5. Приоритеты
Воздуха не хватало, приходилось вдыхать быстрые, чтобы хоть как-то наполнить лёгкие кислородом. Я медленно открыла глаза и сначала увидела лишь расплывчатые пятна. Они дрожали перед взглядом, но через пару секунд обрели чёткость. И тогда я заметила Максима прямо перед собой, сосредоточенно смотрящего на меня, поддерживающего за плечо.
Смешно... слишком часто я стала терять сознание в последнее время. С одной стороны — слабость, лёгкое головокружение, с другой — странное спокойствие, словно кто-то обнял меня изнутри.
— Часто у тебя такое бывает? Давно началось? — мужчина прикрыл глаза, глубоко выдохнув, словно пытался подобрать слова и не спугнуть.
— Не очень... уже как два года, — я нервно замотала головой, пытаясь удержаться на ногах, пальцы сами собой сжимались и разжимались, словно проверяя своё равновесие.
— «Не очень»? Два года — это серьёзный срок. Ты показывалась врачам? — он аккуратно перебирал бумаги, складывая их обратно в папку, а взгляд его оставался спокойным, но внимательным.
— Да... но ничего важного не сказали. Спасибо, что не дали удариться головой о пол... — я взглянула на свои белые кроссовки, нервно щёлкая пальцами, и на секунду прикоснулась к груди, где ещё ощущалось сердцебиение. — Я могу идти?
— Да. И... не пиши больше доклады за подругу, — он слегка улыбнулся, но в голосе звучала твёрдость. — Ты оказываешь ей медвежью услугу.
Я кивнула, ещё раз глубоко вздохнула, стараясь выровнять дыхание, и медленно вышла из аудитории, ощущая, как сердце постепенно возвращается в нормальный ритм, а мысли — в привычное русло.
***
На улице я глубоко вдохнула свежий воздух, чувствуя, как он наполняет лёгкие и освежает разум. Университетский двор был утоплен в зелени: повсюду росли аккуратно подстриженные кусты, старые деревья отбрасывали тёплые тени на дорожки, а клумбы с яркими цветами создавали ощущение маленького парка посреди городского шума. Птицы щебетали с ветвей, и даже редкие студенты, спешившие по своим делам, казались частью этого живого, спокойного пейзажа. Я прогуливалась, пытаясь успокоиться после произошедшего, и наслаждалась этой тишиной между лекциями.
Василиса всегда была рядом в трудные моменты. Она знала меня лучше, чем я сама, и её присутствие успокаивало. Взгляд её ярко-голубых глаз был проницателен до такой степени, что казалось, она могла прочитать мои мысли. Я почувствовала благодарность за то, что она всегда поддерживала меня и не давала упасть.
— Ты в порядке? — спросила она, когда я написала ей, выйдя из аудитории. Сегодня мы договорились встретиться: у обеих было всего по две пары, и они проходили в этом здании.
Вопросы Максима всё ещё крутились в голове. Эти приступы слабости и головокружения повторялись слишком часто, чтобы быть обычными. Я уже обращалась к врачам, но они не смогли найти причину. Мои симптомы оставались загадкой даже для специалистов, поэтому я ничего не рассказывала ни Никите, ни Василисе.
— Да, всё хорошо, — ответила я с улыбкой, чувствуя, как лёгкость возвращается к плечам. — Просто много домашки, не представляю, как всё успеть.
— Ох, понимаю, — фыркнула она, кивая на кусты и цветники вокруг. — Тут главное — грамотно расставлять приоритеты, правильно планировать время и честно оценивать силы. Ты ведь не берёшь на себя слишком много? А то прошлого года хватило...
— Нет, ушла почти из всех подразделений. Осталась только возглавлять научное сообщество, — хихикнула я, вспоминая прошлый год. Я была активистом с головы до пят: профком, творческое направление, группа ВК, статьи... Всё сразу. Теперь понимаю, что больше всего мне интересно именно это направление. — Ой, и вообще, это мне говорит руководитель всего студенческого совета?
— Ха-ха, смешно! — усмехнулась Василиса. — Я бы тебе ещё медаль «За активность» вручила.
Мы медленно шли по солнечным аллеям двора, оставляя позади здания университета. Тёплый ветер шевелил листья, и с каждым вдохом голова становилась яснее, как будто зелёная свежесть впитывалась прямо в мозг.
— А помнишь, как мы пытались прошлым летом сделать «учебный лагерь» на лавочке под каштаном? — пошутила подруга, указывая на дерево с разросшейся кроной. — В итоге только остались без чая и ноутбук залили...
— Ой, да, тогда я чуть не сгорела от стыда! — засмеялась я. — Теперь хотя бы опыт, как не устраивать катастрофы на свежем воздухе.
Мы шли по улицам города, окутанным мягким вечерним светом фонарей. Поверхность тротуаров слегка отражала остатки дневного тепла, а витрины магазинов бросали яркие блики на прохожих. Лёгкий ветер доносил запах свежей выпечки из ближайшей пекарни и смешивался с ароматом цветущих каштанов вдоль улицы. Город будто жил своей отдельной жизнью, медленно готовясь к ночи, а мы с Василисой растворялись в этом спокойном потоке.
Подруга говорила о своих планах — изучение истории, литературы, мечта стать писателем и делиться своими историями с миром. Я слушала, восхищаясь её решимостью и внутренней силой. Её глаза горели, когда она рассказывала о будущих проектах, и я чувствовала, как от этого горения заряжаюсь сама, будто каждая её идея передавалась мне в виде искры.
— А если я напишу роман, — улыбнулась она, — ты первая узнаешь и будешь читать, пока никто другой даже не догадывается.
— Конечно, — засмеялась я, — и буду придираться к каждой запятой!
Мы смеялись, делились мелкими житейскими историями, спорили о книгах и фильмах, шутки то и дело перехватывали друг друга, а лёгкость нашей беседы делала город вокруг словно более уютным, почти домашним. Вокруг мерцали огни, а шум машин, редкие крики прохожих и шелест листвы создавали ощущение, что мы в отдельном маленьком мире, где есть только разговор и вечер.
Когда прогулка подошла к концу, я почувствовала, что энергия и вдохновение, которыми Василиса меня наполнила, требует продолжения. Решила посвятить вечер изучению греческого языка. Английского и испанского мне было мало — всегда хотелось нового, словно я маленький ребёнок, который обожает шоколад: сколько бы не съела, всё равно хочется ещё.
Придя домой, я устроилась за столом, разложив перед собой учебники, блокнот и словари. Открыв книгу, я погрузилась в мир древней Греции: её философию, культуру, мифы и законы. Каждая буква, каждое слово становились для меня ключом к новым знаниям, новым возможностям, новым граням понимания мира.
***
Когда учебники были убраны, я выключила лампу и оставила лишь мягкий свет ночника. Тёплый вечерний воздух просачивался через приоткрытое окно, шуршание листвы за окном успокаивало и усыпляло. Я потянулась, устроилась поудобнее в кровати, но мысли всё ещё крутились вокруг дня, разговоров с Василисой, семинара.
В какой-то момент взгляд упал на зеркало у комода. Там снова, словно отражение из другого мира, застыл Максим. На этот раз он молчал. Не было строгого взгляда, вопросов или комментариев — только спокойное, почти безэмоциональное присутствие. Сердце слегка сжалось, а в груди появилось странное чувство напряжения и ожидания, будто он за чем-то наблюдает, но не говорит, и мне придётся самой разгадывать смысл его молчания.
Я моргнула несколько раз, и отражение исчезло. Лёгкий холодок пробежал по спине, но я отмахнулась, пытаясь сосредоточиться на ощущении тепла под одеялом и на звуках ночного города. Всё равно завтра будет новый день, новые лекции, новые вопросы — а пока можно просто позволить себе закрыть глаза и погрузиться в сон.
Сердце постепенно успокоилось, дыхание стало ровнее, и я почувствовала, как тело постепенно расслабляется. Но в глубине подсознания тихо шептало ощущение: что-то ещё не сказано, что-то ждёт ответа...