Ты станешь моей 18+

*Из песни группы Мумий Тролль — Владивосток 2000

три года назад, Владивосток

Раньше я была другой. Верила, что любовь и упорство помогут спасти близкого человека от неизлечимой болезни. С четырнадцати лет я регулярно заходила на медицинские сайты и читала энциклопедии. Засыпала и просыпалась с мечтой поступить в медицинский университет во Владивостоке, там шли исследования нового лекарства от болезни Альцгеймера. Это был мой шанс спасти бабушку.

Во Владивостоке я оказалась одна: ни знакомых, ни родных. Я обрадовалась, когда студенческая подруга матери взяла меня под своё крыло. Алёна открыла мне дверь в мир богемных тусовок и познакомила с семьёй. Её муж Игорь управлял заводом по производству БАДов. В этом деле ему помогал младший сын — Кирилл, добрый и приветливый на первый взгляд парень, который оказался монстром. Посчитав меня легкодоступной, Кирилл напал... а Вик защитил. Он старший сын Алёны и моё наваждение. 

Изо всех сил я избегала отношений с ним, но не смогла совладать с чувствами. Вик стал для меня слишком важным, и я подпустила его так близко, что он смог разрушить мою жизнь.

В ответственный момент Вик просто не пришёл на научную конференцию, где мы договорились впервые появиться вместе. Весь учебный год я готовилась к этому выступлению и была уверена в докладе. Хоть мне не нужна была поддержка Вика, я рассчитывала на неё.

Вечер мы провели вместе, а утром он так и не объявился. Звонки и сообщения оставались без ответа. Я волновалась за любимого сильнее, чем за доклад, который должен был стать моим пропуском в научную группу и единственным способом помочь бабушке. Тогда я ещё надеялась, что у меня получится её спасти.
После конференции я помчалась к Вику, тревожась за него, представляя худшее, но он оказался в полном порядке. Заперся с какой-то девицей и просто не отвечал. Он вышел только для того, чтобы бросить мне в лицо: «Между нами всё кончено». Захлопнув дверь, Вик оставил меня одну — раздавленную и опустошённую.
В тот же вечер я узнала о смерти бабушки, которую так хотела спасти. Мир окончательно рухнул. Позавчера моя жизнь казалась идеальной: я готовилась к выступлению и рассчитывала получить место в научной группе, меня поддерживал любимый мужчина и бабушка была жива.
Вик порвал со мной без объяснений и лишних разговоров.
В моменте я не знала, что ему сказать, как отреагировать. Спустя несколько дней я чувствовала злость. Она затапливала всё, выходила из берегов и стирала границы дозволенного. Мне нужно было снова поговорить с Виком, высказать все бранные слова, вылить ярость, что жгла изнутри.
Дрожащими пальцами я жала на звонок у калитки, но мне её никто не открывал. На улице только начинало темнеть, а из окон второго этажа уже горел свет. Вик был дома, только в этот раз даже на порог меня не пускал. Самоконтроль иссяк, а эмоции бурлили внутри, не давая просто развернуться и уйти.

Я схватилась за металлические прутья забора, упёрлась ногой о кованый вензель и полезла наверх. Один шаг, второй. Каждый раз я подтягивалась чуть выше. Мне было не впервой лезть по этому забору. В прошлый раз рядом стоял Вик, готовый меня поймать, если я сорвусь. Удивительно, как сильно я ему доверяла. 

Спрыгнув на мягкую землю, я осмотрелась, во дворе ничего не изменилось: ни собак, ни охраны. Я поспешила к дому, только ступала не по вымощенной брусчаткой дорожке, а по газону рядом. Будто так моё присутствие стало бы менее заметным.
Я замедлилась у гаража, который занимал почти весь первый этаж. Его ворота были открыты. Может, Вик внутри? Лучше пойти туда, чем на крыльцо, с которого меня недавно выставили.

Солнечные лучи почти не попадали внутрь. Подсвечивая дорогу фонариком на телефоне, я осмотрелась. Увидела зелёный Скайлайн и автомобиль для соревнований — Снежинку. Обе машины были заперты, вокруг никого. Я знала, что в глубине гаража находилась лестница в гостиную. Однажды Вик нёс меня на руках наверх, это казалось таким романтичным. Тогда я была счастлива, а сейчас я поднималась по тем же ступеням, раздираемая обидой и злостью.

Дверь без особых усилий открылась, я переступила порог и зашла в дом. Когда-то я мечтала, что мы будем жить здесь вдвоём. Теперь я словно воровка пробралась внутрь.
— Вик! Ты дома?! — крикнула я как можно громче.
Боже, что я творила? Сначала незаконно проникла, а теперь сама об этом сообщала. Вик будет в ярости. Хотя у него не получится причинить мне больше боли, чем ту, что он уже причинил. 

Камин в гостиной потух, внутри остались обугленные поленья и зола. Казавшийся белым ковёр при свете закатного солнца отдавал желтизной. Не снимая кроссовок, я прошла прямо по нему. Вчера Вик осквернил это место, притащил какую-то девицу.
Я замерла от неожиданно озарившей мысли: «Что если это был не первый раз? Что если он приводил сюда других, пока мы ещё встречались?». 

В топку моей ярости полетели новые поленья, голос срывался от злости, пока я снова звала Вика. Он не откликался. Я ураганом неслась по дому, сметая всё на своём пути. С улицы я видела свет, он, должно быть, горел в кабинете. Я помчалась туда. Ворвавшись кабинет, Вика я там не обнаружила. На массивном столе из красного дерева лежала книга в кожаном переплёте, золотыми буквами на ней сверкало название «Гамлет». Я смела книгу со стола. В перерывах между тем как спать с другими девушками он умудрялся ещё и читать! Следующей под руку попалась стеклянная статуэтка лягушки. С неё всё началось. Вик тогда забрался ко мне в спальню. Я защищалась и кинула в него похожей статуэткой. Замахнулась и со всей силы бросила её на пол. Лягушка ударилась о паркет и разлетелась на осколки. Они блестели на полу, словно кристаллы, и от их света на душе стало чуточку ярче. Один из кусков стекла был мутным и не блестел, я наклонилась, чтобы его рассмотреть. Среди осколков лежала прямоугольная флешка из пластика. Наверное, она зацепилась за статуэтку или изначально была к ней приклеена. Недолго думая, я сунула флешку в карман. Если на ней что-то важное, Вик будет стоять передо мной на коленях, умоляя её вернуть. 

Я перешагнула через осколки и покинула кабинет. Заглядывала в гостевые комнаты, ванную, но Вика нигде не было. Оставалась только его спальня. Комната погрузилась в полумрак, тени падали на аккуратно застеленную покрывалом кровать. Я уже собиралась уходить, когда взгляд скользнул по полу. Вик лежал на паркете рядом с кроватью. Я включила свет и кинулась к нему, до конца не понимая, что произошло. Может, он свалился с кровати во время сна.

— Вик! Что с тобой? Просыпайся! – я трясла его за плечи.

Он меня не слышал, его веки так и остались сомкнутыми. Липкая на ощупь кожа была бледнее обычного, а на губах проступил синеватый оттенок. Я наклонилась к нему, пальцами искала сонную артерию, а ухом слушала дыхание. Получилось не сразу, но с третьей попытки мне удалось почувствовать слабый пульс. Вик ещё жив. 

Телефон выскальзывал из рук, голос не слушался, пока я вызывала скорую помощь.
Диспетчер узнала адрес и попросила описать состояние Вика, уточнила величину зрачков. Я оттянула веко и заглянула в тёмно-коричневую радужку, в центре которой едва можно было разглядеть маленькую чёрную точку. И мне, и диспетчеру стало всё понятно. Звонок завершился обещанием приехать как можно скорее. Я выпустила телефон из рук и начала сильнее трясти Вика за плечи. 

 
— Как же я тебя ненавижу! Ты же мне обещал, ты же мне обещал больше никогда не принимать...

В ответ голова Вика безвольно качалась из стороны в сторону. Я снова проверила слабый пульс. По щекам потекли слёзы, которые я даже не пыталась остановить. Они капали на чёрную футболку Вика, и я окончательно теряла рассудок. 

— Я не могу потерять ещё и тебя. Пожалуйста, живи. 

Стало совсем неважным, что Вик бросил меня. Всё, чего я хотела — снова увидеть его улыбку, пусть даже улыбаться он будет уже не мне. Как в сказке, где настоящая любовь сильнее смерти, я оставила поцелуй на его холодных губах, провела пальцами по бледным щекам. Сердце рвалось на части от мысли, что этот поцелуй может стать последним. Нет, нет. Приди ко мне дьявол, я бы пожертвовала всем, взамен на жизнь Вика, но реальность была суровее вымысла. Вик не оживал.

С улицы доносился вой сирены, вырывая меня из мыслей. Наверное, скорая. Только сейчас я поняла, что ворота закрыты и машина не сможет подъехать к дому. Я вскочила на ноги — каждая секунда была на счету. На полке в коридоре я нашла тёмный брелок, выглядывая в окно, жала на все кнопки наугад, пока ворота не открылись.

Бригада скорой помощи, вопросы, носилки, закрывающиеся двери белой газели. Визг сирены возобновился, а ко мне подошли сотрудники полиции. Я не помнила, что они спрашивали, и как я отвечала. Кошмар то ли начался, то ли закончился, когда я осталась одна на крыльце дома. Пустого дома, где потух камин и погас свет. Дома, в который хозяин может и не вернуться.

Подушечками пальцев я массировала виски, пытаясь унять головную боль. Не время раскисать. Надо бы закрыть ворота и позвонить Алёне.