Глава 9: Синева
Глава 9. Синева
Санору доставили в госпиталь с максимальной скоростью. Медицинский корпус, превращённый в боевую цитадель спасения, встретил её тревожным гулом оборудования и сотнями мерцающих экранов. Здесь, в стерильной тишине, её судьба оказалась в руках самого Вертуса и лучших хирургов Голдлэнда. Бессознательная, с телом, изъеденным разрядом молнии, она выглядела как призрачная тень от себя прежней. Обугленная кожа, расплавленные участки брони, раздробленные кости — всё это требовало вмешательства, граничащего с чудом.
Операция длилась бесконечно. Пришлось заменить всю часть костного скелета на усиленные импланты из платонита, адаптированные под боевые нагрузки. Органы — на полусинтетические модули. А кожу — полностью пересадить, создав из тончайшего синтетического материала, напечатанного в самом Центре "Разработок Нового Поколения". Так же в её тело был внедрён жидкий Платонит — редчайший элемент, усиливающий взаимодействие нервной системы с имплантами и дарующий носителю исключительную стойкость. Санора стала иной. Не просто выжившей. Возрождённой.
Всё это время Томми метался за дверью операционной. Он был бледен, его новая механическая рука непроизвольно сжималась в кулак, оставляя вмятины на стальной стене. Его губы шептали молитвы — сначала громко, потом беззвучно, потом совсем бессильно. Несколько раз он вставал и проходил по коридору туда-сюда, будто шагами пытался обмануть время.
Наконец, спустя мучительные часы, двери открылись. Вертус вышел — в изнеможении, но с твёрдой осанкой. Его медицинский халат был в разводах геля, лицо покрыто потом, но взгляд — ясный.
— Жить будет, Томми, — сказал он и хлопнул солдата по плечу. — И тебе надо. Так что ступай, отдохни.
Томми кивнул, даже не пытаясь скрыть слёз. Словно тяжёлый груз упал с его плеч. Он пробормотал слова благодарности, коротко поклонился и ушёл в сторону спального сектора, шагая словно в тумане.
А Вертус вернулся к тому, что не давало ему покоя: к оружию врага. Он бережно разбирал трофейный бластер по винтику, как древний мастер разглядывает легендарный артефакт. Его пальцы скользили по гравировке, сенсоры замеряли уровни энергии. Он восхищался качеством сборки, архитектурой схем, невероятным сплавом, который не значился ни в одной базе. Материалы, словно с другой стороны реальности. Вертус разобрал молнимет добравшись до его сердца. Колба в которой мягко светилась голубая субстанция. «Что это? Энергия... или что-то живое?»
***
В это же время, в Зале Совета, король Назарини окончательно осознал всю глубину надвигающейся угрозы. Его решения больше не могли ждать. Он начал формировать элитный отряд героев — тех, кто был готов не только защищать, но и повести в атаку.
Он позвал Песочника — верного телохранителя и мастера быстрой смерти. Грэндлайва и Брэндлайва — братья-смерчи, владеющие энергиями звезд и электричества. Фиалина — «герой» с аурой исцеления и восстановления сил.. Метеорит — могучий боец, чьё тело напоминало летающую крепость, а удары сравнивались с падением астероида. И, наконец, Рэй — легенда боевых искусств, воин, способный остановить армию с голыми руками. Все они были носителями «значков бога».
Когда отряд собрался, не теряя времени, они выдвинулись из Голдлэнда. В считанные часы достигли позиции второго легиона — три часа пути в Броне-Х. Здесь, на краю безмолвного фронта, Назарини готовил стремительный удар — один, который должен был сокрушить врага прежде, чем тот соберётся с силами.
Следом прибыли огромные суда королевы Бетти. Их силуэты — словно парящие цитадели — заслонили половину небосвода. Менее маневренные, чем строевые Броне-Х, но куда более грозные в огневой мощи. Их двигатели гудели, как ворчание богов, а лазорные пушки уже были приведены в боевую готовность.
Король Назарини и королева Бетти стояли бок о бок в командной рубке флагманского судна, глядя в проекционные экраны. Их броня поблёскивала в отсветах тактических голограмм, а лица были собраны. За ними, как один организм, выстроились объединённые силы Голдлэнда — второй легион и их Броне-Х, отряд героев, и громадные Лазориты ледяной королевы. Всё было готово к сокрушительной атаке.
— Начинаем, — произнёс Назарини, и слова его эхом отозвались в тактических каналах.
Армия двинулась вперёд — медленно, величественно, как прилив, неумолимо надвигающийся на берег. Пространство перед ними казалось спокойным — голографические сканеры показывали пустоту, безжизненный космос, ни одного сигнала, ни одного движения. Но враг оказался хитрее. Афнийцы спроецировали в пространство искажённое голографическое поле — фальшивый космос, пустой и безжизненный.
Как только передовые суда вошли в зону проекции, пространство вокруг дрогнуло, словно вода, в которую бросили камень. Картина искажённого космоса рассыпалась, исчезая, как старая плёнка, и обнажила жестокую правду. В нескольких сотнях километров в темноте космоса зависла целая армада афнийцев, выстроенная в боевую решётку. Их корабли были словно чешуйчатые чудовища: острые, чёрные, усеянные лазерными батареями.
И прежде чем центурионы легиона успели среагировать, небеса разверзлись.
Лазорные залпы хлынули в лоб армии Голдлэнда. Лучи, пульсирующие фиолетовым и кроваво-красным, пронзали космос, как молнии в бурю. Передовые корабли вспыхивали один за другим — их броня расплавлялась, словно воск, обнажая хрупкие внутренности. Электроника сгорала, пилоты погибали даже не успев вскрикнуть. Энергетические всплески били по щитам, перегружая системы.
— Это засада! — проревел один из префектов, но уже поздно. Первые ряды были выкошены.
Штурмовики Броне-Х — элита механизированных войск — среагировали мгновенно. Они сомкнулись в плотный фронт, словно живой бастион, став заслоном для отступающих. Их многослойная броня гасила большую часть залпов, а встроенные гравитационные щиты смещали вражеские лучи. Вопреки хаосу, они двигались с военной точностью, как шестерни одного огромного механизма.
Тем временем, Лазориты Бетти, подобные летающим крепостям, развернули свои гигантские орудия. И спустя секунду небеса запели.
Огненная симфония пронеслась по рядам афнийцев. Пучки энергии, размером с целый истребитель, разрывали вражеские корабли пополам. Взрывы сменяли друг друга, как удары боевых барабанов. Один из Лазоритов противника, получив прямое попадание, затрясся, будто в конвульсиях, и, охваченный внутренними взрывами, начал разваливаться.
Он медленно кувыркался в пустоту, теряя обломки, как разлагающаяся комета. Последний взрыв прогремел в его реакторном отсеке, и вся задняя часть судна вспыхнула, словно сверхновая, оставив после себя лишь клубящийся обугленный шлейф.
В рубке короля Назарини ярость переплелась с холодным расчётом. Он не отвёл взгляда от голограмм.
— Они заманили нас... как скот на бойню, — прошептала Бетти, сжав кулаки.
— И всё же они недооценили нас, — тихо ответил он. — у нас есть Герои.
Когда первая буря лазорных залпов начала стихать, и Броне-Х удержали линию обороны, из-под защитных куполов бронированных десантных кораблей вырвались они — герои Голдлэнда. Их фигуры, окутанные сиянием боевых полей, словно вынырнули из легенды — воплощение силы, отваги и воли.
Возглавлял прорыв сам король Назарини. Его доспех был золото-черного цвета, с пульсирующими жилами энергосистем, а в руке он сжимал свой символ власти — горящий меч. Клинок вспыхивал при каждом его шаге, оставляя за собой яркий след в вакууме. Его гравитобустеры ревели, поднимая облака пыли с металлической обшивки, когда он оторвался от платформы и полетел вперёд, пронзая пустоту.
Рядом с ним, с раскатом, напоминавшим удар метеора о сталь, обрушился Метеорит — массивный воин, с телом, напоминающим расплавленный металл, затвердевший после вхождения в атмосферу. Его удары ломали вражеские дроны, как хрупкие игрушки, а каждый его прыжок оставлял трещины на палубах кораблей врага. Он врезался в боковой двигатель одного из вражеских Лазоритов, и тот тут же захлебнулся огнём и начал крутиться, теряя управление.
Позади, с манерной грацией и зловещим спокойствием, двигалась Фиалина. Тонкая, почти эфемерная, в полупрозрачных энергетических тканях, она парила между раненых, восстанавливая их раны простым прикосновением. Пыль оседала на её плечи, но на её лице не было страха — лишь сосредоточенность и усталое благородство. Каждый её шаг был актом милосердия среди безумия.
Грэндлайв и Брэндлайв, братья-контраст, двигались дуэтом. Первый — стройный, крепкий и волевой накапливал в своих ладонях ядерные сферы похожие на маленькие солнца. Второй — подвижный, стремительный, в сверкающем энергией костюме, делал тоже самое но с электромагнитными сферами.
— Приём, координаты вражеской группы отмечены! — прокричал Грэндлайв и метнул вперёд ядерную сферу. Она, сияя ядовито-красным светом, пронеслась сквозь строй вражеских истребителей и взорвалась, создав микроскопическую гравитационную аномалию. Вражеские машины, словно сорванные с орбиты, скручивались в дуги и ломались на части, исчезая в гуле взрыва.
Вслед за ним Брэндлайв метнул электрическую сферу, и вражеские системы начали глохнуть одна за другой. Корабли, лишённые навигации, сталкивались, загорались, падали, словно кто-то сорвал дирижёра с трибуны их войны.
А затем появился Рэй.
Он двигался без брони — в чёрном боевом космическом костюме, со сверкающим остриём клинка, с огнём в глазах и абсолютной тишиной в теле. Его удары были невидимы, а движения — совершенной геометрией. Он был танцем смерти, и никто не мог остановить его.
— Один удар. Один противник, — тихо сказал он, прежде чем исчезнуть в гуще врага, оставив за собой только обломки и трепещущие тени.
Отряд молниеносно пробил фланг афнийцев. Пока основные силы Голдлэнда отражали нарастающий натиск, герои перешли в ближний бой, отвлекая на себя основные огневые узлы врага. Каждый их шаг приближал разгром или спасение, каждая секунда была выстраданной.
Назарини первым прорвался вглубь вражеского строя. Пролетая мимо одного из Лазоритов, он ударом меча провёл яростную дугу по его обшивке. Сталь плавилась под лезвием, и вскоре через корпус судна тянулась зияющая сорокаметровая дыра. Взрывы эхом расходились внутри корабля, словно внутренний шторм.
— Продолжаем! — проревел король в общую сеть. — Пока их фаланги не восстановились!
Вдруг раздался звонок от Айлинь, его жены.
— Слушаю любимая, — ответил Назарини.
— Ваше величество, это Вертус, ваш советник. Враг устроил засаду.
— Я знаю, но мы справляемся, и победа на нашей стороне.
— Мне кажется, это уловка. У них есть Синева.
— Что? Ты уверен?
— Она прямо во флаконе, извлечена из их оружия.
— О нет! — воскликнул Назарини и сбросил звонок.
И вдруг, будто сама реальность содрогнулась, небо над полем битвы распахнулось. Пространство затрещало, словно разрываемая ткань, и над головами армий Назарини и Бетти открылся огромный, зловещий голубой портал. Мир потемнел, когда из портала начал медленно выскальзывать гигантский космический корабль, величиной с целый город.
Он двигался неторопливо, с хищной уверенностью, будто знал — спешить незачем. На его бортах раскрывались массивные орудия, похожие на глаза древнего титана, и все они — одна за другой — начали наводиться на войско ледяной королевы.
— Разомкнуть ряды! — закричал Назарини, но было поздно.
Почти одновременно, вокруг главного портала стали открываться десятки меньших. Из них хлынули те самые истребители. Они двигались без звука, без сигнала — не механизмы, а воплощённый кошмар.
Лазерные залпы гиганского судна были ярко-голубыми, как весеннее небо. Лучи Синевы пронзали боевые ряды Голдлэнда, словно нож сквозь воск. Броня Броне-Х плавилась, легионеры растворялись, а техника превращалась в бесполезный хлам.
Назарини разорвал связь и тут же крикнул в общую боевую сеть:
— Всем отступать! Повторяю — отступление! Это приказ!
Но уже было поздно.
Враг замкнул кольцо. Истребители Синевы окружили армию Голдлэнда, и началась настоящая резня. Отступающие суда разламывались, горели, падали, взрывались. Воины метались, некоторые бросались в рукопашную, но их сжигали до атомов.
Назарини, объятый гневом и отчаянием, хотел остаться и биться до конца. Но тут Грэндлайв и Брэндлайв прорвались к нему сквозь хаос.
— Уходим! — крикнул Грэндлайв, схватив его за плечо. — Вы — последняя надежда.
— Где Бетти? — прошипел Назарини, отбиваясь от очередного истребителя.
— Здесь! — отозвался Брэндлайв, держа королеву на руках и одерживая купол вокруг себя.
Они больше не спорили. Подхватив Назарини, герои развив световую скорость, вырвались из окружения. Они неслись сквозь поле пепла, сквозь остатки былой мощи, сквозь гибель своих солдат.
Благодаря самоотверженности близнецов и последним защитным манёврам, король Назарини и королева Бетти были благополучно эвакуированы во дворец. Израненные, усталые, но живые, они ступили на холодный белый мрамор тронного зала, где их уже ждали Вертус и Айлинь.
Король снял шлем и, тяжело дыша, бросил взгляд на Бетти стоящую рядом, чьё лицо было покрыто пылью и копотью, но взгляд оставался ясным и жёстким. Он обратился ко всем с горечью в голосе:
— Скорее всего... мисс Бетти потеряет свою армию, — произнёс он, с усилием, будто слова резали горло. — А я... я потерял героев. Тех, кто пошёл со мной. Не всех, но... слишком многих.
— Откуда у них Синева? — нахмурился Вертус, глядя на экран анализа, который всё ещё мигал тревожным алым цветом.
— Мир полон неожиданностей, друг мой, — глухо отозвался Назарини.
— А чё это вообще такое? — хрипло спросил Брэндлайв, вытирая кровь с носа, а потом поднял глаза на Вертуса.
Советник слегка нахмурился, обводя всех взглядом, словно собирался рассказывать нечто древнее и опасное.
— Синева... В прошлом — источник великой магии, особенно у светлых школ. Её использовали благочестивые маги, жрецы, учёные... Но рядом с ней всегда существовала и тень — Зева. Противоположность. Она разрушала разум, манипулировала желаниями, вела к безумию. Обе — магические субстанции, жидкие стихии, существовавшие в древней эре. До сих пор считалось, что они навсегда исчезли.
— Зеву я помню, — подал голос Брэндлайв, и в его тоне прозвучал отголосок далёкой памяти. — В бою с Джон Доуном... четыреста лет тому назад. Мы тогда уничтожили последний колодец.
— Верно, — кивнул Назарини, — и я помню тот день. Мы думали, что закрыли последнюю главу этого ужаса...
— Так как они снова могут её использовать? — удивлённо спросил Грэндлайв.
— Всё просто, — пожал плечами Вертус. — Это чистая энергия, древняя и опасная. Похоже, враг нашёл способ интегрировать её в современные технологии. Превращать Синеву в смертоносные лазеры, управлять ею как топливом. Магия потеряла силу... но видимо её дух живёт в новых формах.
Назарини положил руку на плечо советника. Рука его была крепкой, тяжёлой.
— Жаль, что я не послушал тебя... и Песочника. Он ведь предупреждал. А теперь он там, на поле. Один... Надеюсь, он выжил.
— Он не из тех, кто сдаётся, — решительно произнёс Грэндлайв. — Он учил нас всему. Ты сам знаешь, что он пережил войны, катастрофы, магические бури...
— Дай бог, — вздохнул король. — А вы, оба, — он обернулся к близнецам, — идите. Скажите всем героям, всем магам, бойцам, лётчикам и инженерам — готовиться. Мы не проиграли. Ещё нет.
— Так точно, Ваше Величество! — ответили они в унисон, ударив кулаками по груди.
Близнецы покинули зал быстрым шагом, и двери за ними с глухим эхом захлопнулись. Король, королевы и Вертус остались одни и направились в кабинет Совета корон. Комната была тихой и тёплой. За окнами начинало темнеть, но внутри горело золотистое освещение.
— Что нам теперь делать? — спросила Айлинь, усевшись в кресло у длинного стола. — Есть предложения?
— Для начала, — сказал Назарини, опершись на подоконник и глядя в небо, — мы активируем купол. Тот самый, что создавался на крайний случай. Он полностью укроет планету.
— Это вызовет панику, — покачала головой Айлинь.
— Потому и сделаешь это ты, моя дорогая. Ты — символ стабильности, народ чувствует с тобой связь. У тебя получится рассказать им об этом... правильно.
— Хорошо, — кивнула она, тихо. — Я подумаю, как донести это мягко... без страха.
— Согласен, это разумно, — сказал Вертус, — купол выдержит даже прямой обстрел, в том числе эти новые лазеры Синевы. Но есть и минус... Мы окажемся в изоляции. Ни входа, ни выхода.
— Если понадобится, — твёрдо произнёс король, — мы и тысячу лет здесь продержимся. Главное — защитить мирных жителей. Звёзд не будет, да... но свет, ночь, погода — останутся. И жизнь продолжится. Мы — не сдадимся.
— Не самый лучший сценарий, — сдержанно отозвалась Бетти. — Вертус, ты ведь разрабатываешь новое оружие? Что с ним?
— Работа идёт, Ваше Величество. Но есть пробелы. Концепт нестабилен, а схема — слишком сложна для наших генераторов. Запускать пока рано.
Бетти задумчиво пригладила прядь волос отведя взгляд в сторону.
— У меня есть знакомый. Биткоиз. Слышали?
Вертус прищурился:
— Имя знакомо. Он коллекционер?
— Да. И не только. Он изобретатель. Мастер высшего класса. Его идеи — на грани безумия и гениальности, как твои. Я думаю, он может помочь тебе закончить начатое.
— Интересно... — задумался Вертус.
— Я лично отправлюсь за ним, — твёрдо сказала она.
— Зачем? — удивился он. — Свяжитесь по каналу, переговорите.
— Вы его не знаете, — усмехнулась Бетти. — Первое, что он мне скажет: «Иди нахрен». А потом отключится.
— Отлично, Бетти, — с удовлетворением кивнул Назарини. — Отправляйся немедленно. Нам нужна каждая искра преимущества. А вы, Вертус, — он посмотрел на советника, — найдите ответы. Разберите свои схемы, исправьте нестабильности. Нам необходимо перевооружение. Без этого — конец.
— Принято, — коротко ответил Вертус. — Уже работаю над этим.
Они встали, попрощались и удалились. Назарини остался один.
Комната наполнилась тишиной. Король медленно опустился в кресло, провёл рукой по серебристой бороде, закрыл глаза. Его пальцы дрожали. Он опустил голову, чувствуя груз старости, войны, ответственности.
Через пару часов пришло сообщение.
«Даниэль Агатти захвачен в плен. Второй легион уничтожен. Армия Бетти — стёрта. Все герои погибли.»
Назарини перечитал сообщение трижды. Потом поднялся, подошёл к окну и посмотрел в небо. Туда, где уже сходился купол.
Он медленно закрыл глаза, выдохнул.
— Давно не было таких дней...
Он больше ничего не говорил. Только стоял, прислонившись к стеклу. А потом, не дождавшись нового сообщения, медленно, почти незаметно... заснул.
А над планетой, над её высокими небоскребами и искусственными лесами и озерами, сводился купол. Он сиял мягким золотым светом, будто обнимал Голдлэнд. Он был щитом, крепостью, барьером и надеждой.
Жители смотрели в небо с тревогой. Кто-то молился, кто-то обнимал детей, кто-то просто молчал. Но в сердцах их теплилось одно: вера.
Они верили в своих королей. В своих героев.
И в то, что даже за куполом — они всё ещё свободны.
***
Бетти активировала сверхсветовой прыжок, и её спортивный айкар, оставив за собой сверкающий след в искривлённом пространстве, вынырнул из гиперпотока на окраине внешней галактики Друид. Внизу медленно вращалась Дым — безжизненная газовая планета, укрытая фиолетовой мглой, как саваном. Её плотная атмосфера состояла из токсичных испарений, способных в считаные секунды сжечь лёгкие и кожу любого неосторожного гостя.
Машина бесшумно опустилась на импровизированную посадочную платформу, окружённую осколочными ледяными скалами, переливающимися под призрачным светом. Здесь не было ни звёзд, ни луны — только густые фиолетовые облака, поглощающие даже собственную тень. Место казалось безвременным, как будто вся планета жила в вечной паузе между жизнью и смертью.
Открылась створка айкара, и из клубов пара вышла королева Бетти — в серебристом шлеме, в тёмном пальто, развевающимся на чуждом ветру. Она уверенно зашагала по ледяному насту к одинокой телефонной будке, стоявшей среди снегов, словно забытый памятник цивилизации. Тусклая лампа под её крышей освещала лишь пару метров вокруг — этого хватало, чтобы не чувствовать себя окончательно отрезанным от реальности, но не больше. Всё вокруг было словно... последним причалом для слов перед гибелью.
Бетти открыла дверь, скрипнувшую, как гильотина. Внутри будки царила неподвижная, плотная тишина. Она сняла старую трубку — обшарпанную, пыльную, с облезлой обмоткой — и приложила к уху, не нажимая ни одной кнопки.
Тишина.
И вдруг — раскат сухой грозы. Он пронёсся по поверхности планеты, разрывая облака и вызывая на миг жуткие отблески, будто само небо оскалилось. Любой другой человек в этот момент уже бы бежал прочь, оступаясь, молясь, задыхаясь. Но не королева Бетти.
Она стояла спокойно, словно небо её боялось, а не наоборот.
— Слушаю, — донёсся в трубке сухой, хриплый голос, как будто собеседник уже знал, кто будет на линии.
— Биткоиз, привет. Это я, Бетти. Мне требуется твоя помощь.
— Я похож на медпункт? — отозвался голос, с нотками усмешки и раздражения.
— Могу пополнить твою коллекцию. Ледяной короной. Раритет. Древняя работа Дельта легенд.
Повисла долгая пауза. Даже облака за окном будто на мгновение замерли.
Наконец, в трубке прозвучало сдержанное ворчание:
— Ну и хрен с ним...
Щелчок.
И в тот же миг телефонная будка вспыхнула изнутри голубым свечением, и Бетти исчезла — растворилась в воздухе, как призрак, забираемый в мир иной.
Она оказалась в совершенно ином месте. Гостиная — огромная, с высоким потолком, готическими арками и пылающим камином, в котором плясало чёрное пламя. Оно не давало обычного света, но наполняло комнату особым, тёплым мраком, как если бы сама ночь здесь решила отдохнуть.
Бетти сделала глубокий вдох. Воздух был насыщен терпким запахом масла, табака и металла. Здесь можно было снять шлем — атмосфера, в отличие от поверхности Дыма, была комфортной, подстроенной под человеческое дыхание.
Всё помещение было оформлено в стиле барокко, сочетающем величие и лёгкое безумие. Золотые орнаменты извивались на мебели и стенах, рядом висели редкие коллекционные картины — от магических пейзажей до абстрактных полотен, несущих в себе едва уловимую угрозу. Стены были уставлены оружием: кинжалы, арбалеты, энерго-винтовки и даже древний меч Талии, украшенный драконьей костью.
— Хеллоу, как говорится, — раздался хриплый бас.
В огромном кресле у камина сидел Биткоиз — мужчина с фигурой горы. Он лениво повернул голову и указал рукой на кожаный диван напротив.
— Присаживайся.
Бетти кивнула и медленно села, не отводя взгляда от мрачного хозяина дома. Тот встал, тяжело, будто земля прогнулась под его шагом. Взял массивный стакан, полный янтарного пива, и протянул женщине. Руки его были покрыты татуировками: шестерёнки, формулы, руны, загадочные символы. Такими же были забиты шея и части лица. Он выглядел как варвар, сбежавший с поля битвы прямо в лабораторию.
На нём была обтягивающая жилетка, через которую проглядывались мышцы, словно выкованные из бронзы, и чёрные штаны, чуть заправленные в босые ступни. Несмотря на дикость вида, в его взгляде сквозил интеллект — опасный, циничный, безжалостный.
Он снова уселся в кресло и заговорил без прелюдий:
— Про корону можешь не говорить. Я всё знаю. Уж ты не первая, кто мне что-то предлагает. Что ты хочешь взамен?