Неонат: катаклизм судеб

Впервые я увидела нечто необъяснимое в возрасте восьми лет, когда мы переехали с отцом, его новой женой Алисой и моим сводным братом в район под названием Гринсайд.

Этот район был относительно молодым, он только начинал застраиваться небольшими коттеджами, в пешей доступности был выход к скалистым диким пляжам, которые еще не успели превратиться в очередные райские уголки Неоната. Родители всех местных детишек строго-настрого запрещали своим чадам самостоятельно гулять по тем побережьям, но как может банальный родительский запрет остановить здоровое детское любопытство?

В тот день, пока моя мачеха разбирала коробки с посудой, мы с братом в очередной раз повздорили из-за его древнего дурацкого комикса про Спайдермена.

- Никогда больше не смей прикасаться к моим вещам! - кричал Саргаст, захлопывая книженцию прямо перед моим носом, выдернув ее из моих рук.

- Я всего лишь хотела что-то почитать, мои ящики с книгами пока что в гараже! - не менее громко вопила я, пытаясь догнать убегающего брата, чтобы нахлобучить его ладошкой по чему придется.

- Десафия, Саргаст, немедленно прекратите! - раздался голос отца из того самого гаража.

- Сарг жадина!

- А ты взяла мою вещь без спроса!

- Иди к черту!

- Деса! - голоса обоих родителей в унисон прогремели на весь наш небольшой домишко.

Находясь в состоянии невероятного раздражения, возмущенная вселенской несправедливостью, я пулей выскочила из дома прежде, чем отец или мачеха успели сказать что-то еще.

Вид Атлантического океана всегда меня успокаивал. Раньше, когда мы жили с папой одни, нам нечасто удавалось выехать к побережью из-за его плотного рабочего графика. Наша тесная квартирка находилась в самом центре города, и приходилось довольствоваться лишь редкими воскресными поездками на городской пляж. Папа говорил, что мама так же сильно любила океан, и всегда удивлялся тому, что это передалось и мне. Пожалуй, это было единственное, что у меня от нее осталось, не считая нескольких фотографий.

Я сидела на горячем песке, позволяя слезам литься столько, сколько им было нужно. Этот дурацкий дом, этот дурацкий брат, эта новая дурацкая жизнь, которая перевернула все с ног на голову с тех пор, как отец женился месяц назад... Я сильно тосковала по нашей старой квартире, я сильно хотела, чтобы эта женщина рядом с папой однажды испарилась и на ее место вернулась моя родная мама.

На смену слезам пришел гнев. Я стала собирать камни и изо всех сил швырять их в надвигающиеся волны до тех пор, пока камней подходящего размера вокруг меня не осталось. Тогда я принялась брести вдоль воды, пиная попадающиеся в ней водоросли, сжимая кулаки и бормоча что-то крайне неподходящее для восьмилетней девочки.

Мое имя - Десафия (от исп. desafiante - непокорная) - дала мне моя мама, и я понятия не имею, как она могла так удачно подобрать мне имя, не зная, каким будет мой темперамент. Я росла бунтаркой. Я не принимала беспрекословно чьи-либо правила, пусть бы даже они были озвучены моим родным отцом. Когда он говорил ложиться спать - я пряталась под одеялом с фонариком, читая книги Жюля Верна. Когда он просил доесть овсянку - я выбрасывала ее в окно, как только он уходил на работу. Когда он просил не трогать вещи Саргаста - я специально их разбрасывала, не в силах контролировать этот неведомо откуда бравшийся во мне бунтарский порыв.

Чем дольше я шла вдоль побережья, тем больше ощущала, как волна гнева сходила на нет. Раздумывая над тем, как же мне вернуться домой и без лишних неприятных разговоров с родителями спокойно поесть, я набрела на небольшое ущелье. Две невысокие скалы сходились у берега, образовывая достаточно просторную бухту. Я огляделась по сторонам, завороженная видом: вода в бухте имела ярко-голубой оттенок, словно я смотрела на ожившее изображение из какой-нибудь открытки, а чистый белый песок слепил, будто свежевыпавший снег. Хоть настоящего снега я никогда не видела, но по рассказам папы, когда все вокруг усыпано ровным слоем снега, при солнечной морозной погоде смотреть вокруг практически невыносимо - до того этот пейзаж тебя слепит.

Восторженная своим открытием, я приняла решение возвращаться сюда почаще, возможно даже обустроить здесь какой-нибудь собственный секретный шалаш, и уже готова была развернуться в обратном направлении, как застыла в полном недоумении и шоке.

У одной из скал, прямо в воде, барахтались двое существ. Они не были похожи ни на одно из известных мне животных, и вызывали какой-то необъяснимый ужас одним своим видом. Неестественно длинные руки, которых было несколько, изгибающиеся под такими же неестественными углами, словно в них не было суставов и костей. Блестящая кожа темного серого цвета, напоминающая дельфинью, маленькие головы без каких-либо признаков присутствия шеи, огромные черные глаза, казалось, не имели век, а был ли у них рот, я разглядеть так и не смогла. Нижняя часть их туловища, если она конечно была, находилась под водой, но мне было достаточно и того, что я увидела для того, чтобы интуитивно прижаться к песку и отползти к ближайшим валунам.

Прячась под одним из них, я изо всех сил пыталась выровнять дыхание и успокоить бешено бьющееся сердце. Через минуту-другую я в нерешительности выглянула из своего укрытия, но те существа пропали из вида, будто их и не было. Еще несколько минут я решала, пуститься ли мне в бег, или же медленно отползать на четвереньках в сторону дома. В конце концов страх победил, и я ринулась бежать.

Так я узнала, что Неонат богат тайнами, и что его облюбовали не только люди...

С того дня прошло восемь лет. Утром в день своего шестнадцатилетия я смотрела на себя в зеркало, пытаясь представить себе, как бы я встречала этот особенный день для любого неонатского подростка, живи я нормальной жизнью любого неонатского подростка. На Неонате достижение шестнадцатилетнего возраста означало некую репетицию совершеннолетия: можно было начинать работать в некоторых сферах, получить специальные права для езды по острову на скутерах, и, конечно же, получать паспорт. У любого другого моего ровесника этот день прошел бы незабываемо в виде тусовки на центральном пляже, или в клубе «Оскур», где каждые выходные зависают почти все мои одноклассники, или же в виде дикой и громкой вечеринки на заднем дворе. Моя же участь сегодня, как, впрочем, и каждый день - это постараться не впасть в затяжную депрессию.

Умывшись холодной водой, и, опираясь на раковину, я подняла взгляд в зеркальное отражение своих синих глаз. Длинные каштановые кудри обрамляли мое худое лицо, и если раньше они меня раздражали, то сейчас я была им рада, ведь они хоть как-то компенсировали впалость щек и заостренность подбородка. Сегодня ровно три недели, как исчезли наши с Саргом родители. Я смотрела себе в глаза и не понимала, почему это все происходит со мной вновь. Ведь пятнадцать лет назад так же бесследно исчезла моя мама. Мой отец и мать Саргаста работали вместе в городской администрации и заверяли нас, что отправляются в командировку на материк, и вернутся ровно через три дня, но с каждым днем наша с братом вера в это иссякала. Их телефоны молчали, имейлы оставались непрочитанными, мэрия делала из нас идиотов, и сколько бы мы ни обрывали их телефонную линию или же ни оббивали порог, ответ был один - «не волнуйтесь, ваши родители скоро вернутся». Но интуиция подсказывала мне, что едва ли это можно было принимать за чистую монету.

Меня настолько сильно тревожило наше положение, что я практически перестала спать. Ежедневно я лгала нашим соседям, что у нас все отлично, что родители передавали им привет и обещали по возвращении обязательно зайти к ним на чай. Ежедневно мы с братом строили самые страшные теории, но одну я все же держала при себе. С тех пор, как я увидела в ущелье тех жутких тварей, я никому и никогда о них не говорила, и даже много раз пыталась убедить себя, что мне это померещилось, но в глубине души я была уверена, что это была не фантазия маленькой девочки. И сейчас все чаще я задумывалась о том, что существование монстров и исчезновение родителей, а возможно и моей матери, тесно связаны.

- С Днем рождения, сестричка, - услышала я позади себя голос Саргаста. Он стоял, опершись плечом о дверной косяк с таким видом, будто не спал целую вечность, и здесь я его прекрасно понимала. Взлохмаченные светло-коричневые волосы, тусклые серые глаза, которые обычно блестели и улыбались, широкие темные брови приобрели хроническое нахмуренное положение, как и плотно сомкнутые губы...

- Я бы принес тебе подарок, но увы, не успел попросить на него денег у родителей до того, как они решили от нас сбежать на континент.

- Избавь меня от своего сарказма. Скоро я пойду на работу, и сама тебе дам денег на подарок для меня, разрешаю подарить с опозданием.

- И куда же ты пойдешь? Разносить по почтовым ящикам рекламные листовки? - кисло улыбнулся брат, закатывая глаза. - Ну раз так, то конечно же, мы с тобой заживем!

- Листовки будешь разносить ты, а я устроюсь официанткой в «Оскур».

- Официанткой в «Оскур»? Ты ничего не перепутала? Кажется, тебе сегодня стукнуло шестнадцать, а не двадцать три.

- Может, с «Оскуром» я и погорячилась, но стоит попытаться устроиться хотя бы в паб напротив мэрии. Или в забегаловку на Диких пляжах. Куда угодно, пусть даже придется обойти весь город, - промокнув лицо полотенцем, я тихо выдохнула и развернулась к Саргу.

- Пойми, еще немного, и мы окажемся в полной заднице. Наши кредитки скоро опустеют, у нас остается только наличка из сейфа, но и ее надолго не хватит, а я не хочу дожидаться того дня, когда мы останемся голодными на улице.

- А ты значит решила стать главой семейства? Может, усыновишь меня, будешь получать пособие как мать одиночка, тогда и работать не придется? - голос брата был перенасыщен язвительностью, и я потихоньку чувствовала, как во мне нарастает раздражение.

- Скорее, я сдам тебя в приют, чтобы там тебя научили достойно разговаривать с людьми, особенно с семьей.

- А мы разве семья? Меня никто не спрашивал, когда мама решила выйти за твоего отца. Меня не спрашивали, хочу ли я делить с тобой пространство, время, внимание матери, а в итоге я и ее лишился! И осталась только ты и твои гениальные идеи стать кормильцем и главой стаи. А нет никакой стаи, слышишь? Деса, очнись, мы подростки!

- И что ты предлагаешь? Вздернуться на люстре, держась за руки? Отправиться на материк искать родителей, играя в Шерлока и Ватсона? Да мы даже не знаем, в какую страну они улетели! Думаешь, я провела счастливое детство с тобой? Я мечтала о том, чтобы каждый божий день ругаться с сопляком, которого мне навязали? - я понимала, что в нас сейчас говорит страх. Страх от неизвестности, страх от возможной потери родителей навсегда, страх за свое будущее. Слезы подступили огромным тяжелым комом.

- Этот сопляк всего на год младше тебя, так что не сильно зазнавайся. Но раз уж хоть здесь мы пришли к общему мнению, то я сделаю тебе лучший подарок, какой ты только могла себе представить. Так сказать, своими ногами.

- Ты о чем?

- Я ухожу.

- Сарг, куда ты пойдешь? А как же школа?

- У меня летние каникулы, - бросил брат через плечо, спускаясь по лестнице на первый этаж.

- В октябре?! Саргаст, остановись! А вдруг приедут родители? Саргаст! Мне оторвут башку, если они вернутся, а тебя нет, - тревога и злость вдруг нахлынули на меня с новой силой.

- Иди к черту, сестрица, - накинув на плечи кожаную куртку, Сарг исчез за дверью.

- Твою мать! Ну и катись, идиот! - я швырнула в дверь одну из многих наших семейных фотографий, которые висели на стене вдоль лестницы. Стекло разлетелось на несколько частей, один осколок вонзился ровно между нашими с братом лицами на фотографии.

- Как символично, - прошептала я, усевшись на одну из ступенек. В голове царил полный хаос, он выжигал мое душевное равновесие с катастрофической скоростью. На этот раз я ревела с ужасающим надрывом и отчаянием. Я вспоминала, как часто жаловалась на свою жизнь, в то время как на самом деле она была полной спокойствия и умиротворения, не считая частые ссоры с братом. Мачеха смогла меня принять и даже в какой-то мере полюбить. Отец был самым главным и ценным человеком в моей жизни, достаточно строгим, но в то же время справедливым, и даже частенько позволял себе баловать меня.

Я никогда не боялась рассказать ему о любых своих невзгодах и ошибках, я всегда была уверена в том, что он меня выслушает и поддержит, а мачеха в любое время суток могла дать женский совет и уделить мне внимание, как девочке, лишенной родной матери. Она даже смогла принять мой бунтарский характер, она никогда не обвиняла меня в наших ссорах с ее сыном, и всегда твердила, что виноваты мы оба. Единственным недостатком в нашей семье было то, что кроме родителей, у нас больше никого не было, и оказавшись в таком положении, как сейчас, нам не на кого было рассчитывать, разве что на божественное вмешательство.

Вопреки моим догадкам, Саргаст не вернулся на следующий день. И через день тоже. В школе я лгала, что ему просто нездоровится, но ощущала каждой клеткой своего тела, что мое вранье считывают еще до того, как оно срывается с губ. Учеба конечно же не шла, я завалила тесты по математике, испанскому и английскому в один день. Вполуха слушая, как меня отчитывают преподаватели, я мысленно молилась, чтобы этот очередной невыносимый день поскорее закончился.

- Деса, клянусь тебе всеми богами, если ты не расскажешь, что с тобой происходит, я приду к твоему отцу и сдам тебя с потрохами, - на перемене меня догнала лучшая подруга Ариана, обеспокоенно заглядывая мне в глаза.

- Боюсь, у тебя это не получится, - я попыталась изобразить улыбку. - Родители уехали в командировку.

- На тебе лица нет уже почти месяц. Десафия Винд, я знаю тебя со второго класса. Ты завалила три теста подряд! Ладно математика, но испанский! Я волнуюсь за тебя, - почти умоляющим тоном произнесла подруга.

- Ари, все хорошо, честно. Просто родители задерживаются, я за них немного волнуюсь. И Сарг сбежал из дома. Мы поссорились из-за...родителей.

- И ты молчала?! - карие глаза Арианы округлились как у кошки, заметившей добычу. - Я всегда знала, что однажды он выкинет что-то подобное. Давай напишем заявление в полицию.

- О нет, только не это, копы сразу начнут донимать вопросами, почему мы остались одни в доме.

- Я об этом не подумала... Держи меня в курсе, если понадобится любая помощь - сразу звони, окей?

Мне нужна помощь с улетающей кукухой. Но вслух об этом я конечно же не сказала.

Саргаста я не видела уже неделю. Я обзвонила всех его странных друзей, я бесконечно писала ему сообщения, в соцсетях он не появлялся и звонить ему конечно же было бессмысленно. Все это настолько сильно меня злило, что наряду с отсутствием сна я приобрела еще и отсутствие аппетита. Не то чтобы я безумно волновалась за младшего братишку, меня больше тревожила некая ответственность за него, и, будучи откровенной, я боялась оставаться одна в доме. Одну ночь со мной провела Ари, но ее лавина вопросов душевного спокойствия мне не добавила, поэтому пришлось от предложения подруги остаться еще на несколько дней вежливо отказаться. Казалось бы, по всем фронтам моя жизнь катилась в чертову бездну, но утверждать, что хуже быть не может - очень глупая ошибка, которая может очень больно ранить. На Неонате начались землетрясения.

Благодаря стихии моя родина появилась на свет в 2033 году, заставив мир всколыхнуться как в буквальном, так и фигуральном смысле слова. Это был единственный остров в мире, рождение которого заняло не сотни и тысячи лет, а всего лишь менее десятилетия. Я часто задумывалась над тем, сколько людей наблюдало за его появлением со спутников, дронов, и даже с помощью простых биноклей. Сколько репортажей было выпущено о нем, сколько статей написано, сколько фотографий было сделано и сколько снято научных программ для бессмертных Discovery и National Geographic. История Неоната всегда очень сильно меня притягивала, с малых лет я перекапывала интернет в поисках новых документальных фильмов, интервью известных геологов и сейсмологов. Новорожденный Неонат был всего лишь скалистой пустыней, но люди всего лишь за десяток лет смогли превратить его в райскую мечту. Сюда съехались разные специалисты со всего мира, и в результате общего труда, сплочения, ну и конечно же, баснословных инвестиций, остров стал одним из самых популярных курортов на планете. Ужас катаклизмов остался в прошлом, израненные города и страны всего мира понемногу приходили в себя, Неонат стремительно развивался, у него сформировались правительство и конституция, он стал полноправным членом мирового сообщества, ежедневно притягивая к себе сотни желающих здесь обосноваться. Таким образом сюда и приехал мой отец, Даниэль Винд, уроженец солнечной Испании с британскими корнями. За всю свою короткую историю существования Неонат не сталкивался с катаклизмами серьезнее субтропических ливней, и первое испытание судьба решила ему подкинуть, когда моя собственная висела на грани.

Это случилось ночью, около двух часов, я корпела над алгеброй, готовясь к пересдаче теста, как вдруг почувствовала слабое шатание моей кровати. Я закрыла глаза руками, наивно полагая, что начала физически ощущать последствия моего стресса, недосыпа и недоедания. Решив, что мне поможет сладкий чай с сендвичем, я встала и едва успела сделать шаг, как дом встряхнуло сперва один раз, затем второй, третий, с полок на меня посыпались мои любимые винтажные экземпляры Гарри Поттера, и я, задыхаясь от страха, поняла, что это точно не усталость. Не помню, как я очутилась под кроватью, но оттуда я не вылезала до утра. Толчки прекратились лишь под утро, где-то далеко я слышала крики людей, сигналы скорой помощи, новостная лента в телефоне была забита новостями о землетрясении. Но в какой-то момент я ощутила ко всему этому полное безразличие и на меня рухнула ужасная усталость. Обхватив в охапку коврик, я так и уснула на полу под своей кроватью, будучи не в силах выползти.

Меня разбудил телефонный звонок. Мой мобильный настойчиво продолжал вибрировать, пока я с трудом пыталась открыть глаза. Это была Ари, она была безумно напугана и спрашивала, не пострадала ли я. Заверив ее, что со мной все хорошо, не считая такого же испуга, я наспех с ней попрощалась и пулей выскочила из своего убежища. Я обсмотрела весь дом, включая чердак, выскочила наружу, но к счастью, не считая разбитой посуды и телевизора, наше жилье не пострадало.

Что ж, Деса, можешь считать себя одновременно счастливчиком и самой большой неудачницей в мире... Главное - руки и ноги целы, голова не продырявлена, и... Стоп. А как же Сарг? Черт тебя дери, брат, жив ли ты?!

Я схватила телефон и стала судорожно набирать его номер. Выключен. Его телефон выключен.

- Твою мать, Саргаст, что мне теперь делать? - прошептала я, стискивая телефон до боли в руке. Я должна его найти, что бы между нами ни происходило, я ощущала, что обязана найти его и удостовериться, что он жив и здоров. Достаточно с меня его выходок, пусть он мне хоть в лицо плюнет, хоть пошлет ко всем адовым чертям, мне и этого будет достаточно, чтобы успокоиться, пусть он только будет жив...

Погруженная в себя, я вернулась в дом, думая о том, откуда начинать поиски брата. Он мог быть где угодно, я даже не удивилась бы, окажись он в Фелизе - столице Неоната, но нужно начинать с малого. Обойти его дружков, вдруг кто-нибудь в курсе его гениальных идей насчет своего дальнейшего существования, а если повезет, то я и вовсе отыщу его у кого-то из них. Будучи слишком сосредоточенной на своих мыслях, я не заметила, что парадная дверь была настежь распахнута. И пока я поднималась вверх по лестнице, в глазах вдруг резко потемнело и я выключилась, не успев понять, что произошло.