3
Ну, и все, начали мы работать. Меня научили, я быстро ворвался в игру. Пишу это уже, когда я отоспался и нажрался, поэтому те эмоции для меня чуть смешны и теперь, скорее, приятны, поэтому, сейчас буду вспоминать, какая картина стояла передо мной тогда.
Вообще, эта работа очень муторная (что за сраное слово). Есть работы, на которых ты вроде и делаешь что-то, но можешь и проебаться. Каналы для этого имеются. А тут ты должен брать каждый товар с полки, пропикивать его специальной хуйней и класть. Брать новый и тд. Позже мне сказали, что можно считать одинаковые товары с одним штрих-кодом, пропикивать один и указывать в устройстве количество таких товаров.
Много неудобств есть, которые указывать я не хочу. Обойдусь парой слов: тупая, рутинная работа, от которой не убежишь никуда. Ты должен считать до того времени, пока магазин не откроется. Тут даже нет помогающего, обычно, в таких случаях стимула, как: «Напрягись, делай быстро, усердно и без косяков – и закончишь быстрее». Это здесь не работает, потому что работаешь ты, как правило, с идиотами или просто балбесами по жизни. Другие очень редко попадают на такие заработки. Я наблюдал одного китайца, который сел на жопу (он работал с самой нижней полкой) и вальяжно, никуда не спеша, доставал по банке сгущенки с полки на пол, выстраивал их в ряд, таким образом, клацая своими тупыми культяпками, пересчитывал (хотя, по-моему, даже с его Китайской стены сразу было видно, что банок 10) и аккуратно, также в аристократическом неспехе, складывал их обратно. Так что тут, если ты будешь работать хорошо и усердно – это ни на что не повлияет. Ты просто будешь делать работу за других.
Это общая проблема нашей русской (как минимум) действительности. Нет стимула сделать все качественно, закончить быстрее. Ведь так у тебя освободится время для других дел. Но у этих людей нет других дел, кроме того, как прокормить свою жопу. А работа у нас с 9 вечера до 9 утра, поэтому, никто никуда и не спешил. Раньше закончишь работу – быстрее пойдешь тратить деньги. Значит, быстрее придется идти на новую подработку.
И не надо мне говорить про то, что, мол, люди за гранью бедности, в жизни пиздец, поэтому ни на что высокое времени не хватает. Не хватает ни на что времени, потому что люди ленивые, аморфные, беспомощные опездолы, которым легче отсидеть с 9 до 9, получить свой косарь и отдать свою судьбу на откуп тому, появятся ли завтра подработки на Авито.
Вообще, очень тяжело работать в продуктовом магазине, когда хочешь жрать. Когда я работал в обувном отделе, считал средства для ухода за обувью, я возненавидел эту офисную шляпу ещё больше. Вы не задумывались, зачем столько видов таких средств? Зачем столько видов шампуней? Вообще – товаров. Я всегда понимал бессмысленность и глупость этого, но теперь ненависть к выполняемой мной функции помогла мне прочувствовать это ещё глубже. Не туда мы идем, человечество. Вообще не туда. Дайте мне один вид шампуня, одну щетку, пасту, средство для ухода за обувью. Дайте мне один вид всего, и я буду жить спокойно.
Я закончил в своем отделе и подошел к одному из начальства. Говорю, что я закончил, мол, куда мне идти. Он стоял среди нас и был занят в своих бумажках, все при нем изображали бурную деятельность, боялись.
Он помахал в мою сторону рукой и говорит:
– Ой, да иди куда хочешь, – я тогда не знал, что тут действительно поначалу все выбирали отдел для пересчета самостоятельно и принял это за агрессию.
– Да без проблем. Деньги отдай мне мои – и я пойду, – тут он оторвался и с недоумением посмотрел на меня.
– Какие деньги?
– Ну, я пришел работать, подхожу к тебе, спрашиваю, что мне делать, а ты мне говоришь, чтоб я шел, куда хочу. Хочу я домой. А говорить, где мне работать, ты не хочешь...
– Ну, ты отработай и получишь... – парень был в ахуе и, видимо, не понимал, чего ему отвечать. К такому он, наверное, не привык.
– Ну так скажи куда идти.
– Да ты подойди, господи... к нему, – показал рукой на коллегу. Ну, я и пошел.
Меня это в людях очень раздражает. Не люблю, когда с мужиком начинают разговаривать свысока. Когда я поднимусь, я буду уважительно относиться к простым людям и возвышенно к тем, кто считает себя выше остальных из-за того, что они могут купить дерьмо не за 100 рублей, как все, а за 1000.
Ну, вот я и пошел. Меня послали в отдел сладостей. Тут было совсем другое дело. Тут меня не бесило разнообразие товаров. Господи, как же все пахнет... Как я давно не ел... Тут рил просто пиздец. Пастила, севендейс рулетики и круассаны, шоколадки, конфетки... Все так пахнет! Пиздец, когда я поднимусь, думал я, я скуплю весь этот отдел... И отдам бедным детям.
Как же тяжело работать, тем более в продуктовом магазине, тем более, в таком отделе, когда не жрал миллион лет.
Когда я поднимусь... когда я поднимусь... когда я поднимусь... я произносил про себя это фразу после каждого пропикивания, сидя раком и пытаясь достать печенье с самого Сахалина нижней полки. И я постоянно думал, просчитывал ходы, планировал варианты. Все для того, чтобы подняться. И... аахахахахах... когда я поднимусь, я приеду в этот магазин. Приеду и посмотрю.
Смотрю на товары и ахуеваю с того, как варьируются цены. Раньше я, тоже, знал это, но не чувствовал этого глубоко. Один рулет стоит 40 рублей, другой – 80. И это ещё семечки. Но так ведь не должно быть, это не справедливо! Почему один может купить себе 100 самых дорогих рулетов, а другому не хватает на самый уебанский за 40. Ладно взрослые, они сами к этому пришли, но дети-то, дети должны иметь равные возможности, когда только приходят в этот мир. Хотя бы те возможности, которые может обеспечить им общество. Просто с нами работала девочка, на вид лет 13-14. Она была не особо разговорчива, хоть и весела. Может, у неё мать алкашка или просто в семье нет денег. Я так и не смог её разговорить. И я этого никогда не узнаю.
Очень жаль.