Эпоха звёзд

Дома уютно трещал камин. Пахло свежей выпечкой и многими другими блюдами, а на душе было необычайно спокойно. Так редкое мгновение, что мне не сразу давало понять, что я сплю.

Я часто зажмуривала глаза, когда приходила домой. Пыталась словно на мгновение вернуться в прошлое, где было спокойно и хорошо. Там, где был папа...

И сейчас я снова очутилась в своих же мечтах и надеждах, снова увидеть его рядом. Я видела его снова, хоть было и приятно увидеть близкого, но жутко больно.

Я проснулась резко, словно вынырнув из холодной воды, окотившей меня с головы до ног. На щеках у меня были слезы, тоненькими струйками стекавшие на подушку. Боль нашей разлуки подобная острому ножу вонзилась мне в сердце.

Без тебя теперь все по-другому...

За окном светило солнце, не такое теплое, как летом, но все же немного грело.

Умыв заплаканные глаза прохладной водой, я отправилась на кухню, чтобы поставить греться чайник. Под его шум я задумчиво глядела в одну точку. Сон так и не выходил из моей головы. Приятное чувство тяжестью осело в моем сердце. Я любила сны, которые могли отвлечь нас от боли, но после них всегда тяжело на душе и сердце.

Чайник засвистел, оповещая о готовности.

Аромат чая с чабрецом, тонкой струйкой раскружился по кухне. Сделав тосты с апельсиновым джемом, я принялась за свой завтрак.

Сегодня был последний учебный день в университете перед Днем Благодарения. В этот день мы устраивали семейный ужин с кучей всяких вкусностей, но сейчас вряд у нас это получится.

Мой сегодняшний образ был довольно прост, белый вязаный свитер и светло-синие джинсы. Посмотрев на себя в зеркало, я постаралась улыбнуться, часто вспоминая фразу отца по этому поводу. Он всегда считал, что нужно всегда улыбаться, выглядеть дружелюбно, ведь к такому человеку больше потянуться люди, чем к не разговорчивому и мрачному?

— Чтобы не случилось...продолжай улыбаться. — произнесла я себе, снова одарив свое отражение улыбкой.

Пес грустно смотрел на меня, чувствуя, что совсем скоро я уйду из дома.

— Ты даже не успеешь соскучится. — сказала я, потрепав его по пушистой шерсти, перед тем, как выйти из дома.

Он уже давно привык к тому, что я часто оставляла его дома. Хотя перед моим уходом очень жалобно скулил и делал самые грустные глаза. Очень жаль, что в жизни мы очень мало выделял времени своим питомцам, которые преданно ждут нас у порога двери.

На улице погода была не такой, как во все дни. Солнце приятно разогревало осенний воздух, его лучи играли на разноцветных листьях. Я давно не чувствовала какой-то легкости внутри и ожидания, что что-то должно измениться в моей жизни. Хотя, впрочем, глупости. Что может измениться в моей жизни? В последнее время она стала однотонной и серой, что не доставляло никакого удовольствия, но я старалась не думать о плохом, что очень плохо у меня получалось.

Уютное кафе со всякими вкусностями завлекало меня, но на все те прекрасные пирожные, торты у меня просто не было денег. Я видела, как люди набирали целые бумажные пакеты этих сладостей и как суетливо бегал персонал разнося подносы или выдавая на вынос. Возможно, когда-нибудь и я смогу туда зайти...

Я пожала плечами сама для себя. Совершенно не уверенная в своих размышлениях. Но действительно, я достойна быть там, среди высшего общества. Рядом с другими писателями, музыкантами и всеми этими звездами? Что, если этот тайный и яркий мир не дано познать простому человеку? Возможно он так и останется лишь в мечтах, как какой-то запретный плод, который запрещено срывать?

На меня снова налетела грусть, щемящая меня в тугих тесках. Я знала, что ничего не могла сделать, это было не в моих силах изменить свою судьбу, которая так и хотелось поменять в самые трудные минуты. Но она всегда устраивает нас, когда мы счастливы, но вот если в нашей жизни происходят трудности, то мы сразу же начинаем роптать, что все мы сдаемся и как мы устали, но многие возможно применяют только половину своих сил, не применяя все-все усилия.

Возможно и я тоже плохо старалась? Или просто не пришло то время, когда все должно стать на свои места. Стоит только подождать и все точно будет хорошо.

Я верю в это.

У университета я видела многих знакомых. Все веселились, болтали, гоняли на своих машинах. У всех своя жизнь и свои проблемы.

Я видела Арлин и Конни, которые крутились возле Джона. Он часто был встречался мне на истории, как я узнала, то он учился на искусствоведа. Ни Конни и ни Арлин не посмотрели в мою сторону. Создавалось впечатление, что меня вообще не существует. Я не подала виду, что расстроилась. Старалась сохранить спокойствие и безразличие. В прочем они давно перестали считать меня подругой...

На парах я продолжала исписывать черновик несколькими заготовками для глав. Мне не терпелось уже добраться до середины книги, но порой я сталкивалась с небольшим застоем потому, что мне нахватала какой-нибудь информации или, иногда получались не естественные диалоги. А для этого я стала, как бы не прилично это не звучало, но я стала вслушиваться в чужие разговоры, чтобы определять настроение, тон и манеры разговоров собеседников. Пожалуй, это самое важное для писателей вслушиваться в окружающий мир, прислушиваться к всему, что происходит. Это действительно важно, так как именно это и делает книгу живой и настоящей.

В моей семье не было писателей. Я первая взялась за это дело, но хотя кто знает, ведь мы совершенно не знаем своих дальних родственников, среди которых возможно и были эти великие люди, как писатели, поэты, музыканты или те же ученные. А, что если кусочек души предка передается кому-то из потомков, чтобы завершить его дело до конца? Может быть кому не получилось стать кем-то великим и возможно эту возможность дают потомкам «непризнанных гениев». Я часто думала об этом.

Профессор читал лекции и изредка умолкал, чтобы сделать глоток чая из большой кружки, которая стояла на большом письменном столе из красного дерева. Пожалуй, он просто любил все большое, так, как и кружка и стол и даже его машина были большими, но сам профессор Фаррелл был маленький ростом, что не мешало ему быть хорошим учителем. Ко всем он относился по-доброму и никого не ругал даже за опоздания. Это и давало мне возможность заниматься написанием книги. Спрятавшись на задней парте, я достала конспекты для видимости дела и ноутбук, на котором как можно тише стучала клавишами.

— Что делаешь? — спросил Финч, сидевший рядом со мной.

— Ничего, — пробормотала я, пролистав на чистый лист, — Просто пишу...

Я не знаю на сколько он мне поверил, но постаралась сделать достаточно убедительное лицо.

— Ясно. — проронил он, — А что пишешь? Явно не конспекты.

— Я...я работаю, — соврала с важностью я, но почувствовала, как загорелись мои щеки от лжи.

— Работаешь? — удивился Финч, — Кем же?

— Просто подрабатываю в одной редакции, — пожала плечами я, на что Финч удивленно поднял на меня глаза.

— Круто! — протянул он, все еще с любопытством смотря на меня.

Я не любила врать, но сейчас мне просто пришлось. Я не хотела, чтобы кто-то узнал о моем увлечении раньше времени. Я хотела сделать неожиданное появление, чтобы все, кто меня знал удивились.

На перерыве я снова спряталась под лестницей на этажи. Сев на подоконник, я поставила ноутбук на колени и принялась снова за работу. Благодаря, которой я стала видеть в жизни смысл. Это занятие приносило мне радость и кучу приятных чувств, которые только можно было испытать. Я хотела написать, как можно быстрее, если получится. Как только закончу работу над книгой, то непременно стану искать издательство, которое может принять меня с моей рукописью. Буду надеяться, что все получится.

Многие в университете болтали о Дне Благодарения, кто куда поедет, куда пойдет. Я тоже хотела участвовать в это том дне, но к сожалению, у меня не было денег чтобы купить продуктов и приготовить хотя бы пару вкусных блюд. Я с жалостью вспомнила о прошлых днях, когда мы собирались всей своей семьей за столом в гостиной, мама готовила вкусную индейку, пекла пироги, а папа веселил нас рассказывая всякие интересные истории. Я бы все отдала, чтобы снова очутиться там, где было так легко...

Нет. Обратного пути нет. И мне не вернуть прошлое ни на минуту, нужно жить настоящим.

Я с грустью посмотрела на улицу, где так приятно развивался солнечный день. Хотелось погулять по городу, посмотреть на день осени, но мне нужно было обязательно идти на работу после университета. Наслажусь солнцем пока буду идти на работу.

После занятий на крыльце университета мне встретился Трестен. Он шел задумчиво, опустив голову, так что его темные кудри скрывали лицо. Еще с первого курса я заметила, то что он любил черный цвет, и вся его одежда состояла из черного, также, как и сегодня черная куртка, брюки и рюкзак с которым он даже не расставался в университете при возможности оставить его в шкафчике.

— Привет, — поздоровалась я, как только поравнялась с ним.

— Привет, — ответил он, с тем же холодным спокойствием, что и обычно.

Мы шли молча, от чего мне было неприятно. Обычно он всегда говорил о прочитанных книгах или еще о чем-нибудь, но сейчас ему было, как будто бы все равно на мое присутствие.

— Где будешь проводить День Благодарения? — нарушила тишину я.

— Поеду к маме в Скрантон.

У Трестона там жила мама и его младшая сестра Оливия. Он никогда не говорил про своего родного отца, но я всегда слышала, что у него есть отчим, с которым он не в особо хороших отношениях. Это все сказывалось на его характере, так как он был достаточно скрытым и замкнутым в себе, никогда не говорил о себе, больше всего любил нейтральные темы, не касающиеся его семье.

Мне было жаль его. Хотя после того, как он защищал Роксану мое мнение о нем пошатнулось. Но его стоило понять. Он просто боялся плохого отношения к себе со стороны «сильных» вот и встал на их сторону. Но все же это было неправильно.

— А ты, где будешь? — спросил Трестен, посмотрев на меня из-под густой челки.

— Здесь же. Дома. — ответила я, хотя по телу прошло неприятное напряжение.

В первые для меня это будет простым днем без семейного ужина. Мама скорей всего даже не подумает что-то приготовить, да и вообще в этот день все будет, как и в обычные дни.

— Пока. — произнес он, — Увидимся после Дня Благодарения.

Трестен поспешил к автобусу, а я продолжала стоять неподвижным столбом на дороге.

С таким же подавленным настроением я пришла на работу. Марта как-то оценивающе посмотрела на меня, но ничего не сказала. Переодевшись в белый передник, я спрятала в своем шкафчике сумку с ноутбуком.

Руки так и чесались приступить к работе, но я знала, что этим могу заняться только дома, когда наконец-то освобожусь от работы. Много идей так и кружились вокруг меня пока я ходила от столика к столику. Я боялась забыть их и совсем задумавшись поставила не тот поднос на стол.

— Извините, я не заказывал суп! — строго произнес мужчина с седыми волосами.

Я растерянно схватила поднос и стала искать тот столик, на который он заказан. Клиентка, которая заказала его оказалась недовольно долгим ожиданием и очень строго отчитала меня, как маленького ребенка. Мне стало обидно, от чего слезы стали подступать к глазам, я напряглась, сдерживая их.

Все эти неудобства я терпела ради денег, чтобы жить. Без них я не могу оплатить долги моего отца, купить еды...

Становилось ужасно обидно на жизнь, на себя, окружающих. Все казалось было против меня. Весь мир.

Ненавижу. Ненавижу ни себя...никого!

Зайдя на кухню, я закрыла лицо руками и медленно спустившись по стене села на пол. Если кто-то нажалуется на меня, то меня увалят...

Хотелось исчезнуть.

Но этого не получится. Я вздохнула, и стала массировать пульсирующие виски, голова начинала болеть от всех этих проблем. Нам не посылают судьбу, тяжелее чем мы можем вынести, но все же мне казалось для меня выбрали самую тяжелую. Я больше не могу.

— Сегодня ты еще хуже стала работать. — произнесла Марта, — Что с тобой? Тебя же уволят за твои выходки!

— Пускай! — бросила я и рассмеялась. Это был больше всего истерический смех.

— Ты совсем обезумела! — фыркнула девушка и схватив поднос удалилась.

Обезумела, повторила я про себя. Нет. Нет. Если так будет, то я не смогу писать книгу и тогда все, что я задумала никогда не свершится. Я не стану сдаваться на пол пути. Не за что!

Умывшись холодной водой, я снова принялась за работу. Марта с удивлением глянула на меня совсем не ожидая, что я так быстро возьму себя в руки.

В том же углу я заметила художницу, которая снова, что-то рисовала в своем скетчбуке старательно вырисовывая карандашом. У нее все был также ее стандартный набор пирожное и кофе. Заметив мой взгляд на ее работах, она улыбнулась.

— Нравится?

Я закивала.

— А мне нет, —вздохнула она, отложив блокнот, — Сегодня совсем нет вдохновения. Видимо день такой.

Она пожала плечами.

— А как по мне, то очень даже красиво, — ответила я, разглядывая набросок.

— Ну, если тебе понравились..., то можешь забрать себе. — произнесла художница, протягивая мне несколько рисунков, — Меня зовут Кайли Ридс, можешь найти мой аккаунт в соцсетях, там у меня много работ.

— Нэнси, — протягивая руку сказала я.

— Это я знаю, — усмехнулась она, тебя часто звала та девушка и она кивнула на Марту.

— Ах, да, — улыбнулась я, — Точно.

— Кроме так скажем...карьеры ничем не занимаешься? — спросила Кайли, посмотрев на меня внимательно своими темно-карими глазами.

— Я пробую писать книгу, — с какой-то гордостью ответила я.

— Здорово! — воскликнула девушка, — И как? Получается? Много написала?

— Пока только пять глав, но все же...самое главное начать, разве не так?

Кайли кивнула.

— Начинать, что-то новое всегда страшно, — Но, если так и не начать заниматься любимым делом вовремя можно потом жалеть, что боялся начать. Поэтому ты правильно поступила.

— Нэнси! — крикнула строго Марта, — Хватит болтать!

— Ладно, мне пора! — бросила на бегу я, — Может быть поговорим как-нибудь потом.

После разговора с Кайли мое настроение сразу же улучшилось.

Правда дома меня ждало все тоже, что я оставила утром. Еле волоча ночи, я отправилась на кухню, где принялась за приготовление ужина.

— Мам, ну ты же могла приготовить ужин! — жалобно начала я, как только она появилась на кухне, — Раньше же ты всегда готовила для нас с папой!

— Его теперь нет...бедный Вилмер. Мы без него совсем пропали...

На печально вздохнула и села на стул.

— Может быть папа и нет, но есть мы, мы должны бороться, жить дальше! — возразила я, — Папа бы не хотел, чтобы мы так просто сдавались!

Но она меня даже не слушала, а лишь продолжала вздыхать и охать.

— Ты же могла бы устроиться на работу, — Я одна не могу...Нам дома почти нечего есть, мы выживаем, а не живем!

— Но ты же работаешь, — возразила мама.

— Но этого не хватает! — вскричала я, — Я не могу одна содержать нас, оплачивать долги и еще приходя готовить, это могла бы, и ты делать!

По моим щекам струились слезы. Я чувствовала, как мои силы исчезали, а тело жутко ломило от усталости. Я едва могла стоять на ногах в последнее время.

— Но ты же готовишь, — изрекла она.

— Да, но я ужасно устаю и учится и работать одновременно — это тяжело, разве ты не понимаешь?

Она пожала плечами.

Ее безразличный и пустой взгляд пугал меня. Иногда мне, казалось, что ей все равно на меня, да и на все остальное тоже.

Она меня никогда не слышала. Ее все устраивало в нашей жизни.

— Но почему все же ты не можешь хотя бы дома делать свои привычные дела?

— Я устаю.

— От чего?! — вскричала я, чувствуя, как во мне закипает злость.

Она лишь вздохнула и ничего не ответила.

Я плакала, мне было больно и обидно от всего. Я чувствовала жуткую усталость, я плохо спала и почти не ела. Но поменять я ничего не могла.

Упав на колени, я заплакала, закрывая лицо руками. Она ушла, оставив меня одну в кухне, в тот момент, когда мне нужна была поддержка и утешение...

Скрантон — город США, в штате Пенсильвания.