Тони или Плыви

Разбудил Ремси мелодичный женский голос.

– Дорогой, просыпайся.

Парень нахмурился и медленно перевернулся на другой бок, пытаясь спросонья опознать гостью: Мора лежала напротив, опершись на руку, и довольно улыбалась.

– Не то на работу опоздаешь.

– Разбуди меня, когда все это закончится, – пробубнил Ремси отворачиваясь.

– Когда станешь мудрее и старше?*

– Вряд ли я доживу до этого момента.

Он услышал, как Мора легла на спину.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась девушка.

– Хочешь услышать правду?

– Разумеется.

Ремси вздохнул.

– Я правда вчера думал, что сдохну, пока мы поднимались.

– Поверь, у меня были точно такие же мысли, – Мора засмеялась.

– Серьезно? – юноша вновь повернулся на правый бок и впился взглядом в подругу. – Но ты шла так быстро и, казалось, так легко...

– Ремси, я, – тут она понизила голос до едва различимого шепота, – курю уже больше года. Ты правда думаешь, что я не была готова выкашлять свои легкие весь вчерашний день? Вечером еще пришлось ждать, пока все уснут и закончится дождь, чтобы вышмыгнуть покурить.

– В лесу?

– Ну, если бы рядом была специально построенная курилка, я бы, конечно, пошла в нее.

Мора умолкла, но уже через пару секунд продолжила:

– Вставай, папа готовит завтрак. На сегодня у нас чуть более грандиозные планы, чем планировалось, но думаю, тебе понравится. Особенно «Лягушка»... – загадочно добавила она.

– А который час?

– Ты расстроишься, если я скажу.

Девушка вышла из палатки, оставляя ту не закрытой на молнию, из-за чего несколько тонких лучиков утреннего солнца смогли просочиться внутрь. Ремси протер глаза и потянулся за телефоном – на экране высвечивались удивительные цифры, 07:34.

Поборов сильнейшее желание вновь провалиться в сон, Ремси сел, и каждый сантиметр его спины отозвался глухой ноющей болью. То же произошло и с ногами, когда парень попытался подняться: они были ватными, а бедра находились в таком болезненном напряжении, что Ремси пришлось сесть обратно на подстилку. Тело явно не привыкло к перегрузкам подобно вчерашней.

И как я сегодня вообще куда-то пойду?

Риторический вопрос, потому что Ремси понимал, что ему, хочешь или нет, придется куда-то идти. Сначала до их основного лагеря, а потом и до какой-то мистической «Лягушки».

Парень перебрался в тамбур, где немного постоял, разминая забитые мышцы. Это занятие не сильно помогло снять напряжение. Ремси простонал, морщась от разливающейся боли, переодел грязную футболку и вышел наружу.

Лес Сэйф-Хэвен за ночь заметно преобразился. Теперь, при свете утра, юноша мог разглядеть, на какой яркой поляне они оказались – тут было столько оттенков зеленого, что Ремси засомневался, видел ли он когда-нибудь такое их количество где-либо еще. А небо было таким ясным и приятно голубым, что парень засомневался и в том, а был ли вчера вообще ливень.

Алисия, Ким, а теперь и Мора сидели на старом, поваленном дереве и уплетали сэндвичи, а мистер Льюис разливал остатки остывшего чая.

– Доброе утро, мой верный походник, – мужчина широко заулыбался, увидев юношу. – Присоединяйся к нам. Алисия, будь добра, достань для Ремси сэндвич из сумки.

– Всем доброе утро, – все еще сонно произнес парень и, взяв протянутый завтрак, добавил: – Спасибо.

– Как самочувствие? – поинтересовался мистер Льюис.

– Полагаю, такое, какое и должно быть на утро после первого дня, – Ремси откусил большой кусок сэндвича с курицей.

– Не переживай, оно у всех такое, – махнула рукой Ким. – Но сегодня должно быть полегче.

– Впереди еще второй чек-поинт, – напомнила Мора.

– Он такой страшный? – спросил Ремси.

– Да нет, – Ким пожала плечами. – Просто обычно его проходить тяжелее всего. Но мы все отдохнувшие, поэтому, опять-таки, должно быть полегче.

– Зато какая поляна ждет нас в качестве результата за наши труды, – подмигнул мистер Льюис.

Покончив с завтраком и собрав вещи, – на все ушло около часа – группка путешественников огляделась, чтобы удостовериться, что ничего случайно не оставила. Ремси к этому времени окончательно проснулся и принялся мысленно готовить себя к очередному физически тяжелому дню. Плечи и спина уже ныли от веса рюкзака, а ноги не чувствовали боли ровно до того момента, пока не начинали двигаться. Но непоколебимый оптимизм мистера Льюиса и приятная погода давали свои мелкие плоды по поднятию настроения и командного духа.

Чек-поинт номер два оказался подобен первому, но все же в некоторых местах был несколько круче. Во время подъема мистер Льюис пустился в рассказ о том, как однажды они с другом встретили сапсана на севере Англии.

– Удивительная птица, и всего в нескольких метрах от нас!

– Хорошо, что в нескольких метрах от вас не оказалось гнезда, – выдохнула Ким. – Сапсаны могут быть очень агрессивными, если заходит речь о защите птенцов.

– Как и любая другая птица, – сказала Мора.

– А вот и нет. Куропатки, например, не агрессивные: они хорошо маскируют свои гнезда, а при опасности могут притвориться ранеными, чтобы увести хищника от своих птенцов.

Почва и корни успели подсохнуть за ночь, что слегка облегчало поставленную задачу. И если бы не боль в ногах и спине, Ремси бы даже принял за чистую монету слова Ким про «должно быть полегче», потому что в начале пути ему еще не хотелось выкашлять собственные легкие и добровольно покатиться кубарем с холма.

Но мистер Льюис оказался прав – какая поляна ждала их по итогу.

Оттолкнувшись от корня и сделав решающий шаг, Ремси шумно выдохнул и наконец поднял взгляд с пыльной земли. Резко остановился, но не от усталости или боли, переливающейся по мышцам. Поляна, которая расстилалась в конце протоптанной меж сосен тропинки, вмиг лишила парня возможности говорить. Выросший в портовом городе, никогда не ездящий дальше деревушки в Уэльсе и лишь недавно побывавший на Бичи-Хед, Ремси и представить не мог, что такие места, как Сэйф-Хэвен реальны. Он читал о них, видел на картинках и в кино, но отказывался верить, что сейчас собственные глаза не обманывали: неровная широкая поляна, окруженная величественными соснами и вязами, была усыпана ромашками и васильками, а в ее глубине залегало небольшое озеро.

Скользя глазами по устремляющимся в небо соснам, Ремси, стоявший с чуть приоткрытым ртом, только спустя какое-то время осознал, что отстал от группы. Часто заморгав, он перевел взгляд на Льюисов – те остановились в конце тропы в терпеливом ожидании, все, кроме Ким, которая на корточках уже рассматривала что-то у основания одинокого дуба.

– Простите, – заторопился парень. – Я... я просто никогда не видел ничего подобного.

– И ты за это извиняешься? – покачал головой мистер Льюис. – Пойдем, я проведу тебе небольшую экскурсию по нашему прибежищу на следующие две ночи. Девочки, бросьте пока вещи вон там.

– Крутяк! – прошептал восторженный Ремси, когда проходил мимо Моры – та ответила ему теплой улыбкой.

Мистер Льюис показал юноше пару тропинок, уходящих с поляны в разные стороны: одна вглубь леса, другая – по холмистой местности вдоль озера, – дошел до костровища, где потоптал усыпанную золой землю, а затем остановился на участке с заметно примятой травой. Там же возвышалась табличка, которая отмечала разрешенное место для стоянки и разведения костра. 

– Здесь расставим палатки, – пояснил мужчина. – И оставим вещи, прежде чем идти и разглядывать окрестности.

– А разве не опасно оставлять наши вещи без присмотра? – уточнил Ремси, стягивая с плеч давящий рюкзак.

– Еду мы уберем подальше в кусты, – мистер Льюис кивнул куда-то в сторону, – все необходимое возьмем с собой. А пара сменных футболок, которые здесь останутся, точно никому не понадобится. По крайней мере, животным, – задумчиво прибавил он. – Давайте разложим палатки и перепакуемся.

К тому моменту, как они преодолели второй чек-поинт и вышли на поляну, перевалило за девять утра. На повторную расстановку палаток, перекладывания и развешивание мокрых вещей ушло еще сорок минут.

Рюкзак Ремси заметно полегчал после того, как парень оставил ненужную одежду и отстегнул целую палатку.

Однако прежде чем отправиться в сторону таинственной «Лягушки», мистер Льюис велел всем сначала дойти до ручья, впадавшего в озеро, и набрать свежей воды. Ремси нравился вкус этой воды, она совсем не походила на городскую, хотя как такого вкуса по факту не имела. А еще юноша думал, что мог пить ее, не переставая, будто ей невозможно было напиться.

Пополнив запасы, походники вернулись на поляну, и мистер Льюис толкнул небольшую речь:

– Сейчас, – его взгляд был сосредоточен на Ремси, – мы отправимся в наш первый официальный поход. Дорога до лагеря служила лишь промежуточным этапом. Мы пойдем до останца, который носит название «Лягушка» ввиду своей причудливой формы. Мы никуда не торопимся, – тут взгляд мужчины перепрыгнул на Ким, поправлявшей кепку, – идем в самом комфортном темпе. «Лягушка» не сильно далеко, по расстоянию ближе, чем автостоянка, и у нас с вами впереди целый день. Если останется время и силы, я проведу вас еще до одного места, но это пока секрет, – добавил он, опережая немой вопрос Моры. – Идем такой же цепочкой, что и вчера. Ремси, ты мой верный замыкающий. Но будьте, пожалуйста, все осторожны, потому что по пути встретятся труднопроходимые места, особенно когда мы начнем взбираться к самой «Лягушке». Поэтому помимо пейзажей вокруг смотрим также под ноги. Вопросы?

Четыре головы отрицательно замотали из стороны в сторону.

– Прекрасно, тогда вперед?

И они отправились в путь той же колонной, но уже другой тропой – той, что вела вдоль озера и скрывалась в дальней части леса.

Ремси, все еще завороженный, чуть рассеянно оглядывался по сторонам и пытался уловить каждый штрих представшей перед ним картины. Над спокойной гладью озера кружили стрекозы, а уже высоко поднявшееся солнце купало в золоте ярко-синие васильки.

Каждое движение по-прежнему отдавалось ноющей болью в ногах и плечах, но какое-то новое чувство постепенно начинало заглушать ее. Оно было очень приятным и очень непривычным, и Ремси еще не знал его названия.

Они обошли поляну и вновь нырнули в объятия леса, который больше не казался тоскливым. Легкая мрачность сохранялась за счет плотно стоящих деревьев, чьи кроны пропускали лишь редкие солнечные лучи, но Ремси все равно ощущал дружелюбие, нежели вчерашнюю враждебность Сэйф-Хэвена.

Трава по бокам тропы лениво раскачивалась на ветру.

Парень старался следить за своим дыханием и темпом и чувствовал себя намного лучше, чем вчера вечером. У него даже возникла интересная мысль: Может, просто вчера был такой день... и в походах на самом деле нет ничего сложного. Хоть бедра и продолжала пронзать резкая боль при каждом шаге.

– И тогда Фрэнк предложил слетать в Исландию, – мистер Льюис рассказывал очередную историю. – А я что? Я учился в университете, все средства уходили на учебу, и мне едва хватало карманных денег на дополнительные расходы, не то что современным студентам, которые вместо занятий обедают в дорогих ресторанах. Но Фрэнк так сильно загорелся этой несусветной идеей, что не мог говорить ни о чем другом. И мы, два тогда совершенно финансово безграмотных человека, устроились на работу и откладывали все, что могли. Тяжело, конечно, было: днем учеба, вечером работа, на какие-то личные дела и времени-то не оставалось. Но у нас получилось – мы расписали бюджетный маршрут, купили самые дешевые билеты и улетели на выходные в Рейкьявик. Тогда это стало нашим безумнейшим решением, но, скажу вам, оно определенно стоило всех полученных впечатлений. Те виды, водопады, тупики!

Безусловно, мистер Льюис рассказывал это для Ремси, потому что Алисия, Ким и Мора наверняка уже слышали все эти рассказы и не единожды, но парень слушал вполуха, поскольку был сосредоточен на слишком многом в один момент: на дыхании, мышечных спазмах и лесе вокруг.

Большая часть тропы проходила по пологой местности, петляя между деревьями, что давало свои приятные плоды: ноги не так сильно напрягались, а сердце не пускалось в бешеный галоп, намереваясь в один миг остановиться.

Мора в какой-то момент поравнялась с лучшим другом.

– Ну как ты?

Сделав очередной глубокий вдох, Ремси ответил:

– Вероятно, так, как и должен быть на второй день похода.

– Короче, хреново?

– Ну, – он на секунду задумался. – Сейчас идти полегче, если не считать боль в ногах, спине и плечах. Но, знаешь, мне нравится здесь. Тут очень...красиво.

– С этим не поспоришь, – Мора достала фотоаппарат, чтобы заснять сидящего на ветке дятла. – Хоть мир немного с нами посмотришь. Мне кажется, нам вдвоем тоже надо через пару лет спонтанно махнуть в Исландию, как тебе идея? Или в Испанию?

– Я бы и от Шотландии сперва не отказался, дотуда хотя бы можно на поезде доехать.

– Тогда начнем с Эдинбурга, – твердо решила Мора.

Пройдя еще немного, слушая на сей раз историю мистера Льюис про поездку в Чили, Ремси заметил справа от них, за природной стеной сосен, яркие фиолетовые пятна, разбросанные по небольшой поляне. Парень вспомнил, что уже видел нечто подобное вчера – по тропе до первого чек-поинта.

– А что там? – поинтересовался Ремси.

Мора крутанула головой.

– Какие-то колокольчики.

Ким, идущая впереди и, по всей видимости, тоже изучающая взглядом скрывающуюся за деревьями полянку, подала голос:

– Это не колокольчики, – поправила она сестру. – Это наперстянка, ее здесь полно. Считается лекарственным растением, но также сама по себе ядовита.

– И от чего зависит, поможет оно или приведет к летальному исходу? – уточнил юноша.

– От дозировки, – пояснила Ким.

– Вечно ей надо казаться умнее меня, – фыркнула Мора, когда сестра отвернулась и завязала диалог с Алисией по поводу каких-то непонятных сердечных гликозидов.

Постепенно пологая тропа начала уходить вверх. Ремси сразу ощутил этот перепад: ноги, успевшие до этого более или менее привыкнуть к ровному темпу, вновь принялись наливаться свинцом.

– Подбираемся к «Лягушке», – оповестил мистер Льюис, останавливаясь на развилке тропы, которая теперь раздваивалась и уводила в две противоположные стороны.

– Это...краска? – спросил Ремси, глядя на сосны в начале каждого из расходящихся путей: на одной был нанесен круг ярко-красного цвета, на другой – желтого.

– Отметки, чтобы не заблудиться, – выпалила Мора и, явно радостная, что успела опередить с ответом сестру, гордо улыбнулась.

– Все верно, – кивнул мистер Льюис. – Нам нужна желтая.

Подъем по склону напомнил Ремси о том, что на самом-то деле походы ему не нравятся, и в них есть много чего сложного. Хоть двигались медленно и часто останавливались, чтобы передохнуть или глотнуть живительной ручейной воды, юноша с трудом поспевал за своими сопоходниками. Однако даже мистер Льюис в какой-то момент затих, чтобы больше сосредоточиться на дыхании.

Ремси не знал, сколько точно времени они взбирались по горе: она была не такой крутой, как чек-поинты, зато продолжительнее, а тропинка – извилистее, поскольку беспрестанно петляла между оврагами и поваленными деревьями. А не успевшая до конца высохнуть земля служила свежим напоминанием о вчерашнем ливне и создавала еще больше препятствий, из-за чего приходилось хвататься за корни и ветки, чтобы не поскользнуться и не поехать вниз.

Больше никогда не пойду в походы. Он вспомнил, почему ему тогда пришла эта мысль. Вспомнил, как негатив перевесил все хорошее. И сейчас этот мучительно долгий подъем тоже смывал все яркие краски дружелюбного леса, оставляя за собой лишь грязные разводы.

Я каждый раз думал, что умираю, когда восходил куда-то, и каждый раз клялся, что больше никогда в жизни никуда не отправлюсь.

Ремси отчаянно цеплялся за слова мистера Льюиса так же крепко, как за стволы сосен. Еще немного. Еще совсем немного...

Постепенно лес вокруг начал редеть, а подъем становился более пологим. Выровнявшись на тропинке с отмеченным желтой краской вязом, юноша осознал, что они практически добрались до вершины.

– Стойте! – вдруг воскликнула Мора.

Все обернулись на ее голос.

– Детка, нам осталось немного, – мистер Льюис сделал глубокий вдох.

– Знаю, но, – она повернулась к другу, – ты же никогда там прежде не был. Закрой глаза.

– Еще чего, – Ремси мотнул головой и оперся спиной о небольшой камень, чувствуя, как каждый рваный вздох отдавался болью в грудной клетке.

– Закрой, – настаивала Мора: она тоже тяжело дышала, и на лбу у нее выступил пот. – Я тебя поведу. Ну или доверь это настоящему знатоку.

Юноша с некоторым сомнением посмотрел на мистера Льюиса, но тот лишь улыбнулся и сказал:

– Первое впечатление всегда самое важное.

– Но доверить свою жизнь Море... – Ким увернулась от подзатыльника старшей сестры и двинулась дальше по тропе.

Мора только протянула руку.

– Доверишь мне свою жизнь и первое впечатление?

Ремси усмехнулся и произнес:

– Кому, если не тебе?

Он крепко сжал предплечье подруги и закрыл глаза.

– С вашего позволения я тоже буду неподалеку, – подал голос мистер Льюис. – Так, просто на всякий случай.

– Пап...

– Детка, меня его мама съест, если что-нибудь случится. Без обид, Ремси.

– Что вы, сэр, какие обиды? – парень аккуратно переставлял ноги, а левой рукой все также опирался о камень. Затем, так тихо, чтобы его слышала только Мора, добавил: – моя мать будет совсем не против, если что-нибудь случится.

Девушка беззвучно прыснула и продолжила вести друга, заблаговременно предупреждая о корнях, небольших подъемах и прочих мелких препятствиях. 

Ремси сразу ощутил, когда они поднялись на вершину горы: усилившийся ветер принялся раздувать футболку и норовился сорвать с головы кепку, а ноги больше не напрягались так сильно, как раньше. 

– Ладно, готов? – наконец спросила Мора.

– В предвкушении, – кивнул юноша, придерживая кепку.

– Открывай!

Первое, что Ремси увидел перед собой, – это довольное лицо Моры, потом взгляд детально пробежался по заднему фону: все те же величественные сосны возвышались непроходимой стеной – большинство из них уходили вниз по холму, но некоторые обрамляли крупный бесформенный камень. У его подножия уже сидели Алисия с Ким и распаковывали свои обеденные запасы. Мистер Льюис сел на один из выпирающих корней и вытянул вперед ногу.

– Добро пожаловать к «Лягушке»!

Однако Ремси не понял, что именно из представленного можно было считать «Лягушкой».

– Так называют этот останец, – пояснил мистер Льюис, кивая на камень. – Если хорошенько приглядеться, можно увидеть, что он обточен ветром в форме лягушки.

Юноша попробовал хорошенько приглядеться, но, кроме все тех же бесформенных выступов и паутинистых трещин, ничего не заметил. Ему даже стало грустно, что весь этот тяжелый путь они проделали ради какого-то непонятного большого камня. Однако Мора по-прежнему широко улыбалась.

– Ну, как тебе первое впечатление? – поинтересовалась Ким, стараясь перекричать ветер.

– А-м... – Ремси попытался подобрать слова, которые не обидели бы Льюисов – они привели его в свое, вероятно, любимое место в этом лесу, а он... Он не знал, что ответить, потому что ожидал совсем не то, что видел перед собой. Место, несомненно, было красивым – подобного парень еще никогда в жизни не видел, – но ожидаемого вау-эффекта не случилось.

Его растерянность не ускользнула от Льюисов, но вместо того, чтобы нахмуриться или расстроиться, они вдруг все рассмеялись.

– Что?.. – Ремси окончательно запутался и покраснел от смущения. – Почему вы смеетесь?

– Прости, – Мора взяла друга за плечи. – Но для хорошего первого впечатления нужно было сыграть на контрасте.

– Чт–

Он недоговорил – девушка уже развернула его спиной к лесу.

Единственная мысль, которая проскочила у Ремси в голове, заключалась в том, что такого он никогда не вычитывал в книгах и не видел ни в фильмах, ни во снах, не говоря уже о реальной жизни; а его собственное воображение было бы просто неспособно выдумать нечто подобное. Дальше – он не думал. Мозг отключился. А сердце вновь наполнилось каким-то новым, совсем неизвестным чувством.

С места, куда поднялись походники, открывался вид на долину, которая утопала в изумруде: деревья, хвойные и лиственные, покрывали большую часть ее территории, скрывая за собой расползающуюся реку и петляющие, почти невидимые глазу тропинки. Горы, окружавшие долину и тянувшиеся вершинами к ослепляющему солнцу, ловили на своих серо-зеленых склонах тени облаков.

Сама вершина, на которой располагалась «Лягушка», уходила в обе стороны: слева она, подпираемая лесом, вела дальше, через неглубокий перевал, к горному хребту, а справа, в одном-двух километрах, резко обрывалась.

Ремси стоял в страхе, что если шевельнется, то краски картины перед ним смоются. Взгляд перепрыгивал с одной цепляющей точки на другую, пытаясь за раз объять необъятное. Дрожь пробежала по спине, то ли от порыва прохладного ветра, то ли от возбуждения, которым был переполнен юноша. И он вдруг почувствовал, как к глазам подступили слезы.

Но потом я достигал вершины, смотрел на открывавшийся вид и понимал – да, оно того стоило.

– Кажется, ему понравилось, – голос Ким прозвучал так отдаленно, что Ремси сперва и не понял, не померещилось ли ему.

– Я бы очень удивился, если бы было по-другому. Кому налить чаю?

Но Ремси по-прежнему стоял на месте. Взирал. Молча удивлялся тому, каким прекрасным может быть мир. Впитывал. Запоминал. Каждую деталь, отблеск света и оттенок зеленого.

– Тебе нужно поесть, – он не видел, как подошла Мора – взгляд целиком и полностью был сосредоточен на долине, – но он почувствовал ее присутствие.

– Да, одну секунду... – глаза проследили за проплывающим над хребтом облаком. – И вы... бываете здесь каждый год?

– Почти. Но сюда мы возвращаемся чаще, чем в лес Дин. Ты что, плачешь?

– Глаза просто слезятся от усталости и свежего воздуха.

– Ну да, – усмехнулась Мора.

В следующий миг Ремси услышал, как щелкнул фотоаппарат.

– Эй, – юноша наконец оторвался от вида и посмотрел на подругу, которая стояла рядом и довольно улыбалась.

– На память, – она невинно пожала плечами, и Ремси не смог сдержать улыбки.

Чай, который мистер Льюис приготовил еще с утра, на вкус отдавал облепиховой кислинкой и приятно согревал изнутри – Ремси и не заметил, как успел продрогнуть. Обхватив замершими руками теплую кружку, парень присел рядом с Морой на один из толстых корней, и снова посмотрел на долину. Она, к его большому счастью, не исчезла. Даже, наоборот, казалось, расширилась.

– Так, время десерта, – сказал мистер Льюис, когда походники опустошили запасы бобов и тушенки. Он достал из своего рюкзака пять шоколадных батончиков. – Один для Элли, один для Кимми...

– Пап! – возмущенно воскликнула Ким. – Я же просила не называть меня так.

–...один для малышки Мо...

– Па! – подхватила недовольство сестры Мора.

–...один для Бобби и один для нашего нового бойца Рембоя**, все честно, – закончил мистер Льюис, протягивая юноше батончик. – Поздравляю с официальным посвящением.

– Спасибо, сэр, – Ремси был несколько смущен, но вместе с тем польщен. Он повернулся к подруге и хмыкнул: – Малышка Мо?

– Рембой?

– А, знаешь, мне нравится. Буду теперь так себя называть, – юноша развернул шоколад. – А тебя – малышкой Мо.

– Ой, заткнись.

Ремси рассмеялся, и этот звук смешался с последующей беседой Льюисов и шумом ветра. Парень вновь перевел взгляд на открывающийся пейзаж, который все еще казался невозможной игрой воображения. Интересно, можно ли как-то пройти в часть леса на той горе, размышлял Ремси, жуя ореховый батончик. Или спуститься отсюда к реке, она кажется такой маленькой. Прошелся глазами по одной из виляющих тропинок. Там, наверное, можно встретить кабана, или лису, или даже оленя...

– А когда мы пойдем обратно? – резко обратился парень к мистеру Льюису – тот уже встал и расхаживал около «Лягушки», пока Мора пыталась на нее забраться, а Алисия держала наготове фотоаппарат и советовала сестре, куда лучше сесть.

– Уже хочешь назад в лагерь? – удивился мужчина.

– Нет, совсем нет, – замотал головой Ремси.

– В таком случае мы останемся здесь так долго, как только захотите. Желательно, правда, вернуться до наступления темноты, иначе нам выдастся еще один увлекательный вечер.

– Но что мы будем делать?

– Наслаждаться, – мистер Льюис подмигнул. – Видом. Друг другом. Жизнью.

Юноша чуть растерянно посмотрел на него.

– Мы приехали отдыхать, Ремси. Без спешки, городской суматохи и такого привычного напряжения. По крайней мере, я стараюсь создать такую атмосферу. Нам некуда торопиться, у нас нет списка обязательных задач на сегодня. Тут только мы и природа, – мужчина, казалось, сам на мгновение задумался. – Хочешь сфотографироваться с Морой на «Лягушке»?

Какое-то время Ремси молчал, глядя на мистера Льюиса. Затем посмотрел на долину и, в очередной раз убедившись в ее достоверности, сказал:

– Да, сэр.

Залезть на «Лягушку» оказалось не таким и простым делом.

– Эй, не толкай меня!

– Убери руку, не то я наступлю на нее.

– Закончили? – поинтересовалась Алисия. Пока друзья кряхтели в попытках удержаться на останце, она сложила руки на груди, а ветер выбил из-под банданы несколько прядей черных волос.

– Не двигайся, ты так покатишься вниз.

– А с той стороны крутой спуск?

– Вспомни, как мы поднимались.

– Тогда и правда лучше не двигаться.

Сидя на спине гигантской каменной «Лягушки» с видом на волшебный Сэйф-Хэвен и обнимая лучшую подругу, Ремси решил, что это, вероятно, было самым безумным из всего, что они когда-либо делали вместе.

– Улыбайтесь! – крикнула Алисия, подбирая кадр.

Слезть с останца оказалось еще сложнее.

Чуть не завалившись на спину, Мора выпрямилась, взяла из рук сестры фотоаппарат и принялась упрашивать ее попозировать.

– Да зачем? У меня уже много фоток отсюда. Нам надо сфотографироваться всем вместе, – наставила Алисия.

– Давайте я вас сфотографирую, – предложил Ремси.

– Тебя я тоже имела в виду, – улыбнулась девушка. – Но семейный снимок – хорошая идея. Если только нам удастся уговорить Ким.

Юноша только сейчас заметил, что Ким поблизости не было.

– А где она?

– Может, свалилась с обрыва...

– Мора, – одернула ее Алисия.

– Прости, – Мора пристыженно опустила глаза, но затем кивнула в сторону тропы, по которой они поднимались. – Она там. Наверное, рассматривает сорняки и насекомых.

– Я позову ее, – Ремси сам удивился своей инициативе. – А вы пока... займите позицию.

Пока трое Льюисов выбирали место для будущей фотокарточки, парень прошел немного вглубь леса и застал Ким сидящей у поваленного дерева: она зарисовывала что-то в свой блокнот.

– Мы собираемся для семейного фото, – крикнул Ремси.

– Тшш! – шикнула девушка, все также на чем-то сосредоточенная.

В любой другой раз юноша бы просто развернулся и ушел, но сейчас любопытство впервые за долгое время взяло вверх. Он, аккуратно перешагивая через ветки и пучки диких цветов, приблизился к Ким: она водила карандашом по бумаге, но ее взгляд был полностью сфокусирован на стволе вяза, который в свое время повалил либо возраст, либо сильный ветер.

– Что ты рисуешь? – поинтересовался Ремси, опускаясь на корточки.

– Тшш, – лишь повторила Ким.

Парень глянул на девушку с нескрываемым сомнением, после чего принялся самостоятельно выискать глазами то, что могло зацепить ее внимание. Наверное, рассматривает сорняки и насекомых. Ремси так и думал, пока наконец не заметил ее: совсем небольшую, зелено-коричневую с черными пятнами и горизонтальными зрачками. Она сидела на одном из суков и практически сливалась с ним.

Ким закончила свой набросок, и юноша наконец-то смог получше разглядеть его: те же выступающие глаза, согнутые конечности и пятна по всему телу.

– Когда-нибудь видел их? – спросила девушка.

– Нет, – Ремси с искренним интересом рассматривал лягушку, сидящую на дереве и будто готовящуюся в любой момент прыгнуть на него или Ким.

– Это настоящая лягушка, – пояснила девушка.

– А бывают не настоящие?

– Ну, по сравнению с той огромной каменной, эта и вправду выглядит как настоящая, – Ким усмехнулась, и Ремси подхватил ее смешок, все еще будучи увлеченным земноводной обитательницей леса. – Но вообще, так называется их семейство.

– Выходит, она тоже здесь на семейном отдыхе?

– Похоже на то, – девушка недолго помолчала. – Но лягушки чаще живут поодиночке. Как правило, они собираются в группы только ближе к периоду спаривания. И еще они могут переживать зиму, зарываясь в ил на дне водоемов. Некоторые, правда, все равно частично замерзают, но выживают.

– Ты действительно знаток, – с восхищением отметил Ремси, наклоняясь ближе к дереву, чтобы понять, на чем конкретно замер выпученный взгляд лягушки.

– Ну, я... читаю.

– А зачем ты ее зарисовала? Не думал, что в медицинском такое пригождается.

– Мне просто нравится это делать, – Ким поднялась и шумно выдохнула. – Ты что-то говорил про семейное фото?

Они вернулись к месту привала. Мора, выстраивая кадр, командовала отцом и старшей сестрой.

– О, вот ты где, – сказала девушка, заметив Ким. – Вставай сюда.

– Я сама решу, куда мне встать.

– Для композиции тебе надо встать здесь.

Ким закатила глаза, но заняла указанное место возле отца.

– А ты? – спросила она Ремси, когда Мора подошла к нему, чтобы объяснить принцип работы пленочного фотоаппарата.

– А? – сначала не понял юноша.

– Почему ты не встаешь с нами для композиции?

– Оу, я буду вас фотографировать, – несколько смущенно ответил Ремси.

– Ты серьезно взяла старую камеру, на которой нет даже таймера для общей фотографии? – Ким с упреком посмотрела на сестру.

– Винтажную, – лишь сказала Мора и встала рядом с Алисией.

– Так, все готовы? – Ремси, прикрыв один глаз, ловил кадр: Льюисы стояли прямо на фоне долины, в объятиях друг друга и горных хребтов. Мистер Льюис улыбался шире всех и крепко обнимал Ким, чуть растянувшую губу в непринужденной улыбке. Алисия поправила выбившиеся волосы Моры, после чего обхватила ее и отца обеими руками. – Снимаю!

Сделав несколько снимков, Ремси вернул фотоаппарат Море, и та сделала их, на этот раз, походное селфи.

– А теперь, – мистер Льюис подошел к своему рюкзаку и принялся в нем рыться, – предлагаю наше традиционное походное развлечение.

– Я пас, – Ким уже развернулась, чтобы пойти назад в лес.

– Ну нет, юная леди, – остановил ее отец, выкидывая одну руку вперед, а другой доставая небольшую прямоугольную коробочку. – Титул «победителя» еще надо доказать.

– Карты? – удивился Ремси.

– Еще лучше, – Мора села на выступ у лап «Лягушки». – «Хрень»!

– Мора, – мистер Льюис нахмурился. – Давай без подобных выражений.

– Так ее называют в Америке, – девушка невинно пожала плечами и пригласила друга на место рядом с ней.

– Но мы-то в Англии, – мужчина вытащил колоду потрепанных карт. – Ремси, умеешь играть в «Верю-не-верю»?***

– Да, бабушка когда-то учила.

Бабуля Линн, вероятно, могла обучить внука еще большему количеству игр, если бы Зигги каждый раз не воровал и впоследствии не сжевывал карты.

– Отлично, – мистер Льюис начал раскладывать карты на чуть покосившийся камень. – У нас в семье каждый год определяется победитель, – рассказывал мужчина, пока его две старшие дочери занимали свои места на широком корне. – В прошлый раз им стала Ким. До этого Мора.

Ремси вспомнил, как подруга хвасталась той победой не меньше недели.

– Что ж, – мистер Льюис дал немного времени себе и другим оценить полученные карты. – Две семерки, – и он положил их рубашкой вверх.

– Не верю, – заявила Алисия.

– Ты же не думаешь, что я начну игру сразу с обмана? – театрально удивился мистер Льюис.

– Папа, мы все знаем, что ты плохо блефуешь в таких играх, – Алисия перевернула карты, чтобы убедиться в своей догадке: шестерка и десятка. 

– Поэтому я никогда в них и не выигрываю, – мужчина забрал назад свои карты и подмигнул Ремси. – Зато это забавно.

Юноша не смог сдержать улыбки.

– Три девятки.

– У тебя правда из семи карт – три девятки? – усомнилась Ким, пробегаясь взглядом по своим.

– А почему и нет?

– Блефуешь... – покачала головой Ким. – Нет, не верю.

Но Алисия не блефовала и довольно поморщила нос, когда сестра забрала себе карты.

– Три девятки на руках с самого начала! – возмутилась Ким.

Настал черед Моры. Та, чуть прищурившись, выложила две шестерки. Ремси ей поверил. Недолго думая, парень решил не рисковать и честно расстался с двумя восьмерками. Мистер Льюис, пытавшийся, видимо, выстроить что-то вроде стратегии у себя в голове, не стал обвинять Ремси в обмане и выложил, по его словам, двух валетов.

– Две дамы, – сделала ход Алисия.

– Тебе не могли попасться почти все парные, – нахмурилась Ким. – Но ладно, три десятки.

Стопка карт на камне постепенно росла, а вместе с ней риски и игровой азарт. Ремси предполагал, что Ким соврала, потому что до этого возмущалась тремя девятками у сестры. Но с другой стороны, думал юноша, это же игра на блеф. А Ким, как победительница прошлого года, наверняка знала в ней толк.

– Два короля, – заявила Мора.

Ремси глянул в свои карты – у него был только один король, поэтому подруга вполне могла говорить правду.

– Два туза, – сказал он, выкладывая валета и десятку.

– А не верю, – мистер Льюис пошевелил усами. – Думаю, ты блефуешь, Рембой.

Сестры с интересом следили за тем, как отец переворачивает карты. Когда вскрылась правда, Мора ахнула, а Алисия с Ким изумленно переглянулись.

– Вы не так и плохи в этой игре, – рассмеялся Ремси, забирая тринадцать карт и складывая из них мини-веер.

– Не стоит недооценивать везение, – мистер Льюис похлопал парня по спине.

Начался новый круг, и количество карт на каменном столе то увеличивалось, то резко уменьшалось, когда кого-то уличали во лжи либо наказывали за излишнюю подозрительность. Мора почти сумела выскочить, но попалась на блеф Ким и забрала к своим двум оставшимся картам еще семь.

Честной (если в такой игре можно вообще использовать это слово) победительницей вышла Ким, но остальные решили продолжить, чтобы по итогу определить звание посерьезнее. Второе место ухватила Мора, а третьим, даже к своему удивлению, вышел Ремси, оставив мистера Льюиса и Алисию бороться за почетный титул «честного проигравшего».

Во время всей игры юноша оборачивался, чтобы убедиться, что долина никуда не исчезла. И сейчас, вновь повернув к ней свой взгляд, Ремси увидел все тот же могущественный лес, простиравшийся на многие километры, покрывающий горы и берега скользящей реки. Солнце, выглядывающее из-за облаков, приятно грело кожу, а ветер все также пытался сорвать с головы кепку. Парень вдруг осознал, что горный воздух, по-прежнему непривычный легким, уже не доставлял такого дискомфорта, как вчера. Из самых неприятных ощущений Ремси мог назвать разве что ноющие ноги, однако им тоже за эти пару часов стало легче.

Он смотрел на Сэйф-Хэвен и думал, каким другим может быть мир: без кирпичных зданий, которые вечно мозолили глаза, без машин, от чьих выхлопных газов можно задохнуться, без посторонних людей.

Я правда здесь.

Ремси собрал все свои силы, чтобы остаться в этом «здесь», потому что мысли побежали дальше, в завтра и послезавтра, когда уже придется собирать вещи и ехать домой – место, которое он таковым совсем не считал. Но чем больше парень старался не думать о возвращении, тем больше образы из жизни в городе пронзали его сознание. Он вспомнил, что обещал созвониться с Оскаром, но при всей любви к младшему брату, у Ремси не было совершенно никакого желания это делать.

Ему было хорошо здесь и сейчас.

Шум ветра и пение обитавших в высокогорье птиц. Тепло солнца и зелень долины. Сладость чая, который налила Мора, и вкус холодных консервов. Шуршание карт и смех Льюисов.

Ремси почувствовал, что еще никогда в жизни не был так счастлив, как в этот самый момент.

В один момент он понял: его мечта осуществилась.

– Впечатляет? – Мора задала тот же вопрос, что и вчера.

Они закончили играть в карты, провозгласив Алисию «честной проигравшей», и уже потихоньку собирали вещи. Мистер Льюис сказал, что будет лучше выдвинуться в лагерь в ближайшее время, если они хотят поужинать у костра и проводить закат в необычном месте. Юноша стоял у обрыва и отчаянно пытался запомнить вид, который с радостью бы зарисовал, если бы только умел. Однако – Ремси был убежден – ни один профессиональный художник никогда не смог бы передать всю ту мощь и красоту, которой обладал Сэйф-Хэвен.

– Да, – просто ответил парень, не подбирая других слов.

– Я знала, что тебе здесь понравится, – Мора отчего-то грустно улыбнулась. – Пойду помогу Алисии.

Ремси в голову пришло сравнение долины с мысом Бичи-Хед: тот же простор и та же свобода, уводящие далеко за горизонт. Такого не увидишь, постоянно сидя в четырех стенах.

– Ну что, Рембой? – подошел мистер Льюис, с собранным рюкзаком за спиной. – Готов?

– Нет, – честно признался Ремси, не сводя взгляд с причудливых горных хребтов. – Я не хочу уходить.

– Понимаю, сынок, – мистер Льюис положил ладонь на плечо юноши. – Этот вид – твоя честная награда за проделанный путь, – мужчина тоже посмотрел на долину. – Знаешь, эта гора – одна из самых высоких точек во всем Сэйф-Хэвене. Мы забрались на вершину. И как бы ни хотелось остаться, нам придется спуститься. Но зато будет причина вернуться сюда, не так ли? 

– Да, я понимаю, просто... – Ремси громко выдохнул и развернулся к мистеру Льюису. – Спасибо, что показали мне это место.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся тот и потрепал парня по плечу. – Пойдем. Это не единственное место, достойное твоего внимания, хотя с ним, конечно, мало что сравнится.

Оставив позади долину и охраняющую ее «Лягушку», походники начали спускаться с холма по уже знакомой тропинке. Это занятие оказалось несколько легче, чем подъем, по крайней мере, для забитых ног и легких Ремси.

Шли молча. Тишину леса нарушала только песня мисс Зарянки, которую Ремси ни с чем бы не спутал, ведь она часто устраивала а капелла концерты дома у бабули Линн. Спустя некоторое время путешественники добрались до развилки, где их «желтая» тропа соединялась с «красной» и устремлялась прямиком к озеру.

– А куда ведет эта дорога? – спросил юноша, кивая в сторону дерева с красной меткой.

– К «Зеркалу» и «Цирку», – пояснил мистер Льюис, шедший по-прежнему во главе. – Но до первого идти часов шесть, а до второго все десять, поэтому туда обычно ходят сразу с палатками.

– Вы бывали там?

– Да, мы ходили как-то всей семьей. Пару раз с нами даже ходила моя милая Эмбер, но, признаю честно, она небольшая любительница походов. Ей больше по душе отдых где-нибудь на берегу моря.

– Слышите? – Мора резко остановилась.

Все замерли. Где-то вдалеке раздался звук, который Ремси никогда раньше не слышал – что-то среднее между криком и лаем. Через несколько секунд звук повторился.

– Это лиса? – Мора восторженно улыбнулась.

– Даже не знаю, детка, – мистер Льюис прислушался. – Вообще, похоже.

– Это не лиса, это сойка, – сказала Ким в своей привычной «только-глупый-может-их-спутать» манере.

– Но это больше похоже на лай. Птицы не лают.

– Рада, что ты подчерпнула хоть что-то с занятий по биологии, – Ким растянула губы в потешной улыбке, а Мора прожгла сестру таким злым взглядом, что Ремси на секунду испугался, не полезет ли подруга в драку. – Вот только лисы тоже не лают в привычном нам понимании. Они издают разные звуки в зависимости от ситуации и лают, как правило, только в брачный период. Сойки же умеют имитировать звуки. Хотя лисы, впрочем, тоже...

– Тогда почему ты так уверена в том, что это был крик сойки?

– Потому что я видела соек в Сэйф-Хэвене. Легче встретить целую стаю этих птиц, нежели одну лисицу, особенно в дневное время суток, поскольку лисы более активны ночью.

– Тебе вечно надо казаться умнее меня, – раздраженно цокнула Мора. – Особенно перед моим лучшим другом.

– Я не виновата, что знаю больше тебя, – Ким лишь пожала плечами и, обогнав отца, двинулась к лагерю.

– Невыносимая, – произнесла Мора, подходя к юноше, когда они продолжили путь.

– Я бы тоже подумал, что это была лиса, – попытался поддержать девушку Ремси.

– Да дело не в глупой лисе, – Мора вздохнула. – Она вечно хочет выглядеть лучше на моем фоне.

Вдали вновь пронесся тот же птичий лай – или все же крик. Девушка не повернула головы, но почти незаметно дрогнула от этого звука. Парень не мог подобрать нужных слов, поэтому в качестве немого предложения просто вытянул свое предплечье. Мора покачала головой, но обхватила его. Так друзья и дошли до стоянки, периодически отвлекаясь на мелкие разговоры и цветение лесных кустов.

Поляна приняла походников в свои приветственные объятия. Пока Ремси шагал к палаткам по тропе вдоль озера, он изучающим взглядом проходился по деревьям, которые словно стражи охраняли это место от незваных гостей. Спокойная водная гладь отражала небо с его кучевыми облаками и солнечными бликами.

Мистер Льюис предложил немного отдохнуть перед ужином и, бросив рюкзак в тамбуре, скрылся в палатке. Алисия и Ким последовали отцовскому примеру, а Ремси и Мора вытащили наружу потрепанное покрывало и постелили его под одиноким дубом.

Приятная усталость обволокла тело. Парень лежал, уставившись в густую крону над головой, и уже второй раз за день ни о чем не думал. Лишь чувствовал: тепло лучей на босых ступнях, дуновение ветра по коже. Слушал разговоры лесных птиц. Прикрыл глаза. Отметил, как спокойно поднимается грудная клетка.

Мора о чем-то рассуждала, но Ремси был настолько опьянен окружающей атмосферой, что не слышал ее. И потом даже не заметил, как она куда-то ушла, а сам он погрузился в сладкую дрему.

Разбудил юношу шорох. Приоткрыв глаза, Ремси увидел в нескольких сантиметрах от покрывала ярко-рыжую белку с маленькой земляникой в лапках. От неожиданности парень дернулся и спугнул зверька. Со стороны раздался смех.

– А ведь она только приступила к трапезе.

Ремси повернулся на голос и увидел Алисию, которая сидела на одном из извилистых корней дуба и держала в руке горсть красных ягод.

– Не знал, что белки едят землянику.

– О, они всеядные, – девушка протянула Ремси несколько ягод.

– Спасибо, – сладкий вкус вмиг вернул юношу в детство. – Моя бабушка выращивала малину и чернику, но я никогда не ел ягоды вот... просто так.

– Это моя любимая часть всех походов, – Алисия оперлась спиной о ствол, щурясь от косых лучей медленно заходящего солнца. – Правда, в августе выбор поразнообразнее: к тому времени спеет и ежевика, и шиповник, и терн. Но зато земляники уже нет.

– Ты тоже давно ходишь в походы?

– С самого детства. Мне, наверное, исполнилось года три, когда папа впервые взял меня сюда.

– И тебе не надоедает возвращаться?

Алисия посмотрела на Ремси и улыбнулась.

– Ты сам видел сегодня тот вид. Думаешь, может надоесть возвращаться к нему?

– Ты права, – он вспомнил, как сильно не хотел уходить; и даже сейчас внутри теплился огонек, тянущий обратно.

– Да и эта поляна, – Алисия окинула местность взглядом. – Думаю, я всегда буду хотеть вернуться сюда. Здесь спокойно...

Ремси это чувствовал.

–...и это та тихая гавань, куда бежишь, чтобы спрятаться от внешнего мира, – девушка замолчала на несколько секунд, но потом отбросила волосы и с усмешкой добавила: – Тем более, я знаю тут почти каждое дерево и каждый овраг. Чего только стоит тот, который я сегодня показывала – где в тринадцать лет упала и сломала ногу.

– Когда мы поднимались на «Лягушку»?

– Да, слез тогда было...

К большому стыду Ремси, он не помнил этого рассказа. Может, потому, что тогда был излишне сосредоточен на собственном дыхании, а, может, потому, что привык, что Алисия редко участвовала в диалогах и просто не обратил внимание на сказанные ей слова. Только ей этого не скажи. Парень зарделся от накатившего чувства вины и поспешил перевести разговор в другое русло.

– А как называется это озеро?

– «Безымянное».

– У него совсем нет названия? Или его никогда не было, поэтому люди стали называть озеро «Безымянным», что впоследствии и стало его названием?

– Второе, – хмыкнула Алисия.

Парень глянул на озеро и зацепился взглядом за двух кружащих над водой бабочек.

– Ты не знаешь, мы куда-то пойдем еще сегодня?

– Да, папа хотел показать нам закат, поэтому сейчас поужинаем и двинемся. До того места недолго идти, но просто оттуда вид именно на небо будет гораздо красивее.

– А где Мора?

– Она отошла проветриться.

– Но мы же буквально в лесу...

– Здесь не везде можно это сделать, – многозначительно произнесла Алисия и, заметив выходящего из палатки отца, направилась к нему.

Ремси тут же понял, что имела в виду девушка, и потому проводил ее удивленным взглядом. Она знает. Но она не озвучила ничего вслух. Хотя что она должна была сказать? «А где Мора?» – «О, она отошла покурить за дерево».

– Рембой, нужна твоя помощь! – позвал мистер Льюис.

Юноша моргнул, выныривая из потока мыслей, и поспешил к кострищу.

Все – Мора вскоре подошла, перекатывая во рту леденец – занялись приготовлением ужина. Каждый выполнял свою задачу: мистер Льюис возился с костром, Алисия заворачивала в фольгу картофель, Ким нанизывала на недлинные шампуры хлеб (на который Ремси посмотрел с долей сомнения) и охотничьи колбаски. Лучшим друзьям из обязанностей достались нарезка овощей и заварка чая.

– Сладкий чай летом, мм, – довольно протянула Мора, добавляя несколько листов земляники, которые сорвала Алисия.

Ремси перенес покрывало поближе к палаткам, чтобы разложить на нем все съедобные заготовки. Дым от костра непривычно щекотал нос. Когда картофель уже коптился в углях, а походники обжаривали колбаски на слабом огне, мистер Льюис снял свою кепку и запел:

– In the town where I was born...

–...lived a man who sailed to sea, – тут же подхватили Алисия с Морой.

Ким молча жевала овощи, а Ремси опешил от того, как неожиданно зазвучала песня The Beatles.

– ...And we lived beneath the waves, – продолжал мистер Льюис, крутя в руках шампур.

– In our yellow submarine, – повторяли сестры, завороженно наблюдая за потрескивающим костром.

Парень не смог сдержаться и на припеве подключился к общему пению.

– We all live in a yellow submarine, yellow submarine, yellow submarine.

Ким тоже не смогла долго сопротивляться и сдалась уже на втором куплете.

Так они и сидели на поляне, окруженной соснами и вязами, распевая песни The Beatles и поедая первый официальный походный ужин.

Поджаренный хлеб, на удивление Ремси, оказался совсем неплох, а картофель в фольге вообще стал чуть ли не лучшим блюдом за день. Путешественники пировали как короли и королевы, подливая друг другу чай, который пах земляникой, и передавая по кругу пачку печенья.

Ким, серьезно подготовившаяся к походу, вытащила из рюкзака пакет с маршмеллоу и принялась насаживать их на специальную деревянную шпажку. Мора завистливо глядела на сестру.

– А я тебе предлагала купить их, когда мы были в магазине, – как ни в чем не бывало сказала Ким, передавая палочку с зажаренным зефиром старшей сестре.

– Ты не предлагала.

– Значит, забыла, – Ким отправила новую порцию на огонь. – Но точно хотела тебе предложить.

Мора закатила глаза.

Когда Ким протянула шпажку с румяными маршмеллоу Ремси, он поблагодарил ее за этот жест, съел одну зефирку – появилось новое и очень странное ощущение, будто рот склеивается – и отдал остаток Море. Та улыбнулась и довольно высунула язык. Ким ухмыльнулась и покачала головой.

После сытного ужина и довольно необычного десерта, все, кроме мистера Льюиса, улеглись на покрывало и тяжело выдохнули.

– Кому-нибудь добавки? – поинтересовался мужчина.

– Не-е-е-ет, – раздался громкий ответ.

Мистер Льюис рассмеялся и принялся засыпать костер.

Ремси казалось, что с наступлением вечера все вокруг постепенно замедлялось и затихало. Солнце клонилось к закату. Становилось прохладнее, из-за чего походникам пришлось набросить на плечи ветровки и кофты, прежде чем отправиться в еще одно, пока так и неизвестное место.

Мистер Льюис велел взять только вещи первой необходимости, чтобы не тащить с собой тяжелые рюкзаки. Юноша проверил зарядку на телефоне и заметил на экране уведомление о двух пропущенных звонках. Совесть больно кольнула висок, но Ремси не стал набирать номер младшего брата, только набросал быстрое сообщение: «Привет, дружок. Связь здесь ловит не очень, но у меня все хорошо. Приеду и так много расскажу тебе». Взглянул на значок связи с двумя «палочками». Мотнул головой. Убрал телефон в карман спортивных штанов.

На этот раз походники пошли по противоположной тропе, уводящей за дуб прямо вглубь леса. Мистер Льюис уверял, что идти совсем недалеко, но «вид определенно будет того стоить».

– Эта часть леса более пологая, – рассказывал мужчина, ведя своих юных подопечных через лабиринт сосен. – Недалеко находится опушка, а за ней – развилка, которая называется «Флаг».

– «Флаг»? – переспросил Ремси.

– Да, кто-то из туристов посчитал, что своими дорожками она похожа на британский флаг.

Через некоторое время Мора остановилась и вновь спросила:

– Слышите?

– Очередной лисий лай? – хмыкнула Ким, даже не сбавляя темпа.

– Тише.

Но на этот раз они услышали не сойку, хотя она, вероятно, и могла сымитировать подобный звук. Совсем близко раздавалось мяуканье. Обменявшись недоуменными взглядами, походники прошли дальше, на небольшую опушку и остановились в нескольких метрах от источника звука.

– А ну, слезай!

Рядом с одним из вязов стоял парень, лет двадцати пяти на вид. Он держал поводок, другой конец которого уходил по стволу вверх. На ветке сидело непонятное маленькое существо в разноцветной шлейке. Только подойдя еще ближе к дереву, Ремси понял, что это была кошка, покачивающая хвостом и даже не глядящая в сторону своего хозяина.

– Вечер добрый. Нужна помощь? – обратился к незнакомцу мистер Льюис.

– Добрый, – откликнулся парень. – Нет, все в порядке. Просто Мэри-Грейс слишком любит лазать по деревьям, а я за ней в этот раз не усмотрел. Но ничего, у всех есть слабые места.

Он отвернулся к своему большому, немного странному по форме рюкзаку, который оставил у дерева, и зашуршал каким-то пакетиком. Что бы ни было внутри, Мэри-Грейс оно точно привлекло: уши кошки мгновенно уловили, вероятно, знакомый звук, и она тут же переключила внимание обратно на хозяина.

– Для этого придется спуститься, – поманил ее парень.

Мэри-Грейс явно оценивала обстановку. Ее взгляд метался между пятью незнакомцами, замершими недалеко от вяза, и упаковкой лакомства. Однако желание вкусно поесть пересилило, и кошка, легко и грациозно, начала спускаться по стволу. В тот момент Ремси смог лучше рассмотреть ее необычный окрас: почти вся она была серая, но полоска белой шерсти красиво тянулась от носа до живота, и такие же белые пятна создавали иллюзию носочков на передних лапах и сапожек на задних. Спрыгнув на землю, Мэри-Грейс торопливо двинулась к хозяину и приняла с его рук вкусность.

– Так и живем, – усмехнулся парень.

– А я думала, что в национальный парк нельзя брать домашних животных, – с некоторым сомнением произнесла Ким.

– Можно, если они в шлейке и на поводке, – пояснил незнакомец и выпрямился так, что Ремси наконец увидел его лицо: чуть обветренное и разрумянившееся, с аккуратно подстриженной бородой и голубыми глазами. – С кошками все равно полегче, им хотя бы не нужен намордник. Правда, следить за ними надо, не переставая, – он покосился на Мэри-Грейс, дожевывающую лакомство.

– Как интересно, – ответил мистер Льюис. – Конкретно в Сэйф-Хэвен я еще не встречал кошек-туристок.

– Часто здесь бываете?

– Уже почти тридцать лет приезжаю сюда.

– Вот видите, и каждый раз можно увидеть что-то новое.

– И то верно! – улыбнулся мистер Льюис.

– Я Тони Кокс, – парень одной рукой поднял кошку, а другую протянул вперед.

– Роберт Льюис, – мужчины обменялись рукопожатием. – А это моя семья: Алисия, Ким, Мора и Ремси.

Тони чуть приподнял брови.

– Меня усыновили, – пояснил Ремси.

Эта реплика вызвала смех. Юноша и сам не смог сдержать улыбки, но не столько из-за собственной шутки, сколько из-за фразы мистера Льюиса.

Моя семья.

Слова прозвучали так просто, а имя Ремси было включено так органично, без неловких пауз и каких-либо уточнений, словно так и должно было быть.

– Он наш по духу, – подмигнул мистер Льюис.

Юноша поймал сияющий взгляд лучшей подруги.

– Приятно познакомиться, – улыбнулся Тони, но тут же поморщился. – Ай, не кусайся. Вы как-то идете сильно налегке. Или решили просто прогуляться вечером?

– Все верно, – кивнул мистер Льюис. – Мы разбили лагерь на стоянке у «Безымянного», а теперь я веду ребят посмотреть на закат. Не хотите присоединиться?

– Хм, – парень взглянул на Мэри-Грейс, которая – как подумал Ремси – внимательно следила за диалогом и понимала каждое слово. – Мы планировали пройти к «Вдове» и на эту ночь остановиться там. А куда вы ведете их на закат?

– К «Братьям Брукс».

– А, да, неплохое местечко. Но, мне кажется, с «Вдовы» вид будет получше.

– Вероятно, но мы сегодня поднимались на «Лягушку». Я не хотел бы еще сильнее напрягать ребят. Мы уже подустали.

– Тогда, конечно. До «Вдовы» только в одну сторону идти два часа, – Тони понимающе кивнул. – Но мы, к сожалению, не составим вам компанию.

– Понимаю. В таком случае рады были познако–

– А можно погладить вашу кошку? – спросила Мора.

– Это надо спрашивать ее саму, – засмеялся Тони. – Можешь попробовать, но аккуратнее: она девушка умная, но с характером.

Мора неуверенно подошла к новому знакомому, который все еще держал одной рукой Мэри-Грейс, и очень аккуратно провела ладонью по серой шерстке. Кошка с недоверием взглянула на девушку и обнюхала ее руку, но уже через несколько секунд довольно заурчала.

– Кажется, ты ей понравилась.

– Ремси, иди тоже погладь! – позвала друга Мора.

Юноша сначала взглянул на мистера Льюиса, будто спрашивая разрешения, – тот лишь улыбнулся и пожал плечами, – и медленно приблизился к мурчащей кошке. Было непонятно, привыкла она к такому вниманию или просто чувствовала себя достаточно комфортно на руках хозяина. Мора убрала руку, и Мэри-Грейс недовольно фыркнула. Ремси с небольшой опаской протянул указательный палец. Кошка на него тут же среагировала и начала принюхиваться. 

– Она любит, когда чешут между ушами, – посоветовал Тони, устремляя взгляд куда-то в сторону.

Юноша осторожно провел по мягкой макушке Мэри-Грейс, спускаясь к носу, чувствуя, как шерсть собирается под пальцем. Потом Ремси вспомнил трюк, который очень нравился Тутси. Парень медленно перенес палец под подбородок кошки – та предостерегающе махнула хвостом – и принялся легонько почесывать его. Поначалу Мэри-Грейс этого жеста не оценила и попыталась укусить Ремси, но затем все же прониклась и даже чуть приподняла голову. Она смотрела на юношу своими большими янтарными глазами (Точно все понимает!) и не моргала, но Ремси не было тревожно от ее взгляда. Напротив, он в какой-то степени гипнотизировал и даже успокаивал его.

– Вы всегда путешествуете вдвоем? – спросила Ким. Но вместе с тем, в ее голосе не слышалось искреннего любопытства.

Ремси оторвался от поглаживания Мэри-Грейс точно в тот момент, когда Тони наконец перестал смотреть куда-то в сторону – на Алисию – и глянул на Ким.

– Да, – кивнул парень. – Вдвоем веселее.

– И много мест уже объездили? – поинтересовался мистер Льюис.

– Мы с Мэри-Грейс – кочевники. Нам время от времени нужно менять свое окружение, чтобы совсем не заскучать. Поэтому да, много. Точное число вам не скажу.

– Но у вас есть любимое место, куда хочется возвращаться? – спросила Алисия, внимательно изучающая взглядом Тони и его пушистую спутницу.

– Пожалуй, этот лес, – улыбнулся парень. – Я вырос недалеко отсюда, и для меня вернуться в Сэйф-Хэвен значит вернуться в детство. Но, если отбросить излишнюю сентиментальность, я бы еще упомянул озеро Гурон. То приключение стало по-настоящему легендарным. Да, Мэри-Грейс?

Кошка совсем тихо мяукнула в ответ.

– Ну что ж, не смею больше задерживать ни вас, ни себя: нам бы еще добраться до «Вдовы» до наступления темноты. Был рад знако–

– О, мистер Кокс, – вновь обратилась к нему Мора и смущенно добавила: – Простите, но не сфотографируете нас всех вместе, пожалуйста? А то мы так и не смогли сделать общий снимок.

– Потому что надо брать нормальный фотоаппарат, – почти неслышно сказала Ким.

– Да, конечно, – Тони посадил Мэри-Грейс себе на плечо и взял протянутую камеру. – Улыбайтесь.

После этого Тони закинул на спину рюкзак, посадил в верхний карман кошку, которая таинственно выглядывала из-за него, и, махнув на прощание, отправился по одной из тропинок, скрываясь постепенно из виду за деревьями. 

Ремси, смотрящий вслед, гадал, встретятся ли они еще когда-нибудь вновь.

– Ладно, ребятки, давайте в путь, а то мы не успеем дойти до «Бруксов», – поторопил походников мистер Льюис.

«Братьями Брукс» оказались два ручейка, берущие начало в одном роднике, но затем расходящиеся в разные стороны. Они виляли между вязами, то сливаясь воедино, то вновь разбегаясь. Когда со временем лес впереди начал редеть, «Бруксы» по обе стороны от путешественников начали ускоряться. Ремси понял причину такого поведения, когда походники вышли на холм, откуда увидели еще одну поляну – в разы шире той, на которой разбили лагерь. Она располагалась в ложбине, куда сбегали оба «Брукса» и соединялись в единый полноводный ручей.

Ремси уже думал, что начал привыкать к красоте и моще леса, но теперь он осознал, что его по-прежнему очень легко впечатлить.

– Усаживайтесь поудобнее, – мистер Льюис сел на пенек. – И наслаждайтесь.

Краски уже уходящего «золотого часа» меняли цвет всего, чего касались: травы, ручья, деревьев, – тем самым превращая пространство вокруг в волшебную сказку. По небу, казалось, прошлись оранжево-фиолетовой кистью, а облака – в основном темно-серые, но будто подсвеченные по краям огнем, – почти не двигались и создавали иллюзию застывшей картинки. Ремси захотел остаться в ней навсегда. Это, без преувеличения, был самый красивый закат, который он когда-либо видел. И вряд ли, думал юноша, я увижу нечто подобное вновь.

Походники просидели на холме около двадцати минут – пока солнце окончательно не скрылось за горизонтом. Никто за это время не проронил ни слова. Ремси только заметил – когда уже отвернулся от поляны, – как Ким опять что-то зарисовывала в свой блокнот.

– Я готова приходить сюда каждый вечер, просто чтобы сидеть и смотреть на такой закат, – сказала Мора уже на обратном пути к лагерю.

– Это было очень круто, – кивнул парень. – Как будто все вокруг стало золотым. А небо...

– Как из фильма! – подхватила девушка. – Пап, спасибо, что сводил нас.

– Всегда пожалуйста, детка. Я рад, что вам понравилось. Закат сегодня действительно был просто волшебный, – мистер Льюис улыбнулся и продолжил разговаривать о чем-то с Алисией.

Когда путешественники вернулись в лагерь, их поляна вместе с «Безымянным» озером уже успела погрузиться в сумерки.

Убрали остатки еды в термосумку и спрятали ее в кусты, собрали мусор.

– Сегодня у нас был очень насыщенный день, – мистер Льюис снял кепку. – Вы большие молодцы. Особенно ты, Рембой, да-да, не смущайся, ты отлично справился. Ложитесь отдыхать, уже поздно. На завтра я приготовил для вас несколько иную программу, но, думаю, вам понравится. А еще, – он понизил голос до шепота, – завтра можно будет подольше поспать.

– Ура, – вздохнула Ким.

– Всем доброй ночи, – мистер Льюис пошел еще раз убедиться, что костер потушен.

– Доброй ночи.

– Доброй.

Алисия и Ким скрылись в палатке.

– Не хочешь полежать под тем дубом? – предложил Ремси лучшей подруге.

Несмотря на подъем в полвосьмого, очень активный день и телесную усталость, парень не хотел спать.

– Можно недолго, – согласилась Мора, и они вместе перенесли покрывало на старое место.

– Только допоздна не засиживайтесь, – крикнул им мистер Льюис.

– Есть, сэр, – ответила ему девушка.

Друзья пролежали некоторое время в тишине. Где-то в лесу крикнула сойка. Затем Мора спросила:

– Как себя чувствуешь?

– Знаешь, – Ремси наблюдал за тем, как на небосводе одна за другой загораются звезды, – я думаю, что все еще сплю после первого дня и вот-вот проснусь, чтобы осознать, что все произошедшее за сегодня – это какой-то безумный сон.

– Надеюсь, не кошмар?

– Что ты, Мора, – мечтательно произнес юноша. – Если это сон, то он самый лучший из всех, что у меня когда-либо были.

– Я рада, что тебе нравится, – в ее голосе слышалась нескрываемая усталость.

– Как ты сама? – не мог не спросить Ремси.

– В порядке, – девушка немного помолчала. – Тебя выматывает? Ну, наша семья?

– Моя семья выматывает больше, поверь мне, – он посмотрел на подругу – та лежала на спине и, казалось, взглядом считала звезды. Немного подумав, парень добавил: – Я не стал звонить Оскару сегодня.

– Почему? – удивилась Мора.

– Я просто... подумал, что если услышу его голос, то вспомню все, что так отчаянно пытаюсь здесь забыть. Ты все еще переживаешь по поводу Ким?

Девушка ничего не ответила. Только спустя пару минут она наконец очень тихо сказала:

– Я ее часто не понимаю.

Снова крикнула сойка, на этот раз совсем близко.

– Еще и птицы эти! – негодующе воскликнула Мора, но Ремси тут же толкнул ее локтем. – Ау!

– Тише, смотри! – юноша завороженно глядел на тропу, уводящую к опушке и «Братьям Брукс».

– Что? Я ничего не вижу.

– Присмотрись и представь, будто рыжий цвет может светиться в темноте.

Ремси не был до конца уверен в том, не обманывало ли его собственное зрение, но когда парень услышал сбоку изумленный ах, понял, что не ошибся. В метрах десяти от них, в сумеречной тени вырисовывался силуэт самой настоящей лисицы с острыми ушами, объемным хвостом и длинной мордой, которой животное тыкалось в кусты.

– Папа оставил там сумку с продуктами, – шепнула Мора.

– Ну, она же не сможет ее открыть...

– Не могу поверить, – тихому восторгу девушки не было предела. – Я никогда не видела здесь лис, но Алисия рассказывала, что они с папой однажды встретили целое семейство, представляешь?

Друзья молча наблюдали за нежданной гостьей, пока та ходила вокруг термосумки и выискивала разные способы подобраться к ней поближе. В итоге затея не увенчалась успехом, и лиса, оставив безнадежные попытки, издала свой фирменный крик-лай, после чего скрылась в лесной тьме.

– Значит, это была не сойка, – сделал логичный вывод Ремси.

Мора все еще восторженно улыбалась.

– Давай не будем говорить Ким? – вдруг попросила она.

– Почему? – теперь удивился парень.

– Не знаю... просто не хочу, чтобы она знала. Пусть пока это будет только наш момент, – Мора посмотрела на покоящееся озеро и вновь растянула губы в широкой улыбке. – Настоящая лиса, боже мой, поверить не могу.

Ремси рассмеялся и улегся обратно на покрывало. Услышал, как подруга, немного поерзав, легла рядом.

Перед глазами простиралось бескрайнее ночное небо, усыпанное звездами. Рядом стоял старый дуб, с листвой которого игрался ветер. Спиной юноша чувствовал твердую почву со всеми ее неровностями, мелкими камнями и ветками. И когда из-за облака выглянул полумесяц, Ремси почувствовал: его мечта действительно осуществилась.

*Отсылка на песню «Wake Me Up» шведского диджея Avicii.

**Прозвище Рембой (Remboy) основано на игре слов: Ремси (Remsi), Рэмбо (Rambo, персонаж) и бой (boy – рус. мальчик).

***Верю-не-верю – карточная игра, английскими аналогами которой являются Cheat (Великобритания) и Bullshit (США).