18. Мрачные перспективы будущего
Василиса продолжала плакать, съежившись в комок у стены. Вероника презрительно фыркнула и поманила ее рукой:
— Хватит тут нюни распускать. Ты свою роль сыграла. Идем.
Она повела Василису к выходу, и та, спотыкаясь, поплелась за ней, даже не обернувшись.
Я смотрела им вслед, чувствуя, как внутри растет не только боль от предательства, но и холодная злость. Василиса, вероятно, такая же жертва, как и я, только её сломали быстрее.
Когда они ушли, в комнате повисла тяжелая тишина. Остался только я и Никита, один на один с обрывками прошлого и мрачными перспективами будущего.
Я собрала всю свою волю в кулак и посмотрела Никите прямо в глаза.
— Как? Как ты подстроил свою смерть?
Никита ухмыльнулся, словно я задала ему самый ожидаемый вопрос (хотя, возможно, так и было):
— Это было несложно, племяшка. Нужно было лишь немного удачи и много цинизма. — он присел на край каменного выступа, словно устраивался на долгий разговор. — Мама... она действительно умерла в тот день. Она и так умирала от рака. Я просто ускорил процесс. Моя машина упала в реку, а вместо моего тело подсунули какого-то похожего на меня парня.
Я не могла поверить в то, что слышу.
Как он мог так хладнокровно говорить о смерти своей матери?
— И зачем? Зачем тебе это было нужно? — спросила я, чувствуя, как внутри поднимается волна тошноты.
— Затем, Виктория, что жизнь, которую я вел, меня не устраивала. Мне нужно было начать все заново, с чистого листа. Избавиться от прошлого, от обязательств. И смерть стала идеальным решением. — он пожал плечами. — У твоей семьи было слишком много власти, они контролировали все страны, все тайные сообщества подчинялись им. Только твоим родителям это было не особо нужно. А вот мне – очень. Только убить их было недостаточно, всё бы перешло тебе, ведь твой брат давно отказался от наследия. — Никита вздохнул. — Но, конечно, не все пошло по плану. Мне понадобились деньги. Много денег. Здесь-то мне и помогла семья Вероники. Только я не хотел делить с ними власть, у меня есть другой план. Ну и, конечно, твоя передача силы и то, что ты оказалась жива, всё попортила. Пришлось быстро перестраиваться.
Он замолчал, смотря на меня с каким-то странным блеском в глазах. Я почувствовала, как он оценивает меня, словно товар на рынке.
— Максим... он всегда был щедрым мужчиной. Особенно к своей любимой Виктории. Не так ли?
Я поняла, что ему нужно.
— Мудак, — выплюнула я.
Лицо Никиты исказилось от злобы. Он резко поднялся и подошел ко мне вплотную:
— Я думал, ты умнее.
В следующую секунду он ударил меня. Боль пронзила меня, перед глазами поплыли черные точки. Я дернулась, пытаясь увернуться, но веревки держали меня крепко. Он ударил ещё раз, на этот раз сильнее.
Я закричала, но мой крик был заглушен гулкой тишиной каменного помещения. Я чувствовала вкус крови во рту. Слезы текли по моим щекам, смешиваясь с грязью.
— Запомни, Виктория, — прорычал Никита, склонившись надо мной. — Я не шучу. Он заплатит и сделает всё, что скажу. Или, думаешь, что отдав ему силу, избавилась от проблем? Отнюдь.
Он отстранился и вышел, оставив меня в одиночестве, с болью в теле и с черной дырой отчаяния в душе. Я знала, что он вернется. И я знала, что время на моей стороне неумолимо тает. Мне нужно найти способ выбраться отсюда. Иначе я стану пешкой в его игре, обреченной на проигрыш.
В помещение зашел другой силуэт — тоже мужчина, а сквозь тишину раздавался звон цепей.
Я в заднице.
***
Сколько это продолжалось? Не знаю. Но всё тело ломило ужасно.
Меня окутала тьма. Страшная тьма. В какой-то момент я поднялась и беспощадно убила его. А после бежала.
Я убила человека...
Каждый шаг был просто невыносимым, словно кто-то медленно и беспощадно ломал все мои кости. Голова кружилась, и я едва могла держаться на ногах. Но самое страшное было в том, что сейчас я была полностью одинока и брошена на произвол судьбы. И дело было не только в усталости и пережитом ужасе, но и в отсутствии хоть малейшей надежды на спасение. Казалось, что я вот-вот упаду, но сдаваться было нельзя. Нет, не сейчас. Только не сейчас...
Но как бы я не старалась, бежать было невозможно. Я хотела, чтобы это всё, наконец, закончилось. Но не знала, что мне делать.
Неужели, это конец? Я умру вот так?
Всё моё нутро как будто подсказывало, что нужно делать, но при этом я понимала, что это самое худшее решение. Я сопротивлялась, как могла. Но сил уже не оставалось.