Ты станешь моей 18+

*Из песни группы Мумий Тролль — Дельфины

Сергей встретил меня у въезда на базу отдыха. 

— Как здорово, что ты успела, — сказал он вместо приветствия, стоило мне выйти из такси. 

Не успела я спросить, куда мы торопились, как Сергей рванул вглубь парка, подгоняя следовать за ним. База отдыха утопала в зелени, а запах йода щекотал ноздри из-за близости Японского моря. 

— Скоро уже второй день тренинга начнётся. Я их вчера не смог расколоть. Все как один вторили: «Мы самая лучшая на свете команда», «Как мне повезло оказаться в этом коллективе». В общем, чушь, которую обычно перед начальником выговаривают. А я хочу, чтобы они открылись, обсудили то, что на самом деле их беспокоит. 

— Ясно, – кивнула я, не особо вникая, в то, что он говорил. Корпорации, тимбилдинг, тренинги — все эти слова не из моего мира, как люди, мимо которых мы проходили: отдыхающие в беседках, жарящие шашлыки компании друзей, дети, шумящие на площадке. 

— Нужно дестабилизировать их. Поможешь? 

— Если нужно, — согласилась, до конца не понимая, на что.

Мы вошли в одноэтажное здание, на двери которого было написано «центр досуга». Посреди просторного зала в круг были расставлены стулья, часть из которых уже заняли. 

— Садись на любое место, — Сергей махнул в сторону стульев, а сам отошёл к окну. Там стоял мужчина с седеющей бородкой, одетый в тёмный костюм. Сергей протянул ему папку, потом они о чём-то перешёптывались.

Я села и огляделась по сторонам. Парни рядом обсуждали языки программирования и первый миллион зарегистрированных пользователей на сайте. Миловидные девушки по другую сторону от них жаловались, что прошлый корпоратив был лучше: дегустация вина и курсы по лепке из солёного теста. В этот же раз эйчары загнали их на психологические тренинги. 

Как только Сергей вернулся и присел на один из стульев, остальные тоже разбрелись по своим местам. Пожилой мужчина в тёмном костюме так и остался стоять у окна, как будто ему было запрещено входить в наш круг. Я никогда не посещала подобных мероприятий, но в фильмах обычно участники начинали жаловаться на жизнь и признаваться в алкоголизме. От надвигающейся неизвестности я вжалась спиной в стул, а ладони вмиг похолодели и зачесались.

— Вчерашний тренинг прошёл гладко, — начал Сергей. — Я бы даже сказал слишком гладко. По всему видно — вы слаженная команда. Закрытая экосистема, но мне хочется проверить, насколько она стабильна, когда приходит новый сотрудник. Вот роль такого сотрудника сегодня исполнит моя знакомая, Таша. 

Все повернули головы в мою сторону, вжаться в стул плотнее было просто невозможно. Сергей попросил сотрудников представиться, назвать имена и должности. Я слушала и кивала, радуясь, что на какое-то время всеобщее внимание переместилось с меня на других участников. 

— Вот все и представились. Давайте тогда спросим Ташу, почему она к нам пришла?
В горле пересохло, снова все взоры обратились ко мне. И я пожелала оказаться в любом другом месте, только не здесь. Курс по лепке из солёного теста или винная дегустация вполне бы подошли. Что я здесь забыла? Вокруг незнакомые мне люди. Нет, они друг друга знают, а я их нет. Зачем Сергей меня сюда притащил?! Не такой помощи я от него ожидала, лучше бы сразу к психиатру отправил, чем мучить тренингами.
— Кхм... Не знаю... Я вообще здесь не должна быть, — я подскочила со стула и хотела выбежать из этого чёртового круга. 

— Если ты здесь оказалась, значит, это не случайно, — голос Сергея успокаивал, а жестом он показал мне присесть. 

Я с досадой глянула на дверь и снова уселась на жёсткий стул.

— Ты сказала, что «здесь не должна быть», а где ты должна быть?

— Я должна помогать... там, — я покосилась в сторону выхода, но вряд ли кто-то догадался, что я имела в виду лабораторию, которая находилась в десятках километров отсюда.

Сергей довольно улыбнулся.

— А давайте поможем Таше в её желании помогать? — он вскочил со стула и жестом призвал остальных тоже встать. — Таша готова быть опорой и поддержкой вашему коллективу. Давайте об неё как следует обопрёмся. Не в переносном смысле, а в прямом. Таша, встань в центр, расставь ноги пошире, устойчиво так встань.

Я неохотно подошла к центру круга.

— Готова?

Медленно кивнула.

— Кто хочет пожаловаться?

Участники тренинга оглядывались, но жаловаться никто не стал.

— Да, бросьте! Я понимаю, что всем вам нравится ваша работа, вы такие классные и ничего даже не бесит, — по комнате разнеслись смешки. — Напомню, что здесь безопасное пространство и все ваши откровения не уйдут дальше стен этой комнаты. Предлагаю начать с каких-то мелких бытовых моментов, которые вас раздражают. Прошу!

Никто не решался, тогда Сергей добавил.

— Что же вы стоите?! У человека есть желание «помогать», и вы никак не хотите посодействовать?

В центр круга вышла дама на красных шпильках.

— Меня раздражает, что мой автобус никогда не приходит вовремя! Утром он запаздывает, и я бегу на работу сломя голову, а вечером уходит раньше. Приходится следующий минут двадцать ждать.

— Мария осмелилась быть первой! — похвалил девушку Сергей. — Мы все разделяем ваше негодование по этому поводу. Похлопайте, кто хоть раз ждал автобус, который опаздывал.

Раздались аплодисменты.

— А теперь, Мария, подойдите ближе к Таше и положите, например, руку ей на плечо. Таша окажет вам поддержку.

Ладонь Марии легонько коснулась плеча.

— Нет, не так. Сильнее, перенесите вес на эту руку, прямо обопритесь. Не фигурально, а в прямом смысле этого слова. Да, встаньте на одну ногу, так будет лучше.

Я слегка пошатнулась, когда почувствовала тяжесть на правом плече. Мария подтянула одну ногу к себе, и казалось, что теперь я держу нас обоих.

— Кто следующий?!

— А меня подбешивает, что в принтере постоянно заканчивается бумага, и никто, кроме меня, её в лоток не кладёт, — в центр круга вышел грузный мужчина.

— Андрюш, тебе просто не везёт, что бумага постоянно заканчивается на тебе, — съязвила Мария, пошатываясь на одной ноге. Я волновалась, что не удержу её, она грохнется на шпильках и сломает ногу.

— Давайте похлопаем Андрею за смелость. Он первый признался в том, что его раздражает на рабочем месте.

По залу снова разнеслись аплодисменты. Я тоже добавила пару хлопков.

— Андрей, встаньте как и Мария на одну ногу и обопритесь о Ташу.

Крупная ладонь легла на левое плечо. На секунду я обрадовалась, что теперь получится найти баланс, но вес Андрея кратно превышал вес Марии, поэтому тело накренилось влево.

— Кто следующий? — от радостного голоса Сергея в ушах зазвенело.

В центр круга выходило всё больше участников, они рассказывали о рабочей или личной жизни. Все дружно хлопали, а затем они становились рядом со мной, опираясь спереди, сзади и по бокам. Когда места рядом не осталось, участники начали опираться на тех, кто держался за меня.

Я застыла как оловянный солдатик, перестала хлопать, потому что невозможно было пошевелить руками. Воздуха не хватало, слишком много людей стояло вплотную.

С каждым новым вопросом «Кто следующий?» я ненавидела Сергея всё больше. Неужели он не видел, как мне тяжело?

Одна из участниц, кажется, её звали Лариса, начала беспокоиться, что я не выдержу. Она обратилась к Сергею с просьбой остановится. Он же ответил, что я сама хотела помочь, и меня не стоило лишать шанса быть полезной другим.

Давление нарастало, из последних сил я сжала пальцы ног, пытаясь зацепиться за землю, которая уходила. Если бы я видела Сергея, я бы испепелила его взглядом. Перед глазами всё расплывалось.

— Я больше не могу, — вздохнула я, но в шуме аплодисментов никто не услышал.

— Всё! — из моего рта раздался крик, а в следующее мгновение я рухнула на пол.

Не все участники успели встать на обе ноги, поэтому кто-то упал вместе со мной. Обошлось без переломов, но я всё равно сидела на полу в полной растерянности, пока остальные двадцать человек рассаживались по местам. Я снова не справилась. Хотела помочь, а сама всех подвела. Не зря Ирина Викторовна выгнала меня из лаборатории, там я бы тоже всё испортила.

Сергей протянул мне руку, помогая встать на ноги. Я вернулась на жёсткий стул. Участники с возбуждением делились чувствами и мыслями. Кто-то назвал произошедшее «экспериментом», кто-то с недовольством кинул «детский сад». Я же практически не слушала остальных, закрылась в себе и своих переживаниях. Не справилась: ни с детской игрой, ни со спасением жизней дорогих мне людей.

Сергей рассуждал о «зоне контроля», об ответственности и том, что Лариса единственная, кто заметил надвигающуюся угрозу падения. Она предупредила, но другие участники её не поддержали. Оказалось, и в офисе происходили подобные случаи. Кто-то привёл аналогию с сотрудниками азиатских авиакомпаний, которых обязали разговаривать на английском. Из-за строгой субординации, которую предписывал родной язык, сотрудники боялись говорить о проблемах и трудностях, тянули до последнего, что в некоторых случаях оборачивалось трагедией. В английском даже нет привычного нам разделения на «ты« и «Вы». Смена языка и какие-то курсы по коммуникации помогли снизить количество авиакатастроф.

Всё это никак не касалось меня, пока кто-то не приознёс: «Наши возможности ограничены. Мы не всесильны, есть то, что входит в нашу зону контроля, а есть то, что не входит».

Эти слова стали освобождением. Разрешением быть слабой. Что, если у меня не просто не получилось? Что, если у меня не было шанса на то, чтобы получилось?

***

Вечером Сергей предложил мне остаться на ужин. Всё бесплатно, в благодарность за помощь с тренингом. Ещё он обещал обсудить причину моего внезапного звонка. Я согласилась на ужин, но разговаривать по душам после произошедшего уже не хотелось.
Ресторан находился на территории базы отдыха, от центра досуга к нему вела выложенная брусчаткой дорожка, проходящая через парк и коттеджные домики. По пути я написала Косте. Ответ пришёл практически мгновенно: новостей нет, они ещё работают.

Под хрустальной лампой играл саксофонист, мимо столиков, покрытых белыми скатертями, сновали официанты в костюмах, а за длинным столом сидели участники тренинга. Я застыла на входе в ресторан, не решаясь пройти внутрь. 

— К такому ужину я не подготовилась, — потёрла ладонями синие джинсы. 

— Там ещё на террасе можно сесть с видом на море, — предложил Сергей, показывая, где свернуть на террасу. 

Столики на улице хоть и были покрыты белоснежной скатертью, выглядели чуть менее празднично. Бриз приятно холодил кожу, а морской вид радовал глаз. Я позволила Сергею заказать блюда на свой вкус, а когда официант принёс нам устриц и дольку лимона, я сморщила губы. 

— Сначала попробуй, потом будешь кривиться, — Сергей выдавил сок лимона на белого моллюска в раковине.
Сомневаясь, что деликатес мне понравится, я тоже пшикнула лимонного сока в раковину. Сергей поднёс устрицу к губам и проглотил, я последовала его примеру. Что-то влажное проскочило по языку к горлу. 

— Ну, как? — зелёные глаза смотрели на меня с любопытством.
— Ничего не почувствовала.
На лбу у Сергея образовалась морщинка.
— Ладно, не всем заходит, окей. 

Дальше нам принесли филе палтуса и закуски с маринованными морковью и капустой. Нормальная еда, не то что эти устрицы. 

Закатное солнце бликами отражалось в зелёных глазах, было в Сергее что-то притягательное и чарующее. Я дёрнула головой и отвела взгляд. Неправильные и неуместные мысли. Схватила телефон и проверила наш с Костей чат. Новых сообщений не было. 

В желании за что-нибудь зацепиться я начала:
— Твоё задание на тренинге было жестоким.

Как бы ужасно я себя там ни чувствовала, где-то внутри мне стало легче. Эмоции, которые съедали долгое время, отошли на второй план, и оттуда из глубины начало подниматься что-то новое. Я даже не могла это охарактеризовать. 

— Что именно показалось тебе жестоким? — Сергей прищурился.
— То, что ты не останавливался. До последнего ждал, пока я упаду.
— А почему ты сама не остановилась? — будничным тоном спросил он.
— В смысле? Это же было задание — помогать другим, — я легонько мотала головой.
— Нет, ты сказала, что хочешь помогать, а я дал тебе возможность.
— Но... Это было слишком...

Я поднесла бокал с вином к губам и отхлебнула чуть больше, чем расчитывала. Алкоголь щекотал горло, вызывая приступ кашля.

— Возможно, но никто же тебя не заставлял помогать всем подряд.

— Ты имеешь в виду, я могла кому-то отказать? — откашлявшись, я снова перевела взгляд на Сергея.

— Конечно, — в его голосе звучала простота и искренность, которую мне почему-то было тяжело принять.

— Что бы тогда обо мне подумали?

— А как ты думаешь?

Я опешила:

— Подумали бы, что я невежливая нахалка, которая и так нелегально попала на их тренинги, ещё и пользы не приносит.

— И как тебе с этим?

— Неприятно, но терпимо, — хмыкнула я.

— А это важно — приносить пользу?

— Конечно! Зачем тогда вообще жить?

— Именно, зачем жить?

Сергей лишь повторял мои слова, но произнесённые его голосом, они звучали совершенно по-другому. Я не знала, зачем мне жить, больше всего на свете я хотела спасти бабушку, а когда её не стало, всё потеряло смысл. Моя жизнь не имела смысла.

Как компьютер на старой версии Windows я зависла. Ни одна из нейронных связей в моём мозгу не подсказывала правильно ответа. Сергей наблюдал за мной в ожидании ответа. Я пожала плечами и опустошила оставшееся в бокале вино залпом.

Сергей разубедил меня возвращаться в город по темноте. Вместе мы поднялись к нему в номер. Предложение переночевать у Сергея меня ничуть не смущало до того момента, пока я не зашла в номер. С порога я наткнулась на большую двуспальную кровать, и осознание окатило меня холодным ливнем. Я не замечала очевидного. Приглашение на базу отдыха, ужин с устрицами (мощный афродизиак), предложение остаться на ночь.

Для Сергея отношения с девушками — секс. Он отказался встречаться с Мариной и бросил Милену, когда та в него влюбилась. За помощь мне, наверное, он тоже ждал «благодарности». Хотелось выбежать из номера, хлопнуть дверью и уехать в город, но почему-то я медлила.

— Кровать правда одна, — Сергей потёр затылок, — но она широкая. Я, конечно, мог бы прикинуться джентльменом и лечь на полу, но мне ещё завтра тренинги вести, а после такого сна спина будет каменная.

Вместо того чтобы убежать, я мило улыбнулась, разулась и прошла в номер. Обмана я не чувствовала, только собственную наивность.

— Мне нужна ванная.

Сергей заботливо открыл дверь ванной комнаты, пропуская меня внутрь. Я подошла к умывальнику и открыла кран. Нужно всё обдумать. Самообман. Не выбежав из номера, я уже приняла решение. Когда-то меня влекло к Сергею, поэтому я смогу притвориться, что он мне нравится.

Тело ещё помнило ласки Вика, стоило прикрыть глаза, и на шее ощущались его поцелуи, а низкий голос даже сквозь боль и ненависть шептал: «Ты моя. Только моя». Тёмная часть меня желала избавиться от наваждения, отдаться кому-то другому, чтобы больше не принадлежать Вику.

Я перекрыла кран и решительно вышла из ванной.

— Ты здесь располагайся, мне нужно переодеться, — Сергей оставил меня в комнате, а сам исчез за дверью ванной комнаты.

«Мог бы и при мне переодеться,» — выдохнула я себе под нос, подходя к широкой кровати. В номере было прохладно, поэтому я наспех стянула джинсы и лифчик. Оставшись в майке и трусах, я залезла под белоснежное одеяло. Телу стало теплее, но душа леденела от ожидания того, что должно было произойти. Секунды длились минутами, я ворочалась в кровати: то порывалась бежать из номера, то заставляла себя лежать смирно. Говорят, в первый раз всегда неловко. В первый раз с другим мужчиной. Хотя с Виком такого не было, не было никаких сомнений.

Когда Сергей вышел из ванной, я разразилась смехом. Никак не ожидала увидеть его в голубенькой пижаме с принтом плюшевых медведей. Ему бы ещё ночной колпак надеть. Мило и совсем несексуально.

— Смейся, смейся. Немногим представилась честь — увидеть мою любимую пижаму, — с наигранной гордостью сказал Сергей, вызывая во мне новый приступ смеха.

Он отодвинул конец одеяла со своей стороны, залез на кровать, и матрас под ним ощутимо прогнулся. Меня снова обдало холодом, мурашки пробежали от шеи до пальцев ног.

— А теперь спать, – Сергей потянулся к выключателю света.

— Стой! — я не хотела, чтобы он выключал свет. Меня и так гложила недосказанность, а в темноте всё станет только хуже. — Спать? Я думала мы...

— А ты этого хочешь? — Сергей лёг на бок, полностью повернувшись ко мне. Зелёные глаза пронзили лазером. Пижама с медведями перестала вызывать смех. Только сейчас я заметила расстёгнутые пуговицы воротника, светлую кожу, обтягивающую ключицы и яремную ямку, кадык дрогнул на последнем слове. Я не могла пошевелиться, хлопала ресницами, заворожённая близостью его тела и развращающим взглядом.

Не дождавшись моего ответа, Сергей сделал вывод сам:

— Разве я похож на насильника? Ты, кажется, просила помощи, а не секса? — в его голосе слышалось осуждение и недовольство. Наверное, я его разозлила. Во взгляде не осталась и намёка на обольщение, это были глаза разочарованного родителя.

— Извини, — промямлила я, притягивая одеяло к подбородку. — Выключи, пожалуйста, свет. Я хочу спать.

***

Волны ласкали берег, заливая его пенистой водой. Ноги вязли в светлом песке, но я продолжала идти. Медленно, медитативно, наслаждаясь природой и неспешным разговором. После ночи в одной кровати напряжение между мной и Сергеем спало. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.

Пока мы шли, я размышляла о вчерашнем вечере, тренинге, Вике, а потом открыто поделилась мыслями:

— Знаешь, ты вчера спросил... в чём смысл жизни. Я потеряла ориентиры, кажется, я даже не заметила, как их потеряла. Жизнь для меня внезапно утратила смысл.

— Что произошло? — спросил Сергей будничным тоном. Он так же, как и я, всматривался в горизонт, где море и небо сливались в одно целое.

— Я всё потеряла, не только ориентиры, всё, понимаешь?

— Не совсем. Всё — это очень абстрактно. Что с тобой произошло?

Я не хотела говорить, вообще никому не собиралась рассказывать. Это только моё, это останется во мне. Хотя спокойствие и неподдельный интерес Сергея подкупали. Рядом с ним хотелось быть честной.

— Меня бросил парень и...

Язык окаменел, не позволяя сказать большего. Сергей не торопил, ожидая продолжения рассказа.

— Мне было больно, я ему доверяла. Всё... произошло так внезапно, одно за другое зацепилось. Наверное, тогда вот я всё и потеряла. Жизненный смысл тоже.

— Таша, ты говоришь вот это «всё». Что входит в это всё? Что произошло?

Я стояла слишком близко к кромке воды, новая волна дотянулась до кроссовок, но я не смогла сдвинуться с места, застыла, как вкопанная.

Взглядом я молила Сергея остановиться, перевести разговор в другое русло. Спокойный и расслабленный, он не замечал, что я окаменела, стала одной из тех скал, что вдавались в пляж.

— У меня... — я не могла, просто не могла этого сказать. Сергей наконец-то перевёл взгляд на меня. И я поняла, что он ничего не сделает, пока я не признаю́сь.— Моя бабушка умерла.

Жестокие слова обрели звук, они материализовались. Теперь это стало правдой. Просто слова. Для стороннего наблюдателя они ничего не меняли. Меня же они переносили в новую реальность. В ту, где я, наконец, признавала — моей бабушки больше нет в живых.

— У меня не получилось её спасти. Понимаешь?

Сергей кивнул.

— Этот твой тренинг дурацкий! Как и там, я очень старалась, было тяжело, но потом произошло то, чего я не могла предвидеть. Инсульт. Я хотела найти лекарство от болезни Альцгеймера, а она умерла от инсульта, — из моей груди вырвался смех. — Абсурд. Ну, правда?

— Ты сейчас смеёшься, — голос Сергея оставался спокойным, мои аргументы его не смешили.

— А как по-другому? Так глупо! Я была такая глупая!

— Что глупого в желании спасти любимого человека?

— В том, что это невозможно. Невозможно постоянно ходить хвостиком и протягивать в нужный момент то каску, то спасательный жилет. Я потеряла столько времени за книгами, за конспектами. Да я же это время могла с ней провести, а сейчас всё бессмысленно.

Сергей аккуратно меня приобнял, я уткнулась носом в его грудь. Не плакала, а лишь скулила. Наверное, я исчерпала свой лимит слёз в этом месяце.

— Я так её любила... у меня больше ничего не осталось... и никого. В четырнадцать я узнала о её болезни... тогда и решила, что спасу.

Тело сотрясала дрожь.

— А что было до четырнадцати лет? — Сергей прижал меня крепче, может, он думал, что меня трясёт от холода. Лёгким касанием он провёл по моей голове.

— До четырнадцати была просто жизнь.

— Значит, теперь у тебя осталась просто жизнь?

— Наверное.

Мне стало и лучше, и хуже одновременно. Та боль, что я копила внутри, вырвалась наружу. Она ранила и крушила возведённые мной стены спокойствия, но теперь мне было с кем разделить эти чувства. Ради этого стоило начинать говорить. Со временем станет легче. Возможно, когда я в сотый раз произнесу, что моя бабушка умерла, боль утихнет.

Третий день тренинга начинался совсем скоро, но Сергей не выпускал меня из объятий, не оставлял. Мы стояли на берегу разбушевавшегося моря, прижавшись друг к другу. Волны обдали щиколотки прохладной водой, насквозь промочив наши кроссовки. Сергей не отступал, давая мне время прийти в себя.

Я сама отстранилась, когда в кармане джинсов завибрировал телефон. Вышла из воды и дрожащими пальцами ответила на звонок. Этот звонок я очень ждала.

— Таша, кажется, у нас получииии...лось. Мы сейчас в больницу выезжааа...ем, давай встретимся там? — сквозь зевоту я слышала радость в голосе Кости.

— Да, давай.

Сбросила звонок и перевела взгляд на Сергея. Он стоял рядом, мне стоило сделать лишь шаг, чтобы снова оказаться в его объятьях. В кольце крепких рук, где я могла выговориться, почувствовать, пережить боль и снова обрести себя. Я отвела взгляд и шагнула назад.

— Мне нужно вызвать такси.

Время слабости прошло — такой роскоши у меня больше не было. Мне пора в больницу, нужно быть там со всеми, узнать, удастся ли спасти Вика. Не оглядываясь на Сергея, я пошла вдоль пляжа обратно к отелю.