Глава 10
День 1999
Через энергодень после исчезновения Маршалла и Яна к списку пропавших друзей присоединился Рамон. Растворился в воздухе, протягивая приветственный кулак. Миккель так и остался стоять посреди тайной штаб-квартиры, нервно посмеиваясь. Ступор продлился недолго. Пингвин Гюстав, не отходящий от него ни на шаг, шлёпнул Миккеля по ноге.
— Твой друг испарился, нечего ждать, что он вернётся. Пошли, Микке́ль. Ты же позвал меня к себе погостить.
— Включи ты уже память, ну! — Миккель сорвался и повысил голос, но тут же поспешил обратить всё в шутку: — Я не «форель» и не, эм... «бордель». Ударение на «и», друг. Ми́ккель.
— Хватит обижаться, я же хочу помочь и облагородить твоё неказистое имя.
— Я не обижаюсь...
Стоп. Это же уловка. Он на меня всё вешает. И откуда такое в пингвине? Миккель покосился на Гюстава и с натренированной дружелюбной улыбкой предложил ему прогуляться до их с Маршаллом дома. Нужно от него избавиться.
По дороге пришлось слушать длинные заумные речи пингвина. Тот оказался очень категоричной и манипулятивной личностью. Особенно для птицы. Гюстав загрузил в себя кучу книг из библиотеки и имел крайне пугающий багаж знаний, которым распоряжался в своих корыстных и не очень понятных целях.
Большая часть разговора проходила в форме крайне агрессивного интервью. Гюстав спрашивал о том, что Миккель любит и чего боится. «Старые авторские песни. Ну, до нейросетевых копий. А боюсь я клоунов. Хорошо, что их уже нет», — рассказал он, но этого пингвину было мало. Гюстав обвинил его в излишней скрытности. Пришлось добавить о хоррор-кроссоверах, химии и навязчивом страхе ослепнуть. Затем последовала череда вопросов о Маршалле. О его привычках и интересах. «Помешан на фильмах. Сейчас на классических», — кратко охарактеризовал увлечения Маршалла Миккель, на что Гюстав в очередной раз зашипел, сочтя ответ недостаточно развёрнутым.
Добравшись до дома и никого не встретив по пути, Миккель проводил Гюстава в свою комнату и запер там. Ра просто провидец. Два дня назад поставили замки, уже пригодилось. Из-за дрожащей от града ударов двери донеслись злобные вопли, но вскоре всё стихло. Смирись и отпусти, Густав. Сев на пол, Миккель тяжело вздохнул и обнял колени. Тоска. Что я сделал, чтобы быть последним? Это не титульно. Ривер? Ответственная появилась под хлопки разбивающихся колб. Гюстав крушил самодельную лабораторию. Нет, нет, нет! Побледнев, Миккель вскочил и, с отчаянием уставившись на Ривер, затараторил:
— Я хотел побалакать, но тут такое. Спаси мои штуки от него! Пожалуйста! Наподдай ему или... Лучше — наподдай. Ты же можешь? Я столько копил на ультразвуковую ванну-у-у... Шлаковый пингвин!
— Причинять вред животным нельзя, — сдержанно начала Ривер и тут же просияла: — но вечное заточение не считается чем-то плохим.
— Сделаешь реплику? Давай только пошире.
Она кивнула и хлопнула в ладоши. Вместо одной двери стало две. Ещё через мгновение вход в старую спальню пропал за глухой стеной.
— Обожаю, когда ты предлагаешь мне какую-нибудь авантюру с пространством. — Ривер ласково потрепала его по волосам. — Ты единственный, кто вообще обращается ко мне с просьбами. Для других я или справочная, или посредник в общении с Кейном.
— У-у, да я твой любимчик. Поиграем в?..
— Нет, прости, мне надо работать.
Ответственная добродушно подмигнула ему и исчезла.
Оставшись наедине с собой, Миккель от скуки загрузил пару книг по химии и уже собирался познакомиться с основами биологии, как вдруг всё вокруг погрузилось во тьму. 'Кей... что дальше? Последовала долгая речь Кейна, и самую важную половину оной он прослушал. Разум зацепился за мимолётно брошенную фразу и принялся её раскручивать. Почему тридцать на одно здание? Чётные всегда для деления. Командные конкурсы? ИИ несколько раз обращался к нему с просьбой быть внимательнее, но получал лишь раздражённое «отстань».
Когда зажёгся свет, Миккель растерянно уставился на девочку рядом. Тёмно серая кожа, поседевшие кудри, выбеленные белки глаз и глубокие тени там, куда не доставали прожекторы. Что за дела, Кейн? Заметив, что его собственные ладони, потерявшие цветность, Миккель потряс ими, точно желая стряхнуть краску, и, поняв, что ничего не выйдет, стал осматриваться. Он очутился в огромной металлической коробке со сливными отверстиями в полу. Вообще не хочу знать, зачем это. В воздухе витала лёгкая дымка. Отчего-то пахло гнилью.
Различив за короткими возгласами тихое сипящее рычание, Миккель непроизвольно поёжился. Ничего хорошего так не начинается. Туман предательски сгущался, мешая разглядеть источник звуков. Те же всё усиливались. Раздаваясь уже со всех сторон, рычание переросло в монотонный рёв, окружая и вынуждая невольно смещаться в центр. В дымке проступили тёмные силуэты. Дико! Как в том фильме про зомби и наркобарона. Миккель нахмурился, пытаясь вспомнить название, но происходящее вокруг полностью поглотило его внимание. Безликие люди, похожие друг на друга, словно близкие родственники, приближались неровными, порывистыми шагами. Стоящий рядом мальчик в пластиковой светло-серой кепке снял с ноги чёрный местами хромированный ботинок и швырнул в одного из наступающих. Тот пошатнулся, но никак не отреагировал.
— Зря, друг, — сказал Миккель, — они же зомби. Ботинком голову не, — он несколько раз провёл пальцем поперёк шеи, намекая на лучший способ убийства живых мертвецов, — не получится.
— С чего ты взял, что они зомби? — бросил мальчик, насупившись. — Если ты не купил Кейна, то заткнись и не выдавай свои тупые теории, как правду.
руки в жесте капитуляции, Миккель с извиняющейся улыбкой отступил назад. — Я тебя услышал, друг.
— Мы не друзья, придурок, — процедил тот.
Миккель торопливо попятился.
— 'Кей, 'кей, расслабься.
— Не указывай мне! Ты кем себя вообще возомнил?
Разъярённого мальчишку уже ничто не могло остановить. Сжав кулаки, он двинулся на Миккеля, повернувшись спиной к потенциальной угрозе. Меня сейчас побьют? Даже убежать некуда. Какой шлак. Мальчик накинулся на Миккеля и повалил на пол. Он бил наотмашь. В ударах не было силы или точности, что компенсировалось слепой злостью. Один попал в глаз, другой угодил по зубам. Миккель пытался столкнуть его. Не вышло. Наугад махнул кулаком. Острые костяшки лишь скользнули по скуле. Драчун что-то яростно проорал, брызгая слюной, и с удвоенной энергией обрушился на него. Вскоре сознание погасло, и Миккель провалился в темноту...
Заплывшее веко отказалось открываться шире, чем на щёлку. Второе же, залитое чем-то вязким, с трудом разлепилось. Тут собаки или?.. Приподняв гудящую голову, он обнаружил себя в крайне затруднительном положении. Сердце бешено забилось, обернувшись птицей, запертой в грудной клетке. ОН МЁРТВЫЙ?! Обмякшее тело драчуна безвольно лежало на нём с прокушенной шеей. Ага. Кошмар. Только не блюй. Повсюду, будто порванные ленточки после фестиваля, валялись обесцвеченные кишки. Бесцельно озираясь, меж разодранных трупов, не представляющих больше интереса, сновали рычащие зомби. Это задание... Мрак. Миккель посмотрел на изуродованную девочку в пропитанном тёмно-серой кровью сарафане. Ну, хоть не обжирают до костей... Стоп, Кейн, что за шлак?!
Добро пожаловать в Дом ужаса, Миккель. Как ты понял, это задание отличается от того, с чем ты сталкивался раньше. Полагаю, ты пропустил некоторые части моего открывающего монолога, так что я напоминаю, что здесь нет никаких ограничений для покупки и использования предметов.
Безэмоциональный голос ИИ поражал отсутствием всякого такта. Сплошь и рядом лежали выпотрошенные, точно пиньяты, трупы в окружении отнюдь не конфетных внутренностей. Островки металла едва проглядывались на полу. Кейн поставил и срежиссировал настоящую бойню. Двоичный мудон! Ты убил их!
Жаль тебя расстраивать, Миккель, но я не лишал их жизни. Они погибли из-за собственной неспособности быстро принимать решения, подстраиваться под заданные обстоятельства и оперировать полученными знаниями. А подобные навыки фундаментальны. Ты волен не соглашаться, но это истина.
Миккель закатил глаза. Whatever (англ. всё равно). Всё ещё мудон. Дай мне магнитные суперсоники. Пока Кейн объяснялся, Миккель сообразил, как не стать десертом для ходячих мертвецов. Заплатив за ботинки сто девяносто очков, он потихоньку выполз из-под тела драчуна, послужившего спасительным прикрытием, и побежал.
Пол предательски скользил под подошвами. Ловко лавируя между медленными ходячими трупами, тянущими к нему гнилые обезображенные руки, Миккель на ходу сбросил кофту. Его идея была проста: воспользоваться единственным безопасным путём — потолком. Добравшись до стены, запрыгнул на вертикальную поверхность и с титаническим усилием каждой мышцы в теле забрался на потолок. Кровь прилила к голове и через несколько минут начала неприятно давить на виски. Миккель не рассчитал ни высоту потолка, ни свой рост, и до двери ему пришлось идти, то, втягивая шею, то пригибаясь. Толпа живых мертвецов следовала за ним, точно пираньи за добычей. Каждый стремился отхватить хоть маленький кусочек.
В тумане проступил прямоугольник распахнутой двери. Оставалось лишь как-то спуститься, минуя беснующихся зомби. Этого я не учёл. Они закупят 'грамму? Не. Нужно, чтоб пахло живым. Сюда бы Гюстава. Можно, Кейн? Он получил отрицательный ответ. О-о! Мясо! Эрика или как там! Приобретя несколько сырых стейков, Миккель измазал их кровью с лица и швырнул подальше.
Когда мертвецы отвлеклись, ему удалось прошмыгнуть в следующее помещение. Посреди маленькой комнаты стоял металлический шест, уходящий в дыру в полу. Не мешкая, он прыгнул на него и соскользнул в темноту.