Кристина
Кристина сидела напротив меня, помешивая горячий кофе пластиковой ложкой. Пауза немного затянулась, и я решил нарушить тишину первым:
- Так значит, ты тут часто бываешь? Твоё любимое кафе?
Кристина утвердительно кивнула, подула на капучино и сделала пару глотков. Я уже решил, что она будет изъясняться одними жестами, но моё терпеливое молчание было вознаграждено:
- Вообще-то, раньше здесь было слегка иначе. У этого места два владельца. Раньше им управляла женщина с красивыми длинными волосами. Она постоянно их красила, так что всякий раз, когда я приходила, у неё был новый оттенок. Синий, розовый, русый. Но вот уже полгода главный здесь её брат. Его я видела всего пару раз. Высокий длинноволосый тип, вечно носит костюм и смотрит на всех безразличным взглядом.
Кристина замолчала и вернулась к своему «напитку богов», как она называла капучино, а я молча следил за её губами.
- Ты так и не расскажешь, почему эта хозяйка перестала появляться? Или сама не знаешь? – Мне не нравилась недосказанность, которой Кристина обматывалась, словно шарфом.
- А тебе интересно? - Кристина отставила чашку с капучино и пододвинула к себе блюдце с вишнёвым пирогом. – Если да, то сначала расскажи что-нибудь сам, пока я буду есть.
Я знал, что она не шутит. Она действительно будет есть лакомство и слушать то, что я решусь рассказать. Но решаться мне не хотелось. Я чувствовал, что не должен играть по её правилам. Но в то же время боялся, что установить свои собственные я не смогу. Скорее, сломаю эту игру.
Мне не приходило на ум никаких остроумных историй. Никаких интересных моментов из жизни. Ни одного остросюжетного фильма. Ноль. Оставалось рассказать единственное, отложившееся в памяти:
- Ну хорошо, - я устроился поудобнее и постарался сосредоточиться, – сейчас расскажу тебе свой сон. Часто ли тебе что-то снится? Мне – редко. Но зато почти каждое сновидение становится для меня особенным. Например, недавнее. Всё происходило где-то за городом. Кажется, я был на даче у одного из своих друзей. Это был лишь сон, но я до сих пор чувствую прохладный осенний ветерок, обдувавший мне лицо. Мы отмечали праздник. Может, чей-то день рождения. Знаешь, такой классический, даже киношный праздник. Надувные шары, торт со свечами, много гостей, бассейн, аниматоры и непринуждённая атмосфера. Мне всё нравилось, но зачем-то я вышел на улицу. Вроде бы, я даже не отдавал себе отчёта в том, что делаю. Я смотрел сон и одновременно был и главным героем, и рассказчиком. Став своим внутренним голосом, я нашёптывал себе мысли о возвращении обратно, на праздник. Но безуспешно. Я себя не слышал. И вот, выйдя за пределы неровных рядов дачных коттеджей, я оказался на пустыре. На улице становилось всё холоднее. Вокруг были лишь сумерки и сорные растения. И мусор. Знаешь, пластиковые бутылки, целлофановые пакеты, использованные зажигалки... Жилые дома остались метрах в пятистах позади. Хотелось курить, хотя на самом деле я даже никогда не пробовал. Я стоял на пустыре и думал о своей жизни, как вдруг кто-то меня окликнул. Последовавшие за этим события сильно исказились в моём сознании, я помню их плохо, но в чём я уверен – в мой живот вонзился острый нож. Затем – провал. Доли секунды, и вот я уже бреду по шоссе в город. Очевидно, мне в голову пришла блестящая идея найти помощь. Но не у друга на даче, а в городе, за десятки километров от места, где я находился. Я шёл и думал о том, как не хочется умирать. Кровь стекала по руке, которой я зажимал рану, капала на асфальтное покрытие дороги. В тот момент я не отдавал себе отчёта в том, что сплю. Я об этом забыл, так что всё переживал по-настоящему. И вот представь себе: иду я, иду, ноги понемногу начинают подкашиваться, и вдруг я вспоминаю, что в кармане брюк у меня лежит телефон. Меня обескуражила собственная несообразительность. Вскоре я уже ехал в карете скорой помощи. Живот мучительно болел. Я думал о том, каково было Пушкину, раненому на дуэли. Чувствовал ли он то же, что чувствую сейчас я – безысходность, смешанную с робкой надеждой на то, что всё обойдётся? Каждый раз, когда машину подбрасывало на очередной кочке, я прикидывал, насколько ещё меня хватит. Даже во сне я помнил, что у человека имеются органы, депонирующие кровь, а также сосуды, которые в нормальном состоянии почти не используются организмом и подключаются лишь в экстренных ситуациях – например, при ножевых ранениях... Думал я очень много. У меня были моменты морального спада и, наоборот, подъёма, когда я во что бы то ни стало хотел выжить. Проснулся я, так и не доехав до больницы, не узнав, выжил ли. Я просто проснулся, и всё осталось в прошлом. Моя ненастоящая жизнь...
В кафе зашла компания из трёх человек – двух парней и девушки. Думаю, это были школьники. Я задумался о том, какие отношения их связывают, и забыл, о чём ещё хотел сказать.
- Ну, как тебе? Я умею развлекать людей, правда? А теперь расскажи про ту женщину. – Ощутив неловкость за свой монолог, я стал чувствовать себя неуютно.
- Ну хорошо. – Вишнёвое лакомство почти закончилось, и Кристину больше ничто не отвлекало. – Оказалось, у той женщины был роман с военным. Здесь, вроде бы, недалеко находится воинская часть. Познакомились они как раз в этом кафе. Он зашёл случайно, привлечённый красочной рекламой у входа, заказал вишнёвый пирог, и тот ему так понравился, что парню захотелось познакомиться с поваром. Да, кстати, если ты не знал – почти всё, что есть в меню, готовится здесь же. И этот пирог, который я ела, изготовлен по тому самому рецепту. Так вот, оказалось, что рецепт пирога исходил от самой хозяйки. Парень стал заходить всё чаще, и вскоре стал встречаться с хозяйкой кафе. Их роман длился около трёх месяцев. Может, чуть больше. Или чуть меньше. Не знаю. Только оборвался он неожиданно для всех.
- И как же? – Я хотел скорее услышать развязку.
- Я скажу, но сначала ты расскажешь ещё одну историю. И на этот раз получше предыдущей.
Я устал от этой игры. Мне уже было всё равно, что рассказывать. Я просто хотел узнать финал её истории и пойти домой.
- Хорошо, слушай. Иногда я чувствую себя очень неуютно. Такое чувство, словно сижу в коконе, а вокруг меня что-то враждебное мне. Весь мир враждебен мне. А точнее, чужд. И вот, каждое утро я выхожу из дома, но всё же остаюсь внутри кокона. Его стенки прозрачны. До определённой степени. Не стекло, скорее полиэтиленовый пакет. Я вижу окружающих меня людей, здания, машины, разные вещи. И чувствую себя человеком, который в холодный, дождливый осенний вечер глядит на безобразия природы сквозь толстое стекло. Он сидит дома, в уютном кресле-качалке, пьёт чай с лимоном, а его ноги укрыты пледом. И вот мне так же уютно в своём коконе. Иногда, конечно, появляется желание из него выбраться, но я не могу. Нет сил. Да и желания, видимо, тоже. Голоса других людей я слышу, точно нахожусь под водой. Если что-то не удаётся расслышать, я не сильно тревожусь. Мне не интересно, о чём они говорят. Не знаю, что ещё сказать. Кажется, сейчас я тоже в коконе. Его стенки становятся то толще, то тоньше. Сейчас, думаю, толщина их начинает расти. Ещё чуть-чуть, и я совсем перестану тебя понимать...
Кристина явно не была в восторге от моего рассказа. Этого я и добивался. Мне внезапно захотелось вывести её из себя. Но одновременно я боялся последствий и потому умолк.
- Что ж, - Кристина соединила руки в замок, подняла их над головой, как учили на физкультуре, и сладко потянулась, – слушай дальше. Все, кто знал об их отношениях, уже предвкушали близкую свадьбу. Но так вышло, что тот военный встретил другую девушку. Не думаю, что он менял подруг как перчатки – наверно, правда влюбился. Она была художницей. Не желая встречаться тайком, он пришёл в кафе после закрытия, чтобы не было лишних свидетелей, и рассказал обо всём хозяйке. Этот разговор слышали только они двое, но, уверена, спорили они долго. И с криками. Всё закончилось тем, что хозяйка схватила нож и несколько раз вонзила его в возлюбленного. Дальше – самая остросюжетная часть. Обезумевшая женщина заперлась вместе с трупом в холодильнике, где изрезала свои запястья буквально в мясо. Так что нашли их в очень романтичной позе. Она сидела, прислонившись спиной к стенке холодильника, а голова парня лежала на её коленях. Поначалу этот эпизод отпугивал клиентов. Но затем посетители стали появляться. Романтически настроенные, грустные, депрессивные, нестандартные. Влюблённые парочки тоже любят это место. Да и просто те, кто не прочь пощекотать себе нервы. Я слышала, на Хэллоуин можно за деньги попасть в тот самый холодильник. И провести там какое-то время в одиночку или с любимым. За безопасностью, конечно, теперь все следят. Ещё одна антиреклама этому кафе, думаю, ни к чему. Вот так вот.
Занятная история. Мне она понравилась. Потому ли, что сюжет был интересный, или потому, что рассказывала Кристина, я не мог ответить. Когда мы вышли из кафе, был уже поздний вечер. Я, как обычно, проводил Кристину до остановки и посадил в трамвай. А сам отправился домой пешком, размышляя об услышанном. Интересно, как Кристине удалось узнать всё в подробностях? Внезапно я поймал себя на мысли, что очень хочу увидеть тот знаменитый холодильник.