Forever

- Гера, почему ты отказала семье Сяо?! – гремел в трубке голос отца.
Я поморщилась и ответила:
- Я не обязана идти работать туда, когда сама этого не хочу!
- И это твоя благодарность?! Ты хоть знаешь, что с твоей «великолепной» репутацией тебя никуда не возьмут?! Это был твой единственный шанс!
- Мне этого не нужно, папа!
- А чем ты собираешься зарабатывать на жизнь?! Будешь торговать в переулке своими картинами за кусок хлеба?!
- Если придется, то буду! – начала злиться я.
- В таком случае, можешь просто сразу уходить из дома!

- Намек понят! – ответила я и бросила трубку.
Уйти из дома? Будто я не жила два месяца с бездомными ребятами, пока мои предки не вспомнили, что у них есть дочь!

Сеульские бродяжки отличаются от тех, что приютили меня в Гонконге. Конечно же, они при первой встречи отнеслись ко мне неласково. Но и жизнь у них не сахар. Но все это негативное отношение к моей только что упавшей на дно жизни персоне меняется, когда я начинаю рисовать. Не знаю магия ли это кисти (моих пальцев) или чего-то еще. Но бездомные сразу стали относиться ко мне, как к одному из своих. Весь их негатив, обида на жизнь уносилась прочь при виде просто одного – как я рисую.
Я жила в старом, разрушенном доме на краю Сеула уже почти две недели. Не знаю, искали ли меня, да и плевать мне на это было! Дом принадлежал Корню, который был всего на три года меня старше, но при этом уже имел целую сеть ворующей мелкотни. Не сказать, что их занятие я одобряла, но не мне их осуждать! 
Корень, как увидел мое творчество, сразу сказал, что будет доставать мне краски и бумагу, чтобы я не прекращала рисовать. Он был не плохой парень, он не отбирал у меня картины и не продавал их. Я сама ему  предложила продавать то, что рисую. Деньги мы делили пополам, потому что именно его ребята мерзли на сеульских улицах в попытке продать никому не нужный товар.
Когда я в очередной раз расписывала стены дома в надежде сделать его немного более позитивным и радостным, ко мне пришел Корень и обрадованно сообщил, что одна местная компания (я не спрашивала, что за компания, ибо хотела еще по ночам спокойно спать!) увидела пару моих картин и предлагает поработать на них. Заказ не сложный – всего-то разрисовать огромный забор различными современными картинками. Я бы, конечно, начала сомневаться в легальности этого дела, если бы не знала, что именно этот забор являлся легализованной зоной для занятия графити. Короче, я согласилась, потому что деньги были нужны, еда у нас появлялась раз в неделю и исчезала тут же, поэтому большее количество времени мы голодали. Не сказать, что я к этому не привыкла – еще как привыкла! – но голод все равно чувство крайне неприятное.
На следующий день я пришла на место встречи с человеком, который обязывался дать мне материал для рисования и объяснить общую концепцию всего того, что я должна была нарисовать.
Надо сказать, что за это время вид у меня стал еще тот! Мало того, что я похудела сильнее обычного, так еще и побледнела почти до мертвенного цвета. Никакой косметики я не использовала, но этого мне теперь и не надо было. Вода горячая в доме была и на том спасибо! Из одежды на мне были джинсы, которые я взяла с собой, не по размеру большая темно-синяя футболка девушки Корня, которая отдала ее мне, потому что вещей я из дома не взяла! А армейского типа куртка была куплена мною после особо удачной продажи картин. Это была моя первая и последняя на данный момент покупка. Вещь эта была мне нужна, ибо погода начала очень сильно портиться, а в доме, продуваемом сквозняками, можно было спокойно заболеть.
И вот, я в таком откровенно бродяжничьем виде появилась на встрече с заказчиком. Он, конечно, вначале мне не поверил, но потом я сказала, что я от Корня и все пошло более или менее хорошо. Мужчина все равно косился на меня, как на знатную воровку и явно не хотел оставлять сумку с баллончиками краски, но в итоге сдался и, объяснив концепт рисунков, умотал на крутой тачке.
Угадайте концепт! Хах! Молодость! Концепт – молодость! Смешно, потому что именно этот мотив заставил меня уйти из дома и начать весь этот цирк с самоопределением в мире.

Разложив все баллончики по нужным мне цветам и в нужном порядке, я начала забеливать стену с какими-каракулями, когда-то бывшими цветами, белой краской. Да, работка выпадет кропотливая! Но за нее и платят вроде бы неплохо!
Мысленно поставив себе галочку попросить Корня, чтобы прислал ребят забелить здесь все, иначе я не смогу выполнить работу в срок, я начала ждать подсыхания краски, чтобы набросать хотя бы за сегодняшний день эскиз. Мне всего дана неделя, чтобы разрисовать три довольно таки большие стены. Я решила, что если не буду успевать, то буду и ночью здесь торчать, благо фонари есть!
Я рисовала долго, до боли в руках из-за попыток достать самого верха стены. Сползающую краску пришлось удерживать мелками, которые завтра еще придется закрашивать повторно. Все тело ломило, хотелось спать, но больше есть, однако осознание того, что в доме ни крошки хлеба, заставляло несколько поубавить пыл от возвращения обратно, после трудного дня. 
Но на сегодня я действительно закончила. Силуэты парней и девушек, весело отплясывающих на берегу пляжа, были отлично различимы даже несмотря на то, что почти и не были прорисованы.
Это мое первое видение молодости – веселье. Второе – это разочарования и беды, поджидающие в этом мире. А третье – желание поработить мир, заявить о себе, идти против системы.
Это то, что я отражу в своих картинах. Надеюсь, заказчик будет доволен.

За следующие два дня «бригада» Корня по-настоящему хорошо отбелила для меня остальные стены. Через того же Корня мне передали еще баллончики с краской, потому что именно краски мне и не хватало, приходилось смешивать цвета, выходить из положения, пока не прислали еще. И наконец, я за два дня закончила свою первую картину.
На утро я встала намного раньше, чтобы подправить первую картину, которая точно в некоторых местах подтекла и начать вторую. Работа шла хорошо, день был довольно не плохим, холод почти не чувствовался, особенно когда ты ошалело носишься то с одним, то с другим баллончиком краски, а потом еще пытаешься быстрее провести линию мелом, чтобы все к чертям не поплыло!
- Хорошая работа! – неожиданно крикнули мне, и я чуть не свалилась с маленькой табуретки, любезно предоставленной Корнем, чтобы легче было дотягиваться до верха.
Я обернулась, чтобы посмотреть кто это. Оказалось, что позади меня остановилась та самая крутая машина, а окликнувшим был человек, который объяснял концепт.
Чуть поклонившись, я ответила:
- Спасибо!
Теперь в его взгляде не читалось недоверие, там было восхищение и  признание поражения. Похоже, он не рассчитывал, что бродяжка сможет нарисовать что-то подобное!
- Я вас недооценил, признаюсь! – вслух сказал мужчина.
Я сдержанно улыбнулась, смахивая с лица пряди упавших волос и размазывая по лицу и по волосам красную краску.
- Мы проведем здесь небольшую съемку, надеюсь, что это вам не помешает.
Я пожала плечами и ответила:
- Если не будете ничего трогать, то все отлично.
Мужчина кивнул и, бросив еще один взгляд на картину веселящихся на пляже ребят, развернулся к машине. Я отвернулась и продолжила работу. Мне, конечно же, интересно, что сейчас там начнется, но больше мне интересно закончить сегодня хотя бы эскиз этой картины, а лучше начать ее сегодня же раскрашивать.
Всего через минут десять позади меня раздалась музыка, льющаяся наружу из колонок, но не машины. Скорее всего, это были переносные колонки, которые обычно используют для передвижных выставок.
Я на мгновение обернулась, чтобы подтвердить свое предположение и, увидев большую черную машину, снова отвернулась. С музыкой хоть веселее будет! У меня ж теперь и телефона нет.
Постепенно позади меня стали подъезжать еще и еще машины, становилось все шумнее и шумнее. Мне это, правда, не мешало, но стало как-то неловко от того, что на мою работу пялились. Я, конечно, не смотрела кто, но у людей есть способность чувствовать, когда на тебя смотрят! И мне это не нравилось…
- Мои похвалы вам, художник! – раздалось почти рядом. Я повернула голову в сторону недавно доделанной картины и увидела парня, разглядывающего мое творение. Он был высоким, с копной темно-каштановых волос и красивыми карими глазами. Вообще он выглядел, как сказочный принц из диснеевских мультфильмов. Только это была корейская версия, и версия эта была широкоплечая и явно знающая себе цену.
- Спасибо! – сказала я, снова заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.
Парень обернулся на меня и на секунду обомлел, как громом пораженный. А потом очень медленно открыл рот и сказал:

- Девушка, вам говорили, что вы очень красивая?
Я усмехнулась и потрясла баллончик:
- Подкат засчитан, но идите обрабатывать другую почву!
- Еще и язвительная!
Я отвернулась, чтобы дать ему понять, что разговор закончен и продолжила рисовать.
Целую минуту я провела в относительном спокойствии, но потом рядом со мной, а точнее с первой картиной столпилась группа ребят, наперебой восхищающихся графити.
Мне было лестно, честно признаться. Но сейчас я бы предпочла остаться одна и доделать эскиз в тишине и спокойствии. Естественно, никто мне этого не дал!
- Художник, это просто великолепно! – начало раздаваться из толпы.
- А вы можете и меня так нарисовать?
- Нет, зачем ей тебя рисовать, балбес!
- У нас концепт не для твоей рожи!
- А вы долго ее рисовали?
- А вы где-то этому учились, да?
И так далее и в том же духе. Я предпочитала не отвечать, чтобы от меня просто отстали, но голос, произнесший:
- Мой знакомый художник не хуже рисует! – заставил меня обернуться и буквально прирасти к земле.
Это был Чонгук.
Мы встретились глазами и почему-то резко повисло молчание. В его глазах читался шок, недоумение, радость и злость. И я не знаю, каких эмоций там было больше!
Я же боялась пошевелиться, словно если я двинусь, то меня тут же схватит притаившийся где-то хищник!
- Чонгуки, ты ее знаешь? – спросил миловидный парень, небольшого роста с прекрасными щечками.
- Гера… - проигнорировав вопрос одногруппника, выдохнул Чонгук.
Я уже мысленно избила себя дубинкой раз десять, чтобы выйти из этого ступора и взять себя в руки! Но нагловатая маска на лице все равно получилось кривоватой.
- Давно не виделись! – сказала я, молясь о том, чтобы он не услышал, как дрожит мой голос.
- С того момента, как ты сбежала.
- А! Это та самая!.. – сказал парень с прекрасным низким голосом, но его заткнул широкоплечий и, бросив на ребят многозначительный взгляд, заставил оставить нас одних. Мне хотелось крикнуть этому принцу, чтобы он не делал этого! Чтобы не оставлял нас вдвоем! Но я только открыла рот, чтобы высказать мысли в слух, как встретилась с гневным взглядом Чонгука и заткнулась. А чего это он собственно злится?!
- Значит, вот чем ты занимаешься, - слишком спокойно протянул парень.
Я сделала успокоительный вздох и ответила:
- А разве тебя это должно волновать?
- Нет. – Быстро ответил Чонгук. – Конечно же, нет. Это твоя жизнь, ты ею сама распоряжаешься. Захотела бросила школу, захотела ушла из дома, а захотела и бросила…
Он неожиданно замолчал и сжал руки в кулаки.
- …меня! – резко выпалил парень и уверенной походкой двинулся ко мне, сверкая глазами. На мгновение мне стало страшно, потому что он явно был не в себе! Я сделала пару шагов назад, но позади была лишь стена, к которой он меня прижал не совсем ласково!
- Ты что себе…
- Молчи! – прорычал над ухом Чонгук, дыша так глубоко, что у него грудь ходуном ходила. – Просто молчи! Ты нарисовала ту картину, потому что я тебе нравлюсь, потому что ты думала обо мне, когда ее рисовала. И знаешь, что?! Ты мне тоже черт побери нравишься!
- Чонгук, ты не в себе! – попыталась я отстранить парня, но не тут то было. Он совершенно спокойно перехватил мою руку и прижался своими губами почти вплотную к моим. Ситуация у меня была незавидная – не выбраться ни с одной стороны, потому что сил мне этого сделать не хватит! А он явно спятил!
- Я не в себе все те две недели, что ты не появлялась в школе. Я был у тебя дома, но мне сказали, что ты пропала. Я каждый день тебя искал!
Его губы почти прикасались к моим пока он говорил, опаляя меня своим дыханием.
- Чонгук, не надо!
Но было поздно. Он настойчиво вжался в мои губы своими и прикусил мне нижнюю губу. Я ахнула и он, воспользовавшись этим, проник языком ко мне в рот, делая поцелуй долгим и таким тягучим, как мед, что я все-таки растаяла и позволила ему поцеловать себя.

- Твои родители тоже тебя ищут, - сказал Чонгук, потягивая свой чай.
Мы сидели в кафешке, неподалеку от места моей работы. Я ела уже вторую порцию чачжанмена и все еще не чувствовала, что насытилась!
Чонгук уже отснял все свои концепт-фото, которые были у него запланированы и сразу же потащил меня сюда со словами: «Не будешь есть по-хорошему, я тебя, как ребенка с ложки кормить буду!»
- Я не думала, что им будет хоть какое-то дело, - пробурчала я, даже не поднимая на кролика глаза.
После поцелуя, я, вроде бы, должна вести себя в его адрес более сдержанно, но как-то у меня не получалось. Его прозвище Кролик у меня надолго останется в голове!
- Ну, у них же пропала дочь…
Я мотнула головой и все-таки посмотрела на Чонгука. Он выглядел несколько озадаченным. Я пояснила:
- Мои родители в разводе. Они не живут друг с другом, а из-за того, что я не могу выбрать одного из них, то они еще и не живут со мной. Я живу одна. Ту квартиру купил мне отец, и с чувством выполненного долга свалил подальше. Моя мать так ненавидит отца, что ни за что не хотела приехать ко мне сюда. Если ты думаешь, что моя жизнь лафа, то вот тебе правда. Моим предкам плевать на меня, на мое мнение, на мои желание. Главное, чтобы я не доставляла проблем и жила себе тихо, а лучше работал в какой-нибудь юридической фирме подальше от их глаз!
- Прости! – все, что сказал парень.
- Ты-то тут причем?! – усмехнулась я, продолжая поглощать лапшу.
- Я думал, что вы – «золотые дети» - купаетесь в роскоши, не зная бед. Потому отчасти тогда тебя доставал. Прости, пожалуйста!
- Забудь! – сказала я. – Я больше к ним не вернусь, я не хочу, чтобы кто-то распоряжался моей жизнью.
- Будешь продолжать рисовать графити за гроши?
- Ну, надо же с чего-то начинать! – улыбнулась я.
- Из нас двух, ты самая сумасшедшая!

- Это потрясающе! Ваши картины просто великолепны! - восхищались посетители выставки, каждый из которых считал долгом подойти ко мне и сказать это лично.
- Спасибо! - улыбаясь, отвечала я всем, чувствуя, как радость переполняет меня с головы до пят.
Наконец-то я это сделала! Наконец-то я открыла свою собственную галерею! Пять лет вкалываний и я добилась этого - признания!
- Они от тебя в восторге! - пропел над ухом знакомый голос. Я улыбнулась и, не оборачиваясь, ответила:
- Один человек однажды сказал мне, что ценит людей, которые всего добились сами. Пришлось потрудиться, чтобы этот человек увидел, что и я добиваюсь всего сама!
Чонгук развернул меня к себе и впился в меня внимательным взглядом.
- Ради меня не стоило таких жертв!
Я с улыбкой провела по его гладкой щеке и сказала:
- Стоило.
Он попытался меня поцеловать, но я стрельнула в него глазами:
- Здесь люди, Чон Чонгук!
- Но ради меня! - улыбаясь, попросила кроличья морда.
Я усмехнулась и быстро чмокнула  его в щечку:
- Ради вас, все, что угодно!

«Навсегда! Я запомню тебя навсегда!» - мысленно почти орал Чонгук стоя в пустой квартире и глядя на нарисованную десять лет тому назад картину, глядя на собственный портрет.
Та, что нарисовала его, больше никогда не улыбнется ему, не съязвит в своей обычной манере, не будет ходить по дому чумазым разноцветным единорожком, не скажет с усмешкой: «Кролик!» Ничего этого больше никогда не будет.
Он остался один в этом мире, а она его покинула. Покинула такой яркой, незаурядной личностью, звездой, настоящим художником! Все, что ему осталось на память от нее это кольцо на безымянном пальце правой руки, которое она купила в каком-то странном магазинчике в Гонконге, в который Чонгук бы никогда не зашел; и эта картина. Конечно, у него была целая мастерская ее работ. Но… Ни одна картина не сравнится с той, что она когда-то создала, когда бесповоротно влюбилась в него.
А теперь ее нет.
«Навсегда! Я запомню тебя навсегда!»