Последний день Человечества

Жаклин ещё с детства понимала, что всё будущее, оно идёт в никуда. Остановилось и лишь отсчитывает секунды до точки невозврата. Люди вокруг жили, таили надежды, лелеяли мечты, а она осталась вне времени, что в какой-то мере и помогло ей выжить, не сойти с ума. Она понимала и знала, что так будет. Те, кто не смирился- свихнулись, хватаясь за старое и отказываясь принимать неизбежно новое. В новом мире такие не нужны. Вселенная попросту отбросила несогласных с новой системой. Вот и всё. Её же ничего не держало, она этого ждала и теперь, она вступила в новый мир, настала её очередь вдохнуть надежду и неуверенную уверенность в будущее.

***

Я была всего лишь ребёнком. Мне было 10, когда это случилось, когда мы скрылись под землёй-в казалось бы тогда безопасном месте, но оно было лишь единственным из возможных. Что я помню про тот злощастный день? Всё это осталось в моей памяти туманом, воспоминания мои размыты. Суматоха, невообразимый ужас и чувство, которое я запомню на всю жизнь-бешено бьющее сердце, хотевшее выпрыгнуть из груди, ломая мне рёбра. "Последний день человечества", как я это называла, был одним из обычных летних дней. Я помню, с каким нетерпением и предвкушением ехала с мамой в машине, когда она сказала, что сегодня целый день мы проведём на природе, в лесу недалеко от границы Франции со Швейцарией, где начинают возвышаться горы. У меня отвисла челюсть от восторга, когда мы въехали на дорогу прямо под горой. На её верхушке нависло маленькое облачко, закрывающее снег наверху полупрозрачной пеленой. Гора высокая и величественная, но она не сравнится с волной, несущей смерть. Цунами. Невообразимых размеров столп воды был тем, что последнее я видела перед тем как заперся люк бункера. Всё возвращается к одному.

Итак, гора, дорога. Мы свернули с главной трассы и проехали с мамой вглубь леса, припарковавшись на небольшой поляне, где уже собрались её школьные друзья. Каждые из них были людьми с высоким образованием в различных сферах: инженер, хирург, учитель, писатель. Другими словами, составьте список топ-10 самых востребованных профессий и у вас получится тоже самое. Смотрели ли вы фильмы про апокалипсис, где чтобы получить место в убежище ты должен доказать свою ценность? А нам просто повезло. Ровно так же повезло и наткнуться на бункер времён второй мировой войны, в отличном состоянии и оснащённый всем тем, что понадобилось бы для выживания.

Солнце ещё не успело пойти на закат, сумерки только-только начинали приходить на смену дню, а я сидела на бревне перед костром, незаинтересованно смотря на языки пламени, когда завибрировали телефоны. Всем пришло сообщение, такое, которое отправляет правительство на устройство, предупреждая о чрезвычайной ситуации. Все вмиг побледнели и переглянулись. Повисла гнетущая, нервная тишина. Ну и что, что обычно такие сообщения оканчиваются фразой "Сохраняйте спокойствие"? Как будто бы это очень помогает.

Над нашей компанией высоко в небе пролетел вертолёт, а вслед за ним небо стало неестественно темнеть. Мама схватила меня за руку и мы все не теряя времени направились ещё дальше вглубь леса. Конечно, мы не ожидали там наткнуться ни на что, кроме как бесконечных деревьев и исохшейся травы, но это было лучше, нежели мы бы просто стояли на месте. Даже машину и вещи мы оставили у не потушенного костра. Никто ничего не говорил в слух, а я даже понятия не имела, что именно было в сообщении, хотя догадывалась, но не думала что мои догадки верны. Под ногами шуршали сухие листья ещё с прошлой осени и я высматривала сухие ветки, чтобы специально на них наступить, потому что меня раздражало это молчание и тишина. Даже птиц не было слышно. Обычно есть хоть какие-то звуки, а сейчас ни одного. До этого представлять фразу "все звуки вымерли" было не страшно, до того момента как ты не столкнёшься с этим сам. И слышно только биение сердца.

Я встретилась с тяжёлым взглядом Якоба-сына лучшей подруги моей мамы с работы. Ему было столько же как и мне тогда- 10 лет. Я вздохнула, глядя ему в глаза и отвернулась, но в ту же секунду вздрогнула, когда какой-то из маминых знакомых крикнул "Все сюда!" и я рванула вслед за матерью. Вся наша группа человек из 15 столпилась перед люком в небольшой подвал, начало которого находилось не выше чем в метре над землёй. Времени нет на раздумья, поэтому все по очереди зашли в бункер. Когда зашёл последний человек, я пропихнулась ближе к выходу, чтобы посмотреть наружу, не высовывая носа из укрытия.

Я затаила дыхание, сердцебиение на секунду остановилось и все конечности окоченели, когда над верхушками деревьев показалась колоссальной высоты волна, отбрасывающая не менее огромную тень. Тень от стометрового цунами была причиной неестесственного затемнения неба. Именно в тот момент я поняла что у меня ярковыраженная мегалофобия. Один из мужчин захлопнул железную, толстую дверь и прокрутил на ней люк, закрывая его за секунду до того, как нас бы накрыло цунами. Он в ужасе рухнул на пол и смотрел глазами в прострацию, а я на негнущихся ногах развернулась на пятках и прошла вглубь.

То, что снаружи казалось небольшим сараем, как вы уже поняли, оказалось длинным бункером, со множеством разветвлённых коридоров и уймой комнат. Я зашла в одну из них и захлопнув двери, осела на пол.
Сначала я хотела найти маму, дёрнуть её за рукав и спросить "Неужели, это конец света? Апокалипсис?", а она глянет на меня глазами, полными слёз и хрипло ответит "Да..." Зачем спрашивать, если всё и так понятно. Я повторюсь: я давно знала и верила, что это наступит и сейчас во мне смешались два чувства: шок и безразличие. Страх- инстинктивное, низменное животное чувство исчезло. За безразличие же я себя ненавидела, но не могла ничего с собой поделать.
В школе меня считали странной и я была отчуждённой из-за этого. Всё-таки если умеешь хорошо чувствовать себя в одиночестве, то друзей найти не проблема, но, наверное, я зашла слишком далеко и моё одиночество превратилось в "наедине с самой собой". В школе я часто твердила об апокалипсисе кому угодно, с кем бы я не говорила. Слова на эту тему сами вырывались изо рта, несмотря на то что я даже не думала об этом и не думала о том, почему говорю об этом. Собственно поэтому, меня сторонились.

Иногда мне кажется, что это сделала я. Говорят, что мысли могут материализоваться. Слишком часто думала о ничтожности человеческой жизни и вот чем мои мысли обернулись. Сидя одна в комнате, я невольно прокрутила в голове жизнерадостные лица всех своих знакомых, а подсознательная память напомнила и лица тех, кого я один раз в жизни видела на пешеходном переходе и просто на улице. На миг мне даже стало их жалко, но незачем жалеть. Так распорядилась жизнь. Кому жить суждено, тому судьба поможет.

Даже сейчас, когда спустя 15 лет, я сижу на краю обрыва скал, свесив ноги и думаю об этом. Знаете, я не самый лучший вариант смешений нитей ДНК в своём роде. Мне досталось худшее ото всех и тяжёлый, опасный ум, наверное, тоже от кого-то из родственников.

Мои воспоминания стремительно перескакивали с одного на другое и вот уже с первого дня переползли на последний. Последний день конца человечества и начало новой эры.
День выхода из бункера по чистому совпадению- день моего двадцать пятого дня рождения. В дни рождения я никогда не чувствовала никакой особой радости и праздновать тут нечего. На год ближе к смерти. Что я чувствовала стоя перед железной дверью? Два слова: неизведанность и предвкушение. А ещё всё было 50 на 50. 50-процентная вероятность была в том, что весь земной шар превратился в раскалённый камень или всё живое уже под водой, а другие 50 процентов это благоприятный исход, а он в свою очередь в том, что мы не умрём, сделав шаг наружу.

Прокрутился заржавевший люк, распахнулась дверь и к нашему счастью, в лицо ударили яркие лучи солнца, а лёгкие наполнились свежим воздухом, с нотками морского бриза. Море? Бриз? Но ведь мы даже близко не должны были находится с морем или океаном. Я первая рванула наружу и побежала вперёд, по пути распихивая руками ветки тропических деревьев, которые не должны расти во Франции.
Я пробежала буквально метров 100 и резко затормозила, чуть не свалившись с обрыва на краю острова. На краю острова, в середине которого мы оказались и опять по счастливой случайности. Во всей округе только океан и небольшие клочки суши, которые нельзя было назвать полноценный островом, но я благодарила судьбу за право жить, в надежде, что она ничего не попросит взамен. Я подняла голову вверх, к небу, надеясь увидеть половину луны, потому что второй кусок мог отвалиться, во время апокалипсиса, но нет. На одной половине неба, как и должно, находилось яркое солнце, а с другой стороны еле заметная луна. К тому же целая, но надо дождаться ночи, тогда будет лучше видно. Только вот мне кажется, или Луна немного ближе к Земле чем обычно? Скорее всего нет. Всё-таки просидеть под землёй 15 лет не выходя наружу- страшно и уж давно я не видела таких обычных объектов как солнце и луна. Ещё чуть-чуть и наверное бы совсем забыла и стала бы кротом.

Я вздрогнула от неожиданности, когда сзади на плечо мне легла рука:

-Величественно, но от этого не менее пугающе,-сказала мама, глядя вдаль,-просто знай, что за чем-то плохим неизбежно наступит что-то хорошее.

-Да, знаю.-сказала я с усмешкой и поджала губы в тонкую линию, потому что знала, насколько маме тяжело давались эти слова.

Я решила пройтись вдоль обрыва и таким образом могла бы примерно за час средним шагом обойти весь периметр. Так казалось мне в начале, по крайней мере. Чем дальше я шла, тем больше осознавала, что наш остров больше, чем кажется. Пару раз я чуть не оступилась, хотя всё время смотрела или себе под ноги, или вниз, на прибрежные острые камни. Было бы глупо пережить апокалипсис, а потом в первый же день выйдя из бункера умереть по собственной неосторожности.

Не знаю, как со стороны выглядит сей клочок суши, но должна сознаться, устроен он достаточно странно. Небольшой обрыв, на который я выбежала изначально, был достаточно низким, по сравнению с тем, на который я вышла сейчас. Край скалы заволокло туманом. Причём таким густым, что спирало лёгкие и становилось тяжело дышать и это несмотря на то, что погода царила солнечная. Казалось, что это абсолютно другая планета, другое время, другое измерение. Абсолютно голые скалы, ни единого намёка на зелень. Я подошла к самому краю, не видя перед собою ни черта. Сюда не пробиралось ни единого луча солнца и лишь внизу были слышны звуки прибоя. Говорят, вода точит камень. Но шум, раздающийся внизу, намекал: вода камень не точит, а разбивает в щебень. Обхватив себя двумя руками, я не заметила, как покрылась холодным потом и попятилась назад.

Не оборачиваясь, продолжила дальше свой путь, сосредоточилась на цели обойти весь остров.

Как и сказала, достаточно странный ландшафт. Тут была скала, а здесь уже и пляж, солнечный и жаркий. В любом случае, это творение природы, таков её умысел, а её странной назвать непозволительно.

Подставляя лицо солнцу, я всё же осмелилась бросить одинокий взгляд на гору. На ту, с которой только что спустилась. Над ней сгустилась небольших размеров грозовая туча. Снизав плечами, я улеглась животом прямиком на горячий песок. В воду же заходить не посмела, вдруг токсичная или того хуже,- сидя в бункере, наслушалась всякого, хотя уверена, что россказни преувеличены, ведь они бы не стали таковыми, не будь в них додуманных, приукрашенных деталей.

То, что я положила подбородок себе на руки, скрещённые на песке, позволило мне наблюдать, как мелкие камушки и осколки ракушек скатывались тонким слоем вниз по дюнам, разгоняемые моим дыханием. Я, вдруг, задумалась: сколько же времени прошло с тех пор, как эти осколки были цельными ракушками, а камешки были частью огромной скалы? Десятки лет? Сотни? Тысячи? А может быть миллионы? И сколько же времени ещё должно будет пройти, прежде чем это всё превратиться в полноценный песок, из которого потом будет невозможно догадаться, чего это остатки.

***

Я, уже было, потеряла счёт времени и, кажется, заснула, а проснулась от того, что мне достаточно сильно напекло голову. Пора бы возвращаться к остальным– солнце приближается нижним краем к горизонту.

Внезапно, некие силуэты и звуки, привлекли мой сонный, сощуренный взгляд. Солнце припекло роговицу правого глаза, поэтому, я привстала на локте и прикрыла ладонью лицо с той стороны, откуда мешали лучи. Теперь, я смогла чётко рассмотреть:

сквозь блики солнца на воде, по её переливам от волн, ближе к берегу, с той стороны, где возвышалась гора (и, кстати, над той, уже, развеялись тучи, а напоминанием о себе оставили лишь белую дымку на синеватом небе, к которому подкрадывалась ночь, накидывая свой чёрный плащ, отбирая у дня время властвования), обобщая: к подножию горы пришвартовывалось несколько лодок и, или то так казалось из-за ракурса, или было так на самом деле, но сделаны они из чёрной древесины. Смотрелось, мягко говоря, пугающе. Четверо мужчин, чьи лица мне было не рассмотреть, а посему не могу сказать ничего ни о них, ни о их внешности, ни о возрасте, привязывали свои лодки к скалам, с самыми острыми выступами. А значило это одно. Есть и другие острова, с остальными любимцами жизни.