Часть 17
Тем вечером я пришла домой настолько измученной, что у меня даже не было сил подняться по лестнице, поэтому я просто плюхнулась на диван и уснула в мгновение ока. Я уже и забыла, насколько хорошо иногда поспать в обед. В европейских сиестах точно есть какой-то смысл.
Американцам стоит добавить их к своим расписаниям, потому что они действительно освежают, особенно после такого драматичного дня, какой был у меня.
Когда я проснулась, было почти семь, и у меня оставалось совсем мало времени для того, чтобы приготовиться к своему свиданию. Мне нужно было около часа только на то, чтобы волосы уложить, особенно учитывая то воронье гнездо, что было у меня на голове после сна. Просто замечательно.
С того момента, как я стала встречаться с Тоби, я начала уделять больше внимания своей внешности. Не думаю, что он обращал на это особое внимание, уверена, он бы сказал, что я отлично выгляжу в костюме клоуна — даже с цветными волосами и все такое. Но я чувствовала непреодолимое желание удивить его. Поэтому я выпрямила волосы и собрала их в высокий хвост, прицепила на уши пару серебряных клипс (я слишком труслива для того, чтобы сознательно что-то себе проколоть), и нашла кофточку, подаренную мне Кейси на мое семнадцатилетние. Она была сшита из белого шелковистого материала с серебристой росписью и была тесновата мне в груди, заставляя ее тем самым выглядеть немного больше.
На часах было почти восемь, когда я наконец спустилась вниз в босоножках на платформе, подвергая свою жизнь опасности в надежде выглядеть выше. Проходя мимо кухни, я постаралась отвести глаза, потому что отец вчера вечером, думая, что цветы от Тоби, поставил их в старинную вазу посреди обеденного стола. Доковыляв до гостиной, я села на диван в ожидании своего кавалера, обещая себе, что разберусь с романтической дилеммой на выходных.
Не находя лучшего занятия, я схватила программу ТВ-передач, лежащую на кофейном столике, и начала ее просматривать. Мое внимание привлек желтый клейкий листик, засунутый посреди страниц в качестве закладки.
Оказалось, папа отметил марафон «Семейных уз» в следующую пятницу. Это вызвало у меня улыбку, и я, достав ручку, накарябала на листочке: «Я сделаю попкорн». Папа увидит это, придя со своей встречи. Как только я положила программу обратно на столик, в дверь позвонили. Я поднялась и, насколько возможно быстро и при этом не падая, подошла к двери, ожидая увидеть широкую улыбку Тоби, которую я не заслуживала. Но белоснежная улыбка, приветствовавшая меня, принадлежала другому человеку.
— Мам? — Я практически выдохнула это слово, выглядя, как какая-то деваха их мыльной оперы, только что обнаружившая, что ее злая сестра-близнец оказалась живой. Поэтому стыдливо прочистив горло, я спросила:
— Что ты тут делаешь? Я думала, ты в Теннесси.
— Я была, но приехала тебя проведать, — ответила мама, склоняя голову на бок, как в фильмах делают супер звезды. Ее платиновые волосы были заколоты на затылке, и она была одета в черно-красное вязаное платье до колена. Типичная мама.
— Но это же семь часов на машине отсюда, — сказала я.
— О, поверь мне, я знаю. — Она драмматично вздохнула. — Семь с половиной с пробками. Так... ты собираешься меня пригласить войти или нет? — По тому, как она мяла в руках ручку своей сумки, было заметно, что она нервничает.
— Ах да, заходи. Извини, но папы сейчас нет.
— Я знаю. — Мама так оглядывалась вокруг, что я забеспокоилась. Она смотрела на кресло и диван, которые раньше принадлежали и ей, будто раздумывая, дозволено ей сейчас на них садиться или нет. — Он на встрече АА по пятницам. Он говорил мне.
— Ты с ним разговаривала? — Это была новость для меня. Насколько я знала, мои родители избегали контакта с последнего приезда мамы в прошлом месяце.
— Мы дважды говорили по телефону. — Она перевела взгляд с мебели на меня и тем самым, словно повесила мне на плечи что-то тяжелое. — Бьянка, милая... — Ее голос был мягким и грустным. Мне было больно ее слушать. — Почему ты не сказала мне, что он снова начал пить?
Я передвинулась, пытаясь исчезнуть из поля ее зрения.
— Не знаю, — пробормотала я. — Думаю, я надеялась, что это пройдет. Я не хотела беспокоить тебя по мелочам.
— Я понимаю, но, Бьянка, это серьезное дело, — сказала она. — Надеюсь, теперь ты это понимаешь, и если подобное повторится, не станешь держать это при себе. Тебе нужно будет сказать мне. Поняла?
Я кивнула.
— Хорошо. — Она вздохнула, выглядя более оживленной. — В любом случае, это не главная причина моего визита.
— Тогда почему ты приехала?
— Потому что твой отец также сказал мне кое-что, — поддразнила она. — Что-то о парне по имени Тоби Такер.
— Ты вела машину семь часов только потому, что я иду на свидание?
— У меня есть и другие дела в Хэмилтоне, — ответила она. — Но это немного важнее. Так значит, это правда — у моей малышки есть парень?
— Ну, да, — сказала я, пожав плечами. — Думаю, что есть.
— Тогда расскажи мне о нем, — стала подгонять она, решив, наконец, сесть на диван. — Какой он?
— Он хороший, — сказала я. — А как там дедушка?
Она подозрительно прищурила глаза.
— Он в порядке. Что такое? Ты принимаешь противозачаточные?
— Боже, мама, да, — простонала я. — Не в этом дело.
— Слава всевышнему. Я слишком молода и хороша собой, чтобы становиться бабушкой.
Да уж, — подумала я, вспоминая Викки.
— Тогда в чем проблема? — настаивала она. — Я приехала потому, что услышала, что у тебя сегодня горяченькое свидание, и хотела, чтобы мы провели время вместе, как мама с дочкой. Но если у тебя есть какие-то проблемы, рассказывай, может я могу дать тебе пару материнских советов. Два в одном, так сказать. Моя поездка хоть окупит себя.
— Ну спасибо, — пробурчала я.
— Ох, милая, я же шучу. Что происходит? Что не так с этим парнем?
— Ничего. Он просто идеален. Он умен и добр, и превосходно мне подходит. Только есть еще другой парень... — Я покачала головой. — Это глупо. Я веду себя, как идиотка. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Вот и все.
— Ну, — сказала мама, поднимаясь. — Просто запомни, что всегда стоит делать то, что приносит тебе счастье, окей? Не ври сама себе только потому, что считаешь, что так безопаснее. Реальность нагонит тебя... думаю, я тебе об этом говорила.
Да, говорила.
Но я так долго от всего убегала, что уже и не знала, чего хочу.
— Хотя, — продолжала мама, — я кое-что привезла тебе на твое свидание, и это может помочь тебе, пока ты все обдумываешь.
Я наблюдала с легким чувством ужаса, как она достает из своей сумки небольшую розово-желтую коробочку. Любая штука, обернутая в эти цвета, уже не обещала быть чем-то хорошим.
— Что это? — спросила я, когда она положила коробочку в мою протянутую руку.
— Открой и узнаешь, глупая.
Вздохнув, я развязала страшнючий бант на коробке и подняла крышку. Внутри лежала тоненькая серебряная цепочка с маленькой подвеской в форме буквы «Б», как одна из тех, что носят девчонки в средней школе, будто боясь забыть свое собственное имя.
Мама протянула руку и вынула цепочку из коробки.
— Я увидела это и подумала о тебе, — сказала она.
— Спасибо, мам.
Она опустила сумку на пол и, подойдя ко мне сзади, отодвинула мои волосы в сторону, чтобы застегнуть цепочку у меня на шее.
— Это может прозвучать глупо, так что постарайся не закатывать глаза. Но, возможно, это поможет тебе помнить о том, кто ты есть, пока ты будешь во всем разбираться.
Поправив мои волосы, она повернула меня к себе.
— Прекрасно, — сказала она. — Ты выглядишь просто замечательно, дорогая.
— Спасибо, — поблагодарила я, и на этот раз благодарность была искренней. Присутствие мамы дало мне понять, насколько я все же по ней скучала.
В тот момент в дверь позвонили. Я знала, что это должен был быть Тоби. Протягивая руку к ручке, я чувствовала, как мама встала позади меня, готовая наблюдать за происходящим.
Просто прекрасно.
— Привет, — сказала я, открыв дверь и отводя глаза от сияющей улыбки Тоби.
— Привет, — сказал он. — Боже, ты выглядишь очень красиво.
— Конечно, — вставила мама. — А чего еще ты ожидал?
— Мама, — прошипела я и кинула ей испепеляющий взгляд через плечо.
Она пожала плечами.
— Здравствуй, Тоби, — сказала она, махнув ему рукой. — Я — Джина, мама Бьянки. Знаю, я выгляжу больше, как ее сестра, да?
Я сжала зубы. Тоби засмеялся.
— Желаю хорошо провести время, — пожелала мама, целуя меня в щеку. — Я пошла паковать свои вещи, которые до сих пор лежат здесь, но у меня в воскресенье будет конференция в центре для пенсионеров Оак Хилла, так что все выходные я буду в отеле. Пообедаем завтра вместе, чтобы ты могла рассказать мне все детали.
Она вытолкнула меня за дверь прежде, чем я успела что-то возразить, и я оказалась на крыльце с Тоби наедине.
— Она смешная, — сказал он.
— Она сумасшедшая, — пробормотала я.
— О чем она будет говорить на конференции? Она сказала, что это будет в центре для пенсионеров.
— Ох, она написала книгу о том, как поднять свою самооценку. — Я посмотрела на дом. Мама прошла мимо окна, направляясь в спальню, в которой когда-то спала, готовая паковать остатки своих вещей. До этого момента я и не замечала всей иронии происходящего. В последние несколько месяцев у меня были проблемы с самооценкой, тогда как моя мама учила других, как с этим справляться. Может, если бы я поговорила с ней, у меня бы не заняло все это столько времени.
— Она ездит по стране и учит людей принимать себя такими, какие они есть.
— Похоже, у нее интересная работа, — сказал Тоби.
— Может быть.
Он улыбнулся и приобнял меня за талию, помогая спуститься с крыльца.
Вздохнув, я высвободилась из его хватки и самостоятельно направилась к машине.
Кейси и Джессика ждали на заднем сидении Тауруса. Обе одарили меня хитрыми ухмылками, когда я забралась на пассажирское сидение.
— Кто-то оделся очень сексуально, — подразнила Кейси. — Я подарила тебе эту кофточку девять месяцев назад. И это первый раз, как ты ее надела?
— Эм... да.
— Ну, она отлично на тебе сидит, — сказала она. — Похоже, что Простушка сегодня я. Ну спасибо, Би. — Она подмигнула мне, и я не могла не улыбнуться. Кейси в последнее время взяла за привычку использовать слово Простушка, вставляя его в любой разговор. Сначала я находила это странным. Все-таки слово было ужасно обидным. Но после того случая с Викки в туалете я пересмотрела свои взгляды и была признательна Кейси за ее попытки сделать все лучше. Это слово было теперь нашим, и пока мы держались за него, мы могли контролировать глубину его значения.
— Это грязная работенка, — пошутила я. — Но кому-то нужно ее делать. Обещаю быть Простушкой на следующих выходных.
Она засмеялась.
— Ты надела лифчик с подкладками? — выдала Джессика, видимо, не слушающая наш разговор. — Твои сиськи выглядят больше.
В машине повисло минутное молчание, и я вдруг поняла, что была бы в большей безопасности с мамой.
Кейси разразилась смехом, а я спрятала лицо у себя в ладонях, умирая от стыда. Тоби, однако, не выказал никакой реакции. Слава Богу. Если бы он что-то сказал, я бы, наверное, покончила жизнь самоубийством прямо здесь в машине. Может билась бы о пассажирское окно, пока мозги не превратились бы в ватрушку. Вместо того, чтобы усмехнуться и посмотреть на мою грудь, проверить, права ли Джессика, Тоби притворился, что никто не упоминал мои сиськи. Он сунул ключ в зажигание и выехал с подъездной дорожки.
Напомнить себе, — подумала я. — Убить Джессику, когда рядом не будет свидетелей.
Но в то же время, как бы странно это ни было, реакция Тоби, точнее ее отсутствие, напрягла меня. Уэсли пошутил бы. Он точно посмотрел бы на мою грудь, а затем еще и что-нибудь отмочил. Он бы заставил меня смеяться. Он бы не стал игнорировать это, как Тоби.
Боже! Из всех вещей в мире вот это не должно было меня волновать.
— Знаешь, — сказала Кейси, перестав наконец смеяться. — Было замечательно с вашей стороны, пригласить нас пойти с вами. — Она улыбнулась мне, и я знала, что ей нравилось быть включенной в планы. — Но вы же понимаете, что это полностью рушит ваше свидание, да?
— Почему? — спросил Тоби.
— Потому что мы будем вашими надзирателями! — вставила Джессика с энтузиазмом.
— Что подразумевает с нашей стороны останавливать всякого рода зажималки, — добавила Кейси. — И мы этим насладимся.
— Ага.
Но нам с Тоби и не нужно было волноваться. Как только мы зашли в «Гнездо», подруги унеслись в сторону танцпола, поправляя волосы и виляя задницами в обычной манере.
— Похоже, это им нужны надзиратели, — усмехнулся Тоби, подводя меня к свободному столику.
— Это моя обычная работа, — сказала я.
— Думаешь, они выживут, если ты возьмешь выходной?
— Посмотрим.
Он улыбнулся и дотронулся до моей сережки кончиками пальцев.
— До выступления группы еще полчаса. — Тоби провел рукой по моей шее, а затем положил ее мне на плечо. Я ничего от этого не почувствовала. Вот если бы Уэсли сделал это, провел бы так пальцами по моей коже, я бы...
— Хочешь что-нибудь попить, перед тем как бар станет слишком забит?
— Хорошо, — ответила я, выкидывая мысль об Уэсли из головы. — Я буду виш... диетическую колу.
— Окей, — сказал он. — Скоро вернусь. — Он поцеловал меня в щеку и ушел к бару.
Люди постепенно заполняли клуб. Вечерами, когда выступала группа, тут всегда было больше народу. Несколько малолеток заняли столик позади меня, громко хвастаясь тем, что притворились старшеклассницами, чтобы попасть внутрь. Мимо прошел какой-то десятиклассник с другом, из кармана его куртки выглядывала плохо спрятанная бутылка пива. И на мгновение я заметила ту восьмиклассницу, которую мы видели на баскетбольной игре с Джессикой. Она вошла в двери, держась за руку с незнакомым мне симпатичным парнем. Даже на расстоянии я видела улыбку на ее лице. Она выглядела очень красивой, и я знала, что сегодня одна из ее блондинистых подруг была Простушкой вместо нее. Затем она со своим парнем растворилась в толпе, оставив меня с улыбкой на губах.
Я не знала, какая группа должна была сегодня выступать, но судя по количеству народа с фиолетовыми волосами и кольцами в губах, мы будем слушать что-то из музыки Эмо.
Вот и испарилась моя улыбка.
Замечательно. Ноющие парни с гитарами. Вполне в моем стиле, да?
Я бессмысленно наблюдала за морем людей, когда в толпе появился он. Проталкиваясь к бару, он спокойно разговаривал с Харрисоном Карлайлом. Было легко следить за его передвижениями. Будучи несколько сантиметрами выше всего окружения, он разглядывал толпу с большей уверенностью, чем остальные наши одноклассники, и двигался сквозь море людей с большей грацией, чем мог бы любой другой тинейджер. Мой взгляд бессознательно следовал за ним.
На полпути к бару Уэсли повернул голову в мою сторону. На мгновение его темные глаза смотрели прямо в мои. Черт. Я отвела взгляд, молясь о том, чтобы он меня не заметил, хоть и знала, что было поздно это делать.
— Боже, — пробормотала я, сжимая руки в кулаки под столом. — Такое чувство, что он везде.
— Кто везде? — спросил Тоби, занимая свое место напротив меня и подвигая мне стакан.
— Никто. — Я отпила немного диетической колы и постаралась не скривиться. Отсутствие сахара в напитке оставило во рту какой-то гадкий привкус. Я сглотнула и спросила: — Как называется группа, которая будет сейчас выступать?
— «Черные Слезы», — ответил он.
Ага, звучит, как Эмо фигня.
— Классно.
— Я никогда их не слышал, — признался Тоби, проводя по своим светлым волосам. — Но мне говорили, что у них хорошая музыка. К тому же, они чуть ли ни единственная группа из Хэмилтона. Все остальные, кто выступают здесь, из Оак Хилл.
— Ага.
Я поерзала на месте, чувствуя на себе взгляд Уэсли. То, как я могла ощущать его скользящий по моей коже взгляд, сводило меня с ума, я надеялась, что Тоби этого не заметит. Он, скорее всего, подумает, что я под кайфом или что-то вроде того.
— Я закончила «Грозовой перевал», — сказала я, отчаянно пытаясь начать разговор, который отвлек бы меня от мыслей о Уэсли. И вскоре поняла, что это, наверное не самая лучшая тема разговора.
— Тебе понравилось? — спросил Тоби.
— Ну, она заставила меня задуматься о некоторых вещах. — Я бы могла сейчас дать самой себе оплеуху.
Разве не эта дурацкая книга заставила меня нервничать с самого начала? Зачем мне нужно было поднимать эту тему? Но было слишком поздно ее менять. Тоби начал прямиком с критики.
— Я знаю, что ты имеешь в виду. Я всегда задумывался о том, что заставило Эмили Бронте решить писать о таких неприятных персонажах. Я имею в виду, что на протяжении всей книги я считал, что оба — Хитклиф и Линтон — придурки, и Кэтрин...
Я болтала трубочкой в своем напитке, слушая его в пол-уха. Каждый раз, когда Тоби говорил «Хитклиф», мои глаза автоматически устремлялись поверх его плеча в сторону Уэсли. Как всегда Уэсли выглядел очень привлекательно. Он был одет в джинсы и белую футболку, поверх которой надел немного свободную черную куртку. Он сидел у бара один, расслабленно облокотившись на барную стойку. В одиночку. Ни одной висящей на нем девчонки. Черт, даже Харрисон куда-то испарился. Джо единственный, кто был достаточно близко к нему, но занимался сервировкой напитков каким-то готам.
Взгляд Уэсли оставался на мне все время. С того места, где я сидела, было сложно прочитать выражение его лица. Да, это немного нервировало, но я знала, что буду разочарована или даже обижена, если обнаружу, что он отвернулся. Я даже поймала себя на том, что посматривала на него каждые несколько минут, чтобы проверить, смотрит ли он все еще на меня.
— Бьянка?
Вздрогнув, я сфокусировала внимание на Тоби.
— А?
— Ты в порядке?
Не замечая этого, я не переставая теребила новый кулончик в форме буквы «Б». Я сразу же опустила руку.
— Все нормально.
— Кейси предупреждала меня, что когда ты это говоришь, ты, скорее всего, врешь.
Я сжала зубы и поискала глазами на танцполе мою, так называемую, подругу. Она была добавлена к моему черному списку.
— И, думаю, что она права, — вздохнул Тоби.
— Что?
— Бьянка, я же вижу, что происходит. — Он глянул через плечо на Уэсли, затем повернулся ко мне. — Он пялится на тебя с тех пор, как пришел сюда.
— Правда?
— Я вижу его вон там, в зеркальном отражении. И ты пялишься на него в ответ, — сказал Тоби. — И это не только сегодня. Я видел, как он смотрит на тебя в школе. В коридорах. Ты нравишься ему, разве не так?
— Я... я не знаю. Наверное. — Боже, как же неудобно все это. Я продолжала вертеть трубочкой и наблюдать за кружками, появлявшимися на поверхности напитка. Я не могла заставить себя встретиться с Тоби глазами.
— Мне не нужно гадать, — сказал он. — Это достаточно очевидно. То как ты смотришь на него, наводит меня на мысль, что ты тоже в него влюблена.
— Нет! — воскликнула я, оставляя трубочку в покое и поднимая взгляд на Тоби. — Нет. Нет. Нет. Я не влюблена в него, окей?
Тоби слегка мне улыбнулся.
— Но у тебя есть к нему чувства.
Я не видела ни капли боли или разочарования в его глазах, только чуточку интереса. Это помогло мне ответить ему.
— Эм... да.
— Тогда иди к нему.
Сама того не желая, я закатила глаза. Это произошло просто автоматически.
— Господи, Тоби, это звучит, как строчка из плохого фильма.
Тоби пожал плечами.
— Может и так, но я говорю абсолютно серьезно, Бьянка. Если ты на самом деле неравнодушна к нему, тогда иди туда.
— А что насчет?..
— Не переживай за меня, — сказал он. — Если ты хочешь Уэсли, тогда тебе нужно быть с ним. Отношения со мной не помогут тебе избавиться от чувств к нему... я уж знаю. Правда, не переживай за меня, Бьянка. Сказать по правде, я сейчас нахожусь в той же ситуации, что и ты. Я просто не хотел признавать этого.
— Как это?
Теперь Тоби смотрел в свой напиток, нервно поправляя очки.
— У меня все еще есть чувства к Нине.
— Нине? Твоей бывшей?
Он кивнул.
— Мы расстались больше месяца назад, но я до сих пор много о ней думаю. Ты мне очень нравишься, поэтому я подумал, если мы начнем встречаться, может, я смогу забыть о ней. На некоторое время так и было, но...
— Тогда тебе нужно позвонить ей, — сказала я. — Вместо того, чтобы просто сидеть тут и дуться, тебе нужно позвонить Нине и сказать ей, что ты чувствуешь. Сегодня.
Он поднял на меня глаза.
— Ты не злишься? Не чувствуешь себя использованной?
— Это сделает меня ужасной лицемеркой, потому что я тоже, в какой-то мере, тебя использовала. Даже при том, что я, честно, этого не хотела. — Я вылезла из-за стола и встала, найдя равновесие на своих туфлях с платформой. — И, чтоб ты знал, если Нина не возьмет тебя обратно, она будет полной идиоткой. Я думаю, что ты самый милый и вежливый парень, какого я когда-либо встречала, и ты мне очень нравился на протяжении нескольких лет. Я очень хотела бы, чтобы это был ты для меня.
— Спасибо, — сказал Тоби. — И если Уэсли разобьет тебе сердце, я обещаю... ну, я собирался сказать — надрать ему задницу, но мы оба знаем, что это физически невозможно. — Он нахмурился, глядя на свои худые руки. — Так что я напишу ему серьезное письмо, полное плохих слов.
— Окей, — хихикнула я. Нагнулась над столом и поцеловала Тоби в щеку. — И спасибо.
Он одарил меня еще одной идеальной улыбкой, той, что я буду помнить до конца своей жизни, и сказал:
— Ты тянешь время. Иди уже, поторапливайся.
— Да, ты прав. Увидимся в классе, Тоби.
— До свидания, Бьянка.
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, и встретилась глазами с Уэсли. Затем, с легкой улыбкой на губах, начала прокладывать путь к нему через переполненный клуб, оставляя позади милейшего в мире парня. Привычное техно перестало играть, и все стояли в ожидании того, как группа займет свое место на сцене. Мне приходилось вилять между столбом стоящими людьми, потому что никто не подумал подвинуться даже на миллиметр и уступить мне дорогу.
Я заметила Кейси в толпе — ее блондинистая голова возвышалась над остальными, за исключением одного парня, стоящего рядом с ней — это был баскетбольный игрок нашей школы, который нравился ей уже несколько недель. Я знала, что Кейси не понравится мое решение. По ее мнению, то, что я отдалилась от нее — было виной Уэсли. Она обидится на меня, может даже разозлится, потому что будет думать, что я снова оставлю ее позади. Мне просто придется доказать ей обратное. Доказать ей, что Тоби не был подходящим для меня парнем.
Когда я была в нескольких метрах от бара, из колонок раздался громкий звук, но это не была Эмо музыка, это было пронзительное скрежетание настраиваемых инструментов, и оно до чертиков меня напугало. Я даже подпрыгнула на месте, что не было бы таким уж большим делом в любых других туфлях.
Одной ногой я приземлилась на край своей платформы, отчего потеряла равновесие. Не успела я опомниться, как моя лодыжка вывернулась, и я полетела носом вниз на деревянный пол. Ну просто чертовски замечательно!
У меня вырвался болезненный стон.
— Черт! — простонала я. — Ау, ау, ау! Боже, ненавижу эти дурацкие туфли.
— Тогда зачем ты их надела?
Мою кожу покалывало, когда две сильные руки подняли меня на ноги. Поняв, что я не уверенно стою на ногах, Уэсли обвил меня руками за талию и подвел к стулу у барной стойки.
— Ты в порядке? — спросил он, помогая мне сесть поудобнее. Я видела по его улыбке, что он еле сдерживает смех.
— Да, — пробормотала я, позволяя самой себе немного улыбнуться. Я совершенно не чувствовала себя опозоренной. Не с Уэсли. Если бы это был кто-то другой, я бы выбежала — или выскакала бы — из клуба в ту же минуту, но с Уэсли это было нормально. Как будто мы оба могли просто над этим посмеяться.
Но его улыбка увяла, на лице появилось серьезное выражение. Он просто смотрел на меня некоторое мгновение, и я думала, что от его молчания скоро на стену полезу, когда он наконец, открыл рот.
— Бьянка, я...
— Бьянка! Обожемой! — рядом со мной материализовалась Джессика, с розовыми щеками от возбуждения и радости. За ней на сцене группа начала (или попыталась начать) играть какую-то Эмо версию одной из песен Джонни Кэша. Это было чем-то тошнотворным, но Джессика умудрилась переорать это громыхание. — О, Бьянка, я наконец-то нашла тебя! Ты видела? Мы с Харрисоном танцевали вместе! Думаю, он может пригласить меня на Выпускной бал. Это будет замечательно, правда?
— Я рада за тебя, Джесс.
— Пойду расскажу Анжеле! — И тут она заметила Уэсли. Знающая улыбка расплылась на ее лице, и она сказала: — Увидимся с вами двумя позже. — И, взмахнув своим светлым хвостом, растворилась в толпе.
Уэсли наблюдал за ней с изумленным выражением на лице.
— Она знает, что Харрисон предпочитает парней?
— Дай ей возможность надеяться, — ответила я, улыбаясь сама себе.
Он вернул свое внимание ко мне.
— Да, надежда — это хорошо. Бьянка, я... — Он расплылся в лукавой ухмылке. — Я знал, что рано или поздно ты сдашься. — Положив руку мне на колено, он провел ею выше по ноге. — Ты, наконец-то, готова признать, что любишь меня, не так ли?
Я отбросила его руку.
— Прежде всего, — начала я, — я не люблю тебя. Я люблю свою семью и может даже Кейси и Джессику, но романтическая любовь развивается годами. Так что я не люблю тебя. Но признаюсь, я много думала о тебе в последнее время и у меня точно есть к тебе чувства... чувства, помимо ненависти. И, возможно, в будущем, я смогу... полюбить тебя. — Я замолчала на мгновение, немного испугавшись тех слов, что только что слетели с моего языка. — Но чаще всего мне просто хочется тебя убить.
Ухмылка Уэсли превратилась в искреннюю улыбку.
— Боже, как же я по тебе скучал. — Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я подняла руку, останавливая его. — В чем дело? — спросил он.
— Ты не заберешься ко мне в штаны сегодня, придурок, — сказала я, вспоминая Викки и ее страх. Я не собиралась ни с того ни с сего становиться монашкой, но после того, как поняла, как легко могла оказаться на месте Викки, я решила, что кое-что должно измениться. — Если мы собираемся сделать это, мы будем делать это правильно. Мы будем двигаться со скоростью нормальных отношений.
Уэсли поднял руку и дотронулся до подвески с буквой «Б», лежавшей между моими ключицами. Он, не задумываясь, повертел ее, зажав между указательным и большим пальцами.
— Но мы не очень-то нормальны.
— Это правда, — признала я. — Но эта часть нас будет нормальной. Послушай, я не говорю, что мы рано или поздно не придем к тому же моменту. Я просто говорю, что мы будем двигаться туда медленнее.
Уэсли подумал об этом некоторое время, прежде чем позволить той кривоватой ухмылке снова появиться на его губах.
— Окей, — сказал он, наклоняясь немного, чтобы заглянуть мне в глаза. — Меня это устраивает. Мы и другими вещами можем заниматься. — Его пальцы отпустили мою подвеску и пробежались по ключице, сползая вниз по моей руке и запуская фейерверки в моем теле. — Насколько я помню, у меня осталось незаконченное дело. В прошлый раз нас прервали — в твоей комнате, — но я могу снова тебе показать. Я буду рад это сделать.
Я глубоко вздохнула, пытаясь игнорировать его заявление и вызванное им чувство эйфории.
— Ты будешь ходить со мной на свидания, — продолжала я, прочистив горло. — Хорошие свидания. И ты больше никогда не назовешь меня Простушкой.
Ухмылка Уэсли увяла, и он прикусил губу.
— Бьянка, — сказал он тихо. Я еле слышала его за грохотом музыки. — Прости меня. Я не знал, насколько больно тебе было слышать это. Мне вообще не следовало называть тебя Простушкой. Я не знал тебя тогда. Я не....
Я покачала головой.
— Не старайся найти оправдания, — сказала я. — Не трать свое время, потому что я и правда Простушка. Но так же, как и все в этом мире. Мы все чертовы Простаки.
— Я не Простак, — сказал Уэсли с уверенностью.
— Это потому, что у тебя нет друзей.
— О, правда.
— И, — продолжила я, — я, скорее всего, буду постоянно вести себя как стерва. Я гарантирую, что найду причины, чтобы орать на тебя почти каждый день, и не будь удивлен, когда на тебя окажутся пролиты напитки. Такая уж я, и тебе придется с этим смириться. Потому что я не собираюсь меняться ни для тебя, ни для кого-то другого. И я...
Уэсли встал со стула и прежде, чем я успела сказать что-то еще, прижал свои губы к моим. Мое сердце забилось быстрее, и все мысли вылетели из головы. Одной рукой он обвил меня за талию, прижимая к себе как можно ближе, а второю положил мне на щеку, проводя большим пальцем по моей скуле. Он целовал меня с такой страстью, что я думала, мы загоримся.
Только когда он отстранился, чтобы мы оба могли немного восстановить дыхание, моя голова немного прояснилась.
— Ты засранец! — заорала я, отталкивая его от себя. — Поцеловал меня, чтобы заткнуть мне рот? Боже, какой же ты все же заносчивый. Я бы могла в тебя чем-нибудь запустить прямо сейчас.
Уэсли плюхнулся обратно на стул с широкой улыбкой на губах, и я внезапно вспомнила, как он говорил мне, какой сексуальной я была, когда злилась на него. Вот пойди пойми этих парней.
— Эй, Джо, — позвал он бармена. — Думаю, что Бьянке здесь очень хочется вишневой колы.
Несмотря на все усилия, я все же не смогла сдержать улыбки. Уэсли не был идеален или даже близок к этому, но и я не была тоже. Мы оба были сорвиголовами. Но это делало жизнь гораздо интереснее. Да, может, это было ужасно запутанно и немного нездорово, но это реальность, разве не так? Раз невозможно убежать, так почему не принять ее такой, какая она есть?
Уэсли взял меня за руку и переплел наши пальцы.
— Ты сегодня очень красивая, Бьянка.