9
Голова кипела от закрытых и открытых иероглифов, но ложиться спать Марина не собиралась. Проходив весь день с браслетом на руке и не очутившись в черной смоле, ночь она решила посвятить путешествию в Узел Четырех Океанов. Эмильда осталась во дворце, а Марина на карете, запряженной рыбошерстами, добралась до Посольства надводного мира в Маринии. Минут пятнадцать езды от дворца — и она увидела замок, расположенный неподалеку от Центральной площади. Он был не так огромен, как Мартик и не столь роскошно выглядел. В стиле фасада прослеживалось что-то готическое, но светлая облицовка лишала здание мрачности, часто присущей готике.
Марина попросила кучера подъехать к черному входу. Он помог ей выйти из кареты и получил указание не ждать ее, чтобы не привлекать внимание. На улице ночь, но мало ли кто может прохаживаться в окрестностях площади. Карета уехала обратно во дворец, а королева поднялась по ступеням к двери замка.
Она прислонила к замочной скважине маленькую пирамидку из янтаря на цепочке и сказала:
— Янтарная пирамида,
Двери открой!
Лихого я не сотворю,
Не нарушу устой.
Пирамида засветилась, и щелкнул замок. Королева надавила на ручку и толкнула дверь. Она вошла, закрыла дверь, достала из рюкзака парик и очки. Перевоплотившись в брюнетку с модным каре, она надела имиджевые очки без корригирующих линз, посмотрела на себя в зеркальце и прошептала:
— Ну здравствуй, Шелли Роснан. Если когда-нибудь испортится зрение, буду знать, что очки мне к лицу.
Марина двинулась вперед по слабо освещенному коридору. Затем она свернула в более светлый коридор, где на стенах были масляные светильники с плафонами в виде ракушек. Она дошла до конца коридора и оказалась в просторном помещении со скамейками и стойкой, за которой в светлое время суток находился персонал.
— Если Эмильда правильно объяснила, это Задний холл посольства, и мне следует подняться по этой лестнице, — Марина увидела винтовую лестницу из белого мрамора и направилась к ней.
Поднявшись, она увидела на стенах указатели с надписями и стрелками. Она сняла кулон и стала на носочки, чтобы дотянуться до таблички. Когда кулон коснулся указателя, она увидела слова «Лифтовая башня».
— Я правильно иду, — сказала она, положила кулон в карман и двинулась в направлении стрелки.
Марина прошла коридор с дверями по обеим сторонам и оказалась в более просторном коридоре с панорамными окнами почти на всю площадь стен, из которых виднелся сад, раскинувшийся сзади посольства. Она коснулась кулоном указателя на стекле, и маринийские закорючки превратились в «Лифтовую площадку». Стрелка под надписью указывала на высокие стрельчатые двери. Марина услышала неподалеку женские голоса и замерла.
— Ночью в посольстве кто-то есть? — прошептала она.
Из смежного коридора вышли две смеющиеся девушки и направились к стрельчатым дверям.
— Мы договорились встретиться на церемонии пускания венков! — весело произнесла одна.
— О, как романтично! — смеясь, ответила вторая. — Я еще венок не сплела.
— Я тоже, если честно, — сказала первая, и они вдвоем рассмеялись.
Девушка в длинной юбке и с косой, обвитой вокруг головы, обернулась к Марине:
— Вы тоже в лифт?
— Ну-у-у... а-а-а... да... — замешкалась королева, поправляя очки. Она несмело сделала шаг и пошла за подругами-хохотушками.
«Лифт работает круглосуточно, — вспомнила она слова мужчины на пляже в Аркадии. — Ничего странного, что кто-то ездит в надводный ночью. Можно было не пробираться через черный вход. Правда, если бы кто-то увидел, что королевская карета подъезжала к парадному входу, возникли бы вопросы относительно личности Шелли Роснан».
Девушка с кудрявыми рыжими волосами подошла к дверям и нажала золотой якорь. Створки распахнулись, и девушки вошли на лифтовую площадку. Марина проследовала за ними.
На стенах висели щиты с длинными текстами и указателями. Пока Марина дошла до лифтов, один текст сменился другим. Пользоваться кулоном в присутствии посторонних она не стала, но догадывалась, что там написаны правила пользования лифтом или правила поведения во время поездки.
В конце площадки располагались три деревянные кабины. На двух эмблема Узла Четырех Океанов в виде четырехконечной звезды с дельфином внутри подсвечивалась красным цветом, а на последнем она подсвечивалась зеленым. Болтая ни о чем, девушки направились к лифту с зеленой эмблемой. Марина шла медленно. Она хотела увидеть, что они будут делать, и повторить процедуру.
Кудрявая девушка достала из кошелька монеты и опустила в прорезь. Затем она прислонила пропуск к маленькому стеклянному окошку, после чего окошко засветилось и пикнуло. Из щели чуть ниже показался билет. Взяв его обыденным движением и даже не взглянув, что написано на билете, она вошла в распахнувшийся лифт. Вторая незнакомка получила билет таким же образом и оглянулась к Марине:
— Вы едете с нами?
— Я поеду другим лифтом, — ответила королева.
«Эмильда говорила, что лифт рассчитан на четырех пассажиров, но лучше я поеду сама», — подумала она.
— Зачем ждать, если есть свободные места?
— Ждать? — не поняла Марина.
Девушка взглянула на двери первых двух лифтов и сказала:
— Значки красные — лифты заняты. Они сейчас в пути. Вы никогда не ездили на лифте?
Марина скованно ответила:
— Нет, это будет первая поездка.
— Я думала, вы креятка. Нечасто встретишь рагона в джинсах, — усмехнулась девушка.
Королева усмехнулась в ответ:
— Это подарок от друзей из надводного.
— Так вы едете с нами? — из-за плеча одной девушки выглянула вторая, находившаяся в лифте.
— Да, только билет возьму, — Марина подошла к кабине и достала из рюкзака кошелек.
— Проезд стоит пять мезонгов, — сказала девушка с косой вокруг головы.
— Я знаю, спасибо, — ответила Марина.
Она забросила пять монет и прислонила карточку стороной с цифрами к стеклянному окошку. Оно запищало, и появился билет. Рассматривая его, королева забыла, что ее ждут.
— Без вас лифт не уедет, — напомнила рыжеволосая девушка с жабрами на шее.
— Да, конечно, — спохватилась Марина. Она быстро вошла в лифт и села напротив попутчиц.
Двери лифта захлопнулись. Волшебные ремни безопасности самостоятельно защелкнулись, напугав Марину, которой показалось, что вокруг талии обмоталась гадюка. Увидев, что остальных пассажирок обвили такие же ремни, и они не паникуют, королева поняла, что так и должно быть. Рюкзак, лежавший на соседнем кресле, также оплели ремни безопасности.
На светящемся табло велся обратный отсчет: 10, 9, 8, 7...
«Время до старта», — поняла Марина и немного напряглась. Хохотушки напротив о чем-то щебетали и смеялись, разряжая обстановку. Когда обратный отсчет закончился, кабину чуть заметно качнуло, и лифт с тихим гулом начал двигаться вверх.
Пытаясь расслабиться, королева сунула билет в карман, где лежал кулон. Надписи перевелись, она вынула билет и прочитала:
Лифт № 3
Пассажир: Шелли Роснан
Раса: рагон
Национальность: маринийка
Пункт отправления: Мрициус, Мариния
Пункт назначения: Узел Четырех Океанов
Дата: 28 июня 11004 г.
Время: 22:47
Ориентировочное время прибытия: 23:13
Время в пути: 26 минут
Счастливого пути!
«Два лифта заняты. Даже ночью подводно-надводная жизнь кипит. Чем дальше, тем больше кажется, что все кругом знают о существовании мира на морском дне. Как я умудрилась прожить почти 15 лет, не догадываясь о том, что происходит под водой? И как я могла жить в Одессе, не зная, что в катакомбах развернулась целая сеть отделов посольства?» — подумала Марина.
Вспомнив разговор с Эмильдой перед выездом, она нахмурилась. Девушки напротив, увлеченные беседой о грядущем Дне Моря, не обращали внимания на беспричинно супившуюся Марину.
— Откровенно говоря, нет охоты бродить по катакомбам. В детстве я как-то раз потерялась там. Мы с друзьями часто играли в прятки возле стадиона. Меня почти всегда находили первой. Однажды я зашла в открытую катакомбу и решила забежать подальше, чтобы водящий уж точно не нашел меня. Казалось, я запомнила дорогу. Просидев там часа два, я намерилась выйти и похвастаться, как классно я спряталась, но найти обратную дорогу не смогла. Сначала казалось, что я иду тем же маршрутом. Затем почудилось, что я пошла не туда, и я вернулась, но попала в какой-то другой коридор. Я пыталась найти выход, но лишь запуталась. Меня сутки искали. Сутки я проторчала в темной холодной катакомбе.
— Всё закончилось хорошо. В посольстве есть указатели, а нужная катакомба сама подъедет, — сказала Эмильда.
— Катакомбы — это страшное место, — скукожилась Марина.
— Катакомбы — страшное место, а Фархан Турон — страшный человек. Турона ты как-то выносишь, значит, и путешествие по катакомбам выдержишь.
— Железная логика.
Предаваясь воспоминаниям, она услышала обрывки диалога попутчиц:
— Ты слышала, у нашей королевы женишок появился? На дне рождения у нее целое представление развернулось! Размахивание мечом, перелом руки, героическая защита Ее Величества — фантастика! — кокетливо жестикулировала кудрявая девушка.
Марина осудительно крякнула.
— Читала, читала в «Пугающей глубине»! Ручища Гогратиона сделала праздник! Страшно, но впечатляюще! — ответила вторая девушка, и они изумленно хихикнули.
«Если бы вы там были, вы бы не смеялись», — про себя сказала Марина.
— Говорят, ко дню рождения он ей подарков целую гору прислал! — с восторгом произнесла рыжеволосая попутчица.
«Кто говорит?! В газетах об этом не писали! Утечка информации! — возмутилась Марина. — Видать, кто-то из слуг растрепал».
Она вспомнила, как Эмильда говорила, что не следует обращать внимание на каждый возглас в свой адрес, иначе не быть ей королевой. Она попыталась успокоиться.
— Его Величество хорош собой, но посылки из Рутиса долго идут, — сказала барышня в длинной юбке и, чуть понизив голос, добавила: — Моя посылка с дендразолом уже четвертый день в пути. Из Тархаласа за пару дней доходила.
«Опа! Нелегальными препаратами балуемся?» — повеселела королева.
— Почему ты в этот раз заказала из Рутиса? — спросила вторая барышня, бросив взгляд на Марину, чтобы проверить, не подслушивается ли их беседа. Шелли-Марина увлеченно изучала надписи на билете.
— Тархаласский продавец куда-то уехал и не оставил контактов, — огорченно ответила креятка.
— А маринийский дендразол не нравится? — поинтересовалась рыжеволосая девушка.
— Я пробовала маринийский. От него чесались уши и ногти вырастали на два сантиметра в день. Либо маринийский производитель бодяжит чем-то дендразол, либо он мне просто не подходит.
Марине хотелось рассмеяться.
— Ты не первая, от кого я слышу подобные отзывы о маринийском дендразоле.
— У моей тети после маринийского дендразола волосы стали салатового цвета, она месяц из дома не выходила, — сказала девушка, и они с подругой хохотнули. — Кстати, я сегодня с ее пропуском, свой не могу найти, — она помахала синей карточкой.
«Ах, мы еще и с чужими пропусками ездим. Как не стыдно!» — подтрунила королева.
Лифт неожиданно тряхнуло. Марина вжалась в кресло, подтянула сползшие очки и встревоженно посмотрела на соседок по лифту. Вибрируя, кабина двигалась вверх. Заметив, что брюнетка в стильных очках испуганно смотрит на них, креятка с тетиным пропуском сказала:
— При заходе в Черное море всегда случается качка.
— Это не опасно? — спросила Марина.
— Нет, просто немного потрясет, — усмехнулась девушка.
«Значит, мы уже в Черном море. Самые чудные 26 минут моей жизни», — про себя сказала Марина.
— Ваше лицо кажется знакомым. Мы нигде не пересекались? — спросила любительница дендразола.
После недолгого мычания, сопровождавшегося бегающим взглядом, Марина изрекла:
— Возможно. Мариния — самое крупное королевство в Средиземном море, но Земля-то круглая.
Вторая девушка также присмотрелась к ней:
— На самом деле, вы напоминаете кого-то.
Марина невозмутимо произнесла:
— Кого?
— Не помню. Знаменитость какую-то.
Чтобы перевести разговор в юмористическое русло, королева ответила с деланным кокетством:
— О, да, VIP-лифт был занят, и я поехала обычным.
Подружки-хохотушки оценили шутку и ответили смехом. Попутчица-креятка убрала рыжую прядь с плеча подруги и сказала:
— У тебя исчезают жабры — мы в надводном.
Наросты на шее рыжеволосой барышни сглаживались, сливаясь с общей поверхностью шеи. Вторая девушка, говоря о жабрах, держала руку на животе. К этой же области потянулась рука Марины, когда она услышала перемолвку о жабрах.
«Наконец-то. Шелли чуть не разоблачили», — подумала она.
Лифт опять встряхнуло. Марина вновь напряглась.
— Это уже не Черноморская качка, это мы приехали, — сказала креятка.
На табло появилась надпись иероглифами, сообщавшая о прибытии в пункт назначения. Лифт перестал гудеть, ремни безопасности расстегнулись. Двери кабины открылись, и женский голос объявил:
— Добро пожаловать в Узел Четырех Океанов!
Марина взяла рюкзак и следом за девушками вышла из лифта. Первое возникшее ощущение — лифт ошибся и привез ее на железнодорожный вокзал. Место, в котором она очутилась, походило на перрон, только вместо вагонов — кабины лифтов. Гул голосов, звук захлопывающихся и открывающихся дверей кабин, чемоданы, встречающие и провожающие — всё как на вокзале.
До самого конца перрона тянулась гряда лифтов. Над тем, из которого вышла Марина, и двумя ближайшими висела общая табличка с надписью «Мариния» на русском и маринийском. Над тремя следующими виднелась табличка «Хлид». Марина немного прошла и увидела еще несколько знакомых названий — «Тархалас», «Нептид» и «Ухард». Возле нептидских лифтов было пусто.
«С зеленым лицом не заявишься в надводный, — подумала она. — И вообще, каждый уважающий себя нептидец должен презирать креятский мир. В какой-то заповеди говорилось, что богомерзкие креяты подписывают гнусную бумажку, а это весомый повод ненавидеть их. И хорошо, что так. Лучше нептидцам не выбираться за пределы Нептида».
Кроме лифтов, вдоль платформы располагались светящиеся табло. На русском и подводном языках там указывалось время, оставшееся до прибытия того или иного лифта. Изумленно наблюдая за происходящим, королева увидела, как к маринийскому лифту подошла одетая в креятскую одежду семейная пара с двумя детьми. Младший сын сидел на руках у отца, а старший опускал монеты в автомат по продаже билетов. Затем он прислонил пропуск к окошку, отдал билет отцу и вновь принялся увлеченно закидывать монеты, считая вслух их количество.
Марина осмотрелась и заметила указатели. Одна стрелка направляла к Первичной катакомбе, а другая — непосредственно в посольство. Благо, надписи дублировались на русском. Она пошла в направлении стрелки, указывающей на Посольство подводного мира в надводном.
Марина брела по пустынному туннелю, человеческие голоса вместе с атмосферой вокзала остались позади. Под полукруглым сводом туннеля она двигалась вниз.
«Мрачновато здесь», — подумала она, ощущая контраст с оживленной и хорошо освещенной лифтовой площадкой.
Наконец она дошла до золотого трезубца, подобного тому, который стоял под куполом у входа в посольство с улицы. Марина вставила карточку в щель на трезубце. На стене, которая превращала коридор в тупик, загорелся точно такой же текст с перечислением отделов посольства, как за стеной Первичной катакомбы. Она нажала якорь Отдела коммуникации подводного мира с надводным.
Пространство всколыхнулось. Под гудение и скрежет на хрустальной рыбе по центру арки засветилась тройка. Марина подошла к дверям, обрамленным аркой, и услышала объявление:
— Подойдите к вратам Узла Четырех Океанов и проследуйте в катакомбу номер три!
— Уже подошла, — буркнула она.
Створки ворот раздвинулись, и Марина вошла в знакомую катакомбу с желто-бежевой отделкой. Добравшись до раздвоенного коридора, она свернула не в тот, в который шла бабушка во сне. В конце коридора-рогатки находилась вахтерша, приветствовавшая посетителей, выходящих из обоих коридоров. Не доходя до конца, Марина достала из рюкзака морские орехи и положила их на пол. Держа над ними ладонь, она почувствовала, как к рукам прилила согревающая сила. Поднимался дымок, и катакомба стала наполняться запахом жареных орехов. Свободной рукой Марина зажала одно ухо, а второе прижала к плечу. Как только скорлупа начала лопаться, она побежала обратно и свернула в нужное ответвление. Услышав звуки стрельбы, вахтерша бросилась в коридор с орехами, а королева Маринии пронеслась мимо стойки и устремилась в сторону кабинета начальницы отдела.
Добежав до кабинета Нольмы, она прислонила янтарную пирамидку к замочной скважине и произнесла заклинание. Она проникла внутрь, закрыла дверь и громко выдохнула.
В кабинете практически ничего не изменилось. На стеклянном столике по-прежнему располагался маяк с мигающим фонариком. Хорошо он грел или не очень — Марина не знала, потому что после бега ей было жарко. И еще жарче от мысли, что сейчас она откроет сейф и узнает, с кем Нольма организовала встречу бабушке в день смерти.
Не затягивая, она подошла к аквариуму, щелкнула по стеклу и вспомнила алгоритм открывания круглого сейфа, появившегося вместо аквариума.
— Три, один, два... — прошептала королева и нажала три раза на первого дельфина, один раз — на второго и два раза — на третьего.
Щелкнул замок. Сердце забилось быстрее. Марина потянула дверцу и открыла сейф. Сердце забилось еще быстрее, когда она увидела расписной ларец с изображением корабля. Она закрыла глаза и прошептала:
— Господи, пожалуйста. Пусть здесь будет то письмо. Все подводные и надводные боги, пожалуйста, сделайте так, чтобы внутри было письмо, оставленное два года назад.
Рука несмело потянулась к ларцу. Она взяла шкатулку и услышала, как повернулась дверная ручка. Марина шмыгнула под стол. Вахтерша вошла, обвела взглядом помещение и крикнула:
— Сейф!
Она бросилась к сейфу, а Марина отползла дальше. Применив телекинез, королева хлопнула дверью. Подумав, что злодей выбежал, вахтерша пустилась следом. Когда она покинула помещение, Марина выскочила из кабинета и с ларцом в руках понеслась прочь. Она добежала до стойки, свернула и едва избежала столкновения с запыхавшейся женщиной в длинном шерстяном жилете. Она начала отходить назад и рванула во второй коридор. Вахтерша собиралась побежать за ней, но потом решила поймать ее у места разветвления катакомбы-рогатки и, не перебегая во второй проход, понеслась к развилке.
Марина знала, что у развилки ее поджидают. Не снимая рюкзак, она достала из бокового кармана-сетки маленькую ампулу. Подбежав к месту раздвоения катакомбы, она бросила ампулу со словами:
— Черный туман!
Зажав нос, она бежала дальше. Волшебные пары из разбитого сосуда образовали черное облако. Сделав вдох, вахтерша оказалась в непроглядном тумане. Когда запас воздуха в легких закончился, Марина вдохнула, но к тому моменту она успела отбежать достаточно далеко, чтобы не втянуть носом пары тумана. Она добежала до ворот Узла, нажала якорь напротив «Лифтовой площадки», еле дождалась соединения с туннелем, а когда ворота открылись, она побежала наверх, не чуя под собой ног.
Когда лихорадочное закидывание мезонгов в автомат было позади и Марина с билетом на имя Шелли Роснан была на пути из Узла Четырех Океанов в Маринию, она смогла перевести дух и достать из рюкзака ларец. На обратном пути она ехала сама. Разглядывая белые паруса изображенного на шкатулке судна, она еще раз попросила всех существующих богов позволить узнать, с кем виделась бабушка в день смерти.
С трепетом она подняла крышку. Внутри находился сложенный листок. От переживаний заболел живот. Едва не задыхаясь от волнения, Марина вынула листок, закрыла глаза и еще раз попросила высшие силы сделать так, чтобы это было письмо, которое Нольма оставила во время встречи с бабушкой. Открыв глаза, она развернула лист, коснулась кулоном и прочитала:
Раз ты пришла сюда, значит, загадка еще не разгадана. Скоро будут новые сны и новые подробности. Если их окажется недостаточно, чтобы понять, кто и зачем убил твою бабушку, встретимся после обеда в День Нептуна. Место встречи сообщу позже.
Марина выкрикнула все ругательные слова, которые знала.
— Кто со мной играется?! Кто дергает за ниточки и заставляет меня рисковать ради приглашения на День Нептуна?! Кто манипулирует мной, как марионеткой?! Какого черта я поперлась в это посольство?! Кто подменил бумажку?! — орала она, пытаясь расстегнуть ремни безопасности, чтобы вскочить и в бешенстве метаться по лифту. Расстегнуть волшебные ремни не удавалось.
Больше всего ее разрывало от слова «убил».
— Убил. Значит, бабушка все-таки умерла не своей смертью. Значит, мои подозрения верны! Письмо подменил тот, кто прислал браслет. Однозначно! Кто-то хочет, чтобы с помощью браслета я узнала, что произошло с бабушкой. Браслет прислали для этого! Кто? Кто прислал его? — задыхаясь, крикнула она.
Марина стянула с себя парик и очки, со злостью скомкала листок, бросила всё на пол и расплакалась.
* * *
— Шелли вызвали на допрос, но у нее железное алиби. Вчера у ее друзей была годовщина свадьбы, она отмечала вместе со всеми в «Старой каракатице» — это кафешка недалеко отсюда, — сказала Эмильда.
— Как же ее пропуск засветился в посольстве, если она гуляла на празднике? — отстраненно произнесла Марина.
— Она скажет, что потеряла пропуск и не знает, кто им воспользовался.
— Шелли из-за меня подставилась и Калис из-за меня рискует, — сказала Марина, безразлично глядя на трехстраничный текст, полученный час назад.
После ужина Калис пришла к ней в комнату и, оглядываясь, вручила конверт с пометкой. Кулон перевел надпись — это было слово «Мариния».
— Здесь текст, который Турон будет диктовать королеве Маринии, — прошептала она. — Но учти, если кто-то узнает, что текст был известен тебе заранее, а я тебе помогала, ты перестанешь быть королевой Маринии, а я больше не буду работать в Совете Всех Морей.
— Три страницы? Неслабо, — ответила Марина, открыв конверт.
— Все короли и королевы пишут длиннющие диктанты.
— Король Ухарда завалил аттестацию.
— Я знаю. Адвокаты добились пересдачи, он будет писать новый диктант, — сказала Калис.
— Если он завалил, каковы мои шансы? — вяло произнесла Марина.
— Просто зазубри этот текст. Запомни, как выглядят иероглифы и в какой они последовательности.
— Три страницы? Запомнить последовательность? — бессильно вымолвила королева.
— Это всё, что я могу посоветовать.
— В любом случае, спасибо, Калис. Ты очень помогла, — она приобняла Калис.
Эмильда заверила:
— Много народу видело Шелли в «Старой каракатице», ей ничего не предъявят. А Калис, если бы не хотела помогать, могла бы сослаться на неосуществимость задания. Все за тебя, Марина. Вместо того чтобы вешать нос, учи текст диктанта.
Видеть Эмильду в учебном кабинете на месте Штрэкса было непривычно. Напротив обычно сидел профессор.
— Все мои мысли о 16 июля, — сказала Марина.
— Учи текст или все твои мысли будут о шестом протоколе, который появится после диктанта.
— Я не смогу ничего учить, зная, что где-то есть человек, который собирается 16 июля вывалить мне правду о бабушкиной смерти. Зачем тянуть до Дня Нептуна? Почему нельзя сказать сейчас?
— И почему после обеда? — сказала Эмильда, глядя на записку из ларца.
— Да, интересный акцент. Чтобы я не стояла настороже с полуночи, меня заботливо предупредили, что встреча состоится после обеда.
— Тот, кто написал это, имеет отношение к антипосейдонству. Написано «День Нептуна», а не «День Моря».
— У меня нет сомнений, что бабушкина смерть — дело рук антипосейдонцев, — сказала Марина.
Эмильда посмотрела на королеву долгим неотрывным взглядом и сказала:
— Давай поговорим с Нольмой.
— Эм, она организовала встречу с убийцей, она ничего не расскажет.
— Вдруг мы что-то неправильно поняли? Может, она не помогала убийце, а стала невольной участницей этой истории.
— Она нарушила устав и если расскажет об этом, потеряет должность. Она по-любому будет молчать. Она сказала журналистам, что из сейфа ничего не пропало, хотя я унесла шкатулку, — Марина показала статью в «Пугающей глубине» с комментариями Нольмы Хоск по поводу проникновения неизвестной злодейки в кабинет начальницы Отдела коммуникации.
— Возможно, она открывала сейф редко и не помнит, что там была эта шкатулка, — Эмильда бросила взгляд на открытый ларец с парусником.
— Эм, в этой шкатулке хранилась бумажка, которая могла стоить ей работы и даже жизни, если бы она разболтала, с кем организовала встречу. Думаешь, она забыла об этом?
Просматривая интервью с Нольмой, помощница сказала:
— Поэтому она и не говорит журналистам о пропавшей шкатулке. А нам могла бы сказать.
— Чтобы мы сдали ее в руки правосудия, — буркнула Марина.
Эмильда отложила газету, строго посмотрела на королеву и сказала:
— Не хочешь видеться с Нольмой — хорошо. Однако это не значит, что до Дня Моря ты будешь маскировать депрессией нежелание готовиться к тестам.
— Эм, я ничего не маскирую. Когда я получила подтверждение того, что бабушку убили, всё иное стало побоку. Я хочу, чтобы скорее наступил День Нептуна. Я хочу узнать, кто виноват в бабушкиной смерти, и отправить убийцу за решетку.
Эмильда выдержала паузу и произнесла:
— До Дня Моря больше двух недель. Потрать это время с пользой. Сразу после диктанта начнем готовиться к тесту на владение магией. Девяносто девятой королевы уже нет в живых, но ты — ее наследница. Если бы бабушка знала, что ты сидишь и депрессируешь вместо того чтобы готовиться к проверкам Турона — как думаешь, она гордилась бы тобой?
Марина шумно вздохнула. Она понимала, что помощница права, но в тот момент, когда она увидела слово «убил» в записке неизвестного автора, внутри что-то оборвалось, и все мысли, цели и интересы сконцентрировались вокруг одного: узнать, кто это сделал, и наказать.
— И не забудь, через два дня показ Монтауша, — Эмильда перебросила косу за спину.
— Эмильда, какие показы! Как можно ходить на модные показы, когда голова кипит от размышлений о бабушке! Если я пойду на показ, это будет какой-то пир во время чумы.
— Любезнейшая, вы занимаете пост главы государства. Людям все равно, что ваша голова кипит. Какие бы мысли ни терзали вас, вы всегда должны уметь нацепить улыбку и делать вид, что всё хорошо.
— Я на такое не соглашалась, — сказала Марина.
— Ты согласилась на это, когда подписала Декларацию о вступлении на престол.
— Я не смогу развлекаться на светских мероприятиях, зная, что бабушку убили.
— Ральф Монтауш обидится, что ты проигнорировала показ, и перестанет снабжать тебя платьями.
— После девятого протокола платья от Ральфа Монтауша будут ни к чему.
— Чтобы Турон не склепал нужное количество протоколов, учи текст, добытый Калис, — сказала Эмильда. Она написала пальцем на доске предложение, состоявшее из букв и иероглифов, встала из-за стола и вышла из кабинета.
Одно слово в предложении начиналось с буквы «м». Марина подошла к доске, прислонила кулон и прочитала:
Прими к сведению: на показы Ральфа Монтауша ходят только в нарядах от Ральфа Монтауша.