Часть 2. Странные символы.
Оправившись после своей первой вылазки, которая изрядно потрепала его душу и разум, Петр не раз еще выходил из своего почти родного сердцу убежища, где он мог закрыться от жестокости внешнего мира, но не мог забыть ее и вытравить из собственного сознания.
Он приобрел некий опыт и знания по поводу окружающей обстановки в радиусе пары километров, и все было не так уж и печально для одиночки вроде него, как казалось на первый взгляд. Группировки были разрозненные и не такие многочисленные - в округе не наберётся и десятка человек, поэтому, при должной сноровке, можно было не вступать с ними в конфронтацию и успешно скрываться. Единственное, что беспокоило Петра, так это загадочный убийца или убийцы, кто мучительно убил ту, с позволения сказать, группировку состоявшую из подонков.
Кто-то, кто с такой жестокостью смог убить в скатившемся в первобытную яму мире убить пятерых вооруженных и на голову больных отморозков, был через чур опасен, чтобы Петр мог просто взять и беспечно забыть об их существовании.
На теле жертв были загадочные символы, которые кзаись Петру знакомыми. Увлекаясь историей и культурой разных народов, он где-то видел эти символы, но в условиях полного краха проверить это было невозможно. Мысль о каких-то очередных культистах, отбитых на голову фанатиках, была Петру совсем не мила. Просто жестоких садистов можно было понять, иногда даже предугадать их действия, но вот с консервными на голову фанатиками, которые верят невесть во что, дело обстояло хуже. Он роли сделать во имя своей религии непонятно что. Даже представители известных религий нередко бывают фанатиками, которые начинают крестовые походы (1096-172 гг.) и начинают Охоту на Ведьм (1450-1750 гг.), создавая бессмысленное кровопролитие. Речь не о всех, но такие явления имели место быть, а среди сект в условиях беззакония это и вовсе сплошь и рядом.
Очередная вылазка не сулила ничего интересного, поэтому выдвигался Петр с малой долей энтузиазма. В лучшем случае, он найдет немного провизии после целого дня напряжённого скитания, а в худшем станет жертвой грабежа или умрет, но другого выбора не было - сидеть в укрытии, пока не закончится еда было плохой затеей. "Очередной скучный день", - изрёк Петр, но так ли это на самом деле?
Каждый раз, выходя из убежища, Петр слышал душераздирающий стон, напомнавший крики жены того мужчины, семью которого убили те люди. Этот голос заставлял Петра вновь дрожать, но любопытство почему-то никогда не брало верх. Желания посмотреть кто там кричит у Петра не было, ибо этот кто-то явно был не в себе. Что поменялось именно на этой вылазке?
У дверей своего импровизированного бункера он нашел ту женщину, жену того бедолаги. "Кажется, ее зовут Ольга... Что ей нужно и почему она все еще жива?" - справедливо задался вопросом Петр. В таких условиях шанса выжить у нее почти не было, но она как-то это сделала, хотя Петр в любом случае не хотел с ней связываться, поэтому тупо обошел ее, будучи готоым ко всему, но произошло худшее из возможного.
- Помогите пожалуйста... Мой муж погиб... Плевать я хтела на то, что вы со мной сделаете: убьете ии поможете. Мне нечего терять, я была бы рда увидеть мужа, н я не хотела бы сделать его жертву бессмысленной... Помогите...
Женщина упала в его объятия и потеряла сознание.
- Я что, гребаный герой дешевого сериала?!... - негодовал Петр.
И впрямь, ситуация выходила комичная. Желание бросить ее тушу на съедение одичалым животным, которым снесло голову от последних событий, было безусловно велико, но он все же предпочел отнести ее в свое убежище, привязать к кровати, дабы не получить нож в спину или обнесенное начисто убежище, покормить частью содержимого консервной банки и осмотреть ее тело на предмт слишком сильных повреждений. Немного драгоценной заживляющий мази было достаточно, поскольку ожоги и нарывы были не очень серьезными, ведь насильники думали скорее о собственном удовольствии, нежели о том, как действительно убить пытками молодую женщину,как они поступили с ее детьми. Он не стал пользоваться ее состоянием сугубо из соображений гигиены и безопасности.
- Спасибо за помощь, юноша. Я так...- расщедрилась на благодарности жертва изнасилования.
- Ольга, да? - перебил ее он.
- Да, откуда ты знаешь?...
- Это неважно. Завтра утром же убираешься из моего убежища и забываешь ко мне дорогу. Я помог тебе не за красивые глазки, а чтобы не видеть твоего мужа в кошмарах, с ума сойти можно! Не обращая внимания на ее крики с просьбой отстегнуть ее от кровати, он постелил под нее пеленку и ушел.
Помог он ей исключительно из жалости к самому себе. Признаться, что он трусливо смотрел со стороны, не пытаясь и шелохнуться ради того, чтобы помочь, было бы очень глупым решением. Это он понимает, что толку было бы немного от его самопожертвования, но едва ли это дойдет до убитой горем вдовы, которая из мести идёт выкинуть что угодно.
Кошмары давно его измучали, а снилось одно и то же: перекошенное лицо мужика и смех психопата в ушах. После побега оттуда Петр несомненно ловят и следующей жертвой становится он сам. Пренеприятнейшее зрелище, скажу я вам. Он чувствовал вину, голоса в голове постоянно шептали об этом, но у него не было такой роскоши, как напрочь отбитое чувство самосохранения и умение выживать после выстрела в упор в стиле индийских боевиков.
Зайдя в какой-то магазинчик неподалеку, он наткнулся на очередной труп украшенный символами. "Точно секта. Гребаная секта", - подумал Петр и начал беглый осмотр помещения на наличие еды, воды и возможных оппонентов. Обнаружил, к своему счастью, он только первые два предмета из списка.
Труп лежал на спине раскинув руки, уронив голову на бок, и неестественно согнув ноги. одет он былв плотный кожаный плащ, тяжелые сапоги, мешковатые брюки и потреппанный свитер. На лице был старый противогаз, на который и смотреть-то жаль было. Под трупом растекалсь мерзкаябурая жидкость, наподобие чуть подсохшей, старой и густой крови, от которой несло металлом и старыми лекарствами вперемешку с сладковатым запахом мертвечины, который наполнил комнату. Сам убитый представлял из себя мужчину чуть заа сорок, который явно не следил за собой при жизни, отрастив брюхо, да и был не слишкои привлекателен. Символы были буквально прозжены на его коже, а важные артерии было перерезаны, поэтому тело было сльно обескровлено к моменту начала разложения, но некоторая доля спинной части трупа, на которой он лежал, приобрела характерный фиолтовый оттенок из-за стекшейся туда крови. Трупные черви уже начали свой процесс, значит прошло уже около трех-четырех дней.
Возле трупа витал какой-то странный, головкружащий аромат. Перед глазами на секунду восстал облик сущей темноты, чудовищ из самых глубин ада в полумраке, освещенных лишь алым пламенем. На святом кресте было распято чудовище вместо Иисуса Христа , сына божьего, окружали его не менее жуткие твари, в том числе крылатые демоны на фоне кровавого неба, которые тянули сви мерзкие демонические лапы к священной реликвии, а жуткая паутина оплетала небосвод, грозясь рухнуть и сокрыть под собой главный символ христианста. Перед распятым чудовищем стоял жуткий старец с меткой культа на лбу и посохом с человеческим черепом. Жуткий старик бешено захохотал наподобие того мужчины,глядя на Петра
Горло Петра свело, разум затуманился, а в глазах был лишь животный страх перед тем, что казалось неизбежностью. Жуткий голос старца, стоящего у креста, эхом разносился по сознанию, сводя с ума, нл Петр пытался противостоять. Лишь через десять минут его отпустило и он смог продолжить осматривать тело. почему онне сбежал? Посчитал это действием трупного запаха, от которого больное воображение начао рисовать ужасы.
Это был не первый труп с символоами, который он увидел. Каждый новый символ он записывал в записную книжку, но кое-что связывало каждый из трупов. На каждом был странный символ в области сердца. Дьявольская пентаграмма со святым распятием и другими символами, покрывавшими пентаграмму и крест. Они явно были частями не однй кульуры, были совсем не похожи друг на друга, да и с культурой дьяволопоклонничества Петр был знаком , как и с христианством, поскольку про первых он слышал от друга, который увлекался подобным, а второе было мировой религией.
Петра вдруг осенило. Он вспомнил одну компьютерную игру, где был такие же руны, которая была про скандинавию и скандинвскую мифологию. Так вот эти символы - скандинавские руны, но все перевернуты, что обозначает, что изначальный смысл руны был перевернут с ног на голову. Таким образом, теперь руна, которая в нормальном виде обозначала здоровье, начинала обозначать болезни, беды, нездоровье.
- Какому больному ублюдку пришло в голову соеденить это? - задался Петр вопросом вслух, но смысла было мало, так как никто не ответит.
Он пытался понять каким обраом отбираются жертвы и кто стоит за этим, но, пока его не трогали, и он мог собирать с тел провизию, ему было по большому счету плевать кто это. Одним из главых вопросов стало то, почему они не берут сами припасы с убитых и какой им езон это делать в новом мире.
Сейчас Петра больше волновало что делать с Ольгой, которая лежала у него дома. Ответ был прост - вышвырнуть на улицу и не тратить провизию, но был и другой выход.
Нет, ему не было одиноко, а условия апокалипсиса и вовсе давали новые возможности, например, одиночество, которое так ценил Петр, или свободу от излишних рамок, он просто понимал, что в условиях, когда в зараженном радиацией мире полно отморозков, от которых вечно бегать не получится, в числе которых секта каких-то придурков и отбитые садисты, ему нужны были какие-то союзники, ибо дальше жить одному будет крайне тяжело. Он всерьез подумывал, чтобы оставить ее как помощницу, хоть теперь она и боялась мужчин, как минимум взрослых, но вряд ли она была настолько тупой, чтобы и самой не понять этого.
Домой он вернулся быстро, смотря по сторонам, будто боясь преследования, хотя был уверен, что хвоста за ним нет. Дома он отвязал Ольгу и посадил ее перед собой. Им предстоял очень долгий разговор на условиях Петра, иначе шансов у нее будет немного.