Вспомни меня

Уголки губ сползают вниз, солнечная улыбка скрывается за тучами, моё лицо становится пасмурным. И, казалось бы, зачем верить в невпопад брошенные слова? Марк же не предсказатель будущего, просто ляпнул ересь, чтобы поиздеваться над моей наивностью. Но, как свойственно всему плохому, эти слова буквально врезались в мою голову и застряли в ней, я запомнила их отнюдь не по своей воле. Но как же я не хочу возвращаться в то состояние, когда всё вокруг окрашивается в серый, окружающие становятся бесформенными тенями, а жизнь — бессмысленной.

— Прошло два года, а ты всё ещё веришь всему, что тебе скажут? — ухмыльнулся Марк и вернулся на своё место, откинувшись на спинку кресла, он смотрел в потолок, а я раздражалась, глядя на этот острый край улыбки. — Ладно, не злись, я чувствую это напряжение от тебя, да и ты совсем не умеешь скрывать свои эмоции. Это была проверка твоей сдержанности, — он повернул наклоненную голову в мою сторону, искреннее самодовольство искрилось в его зрачках, когда с наслаждением с губ сорвалось: — Провалено.

Я стиснула челюсть, от победного выражения Марка на моё лицо поползла кривая улыбка. Его ощутимое превосходство надо мной выводило из себя, но я молчала, потому что не хотела показывать этому ходячему сканеру, что он сумел так меня рассердить.

— Что ещё скажешь? — сдавленно произнесла я, а Марк поднял брови. И как закрыться от лучей, видящих тебя насквозь!

— Уже лучше, но тебе не кажется, что что-то горит?

— Идиот..— закатила глаза я и отвернулась.

— Хочешь, расскажу почему эти слова так подействовали на тебя? — он выпрямился и серьезностью в голосе вернул моё внимание. — Потому что ты боишься. Тебе страшно вновь стать несчастной и потерять всё. Но лучший способ бороться со своими страхами — не думать о них. Мысли — страшная вещь, Мелори. Вещь, обладающая удивительными способностями материализации. Во что ты веришь, то и есть. Веришь и думаешь, что всё будет плохо — не жди ничего хорошего, потому что так и будет. Ну-ка, скажи мне, какие мои фразы ты повторяла себе из раза в раз все эти годы?

Я замялась и мне стало неловко от внезапно появившегося чувства, будто я не о его словах думала два года, а о нём самом. Точнее сказать, это он произнес, словно так и было.

— Ну..."Жизнь делится на черные и белые полосы. Но пусть черная краска находится в руках судьбы, белая — в твоих собственных", "Бороться всегда труднее, чем сдаться", и ещё фраза про то, что люди способны держать форму под гнётами судьбы..я слово в слово не запомнила, для меня важнее суть..

— Превосходно. Видишь, как положительные, мотивирующие мысли изменили твою жизнь и заставили двигаться вперёд? С плохими ты только на обрыв двигаешься, — я пропустила очередную иронию мимо ушей и слабо кивнула.

Марк имеет удивительную способность успокаивать меня своими словами в одно мгновение. Ему стоило пойти на психолога, у него явный талант в этом направлении. И вроде нет места больше этим ужасным словам в моей голове, но, как и все паразиты, они не могли уйти, не оставив частицу после себя.

— Ладно, это всё же собеседование, а не урок философии. Поэтому поговорим о делах, — Марк поправил пиджак и пододвинулся к столу. — Будем издавать твою книгу. Подумаем каким будет тираж, то есть сколько экземпляров мы выпустим сначала, а тебе личная задача подумать, какой ты видишь обложку. Дадим указания дизайнеру, может добавим какие-то иллюстрации...— он задумчиво разбирал бумаги, пока излагал мне напутствие, я увлеченно слушала его и следила за ловкими движениями рук. — Завтра встретимся, можешь выбрать место сама: здесь, в кафе за углом...

— Давай на обрыве, — не подумав, быстро ляпнула я. Марк заинтересованно поднял глаза и одарил мой едва смущенный вид улыбкой, с нею тут же вернувшись к бумагам.

— Хорошо. У тебя есть время всё тщательно обдумать до завтрашнего обеда. Буду ждать тебя.

***

Признаться честно, меня давно не было здесь. Приближалась сессия, накапливались долги по учёбе и приходилось уделять внимание написанию книги дома, так как времени идти сюда просто не было. Вместе с этим надо было совмещать и работу, ведь на одну стипендию не проживёшь, как хорошо ты бы не учился.

А здесь всё так же прекрасно, как и всегда в это время года: невероятно красивый вид на море, зацветающие деревья, прохладный ветерок и яркий запах свежей травы. Одно только здесь изменилось, и эти изменения заставляли моё сердце биться чаще от осознания сколько же раз я наивно прокручивала эту картину в голове. Лавочка больше не пустовала, на ней сидел он.

Марк как всегда пребывал в своей таинственной задумчивости, засунув руки в карманы коричневого пальто. О чём он думает, пока ветер бережно ласкает его блондинистые волосы? Насколько глубоко он ушел в себя, что даже радужка его глаз заметно потемнела? Я стояла недалеко сбоку и как дурочка засмотрелась. Нельзя спорить с тем, что его внешность притягательна из-за той загадочности, ощутимо исходящей от него. Сама не заметила, как достала телефон и сделала пару снимков. Этот весенний пейзаж так контрастировал с расцветкой осени в одежде Марка, его словно внезапно переместили в другое время года.

— Рада снова видеть тебя здесь, — сказала я и присела рядом с ним. На секунду мне показалось, что он так далеко отсюда, где-то в своем мире, что даже не слышит меня, но, не смотря в мою сторону, Марк ответил:

— Я..красиво получился? — его непринужденный тон итак заставил меня вспыхнуть от стыда, как спичка, а когда он взглянул на меня, так спокойно, будто его каждый день исподтишка фотографируют, я поджала губы, но не отвернулась, как обычно бывает в неловких ситуациях. — Покажешь мне?

Я молча достала телефон и открыла эти фотографии, он внимательно их рассматривал, его брови чуть нахмурились: он оценивает себя или мои навыки съемки? Через его плечо я рассматривала снимки и мысленно сравнивала их схожесть с картинами в моей голове, преследующими пару лет назад. Они были идентичны с фото, что поражало меня.

— Хорошо фотографируешь, — похвалил Марк и отдал мне телефон.

— У тебя нет настроения? — поинтересовалась я. Меня смутила его задумчивость и спокойствие, от которых шло напряжение. Марк умеет скрывать эмоции, как и говорил, но я ведь тоже не вчера родилась и замечаю, когда что-то не так.

— Всё в порядке, Мелори, — улыбнулся Марк и оглядел меня с ног до головы. Я была в белом пальто и широких черных штанах, потирала свои замерзшие ладони друг об друга. На дворе конец мая: холод не хочет отступать, солнце становится летним и неплохо согревает, но его часто скрывают темные тучи, несущие на наш город сильные дожди, и ветра остаются ледяными. В этот период можно легко заболеть, и я стараюсь одеваться тепло, только руки, несмотря на это, всегда предательски мерзнут. — Тебе холодно? — волнуется Марк, глядя на мои покрасневшие пальцы. Он не даёт мне ответить и достает из сумки термос. — Я взял нам кофе. Выпей, а то заболеешь.

— Мне нельзя кофе...от него сердце начинает болеть.

— Понял, — Марк ставит кофе на лавочку подле себя, а из сумки достаёт ещё один термос. — Какао?

— У тебя там все виды горячих напитков в сумке? — посмеиваясь, отвечаю я и пытаюсь заглянуть в его портфель.

— Ай-яй, сиди спокойно, я налью тебе какао и согреешься, — Марк улыбается, отодвигая любопытную меня на место, и осторожно наливает в крышку термоса какао. От напитка тут же поднимается вверх пар и доносится запах горячего шоколада. — Вечно ты мерзнешь.

— Не ворчи, — я забираю какао и не могу контролировать улыбку, уже сводящую скулы. С Марком очень комфортно, это ощущается мгновенно, для того, чтобы понять это, необязательно проводить много времени вместе. Просто есть такие люди, от которых исходит определенная энергетика, они сразу оставляют после себя впечатление — Марк один из таких. У него аура спокойствия и уюта. Когда он улыбается сложно не улыбнуться в ответ. — О чём ты думал, пока я не пришла?

— Вспоминал время, когда был здесь последний раз, — Марк наливает себе кофе и обнимает ладонями кружку, поставив локти на колени. От пара у него запотевают очки, и он убирает их в сумку. — Пора начинать носить линзы...пей, что ты так смотришь на меня? Тебе смешно? — я прикусываю губу, чтобы не засмеяться, а взгляд не могу отвести, потому что ещё не видела его без очков и запоминаю его новое лицо. В большинстве случаев очки заметно меняют внешность человека, но в данной ситуации дело не в самом лице, а в этих зеленых глазах, что, кажется, без защиты стекла теперь считывают тебя еще глубже.

— Нет-нет, продолжай, — хихикаю я и отпиваю какао, морщась от того, что обожгла себе язык.

— Осторожнее, горячий же, какая нетерпеливая...хочешь узнать, о чём я думал? Думал о том, как ты изменилась. В первый день нашего знакомства я наблюдал беззащитного, отчаявшегося ребёнка, которого окунули в боль реального мира, лишили света и любви. Он трясся от холода и боялся, что черная полоса в его жизни никогда не закончится, поэтому решил закончить её сам, но ужасным способом. Сейчас же передо мной взрослая трудолюбивая девушка, которая сделала себя самостоятельно, собственноручно начала рисовать в своей жизни белую полосу, добилась успеха. Я горжусь тобой, Мелори...

Эти слова настолько тронули меня, что в горле образовался комок, а глаза начали слезится. Марк посмотрел на меня и умилился моей реакцией, а мне серьезно хотелось расплакаться, потому что мною гордились последний раз около трех лет назад, когда бабушка ещё была жива. Я жила все эти годы без поддержки и хвалила себя сама, но зачастую ругала за то, что не успела сделать. В любом случае, когда замечают твои реальные достижения, не переоценивают их и не принижают, дают правдивую оценку проделанной работе, это заметно приятнее обыкновенного "молодец".

— А знаешь, что меня поражает больше всего? — продолжил Марк, я быстро моргала, чтобы не заплакать, и вопросительно кивнула. — То, что ты после пережитого сохранила способность чувствовать и испытывать эмоции, ты не замкнулась в себе, не стала бездушным камнем, отпугивающим окружающих тебя людей своей холодностью и безразличием, ты продолжаешь ярко улыбаться, искренне смеешься и даже доверяешь людям, готова любить и источать тепло — это удивительно для меня, — Марк повернулся в сторону моря и отпил свой кофе.

— Если бы стала такой, то для чего вообще переживала я весь этот ужас? Я боролась не для того, чтобы стать бесчувственным камнем.

Марк прищурено взглянул на меня и на мгновение его лицо изменилось, словно мои слова застряли у него в голове и мешали думать о другом или, напротив, заставили думать о чём-то болезненном. Потом его вид смягчился, и он погладил меня по голове.

— Ты умница, — и это грело мне душу. — Почему глаза красные?

— Ты..твои слова тронули меня..

— Они были красными до моих слов. Проблемы со сном? — а я уже и позабыла о его наблюдательности.

— Да..я плохо сплю: вышла вчера в ночную смену, еще и соседи очень шумные.

— Я тоже плохо сплю.

— Почему? — ни характерных для недосыпа темных кругов, мешков под глазами, лопнувших капилляров у него не было, я вижу только ровный и здоровый тон лица и бодрое настроение. — По тебе не скажешь.

— Кошмары, — мрачно ответил Марк, но как только я хотела открыть рот и расспросить про кошмары, он продолжил говорить: — Ты думала, о чем я вчера просил тебя? Уже представляешь обложку своей книги?

—М..да. Я весь вечер находилась в раздумьях и пришла к выводу, что хочу видеть на обложке этот обрыв...вид восходящего солнца как символ возрождения, возвращения тепла, море как символ спокойствия и одиночества, на этом фоне будут сидеть два силуэта — главные герои.

— Великолепно. Завтра поговорим с дизайнером.

— Ничего, если я зайду вечером? У меня пары, не могу больше прогуливать.

— До семи успеешь, прогульщица?

— Да. И я не прогульщица! У меня уважительная причина, между прочим.

— Конечно-конечно, — усмехается Марк и достаёт из кармана пальто пачку сигарет. Он ловко вынимает сигарету пальцами и прикуривает. И что-то меня удивило в этом новом факте о Марке, почему-то я и подумать не могла, что он может курить, но прямо сейчас он сводит брови к переносице, делая затяжку, и выпускает из приоткрытых губ сизый дым, а я смотрю на это с по-детски изумленным лицом. В этот момент его взгляд падает на меня. — Что тебя так поразило, Мелори? Уже успела идеализировать меня?

— Я таким не занимаюсь, просто ты..эстетично куришь, — я никогда не находила в курении ничего привлекательного, но на то, как он хмурится, втягивая в себя дым, хочется смотреть безотрывно.

— А теперь ты занимаешься романтизацией. Это отвратительно, Мелори, и я хочу от этого избавиться, — строго сказал Марк, показывая мне тлеющую сигарету. И от его тона я почему-то почувствовала себя провинившимся ребёнком, которого отчитывают и воспитывают, будто это у меня вредная привычка, а не у него.

— Во сколько ты начал курить? — осторожно спрашиваю я, кажется, для Марка это не самая приятная тема.

— В четырнадцать.

— Так рано! — ахнула я. И что же побуждает людей начинать курить в таком возрасте? — А..сейчас тебе сколько?

— Двадцать четыре, — он вновь впал в задумчивость, докуривая сигарету. Я молчала и даже немного ощущала себя виноватой, видимо, я затронула щепетильную вещь, продолжать говорить о которой не должна была. Любопытство горело во мне, а я всячески старалась подавить его, но образовавшееся молчание между нами мешало мне отвлечься. Стоило сменить тему самой.

— О чём снова задумался? — я наконец смогла сделать глоток своего какао и изумилась, каким вкусным оно было. Марк определенно старался, когда варил его.

— Вчера перечитал концовку твоей книги, — Марк сделал последнюю тягу и выбросил окурок в урну. — Поразительно. Задумался, насколько наша жизнь непредсказуема, насколько она нереальной может быть. Сколько альтернативных Вселенных существует...где-то мы не встретились сегодня, и ты пошла на пары, где-то я не подумал сварить на всякий случай какао, и ты мерзла бы, сидя со мной тут. Ты же согрелась? — я с улыбкой кивнула, мне нравится слушать его рассуждения, он интересно излагает свои мысли, свои не менее интересные мысли. — Отлично. Забавно или нет, но в какой-то Вселенной я не оказался два с лишним года назад на забытым всеми обрыве, а ты из-за этого пошла не тем путем, а в какой-то вообще разбилась.

Эти предположения заставили меня поежиться. Было неприятно думать о столь ужасных вещах, которые вполне вероятно могли стать реальностью, если бы я не приняла верное решение и если бы Марк не подтолкнул меня к этому решению. Завораживает, как один переломный момент, смог кардинально изменить будущее, как всего несколько часов, проведенных с ним в то утро, изменило мою судьбу.

— Кто знает, мы ли вершители судеб своих? Или всё давно прописано. Если так, то кем? Бог пишет нашу судьбу или перо в руках, более неумелых? И как объяснить, за что все невыносимые тяготы жизни, которые суждено пройти, как объяснить ощущение, сталкивались с которым наверняка очень многие, когда интересное событие в твоей жизни похоже на фильм или сериал? Мы всё же живём по сценарию или создаём его сами? — Марк поднимает голову к небу: оно хмурое, скрытое серыми тучами находит своё отражение в его лице, я завороженно слежу за ним и за потоком его мыслей. Он всматривается, словно пытается кого-то увидеть, но облака закрывают весь его обзор. — Возможно, один из ярких периодов в твоей жизни — это чья-то выдуманная Вселенная. Эта мысль не покидает меня...

***

Мы еще немного поговорили, а потом Марку надо было возвращаться на работу. Я пришла домой с загруженной головой: она была доверху набита мыслительной жвачкой, над созданием которой потрудился Марк. Его слова еще никогда не вылетали из второго уха, они плотно врезались в мозг и становились с ним единым целым. Зачастую они прокручиваются по многу раз, не могут отпустить меня, вынуждают крутить их, как грампластинку снова и снова, и это иногда утомляет. Последний его монолог не исключение. Сколько же невероятных идей и теорий рождаются в нём. Марк — самый глубокий человек из моего окружения и вообще из жизни в целом.

Сегодня не самый лучший день: соседи опять шумели, из-за чего я долго не могла сомкнуть глаз, время на парах тянулось до невозможного долго, а сонливость вынуждала меня постоянно пялиться на циферблат часов и считать секунды, что здорово выматывало. Сейчас я иду в сторону издательства, и моё настроение начинает улучшаться от мысли о том, что скоро будет издаваться моя книга, обложку которой я буду продумывать детально уже через каких-то пятнадцать минут.

Это чудесное здание принимает меня дружелюбно и радушно, окружает своим уютом и вызывает желание заглядывать сюда почаще. Марк встречает меня на первом этаже, выглядит отменно в сером костюме, хотя мне казалось, он носит лишь теплые оттенки. Серый цвет был ему к лицу, подчеркивал серьезность и самодостаточность, делал черты острее и придавал взгляду некой строгости. Он приветливо пожелал мне доброго вечера и торопливо повёл в рекламно-издательский отдел. Там мы зашли в кабинет дизайнера.

— Знакомьтесь, Мелори, это Люси — дизайнер нашего издательства, она поможет тебе с художественным оформлением книги, сделает желаемую обложку и иллюстрации на твой выбор, — Марк положил руку мне на спину, другой указывал на стоящую у своего рабочего места девушку. Люси была примерно на половину головы выше меня за счёт каблуков, её темно-рыжие волосы были забраны в высокий пучок, она была одета в классический женский костюм синего цвета, а на переносице красовались очки, похожие по форме на очки Марка. Она улыбнулась и направилась пожимать мне руку.

— Мелори, очень приятно, надеюсь, мы с вами сработаемся, — на первый взгляд Люси показалась мне доброжелательной, и я была рада познакомиться с молодым специалистом, так как на вид ей было около двадцати трех. — Марк вчера описал мне обложку, которую вы хотите, и я сделала несколько набросков, посмотрите и скажите, как вам.

— О, я тоже сделала набросок и еще несколько набросков иллюстраций, — я воодушевленно достала из сумки блокнот и подошла к столу Люси.

— Вы рисуете, Мелори? — удивленно заметил Марк и встал позади меня, чтобы тоже взглянуть.

— А..да, кривовато конечно, я рисовала во время пар, — неловко говорю я, пока Марк и Люси увлеченно рассматривают зарисовку обложки. Чтобы не уснуть на лекциях, я решила придумать картинки к своей книге, времени было предостаточно и можно было нарисовать куда лучше и аккуратнее, но я не задумывалась об этом и просто переносила размытые изображения в голове на бумагу. Один набросок у меня получился лучше всего, так как создала я его не с помощью фантазии.

— Мои работы очень похожи, вот, посмотрите, — Люси открыла на компьютере свои зарисовки, и мы обсуждали что и где поправить или добавить. Марк в это время осторожно вытащил блокнот между нами и начал листать, разглядывая другие рисунки. Я знала, что он там найдет и знала, что зацепит его больше всех. Поэтому мне становилось волнительно от каждого звука шуршания бумаги, внутри приятно щекотало от ожидания и смятения. И вот я чувствую его пристальный взгляд на себе.

Я смущенно поворачиваюсь к нему, пока Люси исправляет рассвет, Марк смотрит на меня с легким замешательством, потом опускает взгляд на рисунок и опять возвращает на меня, но уже с теплейшей улыбкой на лице, она так ощутимо грела, что, кажется, у меня покраснели щеки. Его глаза выражали такую нежность, что мне хотелось радостно запрыгать, ведь я боялась, что ему не понравится то, что он увидит. А Марк, прикусив нижнюю губу, любопытно изучал каждую деталь и водил пальцами по бумаге аккуратно, чтобы случайно не размазать карандаш. Я замечала, как глаза его бегают по черно-белому фону из деревьев с еще небольшими молодыми листьями, как останавливаются на лавочке и изображенном на ней задумчивом человеке, в котором Марк узнает себя.

— Это будет в книге? — спрашивает он.

— Да, — с восторгом отвечаю я. Его реакция невероятно подняла мне настроение, так вдохновила на создание новых иллюстраций, что я готова была прямо сейчас всё бросить и сесть за карандаш. Марк сделал ко мне шаг и потянулся, чтобы погладить по голове, но одернул руку, вспомнив, что мы не одни и Люси может воспринять всё не так, как есть на самом деле. Но этот жест, пусть и незавершенный, все равно был мне приятен.

— О чем вы? Покажите мне, — отрывается от компьютера Люси и забирает у Марка мой блокнот. Она смотрит остальные наброски и довольно кивает. — Отлично рисуете.

— Спасибо, — робко благодарю я. Слишком много похвалы за один вечер, из-за этого я чувствую себя такой окрыленной успехами, что улыбка, не сходящая с лица, сводит скулы и приходится поджимать губы, дабы не выглядеть глупо. К тому же Марк после того, как увидел этот рисунок, теперь неотрывно смотрит на меня — это не позволяет мне расслабиться.

В кабинет неожиданно без стука заходит молодой мужчина, он поправляет свалившиеся на глаза черные кудрявые пряди и держит в руке два стаканчика с горячим кофе.

— Люси, я принес...упс, кажется, я не вовремя.

— Тебе не кажется, — закатывая глаза, проворчала Люси и вернулась к работе.

— Марк, здравствуйте ещё раз, — беззастенчиво сказал мужчина и подошел к нам. Он выглядел ничуть не смущенным данной ситуацией, приветливо улыбался и подсовывал Люси стакан кофе, хотя та явно была не в восторге от его появления. — У нас новый автор? — спросил он, взглянув на меня. Этот молодой человек показался мне открытым и позитивным, поэтому я первая подошла к нему знакомиться.

— Здравствуйте, меня зовут Мелори, я новый автор вашего издательства.

— Привет, я Флинт — литературный редактор этой унылой конторки, — навеселе заявляет Флинт, пожимая руку, и вызывает у меня широкую улыбку, пусть я и вовсе не считаю издательство унылым.

— Сейчас станешь безработным, — серьезно отвечает Марк, и я вижу в его глазах усталость. Видимо Флинт своей позитивностью и шутливостью всем изрядно поднадоел.

— Мелори, не хотите кофе? — игнорирует Марка Флинт и протягивает мне стакан, источающий жар и прекрасный терпкий аромат. Было неловко отказываться, но я знала, что моё сердце такого напитка не одобрит. Только я изобразила на лице вселенскую печаль и открыла рот, чтобы сказать, что не буду, как меня перебили.

— Ей нельзя кофе, — обыденно вставил Марк. Я удивленно обернулась на него и неловко подтвердила его слова. Было приятно узнать, что он запомнил такую мелочь.

— А..ладно, не знал, что вы так близки.

— Всё не так!

— Ты уже вычитал весь текст? — строго спрашивает Марк, и я впервые вижу проявление его лидерских качеств. Голос стал таким грозным, а на лице читалось холодное властное спокойствие.

— Не-а, я же не робот, взял перерыв вот, чтобы выпить кофе, — Флинт поднял стакан, который хотел отдать мне, и сделал глоток, прошипев от того, что напиток слишком горячий.

— Тогда что ты тут забыл? Твой кабинет в конце коридора, ошибся дверью? За работу.

— Марк, подойдите пожалуйста, — вмешивается Люси, которой все это время было все равно на пустые разговоры, она привыкла к эти вечным перепалкам с Флинтом, поэтому уже научилась абстрагироваться и не обращать внимание.

— Да он просто ревнует меня к Люси, — шепчет мне Флинт и самовлюбленно ухмыляется. — Ты посмотри, мне кажется, между ними что-то есть, — подбородком он указывает на Марка, наклонившегося над Люси. Его рука лежала на спинке её кресла, а вторая упиралась в стол, он заглядывал в монитор, сосредоточенно хмурился и был крайне близок к её лицу.

Я взглянула на это и тут же отвела глаза, поджав губы. Странное неприятное чувство зародилось в моей груди, оно отдавало очень слабой пульсацией и холодком, но этого было достаточно, чтобы подпортить мне столь высокое до недавнего времени настроение. Флинт внимательно смотрел на меня, а я даже не замечала его взгляд, так как ушла в себя и свои раздумья. Назойливый вопрос поселился у меня в голове и уже успел надоесть. Между ними, правда, что-то есть?..