Простушка Коди Кеплингер

— О боже, — пробормотала я, когда мы с Тоби рывком постарались освободиться друг от друга. Он спрыгнул с моей кровати и схватил с пола свою рубашку, его лицо было пунцовым. Я потянулась и тоже подобрала свою футболку. — Уэсли, как ты сюда попал? — потребовала ответа я.

— Дверь была не заперта, — сказал он. — Никто не ответил, когда я постучал... Теперь я вижу почему. — Его серые глаза были широко раскрыты, наверное, от шока, быстро переходящего в отвращение, и направлены прямиком на Тоби.

Чем он был так шокирован?

Он никогда не думал, что кто-то еще захочет позажиматься с Простушкой?

— Но что ты здесь делаешь? — спросила я, чувствуя, как во мне начала закипать ярость. Я быстро натянула через голову футболку и поднялась на ноги.

— Ты не отвечала на мои звонки, — пробормотал Уэсли. — Я беспокоился, но, по-видимому, у тебя все отлично. — Он кинул на Тоби испепеляющий взгляд и снова повернулся ко мне. — Ошибся, что сказать.

И теперь он выглядел обозленным.

Обозленным и обиженным.

Я ничего не понимала.

Кинув взгляд на Тоби, я заметила, что его рубашка была на нем и уже застегнута на все пуговицы, и он неловко пялился на свои ботинки.

— Эй, — сказала я. Он поднял на меня глаза. — Я скоро вернусь, ладно?

Он кивнул.

Одной рукой я выпихнула Уэсли в коридор, а другой захлопнула за нами дверь моей спальни.

— Боже, Уэсли, — прошипела я, с раздражением подталкивая его в направлении гостиной на первом этаже. — Я всегда знала, что ты извращенец, но наблюдать за мной? Это просто какой-то новый уровень.

Я думала, что он что-нибудь на это ответит. Что-нибудь самодовольное и дерзкое. Или, может, подшутит надо мной, как он обычно это делал. Но он просто смотрел на меня, и на его лице было абсолютно серьезное выражение. Совершенно не то, что я ожидала от Уэсли.

Молчание.

— Значит, — наконец, сказал он. — Ты теперь с Такером?

— Да, — ответила я, замявшись. — Так и есть.

— И когда же это случилось?

— На прошлой неделе... и это тебя не касается. — Еще один укол. Еще одна попытка привести разговор в наше обычное русло.

Но он не клюнул на наживку.

— Да, прости. — У него был такой голос, будто он чувствовал себя не в своей тарелке. Он совершенно не походил на того самоуверенного Уэсли, которого я знала.

Снова повисла неловкая пауза.

— Зачем ты пришел, Уэсли?

— Я же тебе уже сказал, я волновался. Ты избегала меня в школе всю прошлую неделю, и когда я сегодня позвонил, ты не ответила. Я думал, что-то случилось с твоим отцом. Поэтому пришел, чтобы удостовериться, что с тобой все нормально.

На меня нахлынула волна раскаяния, и я прикусила нижнюю губу.

— Это мило, — пробормотала я. — Но я в порядке. Папа извинился за ту ночь и теперь посещает общество АА, так что...

— И ты не собиралась мне этого сказать?

— С чего бы мне?

— С того, что мне не все равно! — прокричал он. Его слова оглушили меня на секунду. — Я волновался с тех пор, как ты сбежала из моего дома неделю назад! Ты даже не сказала, почему уехала, Бьянка. Что я должен был делать? Просто предположить, что ты будешь в порядке?

— Боже, — прошептала я. — Извини, я не...

— Я беспокоюсь о тебе, а ты тут трахаешься с этим претенциозным маленьким...

— Эй! — закричала я. — Не втягивай в это Тоби.

— Почему ты избегала меня?

— Я тебя не избегала.

— Не ври, — сказал Уэсли. — Ты делала все возможное, чтобы держаться от меня подальше. Даже не смотрела в мою сторону в классе и практически переходила на бег, когда видела меня в коридорах. Даже когда ты меня ненавидела, ты себя так не вела. Может, ты и угрожала нечаянно пырнуть меня чем-нибудь острым, но ты никогда...

— Я все еще тебя ненавижу, — прорычала я. — Ты приводишь меня в бешенство! Ведешь себя так, будто я тебе что-то должна. Извини, что заставила тебя волноваться, Уэсли, но мы не можем больше видеться. Какое-то время ты помогал мне сбежать от проблем, я благодарна за это, но пора посмотреть правде в глаза. Я не могу убегать от них вечно.

— Но это именно то, что ты делаешь сейчас, — прошипел Уэсли. — Ты убегаешь.

— Что?

— Не притворяйся, Бьянка. Ты умнее этого, и я тоже. Я наконец-то понял, о чем ты говорила до того, как уйти. Ты сказала, что ты, как Эстер. Теперь я понял. Первый раз, когда ты пришла ко мне домой, когда мы писали то сочинение, ты сказала, что Эстер хотела убежать. Но в итоге, все, от чего она старалась убежать, нагнало ее, разве не так? Ну так вот, и тебя что-то наконец, нагнало, но ты снова убегаешь. Только он, — Уэсли показал пальцем на мою дверь, — твоя нынешняя версия побега. — Он сделал шаг ко мне, заставляя меня задрать голову еще больше, чтобы смотреть ему в лицо. — Признайся, Простушка.

— Признаться в чем?

— Что ты от меня убегаешь, — сказал он. — Ты поняла, что влюблена в меня, и сбежала, потому что это пугает тебя до смерти.

Я состроила гримасу, будто он нес какую-то чушь — желая, чтобы он нес какую-то чушь, — и закатила глаза, отступая назад, чтобы показать, что он не ставил меня в неловкое положение, что он был не прав.

— Боже мой, спустись на землю, Уэсли. Ты прямо сущая драма. Это тебе не мыльная опера.

— Ты знаешь, что это правда.

— Даже если и так, — возмутилась я, — что с того? Ты можешь спать с кем хочешь, Уэсли! Что такого в том, что я ушла? Что такого в том, что у меня есть к тебе чувства? Я была просто очередной девчонкой для тебя! Ты бы никогда не стал со мной встречаться. Ты бы ни с кем не стал встречаться, и особенно с Простушкой. Ты же даже привлекательной меня не находишь.

— Чушь собачья, — прорычал он. Не отрывая взгляда от моего лица, он придвинулся ко мне еще ближе.

Он был так близко. Моя спина была прижата к стене, а Уэсли стоял всего в нескольких сантиметрах от меня. Прошла всего неделя, но мне она казалась вечностью, когда мы в последний раз были так близко. От воспоминаний о его прикосновениях, по телу пробежала дрожь. Он заставлял меня чувствовать себя желанной, даже когда называл Простушкой. Но разве это возможно? Возможно, чтобы он находил меня привлекательной, несмотря на кличку? Но как? И почему?

— Тогда почему ты меня так называл? — прошептала я. — Знаешь ли ты, насколько это больно? Насколько обидно мне было каждый раз, когда ты называл меня Простушкой?

Уэсли выглядел удивленным.

— Что?

— Каждый раз, называя меня так, ты говорит мне о том, насколько ничтожной меня считаешь. Напоминал мне, что я страшная. Боже, как ты вообще можешь говорить, что считаешь меня привлекательной, когда постоянно меня унижал, — прошипела я последние слова сквозь крепко сжатые зубы.

— Я не... — На секунду его взгляд упал на ботинки. Я видела, что он чувствуетл себя виноватым. — Бьянка, прости меня. — Он снова посмотрел мне в глаза. — Я не имел в виду... — Он протянул руку, чтобы дотронуться до меня.

— Нет, — огрызнулась я, шарахнувшись в сторону от него. Двигаясь вдоль стены, я сделала шаг вперед. Я не собиралась позволить ему загнать меня в угол и все контролировать. — Остановись, Уэсли.

Даже если какая-то часть его и была заинтересована во мне, это ничего не меняло. Я была просто еще одной девчонкой, с которой он спал. Одной из многих.

— Я ничего для тебя не значу, — сказала я ему.

— Тогда почему я здесь? — спросил он резко, поворачиваясь ко мне. — Какого черта я тогда тут делаю, Бьянка?

Я кинула свирепый взгляд на его каменное лицо.

— Я скажу тебе почему. Твои родители оставляют тебя одного, поэтому ты заполняешь свою жизнь ничего не значащими интрижками с девчонками, с которыми у тебя никогда не будет ничего серьезного — девчонками, которые практически молятся на тебя, — поэтому у них не будет возможности бросить тебя. Ты здесь только потому, что и мысли допустить не можешь, чтобы кто-то ушел от тебя. Твое чувствительное самолюбие не может выдержать этого, и гораздо легче заставить меня скучать по тебе, чем заставить твоих родителей вернуться домой.

На мгновение он просто безмолвно смотрел на меня, крепко сжимая челюсть.

— Я задела за живое, а, Уэсли? — продолжала я. — Понимаю ли я тебя так же, как ты думаешь, понимаешь меня?

Несколько минут он испепелял меня взглядом — несколько долгих минут, — затем сделал пару шагов назад.

— Ладно, — пробормотал он. — Если ты этого хочешь, я уйду.

— Да, — сказала я. — Тебе следует уйти.

Развернувшись, он пулей вылетел из дома. Я слышала, как хлопнула входная дверь, и знала, что он сделал, как сказал. На этот раз окончательно. Я сделала пару глубоких, медленных вздохов и направилась в свою комнату, где меня ждал Тоби.

— Эй, — сказала я тихо, садясь рядом с ним на кровать. — Прости за все это.

— Что случилось? — спросил он. — Я не подслушивал, но вы достаточно много орали. Ты в порядке?

— Да. И это долгая и запутанная история.

— Ну, если ты когда-нибудь захочешь об этом поговорить... — Тоби поправил свои очки и нервно мне улыбнулся, — у меня полно времени, могу и выслушать.

— Спасибо, — ответила я. — Но я и правда в порядке. У каждого есть свое грязное белье, так ведь? — Ну, у всех, кроме тебя, Тоби.

— Ага, — согласился он. Наклонившись, он нежно меня поцеловал. — Жаль, что ранее нас прервали.

— Да, мне тоже.

Он еще раз прижал свои губы к моим, но я не могла наслаждаться этим. Я не могла перестать думать об Уэсли. Он выглядел таким растерянным. Но разве не этого я хотела, когда ушла от него? Чтобы он скучал по мне? Хотя бы немного. Я постаралась выкинуть это из головы, желая раствориться в объятиях Тоби. Но не могла.

Совсем не так, как я забывала обо всем с Уэсли.

Я отстранилась, кривясь от отвращения к самой себе. Как я могла думать о Уэсли, когда целовала такого парня, как Тоби Такер? Что со мной происходило?

— Что-то не так? — спросил Тоби.

— Ничего, — соврала я. — Просто... думаю, нам пора приниматься за задание по Политике.

— Ты права. — Он совсем не казался обиженным, или раздраженным, или подавленным. Совершенные манеры. Совершенная улыбка. Совершенный парень.

Тогда почему же я была совершенно не счастлива?

Следующие несколько дней мысли об Уэсли не давали мне покоя, что явно плохо отражалось на моем настроении.

Я не хотела думать о нем. Я хотела думать о Тоби, который, по очевидным причинам, был слишком хорош для меня. Он видел, что я не в настроении, но вместо того, чтобы высказать мне это в лицо, сжимал мою руку, целовал меня в щеку и покупал мне конфеты в надежде на то, что это снова заставит меня улыбнуться. Как я вообще могла думать о другом парне — о назойливом, эгоистичном, бабнике, — когда передо мной стоял кто-то такой замечательный? Может, мне следовало дать хорошую оплеуху или провести меня через шоковую терапию электрическим током, как это делали с больными на голову людьми в фильмах. Возможно, это привело бы меня в чувство.

Но, казалось, что Уэсли просто везде. Он то садился в свою машину, когда я выходила на стоянку, то стоял в паре метров от меня в очереди в столовой. Знаете, как тяжело забыть о ком-то, если этот кто-то постоянно маячит перед глазами? Чертовски трудно. У меня мелькнула мысль что он делает это специально, но я выкинула ее из головы, заметив, что он даже в сторону мою больше не смотрит. Будто он так зол на сказанное мною при нашей последней встрече, что даже не хочет признавать мое существование.

Я должна была чувствовать облегчение от того, что его вызывающий мурашки взгляд больше не касался меня, но это было не так. Мне было больно.

Каждый раз, кака я видела Уэсли, меня переполняло море эмоций. Злость, грусть, боль, раздражение, раскаяние, желание и, хуже всего, вина. Я знала, что мне не следовало говорить все то, что я ему сказала о его проблеме с привязанностями — даже если это чистая правда. И, несмотря на свое желание извиниться, я держала рот на замке. Честно говоря, я предпочитала жить со знанием того, что я — ужасная личность, чем пережить еще один неудобный разговор с ним.

Но вот разговора с его сестрой мне избежать не удалось.

Одним утром я в библиотеке пыталась найти книгу, в которой не было бы романтичных вампиров, или летающих детей, или драконов, когда ко мне подошла Эми. Клянусь, она это сделала так тихо, у меня не было никакой возможности слинять оттуда. Одну минуту я была одна, а в другую — она стояла прямо передо мной. Я была в ловушке.

— Б-бьянка, — запнулась она. Стуча пальцами и смотря себе под ноги, она выглядела так, будто этот разговор со мной мог ее убить.

— О. Эм, привет, Эми. — Я поставила книгу, которую разглядывала до этого, обратно на полку. — Как дела? — Я постаралась отвести от нее взгляд, притворяясь, что все еще разглядываю полки.

Мне не хотелось на нее смотреть. Во-первых, она была ужасно похожа на своего брата, и я пыталась — безуспешно — забыть о нем. А во-вторых, я просто не могла встретиться с ней глазами, зная, что она вот-вот вцепится в меня. И я не могла ее за это винить.

Ну ладно, я особо не могла себе представить скромненькую маленькую Эми, рвущую кого-то на куски, но все же.

— Я это... хотела кое-то тебе сказать, — сказала она, уверенно.

Или, может, она злилась на меня за содействие образу жизни Уэсли, за то, что они больше не так близки, как раньше.

Мне хотелось заступиться за него. Сказать ей, что их бабушка представляет Уэсли в плохом свете. Он не плохой парень — и точно не плохой брат. Но я знала, что мне не стоит вмешиваться. Не мое это дело — налаживать отношения в их семье. Он уже даже не является частью моей жизни.

— Окей. Я слушаю.

Ну вот, — подумала я. — Что бы она не сказала, не вздумай плакать.

— Я... я хотела... — она сделала глубокий вдох. — Поблагодарить тебя.

— Что? — Я повернулась к ней лицом. Я точно неправильно ее расслышала. Такого просто не могло быть.

— Спасибо, — повторила она. — За Уэсли. Он... очень изменился, и я знаю, что это случилось благодаря тебе. Я... ценю это, поэтому спасибо.

Прежде чем я успела попросить детальное и медленное, чтобы я все поняла, объяснение, Эми развернулась и поспешила к выходу.

А я осталась стоять посреди библиотеки в полном недоумении.

И все, конечно же, стало еще хуже.

Я совершенно не удивилась тому, что когда доставала учебники из своего шкафчика, из-за угла завернул Уэсли. Как я и сказала, он был везде. С ним была Викки, висевшая на его рукаве и перебрасывающая свои волосы из стороны в сторону, как в рекламе шампуня. Она смеялась, но я могла поспорить, что то, что сказал Уэсли, не было таким уж смешным. Она просто хотела подбросить дров в огонь его самолюбия... будто его и так было мало.

— Иди сюда, — захихикала она, затягивая его в нишу в десяти метрах от меня. — Я хочу с тобой поговорить.

Поговорить? — подумала я. — Ага, сомневаюсь.

Клянусь, я пыталась не слушать. Я знала, что услышав их разговор, только еще больше заведусь, но писклявый голос Викки хорошо было слышно, и они стояли слишком близко ко мне. Мазохистская моя часть просто не могла остановить меня. Я принялась раскладывать учебники на нижней полке шкафчика, стараясь создавать как можно больше шума и не слышать их разговор.

— Что ты делаешь в день Выпускного бала? — спросила Викки.

— У меня нет планов, — ответил Уэсли.

Я громко зашуршала бумагами в надежде на то, что, даже если не смогу заглушить их голоса, то они заметят меня и перенесут эту сцену в какое-нибудь другое место. Хоть они еще и не начали распускать руки, но я прекрасно знала их обоих, чтобы быть уверенной — это лишь дело времени.

— Ну, — продолжала Викки, либо не слыша меня, либо не обращая внимания. — Я подумала, что может мы пойдем вместе? — Мне не нужно было смотреть, чтобы знать, что она провела своими длинными отполированными ногтями по руке Уэсли. Викки использовала одни и те же приемы на каждом парне. — А после танцев мы могли бы уединиться где-нибудь... например, у тебя дома, а?

Меня затошнило. Схватив учебники, я захлопнула шкафчик и приготовилась рвануть в сторону своего следующего класса, не желая слышать, как Уэсли согласиться на это приглашение. Ну и флаг им в руки! — подумала я. — Да здравствуют, ЗПП! К черту их! Но он ответил до того, как я успела сделать первый шаг.

— Я так не думаю, Викки.

Я замерла.

Что? Что? Перемотайте, пожалуйста, обратно. Уэсли что, только что отказал девчонке? Девчонке, которая готова была затрахать его до смерти? Я, должно быть, сплю.

У Викки, должно быть, была похожая реакция.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Мне это больше неинтересно, — сказал Уэсли. — Но я уверен, что найдется куча парней, которые захотят пойти с тобой. Извини.

— О. — Викки вышла из ниши, выглядя обиженно и удивленно. — Эм, ладно. Не проблема. Я просто подумала, что предложу. — Она замялась на секунду. — Тогда, думаю, увидимся позже? Пора в класс. Пока. — И она торопливым шагом удалилась, видимо, в полном недоумении.

И она была такая не одна.

Было ли это тем изменением, о котором говорила Эми? Уэсли внезапно стал меньше блядствовать? И даже если так, то почему она считает, что это из-за меня?

Я наблюдала за тем, как Уэсли вышел из ниши. Затем, впервые за несколько дней, он посмотрел на меня. Мы встретились глазами. Уголок его рта приподнялся в легкой улыбке, но я не могла прочитать выражение на его лице. Хотя я видела, что зол на меня он не был. И этот факт мгновенно расслабил мои напряженные мышцы.

Знание того, что он не злится на меня, притупило немного чувство вины... но не искоренило его окончательно. Я все же наговорила ему тогда колкостей, и в эту секунду, смотря в его глаза, я подумала о том, чтобы извиниться. Я подумала об этом, но рта не раскрыла.

Уэсли сделал шаг ко мне и я, внезапно, вспомнила кто я такая — и кто он. И хоть его отказ Викки точно был чем-то удивительным, это не меняло того факта, что у меня нет с ним ни единого шанса; он никогда не захочет настоящих отношений... в особенности со мной. И, к тому же, я вроде как встречаюсь теперь с Тоби. И я знала, что общение с Уэсли только усложнит мою постепенно входящую в нормальное русло жизнь. Я не собиралась угнетать себя таким образом.

Развернувшись на месте, я помчалась вперед по коридору, притворившись, что не слышала, как он окликнул меня.

Я замедлила шаг, повернула в другой коридор и увидела Тоби (моего парня? Я до сих пор не была уверена, как это все работало), ждущего меня у одного из сломанных автоматов по продаже чипсов и шоколадок. Он улыбнулся и поправил свои очки, и было заметно, что он искренне рад меня видеть. Была ли я так же рада видеть его? Была. Конечно, была, но улыбка на моем лице чувствовалась поддельной.

Когда я подошла ближе, Тоби приобнял меня за плечи.

— Привет.

— Привет, — выдохнула я.

Наклонившись, он поцеловал меня в губы, прежде чем спросить:

— Не возражаешь, если я провожу тебя на следующий урок?

Я глянула через плечо на пустеющий коридор.

— Конечно, — повернувшись к нему лицом, пробормотала я, и, положив голову ему на плечо, добавила: — Звучит просто... прекрасно.

* * *

Несколько дней спустя я обнаружила Джессику, ждущую меня в коридоре после третьего урока.

— Можем мы поговорить по дороге на английский? — спросила она без ее обычного оживления. По тому, как она прикусывала губу, я поняла, что что-то явно не так.

— Эм, конечно, — ответила я, перекладывая учебники из левой руки в правую. От того что моя, обычно такая энергичная подруга, была какой-то подавленной, мне стало не по себе. — Что-то случилось?

— Ну, да... но, на самом деле, нет.

Вместе мы прокладывали дорогу сквозь забитый студентами коридор, пытаясь не оттоптать слишком много чужих ног. Я ждала, когда Джессика заговорит, мой интерес и волнение возрастали с каждой секундой. Мне ужасно хотелось сказать: «Давай, поторапливайся! Выкладывай!» Но, к счастью, она начала говорить до того, как мое легендарное терпение истекло.

— Это о тебе и Тоби. Я думаю, что вы не подходящая пара. — Она сказала это так быстро, что я не была уверена, что расслышала ее. — Извини, Бьянка, — простонала она. — Это не мое дело, но знаешь, я не вижу искры между вами. А Кейси абсолютно со мной не согласна. Она говорит, что тебе лучше с Тоби, и может она и права, но... я не знаю. Ты совсем на себя не похожа, когда ты с ним. Пожалуйста, только не злись.

Я покачала головой, пытаясь подавить внезапно напавший приступ смеха. И это все? Она волновалась из-за этого? Я серьезно думала, что кто-то умирает или, по крайней мере, ее мама запретила ей идти на Выпускной бал. А она просто волновалась за меня.

— Джессика, я совершенно не зла на тебя.

— О, хорошо, — выдохнула она. — Я боялась, что ты обозлишься на меня.

Упс. Неужели я настолько стервозна? Это ужасно, что одна из моих лучших подруг боялась высказать мне свое мнение, потому что думала будто я сорвусь на нее. Боже, это заставляло меня чувствовать себя полным дерьмом.

— И дело не в том, что мне не нравится Тоби, — продолжала Джессика. — Он милый и хорошо ведет себя по отношению к тебе, и я знаю, что тебе это нужно, особенно... после моего брата.

Я не шучу, мое сердце в этот момент просто перестало биться. Я остановилась как вкопанная и после неловкой паузы повернулась к ней лицом.

— Откуда ты...? — умудрилась прошептать я.

— Джейк рассказал мне, — призналась она. — Я говорила ему о своих друзьях и упомянула твое имя, он рассказал мне о том, что произошло между вами несколько лет назад. Он ужасно чувствует себя по этому поводу и хотел, чтобы я извинилась перед тобой от его имени, но мне не хотелось поднимать эту тему. Прости, Бьянка. Должно быть, это трудно для тебя — быть моей подругой после того, что сделал Джейк.

— Это не твоя вина.

— Я просто поверить не могу, что ты ничего не сказала. Уверена, что все это переполняло твою голову, когда Джейк приезжал в гости. Почему ты молчала?

— Я не хотела, чтобы ты думала что-то плохое о своем брате, — ответила я. — Я знаю, ты считаешь, что он самый лучший, и не хотела разрушить это.

Джессика ничего не сказала, просто подошла ко мне и крепко меня обняла, прижимая к себе как можно ближе. Сначала это было немного неудобно, огромный бюст Джессики почти придушил меня, но мои руки обвились вокруг ее талии, и я обняла ее в ответ. От осознания того, что кто-тообнимает меня вот так, не ожидая получить ничего взамен, я почувствовала себя одним из самых счастливых людей на земле.

— Я люблю тебя, Бьянка.

— Ээ, что?

Джессика отпустила меня и сделала шаг назад.

— Люблю тебя, — повторила она. — Тебя и Кейси. Вы самые лучшие подруги, которые у меня когда-либо были, и я не знаю, где бы я была, если бы вы не пришли мне на помощь тогда, в восьмом классе. Я бы, наверное, до сих пор позволяла бы тем девахам вытирать об меня ноги. — Она посмотрела себе под ноги. — Вы всегда стараетесь защитить меня. Например, не говоря мне о том, каким придурком был мой брат. И я хочу сделать то же самое для тебя.

— Джессика, это очень мило.

— Именно поэтому я и говорю это тебе. Я знаю, что Тоби очень хороший, и ты ему нравишься, но я не вижу связи. Я, конечно, рада, что ты снова проводишь время со мной и Кейси, и это клево, что он тоже иногда бывает с нами, но все, что важно для меня — это то, чтобы ты была счастлива. Ты может и выглядишь счастливой, но я не думаю, что это так. — Она сделала глубокий вдох и потянула за край своей цветастой юбки. — Не хочу поднимать эту тему, но... в последнее время я слышала много сплетен об Уэсли.

Я прикусила губу.

— Ох.

— Он как-то больше ни с кем не флиртует, — сказала она. — Я не видела его ни с одной девчонкой, и я подумала, — она глянула на меня своими шоколадными глазами, — я подумала, что ты захочешь об этом знать. Знаю, что у тебя есть к нему чувства, и...

Я покачала головой.

— Нет, не все так просто.

Она кивнула.

— Окей. Я просто решила дать тебе знать. Извини.

Я вздохнула и улыбнулась. Схватив ее за руку, я потянула ее в сторону нашего класса.

— Все нормально. Я признательна за то, что ты волнуешься обо мне — правда, правда. И, возможно, ты права... обо мне и Тоби. Но это всего лишь школа. Мы просто встречаемся. Я же не ищу себе тут мужа. Не думаю, что тебе пока стоит об этом волноваться. Я в порядке.

— По словам Кейси, ты обычно врешь, говоря такое, — проинформировала меня Джессика.

— Да?

Когда мы зашли в класс, я отпустила ее руку, решив не отвечать на ее обвинение. И это оказалось достаточно легко. Мне удалось притвориться занятой — ну, не то чтобы это было уж слишком трудно, когда я заметила на своем столе сложенный листок бумаги. Заняв свое место, я взяла его в руки, думая, что это что-то от Кейси. Кто еще будет писать мне записки?

Но Кейси всегда рисовала улыбающуюся рожицу в букве «Б» моего имени, и почерк был какой-то мелкий, извилистый и незнакомый.

В полном недоумении, я развернула листок и прочитала единственное предложение, написанное на нем:

«Уэсли Раш не бегает за девчонками, но приготовься, потому что ты будешь моей».