Глава 2.
Записки Рэйчел
Этот мир уже никогда не изменится.
— Ваш код.
Где бы ты не находился, его требуют. Когда правительство лишает прав на свободное существование, ты оказываешься привязан к системе, с которой ничего не можешь поделать. Ты не в силах что-либо изменить.
— Эй, не спим, закатай рукав!
А что уж говорить, если ты не влияешь ни на что, даже в такой небольшой системе, как школа. Каждый день все ученики в школах показывают код. И такое не только в школах. Работники предприятий, сотрудники банков. Все с детства к этому привыкли, и ничего не могли сделать.
Мои дни проходили по одному и тому же сценарию. Я просыпалась под голос, который звучал, как дежавю: «Доброе утро, Рэйчел. Время вставать. Сегодня вас ждут уроки: биометрия, химия, математика, нейропсихология. Запрограммированная еда на завтрак: овсянка с ягодами. Время выхода — 7:45». И я поднималась, следуя этим командам, как механическая кукла. Всё было прописано заранее, словно моя жизнь — это просто набор шагов, не оставляющих места для изменений.
Завтрак я часто проводила в одиночестве. Семья больше не была для меня настоящей семьей. Мать всегда была занята, а отец снова в какой-то командировке. Я сидела за столом, пережёвывая овсянку и мысленно мечтая о переменах. Но что я могла изменить? Я была словно парализована этим безвыходным состоянием.
Школа не спасала. Майки и Фрэнк — два самых надоедливых парня в классе, всегда сидели позади меня. Майки забирал мой портфель и рыскал в нём, смеясь, а Фрэнк всегда поддакивал ему. Они оба наслаждались тем, что выводили меня из себя. Иногда я думала, что делают это только ради того, чтобы причинить мне боль. Они знали, как меня бесит их смех, и это приносило им удовольствие. Наверное, поэтому я и ненавидела школу. Или может быть, потому что мои оценки были ужасными. Учителя тоже воспринимали нас как одинаковых, безликих людей с заданным набором привычек.
На перемене ко мне подошёл Дейв. Он был единственным человеком, с которым я могла нормально поговорить.
— Привет, Рэйчел. Ты сегодня опоздала.
— О, Дейв, ты что, удивлён?
— Нет, но с такими темпами тебя могут исключить.
— Я бы не возражала.
— Если тебя выгонят, я тоже уйду!
— Конечно, — с иронией ответила я, — ты ведь так старался, чтобы получить медаль, а потом просто уйдешь.
Дейву не было проблем с учебой. Он был отличником, мог бы легко претендовать на серебряную медаль, если бы только меньше времени тратил на голографическое рисование.
— Я хотел пригласить тебя прогуляться сегодня. Ты не занята?
Я уже давно заметила, что Дейв ко мне проявляет интерес, но мне не хотелось вникать в отношения. Ни с кем.
— Эмм, мне нужно учиться. У меня с этим проблемы.
Ложь. Но я не хотела начинать разговор о том, что мне просто не хватает общения. Без всяких ожиданий.
— Так давай учиться вместе.
— Я договорилась с мамой, мы с ней вечером всё решим.
Дейв посмотрел на меня, будто хотел что-то сказать, но лишь кивнул:
— Ладно, до встречи.
Мне показалось, что он обиделся. Но мне не было до этого дела.
Ах да, утром мама сообщила не самую приятную новость: сегодня приедет отец. Он собирается поговорить со мной по поводу моих оценок. Я не видела его уже полгода и с радостью не видела бы ещё столько же. Мои нервы были на пределе, и я знала, что этот разговор ничего хорошего не принесет.
Мои родители развелись, когда отец переехал в другой город. Они были совершенно разными людьми, с разными взглядами на жизнь. Единственное, что их объединяло, — это то, что они оба меня не любили. Их разговоры всегда сводились к одной теме: «Как там твои оценки?» В начальных классах мне хотя бы было интересно что-то узнать, но с возрастом школа стала для меня чем-то ненавистным. Всё, что там происходило, было для меня просто проверкой на прочность.
Разочаровавшись во мне, родители решили не заводить других детей. Это был их «приоритет» — не думать обо мне, а сосредоточиться на своих целях.
Отец часто был в командировках, и я почти не видела его. Мы с мамой жили в квартире с тремя маленькими комнатами. Убирались мы в квартире редко. Складывать вещи было некуда, и мама всегда говорила, что шкафы занимают слишком много места и стоят слишком дорого. Но мне это казалось нелепым. Внешний мир казался чуждым, а в доме не было места для того, чтобы почувствовать себя частью чего-то — ни дома, ни семьи.
Как и везде, в мире, где нет места для изменений, хочется хоть немного ощущать, что ты можешь контролировать ситуацию. Но это было редким чувством, как будто я застряла в лабиринте, в котором всегда проигрываю.
Тот день, когда отец приехал домой на выходные, был как и все остальные. Его лицо было наполнено усталостью и отчуждением. Он едва заметил меня, и я не могла понять, что для него важнее — работа или я. Его глаза не выражали ни тепла, ни заботы. Я была для него просто одним из проектов, которыми он так и не научился управлять.
Я сидела на кухне, как обычно, пытаясь спрятаться в своих мыслях. Он начал выговаривать матери что-то раздражённое, а потом переключился на меня.
— Рэйчел, что тут опять за бардак? Ты хоть раз можешь прибраться нормально?
Я промолчала, но не могла просто сидеть и слушать. Его голос, холодный и требовательный, давил на меня, как всегда.
— Ты хоть понимаешь, что меня и так почти не бывает дома? — продолжил отец, даже не замечая, как мне больно. — Мы с твоей матерью стараемся, а ты ведёшь себя так, будто нам должно быть до всего дело.
— Ты правда думаешь, мне хочется тебя слушать? — я сжала кулаки. — И вообще, я не могу разрываться между вами. Вы неадекватные родители, понятно?
Мама тут же возмутилась:
— Что ты сказала? Повтори ещё раз!
Отец приподнял брови, как будто впервые услышал от меня что-то осмысленное.
— Вот ведь дрянь растет, нужно почаще приезжать мне видимо!
Во мне вскипала злость, и я уже не могла её сдерживать.
— Тебя почти никогда не бывает дома, и, честно? Это самые спокойные часы в моей жизни! — мой голос дрожал, но я не отводила взгляд. — И сейчас я хочу уйти от вас куда подальше.
Отец молчал секунду, а потом фыркнул:
— Ой, да катись ты! Жрать захочешь, вернёшься!
Я почувствовала, как внутри что-то обрывается. Он даже не пытался меня удержать. Не пытался понять. На самом деле, мое решение назревало уже давно.
Я молча развернулась, быстро собрала сумку и вышла за дверь.