стала брать его с собой во все последующие прогулки в одиночку, и частенько метала его, стараясь попасть в то или иное дерево. Со временем начав замечать, что попадаю практически всегда в намеченную цель, я задумалась, а не пойти ли мне в какую-нибудь секцию, но решив, что подготовка к поступлению куда важнее этих глупостей, отбросила эту мысль. Из спорта в моей жизни сейчас имели место быть лишь бег и йога, которые позволяли мне оставаться в тонусе и разгрузить порой чересчур загруженную голову.

Но спустя несколько месяцев я по-настоящему поняла, что значит загруженная голова. Мы с братом успешно сдали выпускные экзамены, началась моя подготовка к вступительным, и я все так же рьяно штудировала учебники, но до одного определенного дня... В тот вечер я находилась дома одна, и, закончив занятия английским, решила перечитать что-нибудь из моей небольшой личной библиотеки. Решив, что это будет что-то из Кристины Старк, я подошла к книжному стеллажу, и...темнота. Кромешная темнота перед глазами и невыносимая боль в голове, как будто ее содержимое вот-вот взорвется. К тому моменту, когда меня нашел на полу Сарг, я пролежала там больше часа. Я понимала, что в последнее время слишком сильно нагружала себя основами журналистики, риторики и системой СМИ, и это недомогание конкретно выбило меня из колеи. Когда за братом закрылась дверь, я стала ворочаться в постели, пытаясь подобрать удобное положение, чтобы заснуть, но головная боль все еще не оставляла меня в покое, и ту ночь я практически не спала. А по мере того, как приближался рассвет, я стала понимать, что мне становится только хуже. Не в силах позвать на помощь, я молилась всем известным мне богам, чтобы успеть попрощаться с родителями и не отойти в мир иной до того, как кто-то из них зайдет в мою комнату.

Все последующие дни были сплошным кошмаром. Суматоха врачей, слезы Алисы, обеспокоенные папины глаза, и Саргаст, ставший таким же овощем, как я. Казалось, что этот ад длится уже целую вечность, и решение папы о визите на Неонат я восприняла без особого энтузиазма, ведь в таком состоянии, в котором были мы с братом, едва ли можно было с удовольствием путешествовать. В самолете я почувствовала себя в сто раз хуже, мне постоянно не хватало воздуха и большую часть полета я пыталась проспать. И тот самый энтузиазм ко мне пришел, когда во сне я вновь услышала мамин голос спустя два года:

- Хорошо, что ты вернулась. Не уезжай с острова, Десафия, только не уезжай...

Первый день нашего нахождения на Неонате мы благополучно проспали. А на утро следующего дня мы с Саргастом встретились у лестницы, ошеломленно глядя друг на друга.

- Ты...как? – спросил меня брат, от души потянувшись.

- Зверски голодна. Но как будто и вовсе не болела, - промямлила я, прокручивая в голове слова мамы из сна. – Тебе не кажется это...странным?

- Мне кажется, что нам нужно скорее набить животы, - брат устремился вниз по лестнице к не менее обалдевшим родителям.

Этот день мог бы быть идеальным, если бы призраки прошлого не решили навестить нас сразу же по возвращении. После завтрака я тут же стала собираться к Ариане в гости, напихав в рюкзак кучу испанских сладостей и милую чашку из Сантьяго. Подругу я не видела два года, и мне безумно хотелось провести весь день вместе, попивая какао и сплетничая обо всем на свете. Выскочив из дома, я устремилась к такси, как вдруг мой взгляд зацепился за нечто, больно кольнувшее мое сознание. Под кустом розы у крыльца валялся кусок того, что я узнаю в любом состоянии. Темно-серое щупальце возомнило себя садовым декором и решило прилечь у роз Алисы. Сказать, что я испытала животный страх – было бы ложью. Скорее, я ощутила бессильный гнев и непонимание от того, что же происходит на этом чертовом острове, являющимся моей родиной. Неужели это дерьмо преследует только нас? Почему туристы все так же снуют по Сонреиру, если его наполняют смертоносные твари? Почему в кафе и ресторанах забитые залы, а их гости вливают в себя сангрию, если в любой момент в этот самый зал может завалиться груда щупалец и всех перебить? Почему везде открыты сувенирные и цветочные лавки с улыбающимися продавцами, если эти продавцы вместе со своим товаром могут быть вмиг нанизаны на мерзкую конечность аки шашлычок? Эти мысли яростным потоком бились в моей голове, пока я наблюдала за привычной суетой на улицах родного города из окна машины. В рюкзаке лежала та самая мерзкая конечность, не знаю зачем я ее подхватила, едва не выпустив из себя весь мой плотный завтрак. Но я точно не хотела, чтобы вместо меня ее обнаружила Алиса.

Спустя несколько часов оказавшись дома, я узнала, что моя находка – цветочки в сравнении с тем, что пережил Саргаст. Решив, что родителям пока что мы ничего говорить не будем, ведь и без того нам совсем недавно инкриминировали употребление наркотиков, мы с братом сошлись на том, что попытаемся что-то узнать о происходящем дерьме самостоятельно. С чего начинать – мы не имели ни малейшего понятия, но резонно было бы посетить тот самый злосчастный пляж, откуда все и началось. Пожелав Саргу спокойной ночи, я на всякий случай заперла изнутри дверь своей комнаты, и, улегшись в постель, сжала под подушкой рукоятку своего пера...

Утро следующего дня обошлось без сюрпризов. Я чувствовала себя совершенно здоровой и отдохнувшей физически, но несколько подавленной и встревоженной психологически. За завтраком родители неспешно потягивали свой кофе, обсуждая планы на день. В них входили посещение мэрии, встреча с главой города, какая-то бумажная волокита, я же, слушая их вполуха, все ждала, когда мы с братом останемся одни и будем готовы отправляться на игру в детективов. Заговорщически переглядываясь с Саргом, мы привлекли внимание отца и тот шутя поинтересовался, чего такого злодейского мы задумали.

— Мы с Десой всего лишь решили наверстать упущенное в детстве и пойдем на пляж лепить куличики, ну или построим песочный замок, как пойдет, - засмеялся Саргаст, невинно глядя на папу.

Родители в который раз счастливо переглянулись между собой и вновь заявили, что безумно нами гордятся. Спустя час они наконец покинули дом, позволив нам с братом засуетиться. Я вошла в свою комнату, достала из-под подушки свое холодное оружие, вытащила его из кожаного чехла, и легонько провела подушечкой указательного пальца по его лезвию.

— Деса, слушай... - резко ворвался в комнату Сарг, тем самым невероятно меня испугав. Я дернулась, и на указательном пальце моментально показалась кровь.

— Mierda! Зачем так орать?

— Прости, я не хотел... А что это у тебя? Где взяла? – взгляд брата застыл на ноже.

— Купила в Сантьяго несколько месяцев назад в антикварном магазине, - я слизала кровь с пальца, но она появилась вновь и мне пришлось рыться в комоде в поисках бинта.

— И не показала даже мне? Ах ты маленькая испанская маньячка! А что если я расскажу отцу, что ты прячешь холодное оружие?

— А что если я произведу над тобой медицинские эксперименты с помощью этого ножа? Лучше помоги мне забинтовать мое первое боевое ранение.

­— Пусть оно будет последним, - выдохнул Сарг, выхватывая у меня бинт.

— На самом деле когда я его увидела, мне почему-то тут же захотелось его купить. И знаешь что? Мы с ним неплохо поладили.

— Это как? Выковыривали ругательства на деревьях в парке Сантьяго?

— Дурилка картонная! Между прочим у меня неплохо получается попадать им в цель, так что не испытывай судьбу, братец.

Завязав узелок на моем пальце, Сарг поднял ладони вверх и с саркастичным криком «пощади» выбежал из комнаты, неистово хихикая. Ох не знаю, сколько лет мне еще понадобится, чтобы привыкнуть к его клоунским замашкам.

Через десять минут мы были наготове. Мое перо во внутреннем кармане джинсовой жилетки давало некое чувство безопасности. С собой мы взяли рюкзак, в который на всякий случай накидали принадлежности для оказания первой помощи, фонарь, веревку, и даже небольшой туристический топорик моего отца. Стоял июнь, солнце уже неистово жарило дорожное покрытие, но мы решили добраться до места пешком, не привлекая лишнего внимания. По дороге мы обсуждали наше везение, которое разлучило нас с родной школой Сонреира, и которое не позволило мне по-человечески закончить школу в Сантьяго из-за нашей непонятной болезни. Свой аттестат я получу по почте, а вот традиционного выпускного я теперь была лишена. Но, придя к выводу, что наше самочувствие важнее масштабной подростковой пьянки, мы решили больше не переживать по этому поводу.

За два года этот пляж мало изменился. Лишь одинокая скала, лишившись своей напарницы, еще больше обросла дикорастущими кустарниками. Мы плечом к плечу приближались к печально известному обрыву, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, но слышали лишь шелест кустов и колыхание крон пальм. Оказавшись на краю, и бросив взгляд вниз, мы увидели...лишь океан. Волны лениво разбивались о камни, над побережьем сновали чайки, ветер колыхал траву. Здесь было тихо и спокойно как в райском саду. Страх, который оборачивал конечности по дороге сюда, потихоньку отполз откуда пришел, но теперь перед нами возникал другой вопрос: что нам делать дальше?

— Я предлагаю сходить к Исосу и послушать, о чем говорят люди в городе. А может, даже невзначай поспрашивать его, вдруг он слышал что-то интересное, у него же весь город зависает, кто как не Исос знает все о всех? – предложил Сарг, с чем я тут же согласилась.

Казалось, что время не властно над забегаловкой Галаниса, как собственно, и над ним самим. Здесь всегда пахло одинаково вкусно, здесь всегда стоял гул голосов местных завсегдатаев и залетных туристов, случайно узнавших о его недорогой и восхитительно вкусной еде. Исос встретил нас как родных, широченно улыбаясь и не менее широченно расставляя свои руки для объятий. Я хоть и не была настолько близка этому чудаку, но по рассказам брата, он всегда безумно переживал за нас обоих, особенно в самый черный период нашей жизни. Осчастливленный встречей, старый грек хотел устроить нам целый пир, но спустя несколько минут споров и уверений, что мы не голодны, он притащил нам две огромные порции фисташкового мороженого. Сарг стал аккуратно расспрашивать Галаниса о том, что нового произошло у нас в городе за эти два года. Пожав плечами, Исос ответил, что ничего особенного, если не брать во внимание попытку ограбления его бистро год назад, беспрецедентный случай!

— А исчезновения людей прекратились? – спросил брат, смакуя здоровенную фисташку.

— Я уже и запамятовал эту историю, - ответил Галанис, удивленно вскинув брови. — К сожалению, те несчастные так и не нашлись. В городе ходили слухи, что в океане завелась какая-то особо агрессивная акула, но ни тел, ни их останков так никто и не обнаружил. А вы решили провести расследование нераскрытого дела?

— Деса готовится к поступлению на журналистский факультет, и ей нужны сенсации, - как всегда, невероятно профессионально отмахнулся Сарг.

Покинув забегаловку Исоса, мы в расстроенных чувствах побрели домой. Там, сидя в гостиной и обсуждая наши дальнейшие действия, мы снова достали тот пакет с моей вчерашней находкой, и обомлели. За сутки этот кусок плоти проплавил стенку пакета и усох, превратившись в мерзкую сморщенную пародию на чернослив. Пялясь друг на друга, мы переложили его в другой пакет, и спрятали его на чердаке в коробке вместе с зубами, который выбил вчера Сарг. Плюхнувшись на диван внизу, я выдохнула, глядя в потолок:

— Итак, что мы знаем об этих демонах? Они не боятся огня и воды. Их глаза быстро регенерируют, это минус. Хватка щупальца ослабевает при ранении, это плюс. Их щупальца скрывают в себе острые шипы, и выделяют какую-то жутко едкую кислоту, это их самая главная опасность.

— Нет, сестра, самая главная опасность в том, что они, судя по всему, эволюционируют.

— Черт. Кто же они такие? Я постоянно думаю о том, знает ли правительство о них? Люди пропали явно не из-за акулы-убийцы.

— Бьюсь об заклад, что их появление спровоцировало землетрясение.

— Но Сарг, я их видела задолго до землетрясения.

— Но ведь до землетрясения люди не исчезали, и мы больше их не видели. Возможно, землетрясение спровоцировало открытие той самой голубой дыры, что ты видела. Я практически в этом уверен. Но почему в таком случае число их жертв остановилось на четверых? Может, их сожрала местная фауна? Или они сдохли от голода? Или их засосало обратно в дыру и вчера я дрался с последним?

— Я думаю, чтобы хоть что-нибудь узнать, нам нужно найти одного и проследить, куда они деваются, - пробубнела я, все так же глядя в потолок.

— Деса, меня чуть не сожрали. Как ты себе это представляешь? Повстречать демона, и молясь всем мыслимым и немыслимым богам, скрестив пальцы, сказать ему что-то вроде «извините, могли бы вы меня не жрать, а лучше провести в ваше убежище, или где вы там обитаете, потому что нам крайне необходимо вас истребить»?! - Сарг явно хотел сказать что-то еще, но мой дикий хохот прервал его монолог. От души насмеявшись, мы пришли к выводу, что будем просто наблюдать за обстановкой в городе и молиться, чтобы землетрясения не повторилось.

Последующие дни проходили размеренно и спокойно. Сарг не прекращал свои занятия, отрабатывал все приемы, которым обучил его азиат, ходил тренироваться и даже устроился подрабатывать к Галанису. Я восхищалась, как уважительно относились родители к его выбору не заканчивать старшую школу, а остановиться на средней. Я же отправила документы на поступление в Мадрид трясущимися руками.

Каждый новый день я встречала с догадками, что он в себе несет. Выбегая на вечернюю пробежку, я прислушивалась к каждому шороху, где бы я ни была. Примерно раз в неделю я забегала на тот пляж, сканируя местность как чертов металлоискатель, но никаких следов демонов мне ни разу не удалось обнаружить. Океан, казалось, залечил свое ранение, но я много раз думала, стоя на обрыве, а не нырнуть ли туда, и каждый раз страх побеждал в этой схватке с любопытством в моей голове. Я все так же продолжала упражняться в метании ножа по воображаемым целям, будучи уверенной в том, что однажды этот навык точно спасет мне жизнь. И в начале августа, спустя два месяца после нашего возвращения на Неонат, я поняла, что моя любовь к холодному оружию способна завести меня куда дальше.

Наш район – Гринсайд – по праву мог называться пляжным средоточием Сонреира. Расположившись вдоль северо-западного побережья, он насчитывал в себе семь официальных пляжей, не считая диких. Среди них был центральный городской пляж, куда любили приходить все местные с детьми, а туристы же предпочитали более гламурные места: начиная от пляжа у «Тортуги», и заканчивая клубом «Оскур», который имел собственный частный пляж, на котором проводились грандиозные вечеринки в сезон. Но также Гринсайд мог похвастаться и спортивным пляжем, куда приходили позаниматься пляжным волейболом, рядом с ним находилась огромная тренажерная площадка, это было любимым местом тренировок всех спортсменов города, как профессиональных, так и любителей. Сарг тоже был здесь завсегдатаем, я же лишь пробегала мимо во время своих кроссов, и несколько раз заглядывала сюда на вечернюю йогу. Здесь царила позитивная атмосфера, но для меня это место всегда было чересчур оживленным, я предпочитала более уединенные уголки Неоната. Даже несмотря на то, что это предпочтение стоило мне душевной травмы в детстве в виде знакомства со смертоносными тварями.

В тот августовский вечер я была невообразимо вдохновлена тем, что смогла наконец убедить Ариану выйти со мной на пробежку. Мы обе находились в чересчур нервном ожидании ответа от университета Мадрида, и чтобы хоть как-то отвлечь подругу, я долго агитировала ее размять ноги. Наш маршрут проходил как раз через спортивный пляж, когда Ари, хватаясь за правый бок, стала умолять меня об отдыхе. Перейдя на шаг, я стала подтрунивать над подругой, и в это время я перевела взгляд на спортивную площадку, где столпилось много местных качков, и просто прохожих. Подойдя ближе, мы увидели, что в центре площадки идет, по всей видимости, тренировочный бой на бамбуковых мечах. Двое противников, облаченных в черные костюмы и решетчатые маски, кружили по резиновому покрытию площадки, скрещивая свои мечи. Их движения были настолько резкими и внезапными, что казалось, будто они двигаются как в ускоренной съемке.

— Никогда ничего подобного не видела вживую, - завороженно произнесла Ари, позабыв о своем боку.

— Я тоже видела такое только в фильмах, - сказать по правде, я была заворожена не меньше подруги. Спустя несколько минут бой закончился, противники поклонились друг другу, толпа стала аплодировать, кто-то даже присвистнул. Эти двое явно могли привлечь к себе внимание. Сняв свои маски, парни пожали друг другу руки, после чего обнялись. И когда один из них, улыбаясь, развернул свое лицо в нашу сторону, меня будто пригвоздило к месту. Он тоже меня заметил и заулыбался еще шире. Это был Вито Веласкес, «обычный» бармен из «Тортуги». Не успела я сориентироваться, как Вито оказался уже рядом с нами. С того самого вечера в кафе я больше его не видела, и за эти два года он немного изменился. Загорелое лицо приобрело более строгие черты, брови казалось стали еще гуще, взгляд острее, и волосы стали длиннее. В прошлую нашу встречу он был коротко подстрижен, а сейчас же я видела перед собой такие же непослушные кудри как у меня, слегка спадающие на глаза.

— Кого я вижу, Десафия Винд. Пришла украсть мой меч? – засмеялся Вито, протягивая мне свое оружие.

— Вито Веласкес, не позорь меня перед подругой, - закатила я глаза, предвкушая вопросы Арианы, заметив, как взгляд ее вмиг наполнился женским любопытством. — Ари, это Вито, давний знакомый...Сарга. Вито, это моя подруга Ариана. Честно говоря, я совсем не ожидала, что бармен из «Тортуги» способен на такие выкрутасы.

— Эти выкрутасы называются кэндо, а работа барменом это так, для души, - засмеялся Вито, тряхнув своей кучерявой шевелюрой. — Мы здесь тренируемся каждую неделю, буду рад видеть вас снова. Ну или в «Тортуге», как пожелаешь. Тебе ведь уже есть восемнадцать? Лимонад — это конечно вкусно, но довольно скучно.

Вито не прекращал пялиться своим колючим кареглазым взглядом, улыбка все так же не сходила с его губ, а Ариана же, я готова поклясться, вот-вот взорвется от количества интересующих ее вопросов, ну а я готова была провалиться сквозь землю, лишь бы этот цирк поскорее закончился.

— Восемнадцать мне будет только в октябре, так что не обессудь, - произнесла я чересчур милым голосом. — Нам пора заканчивать нашу пробежку.

— Приятно было познакомиться, Вито, - подала наконец голос Ари, когда я уже тянула ее за руку в сторону беговой дорожки.

— Я готов ждать хоть до ноября, - прокричал Веласкес нам вслед, смеясь. «Господи, да заткнись ты уже», подумала я, чувствуя, как сердце пропускает удар. Конечно же, Ари устроила мне допрос с пристрастием. Но моего рассказа о том, что этот дурачок – просто знакомый брата, с которым они вместе тренируются, вроде как хватило, чтобы утолить ее любопытство. Вечером же, находясь в кровати, я словила себя на мысли, что из моей головы не выходят эти четкие, отточенные движения мечом, эта мгновенная реакция каждого из противников, и...этот пронзительный взгляд карих глаз.

Ответ из Мадрида пришел через несколько дней, я не поступила на журфак. Эта новость меня подкосила настолько, что я проплакала весь день и всю ночь. Саргаст как мог, пытался меня поддержать и приободрить. Но единственное, что ему удалось – это хорошенько намочить моими слезами свою футболку, я плакала у него на плече, а он лишь иногда приговаривал «все равно ты самая лучшая», отчего я ревела еще сильнее. Родители также пытались донести до меня, что это лишь досадная неприятность, но никак не трагедия вселенского масштаба. Однако я должна была отгоревать эту досадную неприятность, чтобы осознать: вопрос поступления вполне можно отложить на год, и за это время поработать над своими ошибками.

Наутро после бессонной ночи, встречая рассвет у окна своей комнаты, я решила, что раз со сном сегодня у меня отношения не сложились, то стоит попробовать их сложить с бегом. Аккуратно, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, я выпорхнула из дома и трусцой направилась по своему привычному маршруту. Оказавшись у спортивного пляжа, я обнаружила, что он совершенно пуст, решила перевести дух, и уселась на резиновое покрытие площадки, глядя на океан и восходящее солнце над горизонтом. Просидев так какое-то время, я неожиданно для себя ощутила, что улыбаюсь. Это хороший знак. Океан всегда помогал найти мне себя в пучине раздирающих душу негативных эмоций. Уже готовясь продолжить свой маршрут, я вдруг заметила валяющиеся неподалеку деревянные гимнастические палки, и поддавшись какому-то внутреннему порыву, тут же схватила одну из них, выставив перед собой как меч. Я вспоминала движения Веласкеса и его напарника, пыталась воссоздать их, представляя воображаемого противника. Мне казалось, что у меня очень даже неплохо получается, ровно до того момента, пока не услышала позади себя тихий смех.

— Ты слишком рано, тренировка начинается в семь вечера, - произнес Вито, все так же улыбаясь, как и в нашу последнюю встречу. Я моментально покраснела как спелый испанский томат, от моей щеки легко можно было прикуривать. Отбросив палку туда же, где я ее и взяла, я тихо промямлила:

— Я не думала, что встречу кого-то здесь так рано.

— Иногда я прихожу сюда в такое время, чтобы потренироваться и поплавать, пока народу не так много. Но сегодня я явно прогадал. Неужели тебя так заинтересовало кэндо?

— Честно говоря, да. Я сама от себя такого не ожидала, но ваш бой меня впечатлил.

— Я бы мог конечно с тобой позаниматься, но не выколешь ли ты себе глаз мечом? – улыбался Вито, как обычно склонив голову набок. Я снова вспыхнула, но на этот раз от раздражения.

— Вообще-то я умею обращаться с опасными штуками, - с вызовом рявкнув, я вытащила из нагрудной сумки свой нож и за секунду прицелившись в одну из пальм, молниеносно метнула его. Веласкес явно не ожидал такого поворота, и его обалдевшие глаза доставили мне невероятное моральное удовольствие.

— А ты хороша, но знаешь ли ты, что несовершеннолетним запрещено носить с собой холодное оружие?

— Только попробуй снова угрожать мне полицией, - насупилась я, чувствуя, что снова теряю превосходство. Я не понимала, откуда во мне это соперничество, но я не хотела уступать ему ни в чем. — Ну так что, Вито Веласкес, может ты сделаешь из меня мастера спорта по выкрутасам?

— По кэндо. И вообще-то я сам всего лишь кандидат в мастера спорта, - заулыбался Вито. — Но так уж и быть, Десафия Винд, я принимаю тебя в свои ученики. Будем заниматься на рассвете по субботам и средам.

— На рассвете?! Это для меня самоубийство, я же хроническая сова, - заныла я, ощущая, что ввязалась в ужасную авантюру.

— А вот тебе и первый урок. Хочешь достичь успеха – умей сопротивляться своим капризам, - сказал мой новый учитель, протягивая мне палку.

Таким, самым неожиданным для себя образом, я стала обучаться кэндо, и если бы мне кто-то хотя бы за месяц до этого сказал, что моим учителем будет Вито Веласкес – я бы плюнула этому человеку в лицо. Дважды в неделю мне приходилось самым жестоким и насильственным образом издеваться над своими биоритмами, и плестись на спортивный пляж. Учитель из Веласкеса оказался довольно неплохой, чего греха таить. Оказалось, кэндо – его страсть с самого детства, он с малых лет мечтал стать ниндзя когда вырастет, и в какой-то мере его желание сбылось. Неспроста я еще при знакомстве с ним отметила, что для простого бармена у него слишком развита мускулатура, на что он со смехом ответил, что помимо кэндо он занимается еще и простыми силовыми тренировками, чтобы быть в тонусе. Все это время я боялась рассказать брату о своем новом увлечении, но на третьей неделе моих тренировок Сарг не выдержал и спросил, с каких это пор я стала дважды в неделю перевоплощаться в жаворонка, и услышав наконец мою историю, долго хохотал над тем, какую иронию мне подкинула судьба в виде моего тренера.

— Если ради этого горячего испанца ты находишь силы подняться в такую рань, то это о многом говорит, сестрица, - подтрунивал брат, которого не заткнули даже мои подзатыльники.

— Вообще-то, не ради него, а ради его навыков, - парировала я, когда он вконец меня достал.

— Ну и как тебе его навыки? – хихикал Сарг, ловко уклоняясь от моей ладони, направленной в его сторону. Когда-нибудь я смирюсь с этими подколками – успокаивала я себя, глубоко вздыхая.

Так пролетел август, а за ним и сентябрь. Я почти смирилась, что мой учитель такой же невыносимый, как и мой брат, отмечая, насколько они похожи в плане своего дурацкого юмора. Но между тем, Вито отмечал, что моя реакция становится все увереннее, и мои удары становятся все точнее, а я же заливалась всеми румянцами мира, пока он меня хвалил. Увлекшись своими успехами, я забыла о том, что не может быть все настолько хорошо до конца жизни, и за белой полосой всегда наступает черная.

В первых числах октября, еле стянув свое тело с постели перед очередной тренировкой, я ощутила как слабо дрожит под ногами пол, после чего – еле ощутимый толчок. Затем еще один. В ту же секунду я проснулась, охваченная паническим ужасом. Ошибки быть не могло: это снова землетрясение...