Отступать нельзя
- Нет, миссис Блэк. Я не хочу участвовать в государственном перевороте. Это незаконно. Да и к тому же, есть ли у нас замена Джонсону? Достойная. Нет. Тут, куда не плюнь, одни воры и лгуны. – Карл хотел, было, закрыть дверь, однако миссис Блэк не унималась, и придержала её.
- Да послушайте же меня! Я хочу только самого наилучшего вам и другим. Я почти всё спланировала! Эта интрига почти доведена до идеала. Помогите осуществить мечту митингующих – помогите бункеру. Это касается ВСЕХ нас! – Миссис Блэк начала переходить на крик от счастья.
- Замолчите! Ваш бунт не изменит ситуации. Даже если мы отстраним Джонсона от власти, то не факт, что ему на замену придёт компетентный управленец. Власть – это одна сплошная интрига, построенная на доверии народа. КТО выбрал Шона? КТО сделал нерациональный выбор? ЭТО СДЕЛАЛ НАРОД! Да, тот самый народ, что сейчас бунтует. Это была его ошибка. Пускай отвечают за свой выбор. Я не обязан разгребать это ведро политических помоев. Потому что не я выбирал. Его выбрал народ. Пусть он и вы проворачивать будете. – Карл схватил миссис Блэк за руку и окончательно вытолкал её, закрыв дверь.
- Что вы себе позволяете?! – Прокричала взбешённая Блэк напоследок.
Фишер, немного погодя достал дневник и ручку, и записал:
« Дорогой дневник!
Ситуация в бункере меня скорее раздражает, чем тревожит.
Если вычеркнуть все эмоции, то получается, что:
1. Джонсон всё еще не собирается выплачивать долги, что очень глупо с его стороны, а именно копить процент этого самого долга. Боюсь, произойдёт жуткий дефолт и инфляция, впрочем, это уже давно стало ясно, ещё тогда, когда Шон Д. только-только осваивал свою должность.
2. Бунт уже состоялся. Но это ещё не конец. Вчера, когда я был ещё на своей миссии, разыгрался митинг. Он не обошёл власти стороной, наоборот, Шон пригрозил казнить всех неугодных. Однако неясно, это было действительно угрозой, или просто эмоции?
3. Злость народа растёт с каждым часом. Всего 10% хотят, чтобы он оставался в своём кресле, и не покидал пост, однако 15% хотят видеть его в качестве секретаря, а решающие 75% и вовсе хотят его отставки.
4. Эпохе нашего управленца конец»
- Какая ирония, народ, что кричит о справедливости, теперь кричит о свободе и плюс, отставки того, кого выбирал сам. Смешно. Люди – словно листки, упавшие с деревьев, падают туда, куда им укажет ветер, этот мир уже не имеет такой ценности для того, чтобы играть в эти глупые политические игры. Мы и так на краю пропасти. – Карл настолько погрузился в размышления о дальнейшей судьбе его дома, что эти слова прозвучали как текст очень мрачной песни.
И Фишеру на ум пришёл стишок, который будто слетел с уст какого-нибудь пророка:
Ты в западне опять,
Могила тебе уготована,
Твой склеп уж готов с тобой вечность увядать,
Смерть забрала всех вас,
Ваш час забвения близок уж,
Не старайся убежать,
Не старайся кричать,
Ведь могилою и твой дом может стать...
Мужчина стал прокручивать в голове слова миссис Блэк о побеге. Побег, лучшая жизнь, нет дефолта, коррупции и прочих ошибок Последней цивилизации...
Образ за образом, картина за картиной, всё переплелось в единое полотно Смерти, такой глупой, и беспощадной. Ведь, когда ты вкусил плоти и крови старых ошибок, тебе должно прийти на ум, что то, что ты делал тогда, не будет работать иначе. Однако люди во все времена любили играть с огнём. И это их величайшая ошибка. Даже после Столкновения миров, Великого мора, когда чудовища Сумерек проникли в Ковчеги и убили всех, выжившие и уже отчаянные люди, несмотря на то, что произошло два Великих Дня Слёз, они продолжили играть старой картой, пытаясь хоть как-то отказываться от новой реальности. Это было бы слишком неожиданно, признать своё кровавое поражение, и понять – для Сумеречного мира абсолютно всё равно кто ты: богатый или бедный, глупый или умный, добрый или злой, не важно. Ты – лишь собрание плоти, крови, ничтожный бывший носитель короны. Человек венец творения? Сумеречный мир – вот что такое венец творения. Творения безумного гения, маньяка и садиста.
- Нет, побега не будет. Я не трус. Я не боюсь смерти. Миссис Блэк пускай делает, что хочет. Но я не дам умереть ни ей, ни миру. Какой бы он не был. - В этот момент, Фишеру в сознание ударил образ того, кто мёртв, и прошептал Карлу:
- Ты убийца. Убийца... УБИЙЦА!!!! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! – Адский смех с примесью полного безумия и желания крови пронзил слух Карла. Злосчастная насмешка вызвала резкую головную боль. А перед глазами, как в фильме, прокручивался момент убийства отвергнутого. Выстрел. Он мёртв. Шок. Желание забыть. Кошмар в радиостанции. Нет, это точно пытка!
- НЕ-Е-Е-Е-Е-Т!!!! – Не выдержав такой боли, Карл крикнул в никуда. Это единственное, что помогло ему одолеть это. Этот ад... или чистилище.
Миссис Блэк и другой сосед Фишера услышали это «нет», и с испугом выбежали из своих комнат, постучались. Карл, не в силах терпеть одиночество, встал из-за стула, и пошёл открывать дверь. Когда он это сделал, на пороге его сразу спросила миссис Блэк.
- С вами всё в порядке?! Вы прокричали «нет» и мы подумали, что что-то случилось. – Голос миссис Блэк хоть и не выдавал волнения, но глаза всё за неё.
- Да, кстати. Что случилось?! – Спросил мужчина средних лет, в красном пиджаке, болотно-зелёных брюках и коричневых ботинках.
- П-просто... в-видение. Перед глазами. И... смех. Будто из ада. – Карл готов в угол забиться, дабы не видеть этого ужаса снова.
- Что за видение? – Хором проговорили соседи Фишера.
- Н-ну как вам сказать... голос. Отвергнутого. И картинка перед глазами. Где я стреляю ему в голову. Он падает замертво. Всё в красных тонах, и полосы перед глазами, как в кино прошлого века. И мой шок. Как я хотел это забыть. И слова «Ты убийца. Убийца», а потом безумный смех. Смех того, кого я убил, когда был на первой миссии. – Перед Карлом снова, как будто в быстрой перемотке, возник образ видения.
- Господи помилуй такое увидеть! И услышать... вот что, сходите к своему командиру. Расскажите ему это. – Миссис Блэк подошла ближе к Фишеру, и погладила слегка по плечу. Карла это немного успокоило.
- Тише, тише. Карл, это серьёзно. Вам нужна помощь. – Блэк убрала руку с плеча Фишера.
- Вы правы, наверно... спасибо за совет.
На негнущихся ногах Карл, перед глазами которого всё поплыло, пошёл к Медведю. Походка мужчины была похожа на походку пьяного, но он этого не замечал.
Когда же Фишер дошёл до кабинета Медведя, пропускные, возможно из-за шока, сразу же освободили дверь от своих пушек.
Карл вошёл без стука, с безумными глазами, и одной фразой:
- Сумеречный мир поймал меня в капкан...
- Карл?! Что произошло??? Присаживайся, говори! – Медведь встал из-за стола и усадил Смельчака на табурет.
- Я...видел...отвергнутого, того что убил. Момент убийства. И его голос со смехом. Как в фильме, в котором не убрали кровавый фильтр. Он сказал одно "Ты убийца. Убийца", и залился жутким смехом. Я прокричал «нет». – Карл запнулся, ему было неприятно вспоминать произошедшее.
- Карл, это серьёзно. Такое было раньше? – Медведь скрестил руки на груди.
- Да. Только в виде голоса. Который спрашивал, зачем я убил его. – Карл нервно сглотнул.
- Голос отвергнутого? – Медведь опустил взгляд на стол.
- Да. Это было в радиостанции.
- Карл, такое бывает, если ты получил шок. Но обычно, Сумеречный мир может прочувствовать это только в аномалиях. Например, в Вывихе времени, или Тёмном закоулке или Катарсисе. Но место, куда я вас посылал аномалиями не богато, наоборот, их там быть не должно.
- Медведь, расскажите о двух упомянутых вами аномалиях. Как выглядят? – Карл в предвкушении сложил руки на стол.
- Катарсис представляет собой воздушную аномалию. Она выглядит как звезда, как Солнце, но с огненным диском вокруг себя. Само тело вращается, а диск отдаёт яркими, огненными лучами, однако это лишь видимость. Она действует как раз на рассудок. У меня есть теория: Электромагнитные колебания мета материи, как называют этот мир учёные, влияют на рассудок людей.
- А Тёмный закоулок? – Карл уже не мог сдерживать свои эмоции.
- Это уже мета аномалия. Однако точно как она действует, не знает большинство. Однако, два года назад, один Смельчак, царствие Небесное ему, попал туда. Он рассказал, что вроде бы с виду, это обычный переулок, однако, когда зайдешь туда, мир будто темнеет, теряет краски, становится чёрным. И ты видишь только свет в конце тоннеля. Вот только, выбраться оттуда поможет хитрость: берёшь, значит, пулю 5×45 калибр, и бросаешь недалеко от себя. На звук должен прийти зверёк – Триххет, огненный лисёнок, он только с кровавыми глазами. Триххет подбежит к пуле, возьмёт в зубы, и побежит к свету в конце. Только ты истуканом не стой, а беги за ним. Пулю потеряешь, зато выживешь. – Медведь в воспоминаниях о Смельчаке улыбнулся, и даже не обращал внимания на Фишера.
- А они могут перемещаться? – Карл уже сидел с каменным лицом, успокоившись от рассказа об огненном лисёнке.
- Возможно. Никто этого не знает. Вот что: Карл, пока ты лучше не ходи на радиостанцию. А что тебе делать, не знаю. – Медведь встал из-за стола и, подойдя к Карлу, похлопал по плечу.
- Слушай, Смельчак. Забудь ты это. Хорошо?
- Хорошо. Постараюсь. – Карл встал, и пошёл к себе.
Однако совет Медведя ему не особо помог. Он даже более добавлял беспомощности.
Фишер решил прогуляться по Сумеречному миру. В первый раз. Просто погулять.
Собрав все свои вещи, мужчина направился к выходу из убежища. Рацию оставил. Он хотел быть один. Один во всем мире.
На выходе из бункера, он сказал, что отправляется на очередное задание. Выйдя из плена бетонных стен, Карл убежал вглубь своего города. Он бежал то по широкому проспекту, то по Пэйн Стрит. Остановившись на середине Пэйн Стрит, Карл огляделся: никого, кроме скромной кучки отвергнутых и Верронов. Те пока не замечали человека. И хорошо. Однако воздух был странным. Будто налитый тонной раскалённого свинца, с нотками гнили и гари, воздух. Мужчине стало не по себе. Чтобы отвлечься от гнетущего запаха Смерти, он взглянул на небо:
Тёмно-фиолетовое полотно, без кровавой ваты облаков, со странными точками, разбросанными, будто бисер по бархату. А кое-где проступающие полосы зелёного и синего цвета. И спутником этой красоты служила Золотая Луна, молча напевая свои песни ветру, тот, в свою очередь, на своём языке тянул их дальше. А точки в небе, как стрелы, начали падать... в бесконечную пустоту. А некоторые пятнышки, что называли когда-то звёздами, и вовсе потухли. Какая же красота!
- Звездопад и северное сияние... самое красивое, что я видел в этой жизни. – Прошептал Карл.
Тем временем, северное сияние перешло в нечто большее: Полосы задвигались по кривой линии, и быстро-быстро то загорались вновь, то затухали, а после себя оставляли новые звёзды. Как вдруг, Фишер заметил, что на этом фоне, в небе появляется трещина и просвет. Это выглядело как огромная рваная рана, из которой можно заметить ослепительно яркий свет.
Что это, Карл не знал, но эта неизвестность его заинтриговала, и он не отрывал взгляда от Мирового Каскада. Через секунду, после того, как просвет появился на тёмном небе Сумеречного мира, свет, что недавно был взаперти, вырвался наружу, и его волна захлестнула всю округу. Карл вовремя закрыл глаза.
Наступила абсолютная тишина. Но её мгновенно убил внеземной голос:
- Здравствуй, человек. Вижу, ты не испугался покинуть свой Ковчег. Ты поистине интересен нам. Открой же глаза.
Фишер открыл глаза, и перед ним встал серый силуэт, похожий на силуэт девушки. Из бесконечности иного мира вышла Она. И подойдя к мужчине, она прикоснулась к его руке, медленно проведя по ней указательным пальцем.
- Я вижу, что тебя тревожит одно видение. Я могу помочь. – Девушка внимательно осмотрела Карла и отошла от него.
- Кто ты? И как ты можешь мне помочь? – Фишер еле проговаривал слова, любуясь собеседницей.
- Неважно кто я. Я сотру память в момент убийства одного из наших низших собратьев. Взамен прошу: никому не говори, что ты делал, с кем говорил. Иначе я буду вынуждена убить тебя. – Девушка равнодушно убрала свою руку от Карла.
- Хорошо. Я принимаю условия.
- Чудно. – Тихо сказала Она.
Вдруг, Смельчак почувствовал тепло по всему телу, а потом лёгкий холодок в голове. Всё перед глазами потемнело. Но это мгновение настолько было приятным, что Карл хотел его растянуть на вечность. Нет, на всё время, что вообще есть в этом мире.
Прошло двадцать минут. Фишер очнулся и осмотрелся: все Верроны и отвергнутые мертвы. Значит, убийством ему не придётся заниматься.
- И всё же, кто она? – Этот вопрос начал кружить в голове, но Карл отставил его до определённого времени.
Ему ничто не оставалось, как пойти назад. С нежеланием снова замуровываться в тесной клетке капитализма, мужчина побрел назад. По пути он встретил одного раненного Смельчака, из другого бункера. Диалог не задался, поэтому Карл, дойдя до Парк-Стрит, улицы, где располагался спуск в бункер №68, где он жил, он распрощался со своим компаньоном, взглядом проводив юнца.
Спустившись по разбитой лестнице, Карл дошёл до двух массивных и ржавых дверей. Постучался. В щёлку для глаз, по классике, посмотрели сторожа, и убедившись, что Карл свой, впустили в убежище. Однако преодолев порог бункера, Фишер увидел рассерженного Медведя.
- Где ты был, Смельчак? Мне сказали, что ты выходил на поверхность. Без моего ведома причём. Зачем ты туда-то поднимался?! Тебе приключений захотелось? – Еле сдерживая крик, жестом, Медведь указал сторожам уйти. Те послушались.
- Я ходил развеяться. Мне надоело сидеть постоянно тут. Я так с ума сойду быстрее. Всё-таки, не всегда нужно бояться Сумеречного мира... - Карла на полуслове перебил его командир.
- Ах вот как! Смельчак нашёлся. Погляди вокруг: смерть кругом! Там тебе не сафари, долго не погуляешь. Если наступит Волна, тебе светит game over, как говорили тогда. Понимаешь, что тебя могли убить?! А вас, всего семеро! Конечно, Вольт ещё десять готовит Смельчаков, но орден так не возродишь. Подумай сам: что будет после твоей смерти? – Медведь был вне себя от негодования.
- Мне не нужна жизнь в склепе. Мы и так уже все мертвы. Даже не замечаем этого. Почему мертвы? Потому что мы не признаём эту реальность – жестокую, где надо забыть прошлые политические игрушки, и объединяться. Мы мертвецы, которые ещё не поняли, что им уже не вернуть былое назад. Я хочу быть живым. Хочу видеть тот мир. Потому что он настоящий. Эти стены не заменят мне реальности. Да, там монстры. Аномалии и смерть, убийства, смерть, убийства. Я это прекрасно знаю. Но уж лучше Сумеречный мир с его правилами, чем наш мир, с глупой попыткой забыться. – Карл отстранённо перевёл взгляд с командира на стену.
- Ты погляди: чердак у тебя потёк, с этим миром! Мы все живы, и, слава богу. А твои философские мысли лишь бред сумасшедшего. Ты что ли в Катарсис ходил?- Медведь сложил руки на груди.
- Неважно, куда я ходил. Главное, что я понял одну вещь: мы занимаемся самообманом. И всегда занимались. Десять, нет, двадцать лет назад мы обманывали сами себя, говоря, что мы венцы творения, что мы цари Земли, но каков результат самообмана? Смерть, кровь, агония. Мы убивали эту планету, твердя, что не навредим ей, а сделаем только лучше. Мы все были глупцами, и ими же остаёмся сейчас. Оглянитесь вокруг: всё, что человек создал – стёрто в порошок Сумеречным миром. И не он сам к нам явился. Мы его создали. Это наша ошибка. – У Карла перед глазами, как в фильме, в быстрой перемотке показывались события давно сгинувших лет.