Глава 12: «Месть»
«…все запястья изрезаны мыслями,Слёзы капали на асфальт.
Как же больно бывает неистово,Терять тех, кого не хочется отпускать…».
***
— Ну прячься, прячься, пока можешь, паскуда! — перезаряжая свой ствол и параллельно харкаясь кровью, прохрипел рыхлый мужчина высокого роста, оперевшись о первое попавшееся дерево, чтобы ненароком не свалиться из-за убытка сил из-за полученных нескольких колотых ранений. Неподалёку трутся и его подельники. Вернее, те, кто остался. Кто-то даже предпринял попытки помочь боссу в элементарном передвижении, но тот любого отталкивал, отказываясь от «вшивой любезности» в такой неподходящий час — Когда же вы поймете, блюстители традиций хреновы? Меч против пушки — поныне ноль в нашем мире! Тебе просто чертовски повезло, сосунок! Но фортуна не сможет преследовать тебя вечно!
Совсем рядышком, притаившись под старой сосной, уже подвергшейся линьке в этом сезоне, обосновался молодой юноша с волосами цвета крови… Или всё-таки девушка? Ведь за такими балахонами и не рассмотришь толком… Впрочем, это не так важно. Сейчас больше заботило, что делать с пулевым ранением в боку, которое настигло так внезапно и так абсурдно. Одним из ранений, если быть точным.
— Дерьмо… — приложив ладонь к мокрой ткани, Кирико ещё учащëннее задышала, дабы остановить кровотечение. Даже зелëная трава под ней стремительно окрасилась, не успела она и присесть. Да уж… Девчонку потрепало знатно. — И Юинису пропал… Если попробую позвать, так услышит же этот чëрт… Да и пока у него пистолет, в лоб мне к нему не пробраться, не убив сразу же… Вот сука!.. — выругалась она, стряхнув измазанной алой жидкостью ладонью пот со лба. — Надо что-то придумать да поживее…
Схватившись за голову, Саито оставалось лишь размышлять, как её угораздило так проколоться, ибо до этого протекало всё более-менее нормально же… Но кто знал, что у этой сволочи окажется огнестрел в самый неподходящий момент? Видать, представления о том, что скоро всё завершится, основательно ослепили её, и это была её роковая ошибка.
Что ж, придётся как-то разгребать эту волокиту, созданную собственноручно.
— Эй, а ну вылезай, щенок! — движение чужих тяжëлых шагов под шелестящей зеленью отчётливо можно было разобрать куда и в каком темпе ковыляет также израненная цель. — Будь что будет, но я найду тебя, слышишь?! Ты пожалеешь ещё, что ввязался в это, малолетний ублюдок!
«Малолетний»? А ведь и не скажешь так. Кирико вот миновало шестнадцать как. За эти годы она стала ещё выше, чем могла посоперничать с большинством мужчин, да и силой немереной, учитывая силовые нагрузки, которым она себя подвергала в процессе обучения и продолжает подвергать до сих пор. Разве что слишком молодое лицо выдавало… Вполне возможно. Но сравнивая с тем, что было, всё равно можно было сказать, что она потерпела чудные метаморфозы в своей жизни за прошедшие два года. И не только физически. Да о чëм тут может идти речь, когда даже настоящее событие — это последствие её последних действий, а этот мужчина лет сорока, начавший в ответ преследовать её, является конечным пунктом её давнего замысла?
Немного восстановив силы, Саито выглянула, отмечая как далеко от неё сейчас преследователь. Спрашивается, а что бы что? Чтобы понять, когда она может сама перейти в наступление, да так, чтобы остаться незамеченной, покуда одно лишнее движение сразу не выдаст её. Но деревья… Ветви выглядят надëжными. Это то, что нужно!
Коварно ухмыльнувшись, она вдруг придумала, как ей обезвредить противника, раз меч ей пока не союзник, ибо уйти так просто, не закончив дело, она не в силах.
«Я не могу умереть прежде, чем всё закончится… Мне нельзя».
*несколько часов назад этим же днëм*
— Эй? Проснись. Пора вставать, — чужая рука в лëгком прикосновении затрясла женское плечо, пробуждая этим от глубокого сна. Настолько глубокого, что та, в свою очередь практически подскакивает, проспавшая чуть не ли полдня. — Воу, полегче! — безоружно отступил Юинису, поднимая руки, уже не удивляясь такой реакции. — Что, снова кошмар?
Совсем юная девушка поначалу растерянно оглядывает помещение, где она находится, но пары секунд вполне хватило, чтобы вспомнить, что и почему она здесь забыла вместе со своим верным вороном Уз.
— Да… — пробухтела Кирико, массируя переносицу и снова откидываясь головой обратно к стене, на которую опиралась всё это время, пока спала. Шея малость затекла разве что. — Который час? — она вокруг да около не ходит и спрашивает напрямую, позабыв тут же о затронутой теме, связанной с дурными сновидениями, что навещают её отнюдь не впервые.
Это порядком уже выматывает, но она старается держаться и не показывать сие слабость перед другом.
— Уже полночь. Как и договаривались, я разбудил тебя чуть раньше.
— Спасибо… — разминая затëкшую шею, та всë-таки отлипла от стены. — Значит, скоро наш клиент должен уже явиться… Поскорее бы, а то я уже просто не вывожу…
Эта фраза была озвучена больше для себя, нежели чем для постороннего лица, также присутствующего в этой комнате. И мрак, охватывающий съëмную скромную комнату, предназначенную всего для одного человека, будто бы сильнее подчëркивал сопутствующее состояние обоих. Они оба были измотаны. Во всех смыслах. И особенно из-за отсутствия продолжительного здорового сна. И если у Юинису любые сновидения, имеющие при себе максимально жестокий и неприятный окрас, возникали периодически, то в случае Саито они навещали её практически всякий раз, как она смыкала глаза. Доходило и до того, что мужчине самому приходилось изготавливать несложные в приготовлении настойки, чтобы хоть как-то сбавить оборот дискомфорта у Саито.
Эта картина не отпускала её, как бы она не старалась. Как и те самые тошнотворные чувства, состоящие прямиком из обилия злобы, горечи, ненависти, вины и сожаления. Она правда пыталась забыть об этом, пробовала первые месяцы учиться жить дальше. Но не получалось. Она и «домой» так часто не заявлялась, как хотела бы, поскольку не могла не уйти с тяжёлым камнем на сердце, после того, как и вдоль и поперёк могла насмотреться на полюбившиеся ей родные стены. Теперь там холодно, одиноко и зябко. А одинокая могилка, так и стоявшая во внутреннем дворике лишь подливала масло в огонь, насеивая ненужные воспоминания.
И таким образом, красноволосая истребительница демонов практически там не появлялась, что её попутчик никак не комментировал, чтобы ненароком не надавить на больное, да и на себя ненароком не навлечь женский гнев от одного упоминания о былом месте.
И всё бы ничего, да вот только Кирико добровольно решила перейти на другую тропу, с которой уже так точно ей никогда не сойти. И все об этом знают. Это стало столь очевидно ещё для неуловимой Кодзимой перед её уходом, как и вороном. что такой исход непременно нагрянет. Но никто и мысли осуждать мечницу не допускает. Напротив, нарушая всевозможные законы и принципы, Юинису высказал положительное мнение касаемо затеянного. Ушли месяцы, чтобы разведать, что тогда случилось года два тому назад, когда девушка пребывала на Окончательном Отборе, а лисица за сделкой по получению вполне возможно удачного лекарства для госпожи Шань. Кирико прочëсывала всю территорию и дальше как только могла вдоль и поперёк, расспрашивала попутчиков и местных из ближайших деревень. И долго такой процесс не приносил результатов, но она не отчаивалась. Ей жизненно необходимо было понять, кто был виновным в их общем несчастье. Только по этой причине она продолжала шагать по оплаканной кровавой земле, что веками так упорно терзал кто только мог, чтобы найти своё упокоение. Ей казалось… Что так она найдёт ключ к спасению своего сердца из этой клетки отчаяния и горя. И вот, наконец, буквально полгода тому назад истребительница понесла первые плоды своих стараний и бессонных ночей, когда ей удалось вытрясти слухи об одной небольшой группке наëмников, что пересекала территорию поблизости от бывших угодий своих наставниц, в котором Кирико провела вторую значимую часть своего детства. Просто ли совпадение? Выяснилось, что нет.
Тогда-то и началась неуловимая гонка.
Наткнувшись на одного из представителей той самой обособленной группки, Саито с концами уверилась, что на правильном пути, покуда ей совершенно случайно удалось развязать язык одному из подонков. Она до сих пор не может забыть, какая ярость её охватила тогда, когда этот сукин сын расхваливал «запоминающийся случай», как одна из жертв отчаянно ему сопротивлялась, будучи смертельно больной, или о том, «какая же богатая коллекция оружия» у той была при себе… Как они сноровились обжиться на ней, по ярым убеждениям своего заказчика, что не прогадают с этим уж наверняка.
Оно и объяснимо, почему та сволочь, называемой человеком, так легко и свободно говорила об этом. В конце концов, Саито сообразила; чтобы добраться до цели — нужно опуститься до самых низов, начать вынюхивать про те места, которые как раз таки и предназначены для сие лиц с сомнительной репутацией. И на какие жертвы не приходилось идти ради этого. Ввязываться в уличные драки, устраивать дебоши в заведения — всë это уже кажется такой мелочью, по сравнению с тем, что произошло потом.
Она помнила, как убила его. Как бордовая кровь обрамляла лезвие её меча, что она когда-то так уверенно и с доблестью клялась нести его исключительно против исчадий ночи, но соврала. Как врëт и по сей день. Как эта самая кровь пропитала её руки и одежду, от чего порой мерещилось будто бы этот самый едкий запах металла сохранился до сих пор, а лицо трупа, в чьих пустых глазах постепенно иссякала жизнь прямо у неё на виду, иногда преследовало её во снах. Ровным счëтом, как и лицо уважаемой Лин Шань…
Но она и не оправдывалась. Просто не смела. Только посчитала нужным оставить организацию, на которую начала официально работать всего как года два тому назад, в неведении. Она и не боялась наказания в виде смерти. Пусть выбирают в качестве кары для неё всё что угодно, со временем ей стало плевать так или иначе. Если когда-нибудь до главы и дойдёт весть откуда-то об этом, то только, когда дело будет завершено. Иначе всё было зря. Этого Кирико себе точно никогда простить не сможет.
Но то ощущение… Разительно отличалось, по правде говоря, от того, что она испытывала, когда отрубила своему первому демону голову. Убивать людей… Иной случай. Взгляд того мужчины мечница нашла ещё более отвратительным, что не могло не выбить из колеи. Такое свинское отношение… К женщинам, к животным, к кому бы то ни было… Которое он словесно изрекал в тот вечер своим поганым ртом, преподнося его как за что-то, требующее эдакого восхваления… Не пробуждало потребности защищать таких, как он, от «кровожадных» существ, прячущихся в темноте.
Отвратительно. Грязно. Ничтожно.
И таких людей она должна защищать в том числе?
Осуждала бы её госпожа Шань за то, что она сделала и продолжает делать сегодня же? Кирико ни раз приходилось задаваться этим главным вопросом. И не зная ответ наверняка, она всё равно склоняется к тому, что скорее всего — да, её бы осудили. Это с одной стороны, так как китаянка всегда выглядела как пример для подражания истинного война — местами сурового, но параллельно с этим с частичкой милосердия и понимания к тем вещам, которое то же общество могло порицать и не понимать. Этим она и была любима Кирико — тем, что наглядно показывала и не скрывала того, что мир серый, а не чëрный и белый, каким его привыкли преподносить ещё в детстве, до того, как Саито покинула отчий дом. Следовательно… Из-за этого и возникали сомнения. Иногда многочисленные рассуждения по этой делеме могли подтолкнуть Кирико к мыслям, что, будь на её месте кто-то другой из их странной семейки, если её таковой можно обозвать, госпожа Лин вполне могла бы повторить путь, что сейчас прокладывает себе её подопечная. Отомстить или за Кирико, или за Рэйко, или за Юинису.
В любом случае, речь не только о том, чтобы обрести собственный внутренний покой, но и о том, чтобы отстоять честь семьи. Честь тех, кто ушёл из её жизни. Даже если это противоречит уставу организации истребителей демонов…
И будь что будет. Она может и не права по меркам современных реалий со своим слоганом «око за око», но и на это начхать. Отступать уже так и так поздно. Сделанного не воротишь.
И с той поры возросшую девушку перестало волновать что-то ещё. Только месть и не более. И зная наряду с этим, что здесь не обошлось без участия сверхъестественного, Кирико так же убедилась ещё давно, что все эти люди, кто был причастен, отдавали себе отчëт в содеянном. Для них это был привычный образ жизни, на котором они и зарабатывали и сводили концы с концами. И лишь добравшись до тех самых низов, начав вынужденно всë больше проводить время средь них, только с возрастом мечница осознала насколько её тошнит от всего этого.
Спустившись на улицу, предварительно отдав ключи от комнаты хозяину гостиницы, при свете ярких фонарей посреди ночи, Саито отправилась по широкой улице квартала Роппонги района Минато. Принцип жизни здесь фигурируется преимущественно благодаря иностранцам. Большая часть заведений, клубов, баров, используемая неместными, собрана именно здесь. И как раз в одно из таких заведений данного квартала прямо сейчас направляется Кирико.
Этот паб расположен в самом сердце района Минато в столице, а часы его работы начинаются строго с полуночи, то бишь пристанище исключительно для лиц, предпочитающих гулящий ночной образ жизни. Да и собран он по мотивам европейских стран, что не редкость для Японии последние десятилетия.
Саито с Юинису задержались здесь порядком на несколько дней как, а всё потому, что нужный им бармен не выходил на смену всё это время. И по словам его коллеги, которого они ранее расспрашивали, тот должен показаться в свете именно сегодня. Что ж, оставалось надеяться, что их не обманули в новый раз.
Притаившись в тени переулка напротив от заведения, Кирико из темноты начала пристально следить за чëрным выходом здания. Зайти внутрь было никак нельзя, чтобы поймать необходимого человека, ибо её появление ненароком спугнëт мужика.
И вот, Саито замечает движение, когда дверь в тени открывается, и из неё выходит человек крепкого невысокого телосложения. В его широких ладонях можно было рассмотреть даже с такого расстояния пакет с мусором. Но по фигуре она его точно узнала. Это и побудило её не спеша выйти из своего укрытия и направиться в обход вокруг здания к нужной двери. И уже по ходу дела, приближаясь, Кирико чувствовала всем нутром это прожигающее чувство недовольства из-за потраченного времени. Благо, долго ждать не пришлось, чтобы со всем разобраться. Как и ожидалось, бармен не торопился возвращаться внутрь, несмотря на приток гостей, явно ссылаясь на то, что в его отсутствие коллеги смогут подменить. И чтобы ещё сильнее оттянуть этот момент, чтобы не возвращаться к работе ещё какие-то минуты, мужик вспомнил о любимых сигаретах. Зажав одну между зубов и приготовившись уже было её зажечь зажигалкой, его намерения были приостановлены. Недорогое огниво выпало из его рук в тот самый момент, как внезапная крепкая хватка схватила его за шиворот.
— Какого?!..
Мужик так растерялся, что и сигарета отправилась следом за зажигалкой, растворяясь в грязи около мусорки. Его же самого со всей дури впечатали в кирпичную стену, приподнимая, чтобы выровнять на уровне глаз.
— Помнишь меня? — голубые бездонные очи девушки, маскируемые под парня, уставились на него в упор. — Судя по взгляду, что-то такое припоминаешь. Я ведь прав?
— Так… Послушай меня, парень… — надо признать, несмотря на через силу выдаваемую беспристрастность, голос бармена всё же поддался дрожи. В особенности, когда он всё же распознал её. — Я… Я правда н-ничего не знаю… Клянусь тебе… — заикаясь, он приподнял руки. Дополнительным дискомфортом служил ещё и сдавливающий ворот его рубашки, за который он был подвешен.
«Ну и силища у него!.. Чëрт… Мне и… Дышать так тяжело…», — признался сам себе работник паба.
— Да что ты? — в открытую иронизирует Саито. — Так если не знаешь, какого чëрта отправил меня по ложному следу? Ты потратил моё время. Думал, я оставлю это просто так, всё забуду и не вернусь за ответами?
— Так… П-парень… Я вовсе не…
— Нет, теперь ты меня послушай, — ещë сильнее с угрозой она надавила, игнорируя тот факт, что у самой в голосе не звучала такая уверенность, какая бы хотелось. Всё виной отсутствие опыта в подобных делах. Можно было полагаться теперь исключительно на то, что нешуточное запугивание задохнуться таким вот жалким способом в переулке как-то подтолкнëт бармена быть более откровенным. — Пойми, я о-о-очень устал. Очень. И найти этого человека для меня жизненно необходимо. Ещё раз соврëшь мне, отправив к кому-то не тому… Я найду тебя… Выпотрошу тебя, как свинью, а труп выброшу в море на корм рыбам, ты меня понял?!
Мужик начинает бить в конвульсиях девушку по руке, чтобы та сжалилась, поскорее бы отпустила. Видать, она перестаралась, раз лицо его постепенно приобретает пурпурно-сиреневый оттенок. Но и когда нужно остановиться ей тоже не ясно, чтобы добиться желаемого результата, а не как было в прошлый раз, когда они последний раз говорили. Когда ещё ей пришлось преодолеть столько вёрст по ложной наводке этого червя просто чтобы убедиться, что её обманули, а на убой ей пытались подсунуть совершенно невиновного человека, который вовсе не в курсе был их дел. Благо, тогда закончилось всё хорошо, и ничего преждевременного не случилось…
Вдруг она ослабляет хватку, пока крепкая туша не заваливается в ту грязь, что под их ногами, начав на износ откашливаться и вбирать в лëгкие воздух.
— Рассказывай, — Саито пытается более грозно приказывать, но выходит не столь убедительно. Однако, бармен даже такой приземлённый тон находит убедительным после попытки удушения, а катана за поясом так тем более не внушает доверия. — Только на этот раз я хочу услышать правду. Где он?
— Л-ладно… — приняв сидячее положение, мужчина откидывается спиной к замызганной стене. — Хорошо… Я всё скажу… Только… Не трогай меня… В общем, э-э-э… Этот хмырь, с татуировкой коиКарп кои в японских тату символизирует мужество, стойкость, умение идти против течения, также может означать борьбу за жизнь. Является среди рыб императором, по легенде способен обратиться в золотого дракона. … Он… Денег мне должен. Вот. Там приличная сумма, а я как бы… Не настолько же кретин. Знаю же зачем он тебе нужен…
— Ближе к делу. Мне куда интереснее узнать, где он, а не почему ты удумал скрыть его от меня.
— Сейчас? Да без понятия.
— Ты же сказал, он тебе должен.
— Да, но!.. Я письмо только вчера получил буквально с частью долга. Остальную же, он сказал, что отдаст лишь через неделю.
— И кто передал тебе это письмо? Он что-нибудь сказал?
— Я впервые его увидел. Мужчина обычный лет тридцати. Он молча мне отдал конверт и ушёл.
Громко шикнув, Кирико этим ясно дала понять, что не довольна новостями, пока бармен на месте же не продолжил:
— Но! — его как осенило, так он в спохватился даже. — Я знаю, что он часто засиживается со своими ребятами на окраине Тоносë…
«Впервые слышу об этом… Городе? Деревне?», — тут же проскользнуло в голове мечницы, но вслух она этого произносить, конечно же, не стала.
— Я и сам там был пару раз… У них там… Небольшая своя община. Подпольное казино, простыми словами. Но посëлок хоть и небольшой, так просто его не найти. Лучше к местным обратись, что хочешь попытать удачу в следующем турнире по маджонгу. Или покеру… В общем, сам выбирай на свой вкус. Они должны подсказать, где да как это проводится.
— Хм… — прокручивая личные рассуждения у себя в голове, девушка задумывается, испытав впервые за долгое время долю удовлетворения от бесконечных поисков. И внешний жалкий вид бармена как подсказывает, что в этот раз он не обманывает, да и речи его звучат куда убедительнее. — Так тому и быть. Спасибо за сведения. Пока можешь спать спокойно, если, конечно, это не очередная твоя уловка. При таком случае я предупредил, что будет.
— Постой!
Бармен окликает уже собравшуюся уходить высокую девушку, и та разворачивается, не ожидая, что у того имеется что-то ещё из полезной информации.
— Только ты это… — запинаясь, он наконец поднялся, вставая из грязи, на которой сидел весь допрос. — Те деньги… Они мне позарез как нужны… Может ты того… Придумаешь что-нибудь эдакое?.. Если по-другому ситуацию никак не решить…
Кирико, не сдержавшись, закатывает глаза.
«Ничего удивительного… Люди есть люди».
— Я подумаю, — бросает истребительница и, как ни в чëм ни бывало, выходит из подворотни, бросая по-прежнему малость напуганного несчастного бармена снова в одиночестве.
Через пару минут её нагоняет знакомый силуэт в обличии человека, подкравшись со спины, но и так, той удалось распознать шаги, игнорируя общественную суматоху и шум.
— Я всё слышал, — на месте поясняет Юинису, идя бок о бок с Саито и ловко огибая прохожих. — И мне известно, где этот посëлок. Это недалеко. Восточнее.
— «Недалеко» это насколько?
— За пару часов доберëмся.
— Хорошо. А что по заказам? Надеюсь, на сегодня ничего не будет, а то не до них сейчас.
— На самом деле… — ворон-оборотень хмурится, словно бы сам не испытывая должного восторга от того, что ему необходимо сказать. — Есть один, но он по пути. Да и по слухам, этот демон с низов, так что много времени он не займëт. Даже магией крови не обладает, как я слышал.
— Что ж… Так давай не сглазим, — поджав губы, взор Кирико заприметил общественную конюшню, в которой она оставила свою кобылу на сохранение. — А то как-то всё слишком удачно пока складывается… Не нравится мне это.
— Ну, если не брать во внимание, что мы ищем бывшего члена Якудз… То в остальном всё в порядке, — в лëгкой форме подтрунивает он.
Мужчина с девушкой пропускают мимо проезжающую машину и переходят дорогу, как и положено самым обычным гражданам.
— Да будь он хоть трижды главой Минобороны при императоре… Мне плевать. Хотя… Должен признать, идея с казино вполне занятная. Собственно, чем ещё заниматься, как не азартными играми после Якудз, — в риторическом настрое озвучивает свои размышления Кирико, которые настигли её ещё тогда в подворотне с тем барменом. — Только вот зачем было забираться в такую дыру? Это мне не совсем ясно.
— Из-за влияния прежних хозяев, — объясняет Юинису, выглядывая из-под прищуренных век, с синяками под глазами. — Конкуренция в их кругах слишком большой риск. А где, как ни в какой-нибудь «дыре», как ты выразился, проще простого начать добиваться первых крупиц влияния? С ростом последователей до него будет всё сложнее добраться конкурентам.
— Тогда тем более не будем терять времени. Покончим с этим поскорее, пока «конкуренты» не опередили нас.
Забредя в городскую конюшню, Кирико быстро отыскала свою белую кобылу. Взяв пример со своего почившего учителя, она тоже стала рассекать между дел верхом. И ведь ей ещё несказанно повезло, поскольку эта животинка досталась ей чуть не ли даром, когда ровно год назад она спасла одну девушку от разбойников. В столице с неё бы содрали приличную сумму за неё. Конечно же, что случилось с лошадью госпожи Шань… Никто не мог знать наверняка, ибо в тот роковой день их жилище мало того, что таким кровавым способом осквернили, так ещё умудрились и обокрасть, как упоминалось ранее. Не только животное исчезло, но и некоторая часть коллекции оружия бывшего столпа. И то, пропажу всего того, что было той так дорого, все жильцы заметили не сразу. И если выйти на след головорезов куда ещё ни шло было чуть проще, то вот с оружием… Дела обстояли сложнее. Все те, до кого удалось добраться, твердили как один поголовно, что вся коллекция была распродана разным людям, будь то не местным торговцам, то заядлым коллекционерам. И по правде говоря, с такой информацией Кирико в конец утратила надежду, что её как-то можно вернуть, если так вообще теперь возможно. Но вспоминая с каким вдохновением Лин-сан могла часами рассказывать какой меч мог принадлежать тому или иному её предку… Чувство вины за жалкую беспомощность не заставляло себя ждать в такие моменты. В такие моменты Кирико всеми возможными способами старалась отгонять от себя такие ядовитые рассуждения, из-за которых так точно могла бы лишь сойти с ума. Ей оставалось концентрироваться исключительно на мести. Лишь это чувство хоть как-то спасало её из ловушки собственного разума и вынуждало оставаться на плаву.
Луны не было. Густые тучи заслоняли её собой, урезая видимость к полному нулю. Но может оно и к лучшему? Ведь так эффект незаметности станет для юной истребительницы в выигрыше.
И ворон Уз вëл её. На скаку, красноволосая неотрывно следила за парящей смольной птицей, огибающей кроны восходящих деревьев. И в сопровождении цоканья копыт, девчачьи ладони потели всё стремительнее. Ведь… Если на сей раз этот донос окажется достоверным… То, получается, её путь официально завершится? А дальше тогда что? Жить как раньше?..
А как это?.. Как «раньше» уже не не получится ведь… Да и пробовала она уже…
Но отступать уже никак нельзя. Она хочет этого. Хочет смерти этого последнего причастного человека из списка. Она ей необходима как глоток свежего воздуха. И в этот раз у неё при себе достаточно сведений. Она будет стараться быть начеку, даже если что-то пойдёт не так.
Она должна постараться. Ведь помочь будет некому. А из Юинису… помощник не ахти в ближнем бою. И посему рассчитывать можно только на себя.
Где-то за несколько часов в неспешном темпе, Кирико всë-таки замечает доносящийся слабый свет за деревьями. Поселение с виду не обжито, очень маленькое, как и предупреждал бармен. Но даже в такое время суток можно было отметить некоторое количество народа, шефствующее вдоль тропинок. Кто-то пил и заливал душевные песни, кто-то заснул под забором, а откуда-то доносился женский хохот в перерыве со страстными поцелуями из закоулка. Также сильно разило куриными фекалиями, что характерно для жилой местности такого рода.
— Ну, тише-тише, — сбавив ходу, девушка успокаивающе пригладила свою Фую, чье имя так и переводится, как «зима».
Проезжая по просëлочной дороге, она не могла не заметить некоторые устремлённые взгляды на неё. Оно и понятно. В такое время бродит по ночи разве что безумец, как посчитают многие. Собственно, нашлись два джентльмена, которые поспешили обратиться к приезжей, чём-то напоминающие местную охрану.
— Чего надобно здесь? — оглядывая ту с ног до головы с твëрдостью, обратился один из мужчин с залысиной к девушке, восседающей на лошади, но, как и прочие, разумеется, воспринял её тоже за парня. — Да ещё и в такой час?
— Да так мимо проезжал, — без тени сомнения парирует мечница, заранее подготовившись к расспросам такого жанра. — По окрестностям слухи ходят, что тут отыграться можно выгодно. Решил почему бы не попытать удачу. Говорят, пока молод, фортуна благоволит каждому.
Те двое усмехнулись в унисон.
— А тебе есть что ставить? — недоверчиво, но всё же с ухмылкой покосился второй.
— Найдётся кое-что, — ловко уворачивается от прямого вопроса она. — Ну так и? Правду ли говорят об этом месте?
— Правду-правду. Так и быть. Проходи. По той тропе по противоположную сторону леса за жилыми домами сразу заметишь идзакая¹. Не пропустишь.
— Угу. Благодарю, — сделав вид, что тронута помощью, Кирико отправилась по указанному маршруту.
Но один из местных бросил напоследок:
— Кобылу можешь оставить прямо у порога.
И в самом деле, эти двое подозрительные типы, смахивающие откровенно на бандитов, кой и являются таковыми, не обманули. Да и сразу за парочкой домиков небольшая обосновавшаяся аллея из фонариков хоть как-то направила по дороге.
«А они тут медленно, но верно, прорастают…», — мысленно анализирует Саито, представляя, что если бы прошло ещё так хотя бы минимум лет десять, это место преобразилось бы ещё сильнее, не нагрянув бы она сюда сегодня. — «Да вот только ты сегодня последний раз застанешь начало своего детища, ублюдок…».
Слезая с животного, девушка напоследок пригладила ту по голове, специально не подвязав еë за любую балку крыльца. Наклонившись, чтобы соприкоснуться с мордой зверя, Кирико зароптала той прямо перед носом на прощание:
— Если что-то пойдёт не так… Уходи отсюда. Как можно дальше. В лучшем случае, постарайся найти меня. Если выживу.
Потрепав ту ещё раз вдоль основания головы, красноволосая даже хихикнула, когда та в ответ уткнулась носом ей в щеку, опаляя своим сочащийся горячим дыханием, будто бы в самом деле распознала суть сказанного.
На самом деле, должного плана не было. Истребительница как раз таки больше всего надеялась, что бывший Якудза сам распознает её по нужным на то причинам. Так-то задерживаться здесь не было особого желания.
И не зайдя ещё внутрь, снаружи до девушки уже доносится невыносимый шум. Оно и ясно. Такие заведения на то и существуют, что работают круглосуточно. Не успев открыть дверь, в нос бьют разнообразные благовония из смеси запахов всех мастей — будь то дешëвые духи, масла, аромасвечи, пот или же сакэ. Как и прочая архитектура современности, Кирико также замечает смесь традиционной японской культуры с европейской. Посреди главной залы так и кишат столы западных стран, на которых и происходит всё веселье. Всюду смех, ругань, пьянь в сочетании с преисполненным озорством. Конечно, этой дыре ещё очень и очень далеко то подпольных настоящих казино столицы, но вполне объяснимо, что хоть как-то этот гений решил с чего-то начать.
Такой смрад никак не интриговал. Не будь сейчас на носу у Кирико важная миссия, она бы может и подумала по-настоящему впервые развлечься… Но уж точно не здесь, не в таком захолустье, в котором даже с открытыми окнами, кружится голова из-за слишком большого концентрата всяких дивных ароматов.
Для начала нужно осмотреться. Влиться незаметно в толпу, а уже потом оттуда начать следить за обстановкой. Кирико ещё раз оценивающе пробегает зрительно по всему помещению, изредка ловля на себе сальные взгляды присутствующих, как от мужчин, так и и от женщин. И если не брать бушующее волнение, засвечённое в её девичьем сердце, сама Саито была настроена как никогда серьёзно, и причиной всему одно только представление о том, что один из последних убийц находится где-то здесь.
Как ни в чëм ни бывало она подходит к одному из столиков, за которым предыдущий игрок явно потерпел неудачу, схватившись в обиде за голову. И не успевают его прогнать, чтобы освободить место, как крупье, иностранец, замечает Кирико, изворотливо провернув тем самым торчащую тлеющую сигару на своих губах из-за ухмылки.
— Что, парень, тоже хочешь попытать удачу? — отзывается крупье с мелькающим акцентом.
— В этой игре важна не удача, — всеми силами она старается показать решительность. — Я знаю, как играть в покер. Тут роль играет стратегия и логическое мышление.
— Ишь какой… Но раз знаешь, так садись, — любезно приглашает усатый европеец присесть мечницу на место последнего мужчины, которого силком уже оттуда приходилось убирать. Данное действие дало понять, что и здесь охрана не дремлет, что тоже было ожидаемо.
«Их тут много… Чëрт! Но того, кто мне нужен, по описанию не подходит никто. Ладно, сыграем так уж и быть один разок, а там посмотрим».
— Что будешь ставить, юный господин? — с неким ехидством вопрошает крупье, перемешивая карты, обратив также внимание на торчащую рукоять катаны на поясе, что уже малость подогрело его интерес.
— Свою кобылу. Белорождëнную, что уже стоит снаружи. Плюс это, — развязав одним ловким движением небольшой мешочек с заранее подготовленными монетами, красноволосая как бы ненавязчиво потрясла им перед раздающим карты и перед неподалёку караулящую их охрану. — Этого будет достаточно?
Коротко усмехнувшись, европеец, говорящий с ней на её родном языке, подтверждает:
— Сойдёт. Играем тогда колодой с тридцати двумя картами.
И тут игра пришла в действие. Сделав первую ставку, оба вошли в процесс с головой. Но, по крайней мере, девушка хотела, чтобы тот так думал. На это и был расчёт. Она же, когда её напарник на секунду мог погрузиться в раздумья, вглядываясь в свою сборку, боковым зрением отмечала для себя любое движение, первым делом пытаясь зацепиться за кого-то, у кого имеются татуировки.
Всем играм, которые она сейчас знает и владеет, ей доводилось чаще всего практиковать с Рэйко, в особенности в покер, госпожа Лин же… Предпочитала больше го или маджонг, традиционный вариант. И конечно же, первую было победить сложнее всего, что в принципе никогда не удавалось. Лиса была опытнее их всех вместе взятых, от того и всё становится ясным — поражение было неизбежно. Но она показывала любые тонкости этой игры, пришедшей к ним далеко с запада после конца эпохи Эдо, когда границы страны открылись. Даже с Кирико, простым ребёнком в те годы, она не стеснялась жульничать, что открыто злило Саито.
Но сейчас истребительнице и не нужна эта победа вовсе. Она и с изначальной ставкой блефовала, вовсе не собираясь отдавать свою лошадь с накопленными финансами. Это было сделано исключённого ради естественного вида. Так-то она бы при любом раскладе готова была бы вернуть себе то и другое, вне зависимости от финала этой партии. Как бы «нечестно» это не звучало.
Таким образом, с начала игры прошло от силы уже минут восемь, а нужных зацепок как не было, так и нет. Людей слишком много и полностью сконцентрироваться на каждом из них крайне тяжело, чтобы при этом не вызывать никаких подозрений. Кирико открыто уже начала терять терпение, потрясывая ногой с отдающимся напряжением в колене.
Но неожиданно до девушки доносится хриплый голос, который на долю секунды отвлëк от игры.
— Эй, где Тэкео? Почему я не могу его найти всякий раз, когда он так нужен?
Некий крупный мужчина с особой настойчивостью обратился к другому крупье, сидящему в нескольких рядах от них. Да прикрикнул он с такой громкостью, что не трудным стало догадаться, кто здесь хозяин. Но чтобы окончательно убедиться, Саито придвинула к своему лицу ближе комбинацию из карт, чтобы лучше скрыть лицо. Пока противник определялся со своим ходом, девушка же без стыда и совести в упор разглядывала человека с прогрессирующей залысиной, в белой рубашке, что малость стискивала его бока и плечи, и в тёмных брюках с лакированными туфлями. Рукава были так у него засучены, что в глаза бросалась и большая красочная татуировка, будто бы намеренно таким образом демонстрируемая всем окружающим, дабы пояснить сразу же, кем конкретно является её обладатель.
И только взглянув на неë всего лишь украдкой, короткие выбритые красные волосы на затылке у девушки зашевелились, скулы напряглись, а пальцы сильнее сжали колоду.
«Карп Кои… Это точно он! И телосложение, и рост… И отсутствие мизинца… Вне всяких сомнений! Его так и описывали… Но понять бы ещё как к нему подобраться… Я же не могу устроить резню прямо здесь».
Или могу?..
На самом деле, ей изначально было плевать на последствия. Проблем с полицией и подавно не будет в связи с родом деятельности данного края, а что же до организации… То, как уже обговаривалось, то реакция у неё точно такая же, как и в первом случае. Больше всего её сейчас коробило от того, что она не в силах подойти и выяснить отношения с этой… Сволочью здесь и сейчас. Да и если бы он её и заметил, то наверняка бы привлёк ко вниманию охрану, но этого пока не произошло, а значит… Время ещё есть.
Бугай ещё что-то успел обсудить с другим подчинëнным, прежде чем удалиться. И на протяжении всего происходящего, мечница ни в коем случае не упускала из виду татуированного бывшего из Якудз. И когда тот всë-таки поспешил покинуть зал по личным причинам, она также незаметно глянула на потолок, под которым на балке засел уже верный тэнгу— существо из японских поверий. В японских верованиях тэнгу тератологическое существо; представляется в облике мужчины огромного роста с красным лицом, длинным носом, иногда с крыльями. Тэнгу очень часто носит одежду горного отшельника (ямабуси), он наделён огромной силой. В данном случае, Юинису больше относится к Ямабуси тэнгу — Тэнгу, ставший за свою жизнь более похожим на человека внешне и взявший на себя роль защитника в делах людей. Тэнгу может превратиться в мужчину, женщину или ребёнка.. Он, как и она, понял, что к чему, после чего едва кивнув своей небольшой пернатой головой поплёлся по балке следом за тем.
«Я не могу больше засиживаться. Если протяну и дальше игру, то рискую упустить его. Пора заканчивать».
Кирико сбрасывает карты, невзирая на вполне удачную комбинацию лишь для того, чтобы поскорее закончить, вне зависимости на результат.
Как и ожидалось, предсказуемый финал не заставил себя долго ждать.
— Что ж, — фыркает крупье перед ней, дëргая одним из усов, сложив руки домиком перед собой. — Парень, ты хорошо играл, но… Поражение есть поражение.
— Значит, в этот раз удача подвела меня, — притворяется будто бы она огорчена сие провалом.
— Но ты знаешь… Я могу дать тебе шанс отыграться, — не заметить промелькнувший огонëк в очах оппонента было просто невозможно. — Если ты этого хочешь конечно же…
— Говорите так, будто уже сами приметили что-то, что я могу поставить, — с полным равнодушием бросает девушка.
Хитрая усмешка овладевает крупье моментально.
— Твоя катана вполне могла бы сгодится, — поправив манжеты, бесцеремонно указал тот пальцем на пояс мечницы, откуда торчала вырвиглазная рукоять меча. Хоть перед Спито сидит, так называемый, «человек своего дела», по его виду только и можно смело сказать, что он далëк от того, кто не заинтересован в приобретении чего-то столь… Необычного. Видать, те, кто владеют мечом, здесь нечастые гости, если так вообще посещают места подобного толка.
Быстро согласившись всего лишь на словах, чтобы успеть как можно быстрее удалиться, Кирико также полюбопытствовала, где в этом душном здании находится уборная — банальный предлог, который первый пришёл ей в голову. Ответив на её вопрос, крупье согласился дожидаться девушку для продолжения игры, но потянув на себя колоду карт, сохранившуюся от прошлого раунда, он на месте озадаченно уставился на них, за секунду до того, как собирался было уже перемешать их вместе с остальными.
«Сбросил добровольно каре?.. Как странно», — почесав себя по подбородку, затем плавными движениями перекочевав кончиками пальцев на свои густые усы, мужчина хмуро оглядел помещение, выискивая девчонку по округе, но, разумеется, в такой большой толпе её уже не находит. — «Возможно, из-за того, что ещё новичок, и потому мог забыть… Хм…».
Глубокая складка задумчивости, нарисовавшаяся меж бровями крупье, так и сохранилась с первых секунд исчезновения Саито, а затуманенный взгляд так и был сосредоточен на пустоте в одной точке посреди зала, где куда угодно могла в нём затеряться ушедшая.
А саму девушку тем временем носило уже на другом конце неплохо обжитого для начала идзакаи в одном из коридоров. Чтобы заранее не выдать себя, она в самом деле притворилась, что направляется в мужскую комнату, периодически посматривая на потолок, откуда ей посылал невербальные сигналы ворон с целью следовать за ним. И, о чудо, как совпало, тот, кто ей был так сильно нужен, затаился в том же направлении, что и она, вдали ото всех беседуя с кем-то в тени. Заметив толкующих меж собой джентльменов, Кирико прижалась к стене, поймав лишь последний обрывок фразы:
— …хорошо, если так. Тогда как поговоришь с ним, сразу поставь же меня в известность, уж будь добр.
— Я постараюсь. Мне и самому не нравится, что он всё оттягивает. За это время я бы может нашёл покупателя и получше.
— Ну, выбора уже нет. Если уж начали, надо доводить дело до конца.
Мужчины бросили друг другу ещё парочку прощальных фраз, прежде чем разойтись. Надушенный с ног до головы едким одеколоном бывший из Якудз направился как раз таки в санузел, скрываясь за дверью, пока по ту сторону Саито как бы «случайно» столкнулась нос к носу с тем, с кем тот вёл переговоры — человек, что ниже её ростом аж на пол головы.
— Ой, прошу прощения! — со всем существующим у неё притворством забарахтала она руками перед мужчиной. — Я вообще ищу здесь уборную. Мне сказали, что она должна быть вроде как тут…
— Да, слева и до конца по коридору, — пояснил и без этого ненужную информацию, которой девушка итак владела, тот в белой помятой рубашке, и не обратив внимание на столкновение секунду назад.
— О, благодарю! А то здесь так много дверей… Что поразительно для этого места. Ещё как богато на фоне всей деревни.
Незнакомец фыркает, огибая наивного паренька.
— Сразу видно, новенький… — и удаляется.
Его уход с ходу расслабляет мечницу. А тут ещё и Юинису подоспел, вспорхнув из-под потолка на девичье худое плечо.
— Ну всё… Я пошёл, — плотно сжимает губы она в упор таращась на резную дверь из тёмного дерева. — А ты, как и всегда, что бы ни случилось — не вмешивайся. Помнишь?
— В этот раз обещать не могу, — честно изрекает чёрная птица. — Люди — не демоны. Да и… Не тебе одной принципиально важно, чтобы он сдох.
— Ну, последнее подавно мне лучше взять на себя. Мы это уже обсуждали, — выждав специально какое-то время, чтобы подойти ровно к необходимой секунду, когда один из убийц госпожи Лин Шань закончит свои дела, красноволосая уже было потянулась к дверной ручке, как вдруг уловила пьяные нотки, плетущиеся к ним по тому самому коридору.
Кирико натужено надувает щëки, выпуская с тяжбой воздух, закатывая при этом глаза, пока Юинису посчитал нужным спрятаться вновь под потолком, примостившись на балке.
— Ни раньше ни позже… — сжав руку в кулак, она отвела её от ручки.
И резко притворившись тоже на секунду немного подвыпившей, чтобы лучше втереться к посетителю в доверие, она встретила его таким же замыленным взором, пусть и ненастоящим.
— Ой-ë-о-о-ой… Сказали, что… Ик!.. Уборку затеяли… — припав плечом к стене, она ещё больше придала себе виду, словно бы тоже под градусом, глупо наигранно улыбаясь. Ну и пусть. Всё равно тот и в притык не замечает постановки. — Туда, увы… Ик! Нельзя… Хозяин велел…
— Чë правда?.. — схоже икнув, парень подобнейшим образом прислонился к стене, с трудом концентрируясь на стоящей перед ним истребительнице. — Дерьмово… Я же… Ик!.. Итак уже… До последнего терпел… Сил моих нет…
— Хозяин тогда милость оказать нам должен, если… Ик!.. Мы немного… — Кирико понарошку хихикает, заслоняя рукавом рот. — Пометим его… Территорию… Ик!.. — и снова смешок.
Парень перед ней тоже не устоял от веселящей реакции.
— Ты прав, друг… Ик!.. Да и… Сорок йен я ставить готов, что… Не первые мы, кто… — кое-как помогая себе отлипнуть от стены, чернявый паренёк сообразил, что пора успеть выйти на улицу, на слово поверив предположительно такому же, как он. Может быть тому и не с самыми пока первоклассными актёрскими способностями, но вполне подающими надежды для будущее их развитие.
— Ты там это… Того… Предупреди этих… Каких их?.. В общем, ты понял… — всё также неискренне хихикает Кирико, выжидая, когда же тот свалит с концами, пропадая из поля видимости. Сразу за этим ей пристало принять естественный вид, покончив с притворством.
И не дожидаясь какой-либо реакции ворона, она заходит внутрь. Шумевшая вода, сочащаяся прямо из-под крана ясно дала понять, что ещё бы чуть-чуть и было бы уже поздно. Широкий грузный мужчина навис над струëй воды, обволакивая её прохладой не только руки, но и дряхлое загорелое лицо. Кирико рассматривала вариант запереть дверь изнутри на щеколду, но посчитала не совсем правильным в случае чего, если потребуется внезапный путь к отступлению. Да, она также рискует потерять и эту мразь, что стоит сейчас передо ней, но принимать любые риски — это удел любого война вне зависимости от уровня боевого опыта и способностей.
— Ты — Мэсэйоси Ятабэ, — молвит красноволосая на самых низких тонах своим голосом тому в широкую спину. Её взгляд очень тяжёлый, напряжный. И изучает каждую мелочь в нëм, начиная с татуировки на правом предплечье, и заканчивая отрубленной фалангой на мизинце к левой. — Тебя изгнали из Якудз лет пять тому назад за неподчинение господину. И по обычаям лишили часть пальца. И залегая на дно на какое-то время, ты рассчитывал тем самым отвлечь былых хозяев от медленного воплощения своих замыслов по воссозданию собственного бизнеса. Жаль только, что простоял он не так долго, как тебе хотелось бы.
Бандит сперва и не придал значения тому, кто явился с ним следом в санузел. Более того, он даже взгляда к зеркалу не поднял. Настолько ему было всё равно. Разве что не поскупился он на громкую усмешку.
— Ты даже не представляешь, скольких, как ты, я встречаю день ото дня, кто «всё обо мне знает», — мурлычет он, наконец выключив воду, но оставшиеся капли всё не перестали капать, с треском подчёркивая напряжённость всего момента. Мужчина же так и глядит вниз, интуитивно тянувшись к висящему полотенцу поблизости. — Да уж… Какая только крыса так изрядно не суетилась, чтобы что-то да вынюхать обо мне до тебя. Признаюсь… Местами это даже льстит, — он всë-таки решает поднять свой взор, чтобы понять, какой «счастивчик» пожаловал к нему на сей раз. Приковав исподлобья свой ориентир к зеркалу, он встретился с чужими голубыми очами, полными такой ярости, кой прежде он не встречали. — Ты с виду совсем юный… Но кажешься мне таким знакомым…
— Не я, — шипит сквозь зубы девушка, пока мускул на её щеке по собственной воле не дëрнулся, а ладонь не легла на рукоять катаны. — Что, память совсем стала подводить под старость лет?
В ответ тишина, тогда Саито прямо озвучивает истинный замысел своего прибытия:
— Я пришёл убить тебя, — как что-то несущественное обозначает она. — За то, что ты сделал с дорогим мне человеком…
Не сказать, что бандита такое намерение шибко удивило. Однако, катана, открыто приковывающая к себе внимание напрягает.
— Тебе стоило бы изъясняться более конкретно. На моих руках таких «дорогих» хватает, чтобы я каждого ещё бы умудрялся запоминать.
— Тогда я окажу милость напомнить тебе, — немного нервно она дëргает себя за ворот. — Узнаëшь это хвори? Года два тому назад, побережье Сагами…
Повисла тишина. Стоящий перед ней мужчина тщательнее присмотрелся в зеркало, пока в его надменном взгляде не промелькнуло что-то осознанное.
— А-а-а… — лениво почесал он себя по загривку, сальнее ухмыльнувшись. — То-то и правда уж почудилось, что ткань знакомая… Так значит… И моих коллег именно ты порешал? Долгий же ты путь проделал, сосунок… Я бы впечатлился, не будь убеждëнным, что всё, что ты сделал, было напрасным, — дëрнув губой, Мэсэйоси исподлобья глянул на своё отражение, а следом и на напряжëнную до самых пят отражающуюся Кирико. — Даже если удача благоволит тебе сегодня, и ты и впрямь сможешь прикончить меня… Живым тебе всё равно отсюда не выбраться. Вся деревня оцеплена моими знакомыми и помощниками. Они так просто не оставят твою башку в отместку в целости и сохранности.
— Пусть так, — безразлично отмахивается Саито. — Зато ты сдохнешь. Для меня это будет уже подарком.
Низкий грудной смех вырывается из лëгких преступника, и судя по отрывкам хрипа, человека, предпочитающего табак на постоянной основе.
— А ты смелый… Или же отчаянный. Скорее, второе. Но даже с этим… Ты мне уже начинаешь импонировать. Хоть и глупый. Чрезвычайно глупый, раз явился ко мне на мои же земли в мои же владения, заранее выдав своё присутствие, вместо того, чтобы воспользоваться шансом и засечь меня в тени, когда появилась первая возможность.
Данное заявление выбивает из колеи подростка. Синие костяшки на руках приобретают цвет мела, а тонкая бровь поймала нервный тик. Мало ей было получить столь зверское оскорбление, случившееся той порой назад, так теперь это… Что ещё можно придумать более оскорбительного, чем упрекнуть в жизненных идеалах? Но с другой стороны, стоило догадаться, что он не постесняется воспользоваться таким шансом, заранее заприметив при каком она параде, в каких одеяниях, что и привело его к такому ходу.
— Нападают со спины лишь трусы, не способные взглянуть в глаза смерти, — твёрдо отзывается красноволосая, сильнее сжав основание рукояти своей катаны. — Не сказал бы, что обстановка располагает к выяснению отношений… — демонстративно шмыгнув носом, Кирико покосилась на кабинку туалета. — …но ждать я больше не намерен. Будь так хотя бы раз в своей жизни честен, и выйди на честный поединок. Как… Мужчина с мужчиной. Хотя бы на свежий воздух.
К непониманию самой Саито, её слова почему-то позабавили Ятабэ.
— Пытаешься поступить по чести… — не перестаёт в лоб насмехаться преступник. — Как благородно с твоей стороны, учитывая что мы сделали с той слащавой барышней. Я ожидал иного от сопляка вроде тебя… Хоть ты и слабо отрицаешь, как зол на меня, всё равно строишь из себя блюстителя не есть что. Ты бы на полном серьёзе мог бы мне пригодиться…
— Закрой свой рот, — в конце концов, девушка не выдерживает, и выпаливает самое явное, о чëм только способна думать в данный момент. — Либо ты сейчас же развернёшься, и мы разберемся со всем здесь и сейчас, либо же… Я перестану быть столь благосклонным.
Мэсэйоси со всей напыщенностью вздыхает, медленно опуская громоздкие плечи.
— Что ж… Значит так тому и быть. Тогда моя участь, стало быть, уже предрешена.
Кирико делает шаг вперёд, но прежде чем успевает что-либо предпринять, на месте засекает молниеносное движение мужской руки, тянущуюся к поясу. Она ахает и отпрыгивает в сторону в самый последний момент, впечатываясь боком в соседнюю раковину. Пуля пролетает прямиком сквозь плечо, не успев задеть жизненно важные органы. Из ствола огнестрельного оружия повалил слабый дымок, а на лице его обладателя застыла гримаса вот уже непритворного отвращения.
Прокручивая на ходу барабан револьвера, бандит с ужасом вспоминает, что это был последний патрон за сегодня. И судя по всему, как этот мальчуган уже вынимает меч из ножен, ему ничего больше не остаётся, как покинуть место происшествия. Тем более шум выстрела гарантировано остался незамеченным для его подопечных… А значит ему живым уже не выбраться отсюда. Уж в чëм, но Ятабэ сразу уверился, что больше никого, кроме него нет. Такие люди, преследующие путь мести не шастают группами. Они одиноки как ветер, покуда рискуют попасть под осуждение обществом.
Татуировка с кои сверкает в проходе, когда Мэсэйоси выбегает из санузла, оставляя потерянную в пространстве Кирико. Она учащëнно дышит, глядя куда-то в пустоту, способная лишь мысленно проговаривать про себя:
«Чëрт! Чëрт! Чëрт! Он же так уйдëт! Надо было всё-таки закрыть эту треклятую дверь!».
Саито и не сразу поняла, что в её плече дыра. Пуля прошла насквозь, порвав только ткань чëрного кимоно, вместо униформы, которое носит истребительница, вместе с этим окропив его кровью. Ухватившись за рану, попутно держа другой рукой своё оружие, она сначала ударилась другим плечом о косяк, а после помчалась со всех ног по коридору, к гуще событий, откуда разило наибольшим количеством криков.
— Этот мелкий урод пытался убить меня! — вопил Ятабэ кому-то из своих подопечных в том самом зале, где совсем недавно Кирико разыгрывала партию в покер. — Он при оружии! Прикончите его, я вам сказал! Пустил последний патрон в этого ублюдка, будь он проклят!.. — продвигаясь к дверям, бандит также не мог не заметить с какими напуганными лицами массово помчались приехавшие игроки, его клиенты. Его прибыль. А теперь они убегают, игнорируя настойчивые предупреждения о том, что «всё под контролем». Оно и понятно.
И чем бы не закончилась сегодняшняя ночь, Мэсэйоси заранее убедился, что этот инцидент значительно ударит по его репутации. Одна мысль об этом… Приводила в ярость, вынуждала кровь прилить к лицу и без того к опухшей физиономии.
Если бы он только вовремя соорентировался… Если бы смог попасть точно в цель… Но почему-то на долю секунды им овладел такой страх, какой Ятабэ и не знал в своей жизни, когда на одно мгновение поймал взгляд этого паренька. Его много кто ненавидел и презирал до дрожи за всю его жизнь, но такой ненависти в глазах… Он не видел никогда.
И всё из-за какой-то бабы, которую они согласились допросить за щедрую плату?
Несколько слуг бывшего из Якудз отправились в тот же коридор, навострив оружие. За чередой нескольких выстрелов послышались немногословные предсмертные вопли, а затем глухой шум того, как несколько тел падают замертво. Мужчина оставался на месте у входа, провожая последних напуганных до поседения гостей, только и успевая бросать вслед отчаянные попытки извиниться за испорченный вечер. Но он и не успевает опомниться, как один из его помощников, с которым тот говорил буквально пару минут назад сваливается на спину, выпустив последний хриплый стон. Из его лба торчал глубоко воткнутый кунай, а кровь, стекающая по изгибам старческого лица, не заставила себя долго ждать. А дальше… Дальше Мэсэйоси потерял счёт времени. Всё будто бы ускорилось так, как невозможно было бы представить.
Этот красноволосый мечник выбегает из укрытия, вонзив свою катану нацелившемуся в него его приятеля ему в живот, тем самым прикрывая себя его тушей от обстрела со стороны остальных нескольких лбов. Коротко оглядев их, Кирико наступает, отталкивая от себя с пинка потерпевшего на другого. Полумëртвая туша сбивает того с ног, дезориентируя, и его голова спадает с плеч, создавая высокий фонтан крови. При виде такой картины у оставшихся поджилки затряслись впервые за всю свою преступную карьеру. Всякого они навидались в своей жизни, но такого никто не предвидел…
И так полëг один за другим. Одного Саито разрубила пополам, высвобождая все внутренние органы и создавая этим зловонный запах по округе. Второму взмахом меча отсекла обе руки, а следом и полголовы, где остался болтаться всего-то один язык и нижний ряд окровавленных зубов. В общем, не разбирая кто есть кто, под руку попадались все, кто хоть как-то принимал попытки напасть. С помощью техник дыхания пулевое ранение и подавно не ощущалось, принимая во внимание, что у Кирико итак слишком высокий болевой порог. Ей было плевать. Даже густо собравшийся запах металла в помещении никакой реакции не вызывал. Ни тошноты, ни малейшего коловокружения — ничего. На неё и саму попало приличного объëма алой жидкости, окрасив пол лица под тон её волос. И ею владел такой холодный рассчëт, что о последствиях она и не задумывалась, как и о том сколько людей ещё должно погибнуть, чтобы она могла добраться до последнего из мразей. А по-прежнему горячая чужая кровь, стекающая по её подростковым очертаниям лица лишь добавляла адреналина.
Ятабэ до последнего колеблется. Он не понимает — уйти ли сейчас, заранее предвидя, что этот псих попытается снова его отыскать, если не откинет копыта прямо здесь, или же найти способ прибить того на месте. И глядя на то, какие разрушения понесло его скромное убежище, на которое итак ушли какие-никакие, но ресурсы, Мэсэйоси больше начинает склоняться ко второму варианту.
«Этот пацан… Да что он себе возомнил?! Нет! Я не могу уйти! Он же и дальше будет всё уничтожать, что я успел построить! Надо его убить! Здесь! Сегодня! Я не потреплю такого оскорбления в своих владениях!».
Бандит пригибается, скрываясь за одним из деревянных столов, за которым ещё десять минут назад разгорячённо шла игра. Так глупо рисковать, чтобы с голыми руками рваться к сумасшедшему с катаной — дурная затея. Вместо этого Ятабэ обнаруживает выкатившийся пистолет одного из своих подчинённых, что совсем недавно почил.
Это был шанс!
Проползая на четвереньках, мужчина не упускал из виду силуэт девушки, которую саму попытались зажать в угол, но она благополучно сумела вырваться, метнув тот самый нож в другого его коллегу с точностью в голову. Мэсэйоси поморщился, сбиваясь со счëту, какой это его приятель слëг. Но ничего. Надо только добраться до пистолета. И тогда шансов у него всё равно станет больше.
Визги, струящаяся кровь вперемешку с бульканьем, предсмертные хрипы, падающая и развивающаяся вдребезги мебель — всё это в какофонии звучало где-то там далеко. Мэсэйоси же оставался где-то там на задворках, вдали от всего этого безумия, и был просто в ярости, окружëнный таким раскладом. И когда до заветной цели осталось всего ничего, рядом с ним падает ещё одно тело. Не понимая до конца как, но кажется, из-за этого, пошатнулась столешница, на которой стояла свеча.
— Нет, нет, нет, нет! — мужчина прямо-таки на голую руку попытался остановить нарастающее пламя, плевав на обжигающие языки огня, но безуспешно. Зверская стихия перекочевала на деревянную мебель поблизости, набирая обороты.
Сделав рывок вперёд, он всë-таки добрался до заветного огнестрельного оружия и помчался со всех ног на улицу, осознавая, что уже ничего поделать нельзя. Кирико по ту сторону как только заприметила устремляющуюся фигуру за парадную дверь, так тут же свирепо завопила:
— А НУ СТОЙ! НЕ СМЕЙ УБЕГАТЬ, ТРУС!
Огонь успел добраться до крыши, забрав в свои владения и балки, поддерживающие её основание. Одна из них уже намеревалась упасть. Прикрывая локтëм дыхательные пути, красноволосая тотчас понеслась следом на выход, так и не спрятав окрашенную в красный катану в ножны.
В деревне началась настоящая суета. Очевидцы собрались на месте с вëдрами в надежде прекратить поднимающийся пожар, но тех сил оказалось недостаточно. Но, впрочем, самой Кирико было не до этого. Выбежав, она на секунду притормозила, восстанавливая дыхание, не подозревая где сейчас Юинису и Фую. Кто-то уже смотрел на неё с таким осуждением и презрением, каким она устремляла свой взор на Мэсэйоси ранее, не принимая во внимание, что на данный момент именно её считают виновницей столь разрушительного несчастья, что, впрочем, и является истиной.
— Мэсэйоси Ятабэ! — откашливаясь, Саито мчится вслед за преступником, оббегая горящее заведение.
У неё не осталось сомнений, что скоро должно всё кончиться, покуда почти все приспешники, если не потерпели крах от её руки, так остались дожидаться своей кончины в огне. Но тут откуда ни возьмись в неё снова стреляют. И на этот раз пуля угодила в бок. Реакция мгновенно дала о себе знать, так как ранение задело внутренние органы, в отличие от того же плеча, что отзывалось лишь неприятным спазмом. Инстинктивно ухватившись за рану, Саито тут же сиганула в высокую траву, ускальзывая от нового выстрела, чей свист раздался прямо за её спиной. Последовала новая череда залпов на авось в высокую траву. Кирико пришлось так прислониться к земле, что ещё бы чуть-чуть и пришлось бы ползти на четвереньках, из-за своих проблем с высоким ростом. По мельтешащим зарослям можно было отследить её хаотичные передвижения, однако держащего на мушке девицу отвлëк характерный громкий хруст ломающейся крыши. Огонь окончательно перебрался к каркасу, что тот пошатнулся, с ходу рассыпаясь в прах, а вместе с ним и медленному разрушению принялось подвергаться и всё здание. Мэсэйоси глядит на всё это вместе с оставшимися живыми помощниками, и его сердце обливается кровью и жалостью к своим потраченным первым трудам. Лицо его искажается в гневной гримасе, а руки трясутся, со скрипом сжимая рукоять огнестрельного оружия.
— Ты!.. — Мэсэйоси, с надрывом дыша, устремился в травяные дебри, окончательно потеряв след убийцы. — Ты за это ответишь, сукин сын!
И он начинает палить куда глаза глядят, совершенно не заботясь хватит ли ему патронов, чтобы держать оборону до самого конца. Так дëргано и так бешено как только возможно в надежде хотя бы снова задеть цель.
Из-за бушующего в Кирико шквала адреналина, она совсем перестала чувствовать боль. Уже и не понять в чей крови она измазана практически с ног до головы.
Но этого мало.
Ей были нужны не они. Этим людям просто не посчастливилось столкнуться нос к носу с Саито, но даже так она больше чем уверена, что они принесли горе людям не меньше, чем те же демоны. И посему жалости к ним от неё уж точно не стоит ждать.
Они заслужили. Сами нарвались. И если будут продолжать стоять у неё на пути, их будет ждать тот же конец.
— Туда побежал! В лес! За ним!
— Не дайте ему уйти! — приказывает Мэсэйоси. — Преследуйте этого ублюдка, пока я лично не увижу, как он сдохнет!
Несколько крупных головорезов подорвались, устремляясь следом за убегающей девушкой, оставляя бушующее пламя позади себя.
***
Глядя на сложившуюся картину, Кирико больше ничего не успевает придумать, кроме как забраться на дерево. Идти в лобовую атаку сейчас, будучи изувеченной, не самое умное решение, которое только можно вообразить. Да и как прежде использовать других людей в качестве живого щита, чтобы пробиться к Мэсэйоси, тоже не получится.
Техники дыхания, которым обучила её сэнсэй, успешно замедляют кровотечение, а вместе с ним и ступляют боль. Стало легче в разы. Множество капель крови капает на траву с её катаны, лица, чем привлекают следующих по пятам преступников. Разумеется, они подходят не поодиночке, а разделяются на небольшие группы, прочёсывая окрестности. Кирико же следит за шастающей толпой сверху, удобно устроившись в одном прыжке на толстой ветке, что в состоянии выдержать её. В глазах её отражается всего-навсего обыденная усталость, скопившаяся за эти годы поисков, но и проблеск горящего желание поскорее всё завершить.
Один вопит в ужасе, когда понимает, что обе тощие руки, которые держали пистоль, с характерными брызгами повалились наземь, а следом и голова, оставляющая после себя высокий алый фонтан. Другого насквозь пронзает катана. И только третьему, именно разъярëнному Ятабэ, перед смертью выпадает счастливый шанс схватить Кирико за шиворот, и то чисто интуитивно, пока под его ватными ногами не начинает крошиться земля у края с уступом. И оба кувырком скатываются к пляжу. Песок вместе с травой попал в различные места — в глаза, уши, нос, за воротник. Если поначалу было как-то терпимо, то сейчас уже от благовоний крови уже становилось дурно.
Сколько длится эта резня? Красноволосая уже и не в состоянии сообразить. Но судя по всему, что небо чутка проясняется, уже близится утро, пусть и заслонëнное тучами. Оба обессиленных тела сплëвывают скрипящий на зубах песок, выиская с ходу своё оружие, что обронили во время падения. Ятабэ отныне с неким ужасом подмечает, что молодому пареньку далось проще подняться. Тяжело, как и ему, но проще. С размашистой походкой она добралась до своей катаны, сдерживаясь чтобы не свалиться, когда нагнулась, чтобы поднять её. А он, как бы не старался, пистолет по-прежнему лежал в двух метрах от него. Так близко, но одновременно так далеко. Для мужчины не есть секрет, что любой воин, будь то солдат или мечник, должен оставаться в отличной физической форме, несмотря ни на что. Но это… С таким Мэсэйоси сталкивается впервые.
Отхаркивая скопившуюся кровь, девица медленно подходит к валяющемуся бандиту, который стал выглядеть так жалко в такой позе, что аж тошно. Не проговаривая ни слова, она остановилась неподалёку, отпинывая ногой револьвер подальше.
— Итак… — держась за бок, строгий взор Кирико полностью перенаправился на тучную фигуру мужика, на чьей белой рубашке подступили красные следы. — Ты остался один… Теперь поговорим… Снова…
Стекающая густая струйка Красной жидкости из носа Мэсэйоси скривилась, когда он истерично улыбнулся.
— «Поговорим»? Хех… Ты, пацан… Уже же всё и без меня понял… Так зачем? Убей меня как и… Всех остальных…
— С такими ранами я лишь облегчу тебе страдания, — говорит прямо Саито, перебивая. — Ты уже не жилец.
— И то правда… — опять криво ухмыляется тот, через силу переваливаясь на бок. — Но… Ты же не простой мечник, так? Как и та баба?..
Смотря на трепыхающегося бандита, она всячески игнорирует его последнюю фразу.
— Я задам вопрос, который озвучивал и твоим подельникам. И очень надеюсь, что ответ совпадëт. — показалось, будто бы угрозы в её тоне стало больше. — Кто вас послал?
— Не знаю…
— «Не знаешь»?! — рявкает она, услышав такое оправдание впервые. Прежние изверги отзывались хотя бы со словами «пошел ты, я ничего тебе не скажу». — Ты это сейчас серьёзно?
— Я… Я правда не знаю. Явился один тип ко мне среди ночи, мол, со словами — «Не хочешь подзаработать», вот, якобы работëнка есть…
— И?
— Сказал нужно допросить кое-кого, но а там… Как пойдёт, и пригрозить почëм придëтся…
Кирико коробят его комментарии, зная наперёд исход.
— Почему именно вы?
— Он… Странно изъяснялся, — мужчина вдруг начал менее внятно излагать свою мысль, словно бы не на шутку не хотел показаться напоследок чокнутым. — Сказал, что… «Не может зайти в дом». Что… «только таким, как мы» по силам… И что они ищут другую бабу. Рыжую такую, высокую.
Она сдвигает брови, прежде не слышав подобного у предыдущих.
— И как он выглядел?
— Такой… Белоголовый… Высокий… Со странным акцентом… Не здешний, скорее всего… Второй был таким же.
На сей раз на лице Саито пробежала некая озадаченность.
— Их было двое?
— Да. Знаю только, что сгорели заживо как прошлой весной. Мой… Приятель сообщил мне вскоре после этого. Стало быть, то не твоих рук дело, щенок… — новая усмешка последовала из уст бандита, что уже находится на грани. — Не твой стиль, коль видно, скотина…
И тут до неё доходит.
«Рэйко… Если ты догадывалась… То почему ушла, ничего не сказав?.. Холера…», — пробегаясь глазами по пляжу, девушка ещё больше впадает в раздумья. — «Но и предыдущие не упоминали, что их было двое… А по тому праху на месте происшествия, ничего подробнее узнать не удалось…».
Мысленно слоняясь туда сюда, думы девушки оказались прерваны последним словом за Мэсэйоси:
— Я больше ничего не знаю… Поэтому, если ты закончил с расспросами, будь добр завершить то, зачем явился и разрушил всё, что было мне дорого.
Надо признать, такие последние слова вконец разбушевали пламя в её сердце. Причëм далеко не в поэтическом смысле.
— «Разрушил»? Я?! — с дрожью брови, выплёвывает она. — Коль помню, это вы явились в мой дом! ВЫ убили дорого мне человека! Причём!.. Таким!.. Сука, способом! Человека, который итак был смертельно болен! Это вы первые проложили кровавый след в моей семье! Вы! Разрушили то, чем я дорожил! И… После всего у меня только один последний вопрос — почему?! ПОЧЕМУ?!
Каждое слово вырывалось из мечницы как лезвие, царапающее ей горло. Выражение лица стало таким отвратным, переполненным смесью боли и отвращения ко всему миру, что и живого места не оставалось. Глазницы стали такими влажными, а глаза покраснели, что придали ещё больше ей разбитый вид.
И тогда она сухо добавляет в конец, когда осознаёт, что ответов больше не получит, наклоняясь к бывшему Якудзе так близко, что можно расслышать его хриплое тяжёлое дыхание:
— Скажи… Те деньги, что ты получил… За убийство моего сэнсея… Ты вложил в свой бизнес?..
Мэсэйоси ничего не произносит. В нём нет ни раскаяния, ни сожаления. Видать, такой метод заработка для мужчины не первый. По щеке Кирико скатывается первая слеза. Она всё понимает.
— Понятно… Ты такой же, как все… — она встаёт в полный рост, шмыгая через нос вперемешку со собравшей внутри носовой полости кровью. — Если мне и суждено когда-нибудь понести за эти убийства наказание… Значит, так тому и быть.
Тянув за цуку— рукоять катаны., Кирико обнажает меч. При пасмурном раннем небе он не сияет так, как должен, да и потрепала его знатно прошедшая бойня. Солнечная сталь никогда не была предназначена, чтобы мочить в крови людские сердца. Но разве есть выбор? Его нет. Как и того, чего уже не вернуть.
Обхватив второй рукой клинок, она заносит оружие за спину, вглядываясь всё отчётливее в лик тому, кто когда-то так жестоко оскорбил её прежний кров. Тот, кто не посчитал нужным последовать по совести в своё время, когда додумался совершить такое надругательство над тем, кто вовсе когда-то имел минимальный шанс на выздоровление. Нет. Этого не было. Так почему ей нужно проявлять сострадание к тому, кто был немилосерден к её родным? В том то и дело, что ни о какой милости и речи не было.
Разгневанные серые очи глядели на неё снизу вверх, всячески проклиная обладателя меча, стоящего перед ним. Хоть он и поведал сам, что знал, ненависть к этой «тварине», как тот нарёк её, не угасла.
Какой-то мальчишка… Одной ночью оборвал всё на его пути. Об этой истории, наверняка, многие прознают и будут слагать собственные догадки касаемо того, почему этой резне суждено было случится.
Ясно одно — за сие содеяние, на том свете Кирико оно точно не зачтётся.
Взмах. Вместе с ним и кровавые брызги, омрачившие светлый песок. Тело какие-то секунды ещё барахталось из-за последних иссякающих остатков мышечной памяти, да и зрачки потемнели не сразу.
Он был последним. Сегодня Мэсэйоси Ятабэ умер. А значит, путь мести подошёл к своему завершению.
Кирико тяжело дышит, на секунду прикрыв веки, дослушав до конца жалобное бульканье мужчины. А как только открыла… Тут же видит вместо мужского трупа женское тело в любимом хаори. Лин Шань. Изуродованная, как и в тот роковой день, когда всё это случилось. С теми же тусклыми белками глаз, многочисленными колотыми ранами и следами изнасилования.
Саито ахает, делая шаг назад. Ей и раньше приходилось наблюдать галлюцинации подобного рода, не только наяву, но и в ночных кошмарах. Ей казалось, что сполна отомстив, она сумеет избавиться от этих образов, не дающих ей покоя… Но почему же это повторяется снова?..
На глазах начинают активнее подступать горькие слëзы. Пальцы, сдавливающие цуку, вконец окоченели. Вдруг стало… Так тоскливо… И так тошно… Что не в силах удержать внутри. А погода… Как назло отражает чувства, исходящие из сердца.
Бросив меч, юная особа заваливается в сидячее положение, хватаясь за голову прямо-таки неподалёку от мёртвого бездыханного тела, начав безудержно плакать.
Может она сделала что-то не так? Иначе… Почему легче не стало? Почему?! Неужели все усилия были напрасны? И вся так пробежавшая мимо неё жизнь за эти два года, за период который приходилось не только ночевать в самых поганых местах, но и довольствоваться не самым приятным обществом с людьми низшего класса, чтобы поймать след, тоже была впустую?..
Для своих шестнадцати лет она бы в детстве никогда бы и не подумала, что когда-то в будущем станет способна на такое… Что ей… Станет так всё равно на всё и вся.
Будь проклят этот треклятый мир. Горит он к чëрту в адском пламени.
И куда теперь? Чем дальше заниматься? Есть ли смысл идти дальше к тому, чтобы стать столпом? Да и имеется ли прежнее желание после того, что случилось?..
Ей и самой невмоготу дать себе отчёт почему она ревëт, как тогда. А осторожно обхватившие её руки вокруг плеч только сильнее подогрели к тому, чтобы завыть ещё громче и сильнее. Юинису, принявший человеческий облик, подкрался аккуратно, с отеческой заботой поглаживая девчачью голову и плечи, не беспокоясь, что может испачкаться в чужой крови.
Ровно также как и в тот день, когда это произошло.
Волны били по ним, обволакивая солëными бризами низ одежды, а горизонт, судя по всему, и не думает хоть как-то проясняться средь мрачных туч.
Внезапно раздаётся грохот. Кирико смолкает от всхлипов, поворачивая медленно голову за спину. Из-за шума в ушах она не слышит ничьи голоса — ни стоящего позади незнакомца, видимо, сбежавшего из пожарища вместе с некоторыми, ни орущий ей возглас прямо в ухо сидящего поблизости тэнгу. Саито понимает разве что то, что ощущает странную пульсацию в области спины, но по дымке, выходящей из пистоля преступника, до неё осознание накатывает быстро. Инстинктивно дотронувшись до себя, она соприкасается с мокрой тканью. Её удивление минимально, когда она подносит окровавленную ладонь к себе, мелком ухмыльнувшись после этого.
И пространство вокруг стало ещё более расплывчатым, а звуки на фоне ещё менее чёткими, когда она падает на бок.
____________________________________________________
¹Идзакая — это японское питейное заведение наподобие трактира или таверны.
ТГК — https://t.me/my_lovelykitty