Ты станешь моей 18+

*Из песни группы Мумий Тролль — Невеста

Прикладывая к считывающему устройству пропуск, я переживала, откроется ли дверь. Меня отстранили от работы в лаборатории ещё до провала на конкурсе научных докладов. Было ожидаемо, что пропуск тоже заблокировали, хотя блеск зелёного огонька свидетельствовал об обратном.

Я вошла в погружённую во мрак лабораторию. Подсвечивая путь фонариком на телефоне, я направлялась к островку света, что горел в дальнем углу. Сбоку слышались шорохи и клацанье когтей по металлу, которые усиливались, стоило лучу от фонарика упасть на железные прутья клеток. Эти странные звуки можно было бы принять за бродящих привидений или гремлинов, готовящихся напасть из темноты, хотя это были лишь лабораторные крысы. 

Костя ждал меня у стола с реактивами. Мы договорились встретиться здесь в полночь. Из всех, кого я знала, он лучше всего разбирался в химии. Больше не к кому было обратиться. Перед встречей я распечатала страницы тех записей, где рассказывалось о синтезе вещества, и нашла стебли особого сорта зверобоя. Именно это растение упоминалось как основное сырьё.

— На алхимию смахивает, но попробовать можно, — хмурясь, Костя листал распечатки.
Для него моё предложение выглядело рискованной, но увлекательной авантюрой, я же хотела спасти бывшего возлюбленного. 

— Давай уже начинать, — выхватив из его рук листы, я разложила их на столе.
— Даже если сделаем, проверять на ком будем?

Я фыркнула и указала ладонью на клетки с мышами.

— Ирина Викторовна точно нас прибьёт, — присвистнул Костя, но к делу приступил.
Мы измельчили стебли зверобоя в ступке, нашли нужные реактивы и собирались зажечь горелку. Появление Ирины Викторовны застало нас врасплох. В такой час она не должна была здесь находиться. Как и мы. 

— Что вы делаете? — Ирина Викторовна схватила распечатки, вероятно, собираясь их смять или разорвать, но резко замерла, вглядываясь в текст.

Мы с Костей обменялись молчаливыми взглядами, боясь произнести хоть слово.
— Откуда у тебя это?! — голос Ирины Викторовны стал ещё громче, она трясла распечатками. — Алёна тебе их отдала? 

Она знакома с Алёной? Ирина Викторовна уже преподавала, когда мама и Алёна учились? Тут последний пазл сошёлся. Ирина Викторовна Городецкая недолюбливала студенток, потому что одна из них увела её мужа, преподавателя университета. Химика. Валентин был её мужем, а студенткой-разлучницей...Алена. Я вспомнила жёсткий взгляд Ирины Викторовны, когда та увидела меня с Алёной. Игорь рассказывал, что при его первой встрече с Алёной она заступилась за преподавателя и потребовала проявить уважение. Она не просто защищала преподавателя перед ввалившемся в аудиторию хамоватым парнем, она защищала любовника. Поведение Ирины Викторовны становилось чуть более объяснимым. Она отстранила меня от деятельности в лаборатории после того, как увидела вместе с Алёной, держалась подальше на конференции, общалась через Костю.

— Этот почерк я везде узнаю. Неужели у него получилось?! — гнев преподавательницы сменился удивлением, а глаза заблестели почти детским восторгом. Она поднесла распечатки ближе к лампе, что освещала стол, и склонилась над записями. Мы с Костей снова переглянулись, её интерес вселял надежду.

— Ирина Викторовна, мы всё объясним, — Костя набрался смелости, чтобы заговорить.

Преподавательница не слушала и даже на него не смотрела.

— Я думала, он не успел. Как же так? — бормотала она, не отрываясь от распечаток.

— У Валентина получилось. И теперь нам нужен антидот этого вещества. Налаксон не работает.

Ирина Викторовна ничего не ответила, только прижала распечатки к себе, будто опасаясь, что я их заберу.

— Помогите нам спасти человека, — сказала я чуть жёстче.

— Это ещё с чего? Вы залезли в мою лабораторию посреди ночи! А я вам ещё и помогать должна? Подставляться и рисковать из-за не пойми кого?

— А если это не не пойми кто. Если в опасности его сын.

Глаза Ирины Викторовны расширились. Я не назвала «его» по имени, но преподавательница меня поняла. Блеф. Наверняка я не знала. Хотя вероятность того, что Вик мог быть сыном Валентина, а не Игоря, промелькнула у меня в голове вместе с догадкой об Алёне. Это бы объяснило, почему Вик хранил материал на флешке.

— Он сейчас в реанимации. Времени не больше недели. Дольше пациенты не выживали.

— Любопытно, но я не стану помогать, — Ирина Викторовна поправила дужку очков. — Пусть Алёна сама попросит за своего сына, а то подослала девчонку.

— Она меня не посылала. Алёна даже не в курсе...

— Так пусть узнает. Придёт и попросит. Если ей, конечно, дорога жизнь сына. А сейчас кыш из моей лаборатории, — Ирина Викторовна махнула рукой. Пропуски ваши я заблокирую, не сомневайтесь.

Склонив головы, мы с Костей поплелись к выходу.

— Константин, задержитесь.

Краем глаза я заметила, что Костя остановился. Дальше путь я продолжила одна.

У самой двери до меня донеслось:

— Не доведёт вас до добра эта девушка. Ничего хорошего от неё не ждите.

Я горько улыбнулась, Ирина Викторовна была абсолютно права.