Дороги власти

Глава 7. Герои и изгои

Пока Вертус был погружён в мир чертежей и голографических схем, он предложил легионерам временно сменить обстановку — отправиться в Центр идентов. Предложение приняли с энтузиазмом: кому не захочется посмотреть на легенды, о которых когда-то читали в учебниках?

Вскоре к ним в мастерскую вошёл молодой человек с ослепительной улыбкой и походкой, уверенной, как у человека, которому принадлежит всё здание.

— Всем привет! — махнул рукой он. — Я от Вертуса.

Санора прищурилась, разглядывая незнакомца: алые волосы, зачёсаны назад, острые скулы, лазурные глаза и имитация татуировки на шее. Одет с претензией — мода верхнего эшелона, без капли стеснения. Чем-то он напоминал ей Назарини. Возможно, тем же самоуверенным взглядом. Или просто... тем, что был чертовски красив.

— Я Лойс, принц Голдлэнда. Рад знакомству. А вы чего такие мрачные? Шмотки потеряли?

— Кодекс требует формы, — сухо ответила Санора, поправляя наручник.

— Эх, надо было попросить отца разрешить вам одеться по-человечески, но увы, — вздохнул Лойс, разводя руками. — И давай сразу на «ты», а то я начинаю чувствовать себя дедом.

— Хорошо, принц. Но на «ты» — не значит, что вы теперь один из нас.

— Я бы и не справился, — усмехнулся он. — Слишком много ответственности. Поехали?

Айкар-лимузин подъехал к зданию, и команда заняла места. Внутри было всё: от светомузыки в потолке до подогрева сидений, словно каждый пассажир — герой народной баллады. По пути Лойс устроил мини-интервью, узнавая у каждого из легионеров их истории. В какой-то момент он вдруг велел остановиться у дворца и вернулся с охапкой одежды.

— Вот, — протянул Саноре чёрный бомбер с нашивками Голдлэнда. — Надень поверх брони. Это ведь не нарушает кодекс, да и подчеркнёт твою опасность. А вы, парни, ловите тоже!

— Вау, — выдохнул Тонх, натягивая куртку. — Это ж хак системы. Чистый стиль!

— Тонх, — поджала губы Санора, — иногда ты не легионер, а сбежавший стилист.

— А ты иногда слишком серьёзная, — вмешался Лойс, подмигнув. — Идентов представляешь себе как вечно угрюмых титанов? Одевай бомбер. Быть крутым — тоже часть жизни.

Даже Санора, поколебавшись, надела предложенное. Было немного неудобно из-за отсутствия руки, но не фатально.

Айкар въехал на территорию Центра идентов. Три небоскрёба-близнеца, облицованные зеркальным сплавом, вздымались к облакам, их вершины терялись в перламутровых слоях городского купола. У подножий каждой возвышались гигантские статуи идентов в плащах, словно стражи древнего кода. Их окружали парки, тренировочные полигоны, в центре раскинулась арена «Идентиум» — Колизей будущего, где тренировались и соревновались герои. Повсюду мелькали фигуры в форме — иденты, каждый словно ожившая легенда. И теперь они были частью этого мира.

(иллюстрация сгенерирована нейросетью, это примерная визуализация)*

— Вот это да... — прошептал Тонх, прилипший к окну.

— Центр разделён на зоны, — пояснил Лойс, заметив их восхищение. — В Серебряной башне живут обладатели двух Значков, в Бронзовой — одного, а в Золотой... ну, там особые случаи. — Он многозначительно подмигнул.

Ребята вышли из машины, и Лойс предложил отправиться в паб — место, где, по его словам, было проще всего познакомиться с местными идентами.

Интерьер паба сочетал в себе современные технологии и уют старинной таверны: полутёмный, с витражами в окнах и мебелью, обитой биокожей, голографические огни мерцали над столами, а стены украшали портреты легендарных воинов. Лойс заказал напитки и начал расспрашивать легионеров о службе и приключениях на передовой.

— А правда, что вы воевали с крылатыми горгульями? — Лойс внимательно посмотрел на Ронина.

— Воевали? Я с ними почти ужинал. А если по-честному — они меня пытались сожрать.

Все рассмеялись.

В этот момент двери открылись, и в помещение вошли два парня — почти одинаковых, но будто из разных измерений.

Один — в расстёгнутой чёрной куртке, с мощными руками, украшенными перчатками с усилением. Рыжие волосы, будто пламя, пронзительно-серые глаза и ухмылка человека, которому чуждо понятие «такт». Он двигался, как хищник — не спеша, но с каждым шагом раздвигая пространство вокруг себя.

Второй — в безупречно сидящем черном костюме, золотистые волосы зачёсаны назад, лёгкая тень улыбки на губах, в левом ухе тонкая серебряная серьга. Он держался с достоинством, словно дипломат, знающий, как поставить собеседника на место без единого грубого слова.

— Лойс, чилишь? — с ленивой усмешкой произнёс рыжий. — А это что — сувениры с фронта?

— Грендлайв! Брендлайв! — Лойс расплылся в улыбке. — Знакомьтесь: настоящие легионеры. Не путайте с экскурсионной группой — эти ребята прошли сквозь ад и не забыли вернуться.

— Хм. Поговаривают, вы ещё и Кодекс успели пошатнуть, — прищурился Грендлайв, бросив взгляд на руку Томми. Точнее, на её отсутствие.

— Ну бывает, — пожал плечами Томми, пошевелив пустым рукавом. — Зато теперь пью без перерыва: в рот — и залпом.
Смех зашёл по кругу.

Грендлайв (рыжий) оказался язвительным, но притягательным. Его реплики кололи, но в них не было злобы — скорее игра, проверка. Брендлайв (золотистый) держался сдержанно и точно, будто просчитывал каждый жест. За мягкостью его речи чувствовался холод стали.

— Рад познакомиться, парни, — протянул единственную руку Томми.

Близнецы поочерёдно с дружелюбием пожали её.

— Да и мы тоже. Ну как, первое пекло? — поинтересовался Брэндлайв.

— Как видишь, живы, но немного потрепало.

— А у тебя, девчонка, стиль — огонь, — кивнул Грэндлайв в сторону Саноры. — И возраст не мешает быть капитаном? Строгая ты, наверное. Опасная. — Он подмигнул.

— Если хочешь проверить — выйди со мной. Без свидетелей, — холодно улыбнулась она.

— Окей, окей, мир! — вскинул руки тот. — Я так, для контраста.

— Лучше покажите, что умеете, — вмешался Лойс. — Пацаны, удивите публику.

Близнецы вышли на улицу и синхронно взмыли в небо, будто под ними был невидимый батут. Легионеры остолбенели.

Затем все отправились на полигон. Там Брэндлайв с лёгкостью разнёс бетонную плиту, как бумажную, а Грэндлайв продемонстрировал управление энергией — в его руках вспыхнул сгусток, сверкающий, как миниатюрное солнце.

— Ощущение, будто попал на магический кастинг, — прошептал Томми.

— А теперь — бармен-шоу, — объявил Лойс, подойдя к фонтану.

Он дотронулся до воды, и она превратилась в прозрачный бокал с искрящейся жидкостью.

— Пробуем!

Его способность превращать воду в любые жидкости — от эликсиров до дурманящих напитков — привела компанию в восторг. Вскоре начались первые «глюки» от не совсем традиционных коктейлей.

Всю ночь они гуляли, смеялись и веселились, забыв о войне, долге и кодексах.

Неудивительно, что наутро все, кроме Саноры, проснулись на свалке — среди гор мусора и ржавых механизмов. Очнувшись, они кое-как выбрались, и Лойс, потирая виски, приказал отвезти легионеров обратно к Вертусу, взяв с них клятву молчания об этой ночи.

Утром легионеры встретили Санору и Вертуса в лаборатории, где оба с затаённым вниманием наблюдали за тонкой работой механического манипулятора, собирающего протез руки за стеклом бронированного бокса. Яркие синие искры, лёгкий гул и мельтешащие детали создавали ощущение магии — хотя это была наука.

— Ну как, повеселились? — холодно поинтересовалась Санора, даже не отводя взгляда от стекла.

— Ну... это я плохо помню, — промямлил Тонх, почесав затылок. — А проснулись мы... скажем так, не в самом уютном месте.

— Шутишь? — приподняла бровь капитан. — Тогда сообщаю вам, что мы отстранены от службы за нарушение кодекса. Поздравляю.

— Чёрт... — выдохнул Томми. — И что теперь? Будем мыть «Броне-Х» и чистить армейские туалеты?

— К радости... или к сожалению — нет. Вам повезло. Вертус взял нас в проект по разработке военных технологий для Легиона. — Санора наконец повернулась к ним, держась за культю. — Сегодня вы получите прототипы механических конечностей и отправитесь на передовую. Цель — испытать боевые возможности изобретения, а также узнать его слабые стороны.

— Мы летим на Гласс? — уточнил Тонх, напрягшись.

— Именно. Завтра утром. А сегодня... — Вертус, до этого молча наблюдавший, поднял взгляд и заговорил своим спокойным голосом: — Сегодня вы уже будете иметь рабочие конечности. В полном объёме.

— Постараемся оправдать ваше доверие, — с достоинством отдал честь Ронин.

— Вы выбраны не случайно. Вы прошли больше, чем стандартный легионер. Пережили гибель команды, прошли через запрет и позор, но не сломались, — он перевёл взгляд с одного на другого. — Это делает вас не просто солдатами, а лучшими кандидатами для первого шага в будущее.

В течение пары часов работа по созданию искусственных частей тела была завершена. Лаборатория наполнилась металлическим звоном, вспышками сварки и ароматом стерильности. Вертус собственноручно провёл четыре точные операции, проверяя каждую цепь, каждую связку. Когда всё было закончено, он тщательно протестировал протезы и состояние солдат.

Первое время бойцы чувствовали себя чужими в собственных телах. Протезы — совершенные с точки зрения техники — всё же требовали привыкания. Вертус наблюдал за каждым движением, фиксируя реакции и настройки на своём планшете.

— Попробуй сжать, — сказал он Томми, стоя рядом.

Тот посмотрел на механическую руку и медленно сжал пальцы. Те сомкнулись с почти пугающей точностью.

— А теперь попробуй что-то поднять.

— Что угодно? — хмыкнул Томми. — Тогда тебя, Тонх.

— Без шуток, это вторая моя любимая нога, — ответил тот, сидя на тренажёре и пытаясь стабилизировать шаг. Его новая нога работала почти идеально, но привычка делать движения иначе ещё мешала.

— Не заваливай вес на внешнюю сторону, — заметил Вертус. — Управление синхронизировано с твоим вестибулярным аппаратом, но остаточные сигналы от старых нейронов могут сбивать. Постепенно уйдёт.

Ронин шагал по дорожке с грузом за спиной, кивнув, как будто испытывал новый рюкзак, а не конечность из сплава и микроактов.

— Не чувствую тяжести. Это странно.

— Привыкай. Она теперь часть тебя, — сказал Вертус и сделал отметку.

Санора же молчала. Она сидела на скамье и, сосредоточившись, двигала каждым пальцем новой руки по отдельности. Плавно, точно, как пианист, разбирающий знакомое произведение. Вертус наблюдал внимательно.

— Ты слышишь фантомную боль?

— Только лёгкое давление, — ответила она тихо. — Но... кажется, я уже знаю, как с этим справляться.

Санора провела пальцами по холодной поверхности новой руки — плавно, с почти одухотворённой концентрацией. Внутри ещё отзывались отголоски боли, но они уже не командовали ею — она приказывала им.

— Только лёгкое давление, — сказала она. — Но... я справлюсь.

И в этот момент её лицо стало таким сосредоточенным, что даже Вертус на секунду замолчал. Она не просто адаптировалась — она поклялась себе: отныне никто больше не умрёт просто так. Ни Ронин. Ни кто-либо ещё.

— У нас нет времени на долгую адаптацию, — констатировал Вертус, обводя их взглядом. — Как ни крути, вам в ближайшее время придётся отправиться на фронт. И протестировать в полевых условиях. Вы — их первый тест.

— Так мы не солдаты, а подопытные? — приподнял бровь Ронин.

— Нет. Вы — путь к будущему. Но для этого нужно выжить.

Обобщая, легионеры были в восхищении. Механические руки и ноги казались продолжением их самих. Ни боли, ни ощущения чуждости — только новая сила. Только прогресс.

Поздно вечером, уставшие, но вдохновлённые, они легли отдыхать — все, кроме Вертуса. Пока они спали перед вылетом на Гласс, за час до полуночи, когда в лаборатории царила тишина, в помещение вошёл человек в тёмном плаще.

— Вижу, работа ускорилась с моей поддержкой, — раздался спокойный голос Даниэля Агатти.

— О, да, благодарен вам за платонит, — кивнул Вертус с лёгкой улыбкой, убирая перчатки.

— Не стоит. Пусть это побудет нашим секретом. Когда проект будет завершён, я лично доложу королю.

— Как пожелаете. Моё дело — творить. Ваше — благословлять.

Агатти задержал взгляд на протезах, будто оценивая не изобретение, а товар.

— Надеюсь, вы не забыли, кому принадлежит будущее этих разработок, — проговорил он тихо.

— Пока они служат людям — меня это устраивает, — спокойно ответил Вертус.

Но в его голосе мелькнула тень напряжения.

— Рад, что мы поняли друг друга, — Песочник чуть поклонился и вышел, оставив после себя аромат ветра и напряжения.

Его мысли были мрачны. Враг был как ульи: организован, техничен, беспощаден. А их армия — мала, даже если сильна. Он боялся, что это будет не стратегическая игра, а бойня.

Утром Санора и её отряд попрощались с Вертусом. Шаттл дрожал, как живое существо, когда они покидали орбиту, и вскоре доставил их на планету Гласс.

Встреча была одновременно радушной и напряжённой. Да, они были нарушителями закона о кровопролитии, но также — героями, не побоявшимися пойти против системы и выступить в одиночку против столь грозного врага. Поэтому доступ к Совету Капитанов Саноре был перекрыт. Оставалось лишь ждать — или шанса, или приказа.

Ветер на Глассе был сухим, с привкусом соли и кислоты. Над базой возвышались острые шпили оборонных турелей, а на лицах местных солдат читалась смесь уважения и неприязни.

— Герои или нарушители? — пробормотал Томми, глядя на прохожих.

— Для кого как, — ответила Санора.

— Как думаешь, сколько мы тут протянем? — Томми потянулся, хрустнув позвонками.

— Немного, — отрезала Санора. — Назарини не даст приказа наступать. Слишком мало разведданных. А враг — ударит первым. Чтобы застать нас неподготовленными.

— Объективно... — кивнул Томми. — Выходит, это вопрос пары дней?

— Мне кажется, даже часов, — пробормотала капитан. — Не понимаю, почему они раньше не атаковали.

— Может, они смотрят, что будем делать мы? — предположил Тонх, приседая с оттяжкой.

— Возможно, ты прав, — Санора хотела продолжить, но её перебил резкий вой сирены.

Звук был знаком: тревога. Нападение.

В считанные секунды отряд покинул спортивный зал и оказался на борту истребителя Легиона. Всё происходило в автоматизме, без суеты.

— Ронин, доклад! — скомандовала Санора.

— Враг атакует: первая волна — космические истребители. За ними — Лазориты. Массивные корабли с тяжёлым лазерным вооружением. Огневая мощь — запредельная.

— Вступим в бой. Они не применят напалм, пока впереди их истребители. Держимся.

— Так точно.

Истребитель легионеров с рёвом сорвался с магнитных направляющих, его ионные двигатели оставили в разреженном воздухе Гласса мерцающий шлейф. Санора успела заметить, как капли конденсата на стекле кабины превратились в алмазные узоры от перегрузки, прежде чем в поле зрения ворвался рой вражеских машин.

— Контакт! Три сотни плюс! — голос Ронина пробился сквозь вой сирен.

На голографическом радаре пространство перед ними превратилось в кипящее облако красных меток.

Первые залпы прочертили тьму космоса изумрудными импульсами — лазеры драков. Истребитель отряда нырнул в смертельный балет, резкий крен влево, когда тройка вражеских машин пронеслась в сантиметрах от кабины.

Томми поймал один в прицел, его пальцы сжали триггер. Снаряд прошил врага точно между двигателями — взрыв разорвал его изнутри.

— «Броне-Х» вступают в игру! — Тонх указал вниз.

Над поверхностью планеты, как стальные исполины, выстроились три линии кораблей в сплошную стену. Их залпы создали в небе смертоносный узор, сеть перекрёстного огня. Но драки ответили адской симфонией: их истребители, игнорируя всё, как камикадзе, врезались в слаженный строй, создавая в нём чёрные дыры.

— Чёрт возьми! Они жертвуют каждым вторым! — Ронин едва успел увернуться от обломков сбитого истребителя драков. Взрывная волна содрала с корпуса их судна плазменные фильтры.

Томми между тем вёл свою войну, сбивая новый тандем беспилотников врага. Когда истребитель, летящий справа от них, взорвался, осыпав их корпус раскалённым металлом, Санора увидела новую волну камикадзе, летящих сквозь дым.

— Удар по левому борту! — Тонх вцепился в кресло, когда что-то огромное протаранило их. Кабина наполнилась запахом гари.

— Мы падаем! Придётся десантироваться! По моему сигналу. Раз, два... три! — скомандовал Ронин.

Они выпрыгнули из разрушающегося судна, активировав гравитационные стабилизаторы на берсеках. Внизу бушевал огонь. Вражеские дроны разбивались о «Броне-Х», превращая ряды в пылающий ад. Лазориты выдали первый залп — и земля Гласса вспыхнула, как лампа.

— ...Ронин! — закричала Санора, но было поздно.

Один из лазеров прошёл сквозь него. Ни обломков. Ни пепла. Ничего.

Мгновение — и весь воздух вокруг Саноры словно обрушился. Ронин, с его вечной уверенностью, его тяжёлыми шутками и точной меткостью — исчез. Без крика. Без следа.

— Нет... — выдохнула она, но в её голосе уже звучала сталь. — Мы не отступим.

Сжав зубы, капитан активировала спуск. Они приземлились. Земля под ногами была горячей, окровавленной, усеянной остатками их же техники.

Над ними — огромные корабли. Из Лазоритов вылетали новые, куда более массивные судна. Они спускались. Эти корабли были иными. Чересчур гладкие, чуждые — будто выточенные не руками, а выращенные. Их поверхность мерцала, словно дышала. Снизу они напоминали гигантские глаза, охватывающие всё поле боя.

И в тишине, которая на секунду накрыла поле битвы, стало ясно: это только начало чего-то куда более страшного.

— Все готовы? — прошептала Санора. — Теперь начинается настоящая битва.

И никто не усомнился: это — лишь начало.