Глава 1: Новая жизнь
Глава 1. Новая жизнь
Сегодня был первый день, когда маленькая Санора, которой совсем недавно исполнилось десять лет, покинула большое поместье, где всю жизнь работали её родители. Они ехали вместе по бескрайней пустыне, раскинувшейся до самого горизонта, словно золотой океан под палящим солнцем. Девочка прижалась лбом к прохладному стеклу, впитывая взглядом бесконечные пески, за которыми скрывался неизведанный мир. Ей всегда было интересно, что же там, за этими дюнами, за линией, где небо сливается с землёй.
Её размышления прервало мягкое, но настойчивое прикосновение. Мама взяла её за руку, заставив оторваться от окна.
— Санора, ты помнишь, что я тебе говорила? — спросила женщина, и девочка тут же кивнула, не сводя с неё больших, полных любопытства глаз.
— Да, мам. Всегда быть на виду у солдат, чтобы не потеряться. — Она помолчала, затем добавила, и в её голосе зазвучала нотка тревоги: — Но почему вы не можете поехать со мной сейчас?
— Я уже говорила тебе, — мягко, но твёрдо напомнила мать, — для нас в космическом вагоне не нашлось места, — мама вдруг замолчала, поправляя платок, застиранный до дыр. — Мы прилетим позже, всё будет хорошо.
Это «позже» звучало как вечность.
Санора снова посмотрела в окно. Что ждёт её там, за песком? Её первый полёт — первый настоящий. И не просто куда-то, а в Голдлэнд — легендарную планету, сплошной город, где нет господ и рабов, где каждый важен для короля, где ценность человека определяется не происхождением, а поступками. Свободное королевство не такое, как Виллотеш. Она слышала о нём от отца — с огоньком в глазах, с тем особенным блеском, с каким взрослые говорят о недостижимом.
«Наверное, Голдлэнд — мечта любой девочки с других планет... и даже миров», — подумала она, вспомнив завистливые взгляды подруг, когда те узнали, куда она отправляется.
«Да, папа прав... С этого дня всё изменится», — с гордостью подумала она.
Внезапно вдали показалась невысокая башня космодрома, а рядом с ней — длинный вагон. Вернее, сначала он показался Саноре скорее огромным контейнером для перевозки грузов, чем транспортом для людей. Но чем ближе они подъезжали, тем яснее она различала детали: матовый металл корпуса, слабый отблеск солнца на гладкой поверхности, отсутствие каких-либо окон или иллюминаторов. Перед полуоткрытой дверью стояли двое — скорее всего, солдаты. Перед ними толпились люди, ожидавшие посадки, которых сдерживала мерцающая лазерная ограда. Бедные, простые, такие же, как и она. Кто-то плакал. Кто-то молился. Кто-то молчал. Старый бронзового цвета «Мерседес» плавно остановился перед башней. Семья вышла, и родители поспешили с дочкой к входу в ограде. Там их остановил охранник в чёрной военной форме, холодным взглядом оценив пропуск, который ему протянул отец.
— У вас есть пять минут, — сухо бросил он и пропустил их внутрь.
Теперь Санора могла рассмотреть «вагон» вблизи. Длинный, высокий, словно выточенный из цельного куска металла, он казался чем-то невероятным, почти фантастическим.
«Где крылья? Где двигатели? Почему нет даже окон?» — вопросы роились в её голове, но времени на раздумья не оставалось.
Мама опустилась перед ней на корточки, крепко обняла и прижала к себе, словно боялась отпускать.
— Я очень люблю свою маленькую девочку, — прошептала она, и Санора почувствовала, как по её спине пробежала дрожь.
Папа погладил её по голове и протянул рюкзак.
— Здесь всё, что тебе понадобится на время полёта. Береги себя, дочь.
Девочка не обратила внимания на рюкзак — она вцепилась в отца, прижавшись к нему так сильно, как только могла, впитывая запах его старой рубахи — смесь песка и металла. «Не отпускай», — хотела крикнуть, но слова застряли в горле, как колючки кактуса. Он обнял её в ответ, и девочка почувствовала, как на кожу упала горячая капля. Затем он аккуратно отстранил Санору и, присев, закрепил рюкзак на её хрупких плечах.
— Я люблю тебя, — тихо сказал он, и в его глазах блеснула влага, которую он тут же смахнул.
В этот момент к ним подошёл один из воинов, охранявших вагон. Солдат в броне, словно сошедший со страниц комиксов о железных людях. Несмотря на грозный вид, его присутствие почему-то внушало чувство безопасности.
— Пройдёмте со мной, маленькая леди, — раздался металлический голос из-под шлема, скрывающего лицо.
Санора в последний раз обняла родителей и, глубоко вдохнув, шагнула внутрь. Дверь закрылась за ней с мягким шипением. Внутри всё оказалось совсем не таким, как снаружи. Тихо. Светло. Просторно. Кресла обиты мягкой тканью, перед каждым — экран. Люди уже сидели, уставшие, с потускневшими лицами. Её проводили к одному из свободных мест. Ремень застегнулся автоматически. Рядом кто-то спал. Теперь внимание Саноры привлек небольшой экран, на котором транслировалось происходящее снаружи: её родители, медленно идущие к машине, толпа у ограды, бескрайняя пустыня...
«Это же магия какая-то!» — подумала она, заворожённо наблюдая за изображением.
Слева от неё стояла бутылочка с прозрачной жидкостью. Девочка осторожно отпила глоток и тут же широко раскрыла глаза — вода оказалась сладкая, с кислинкой, как ничего из того, что она пробовала раньше. Как Голдлэнд, наверное.
— Добрый день, пассажиры. Мы готовы к вылету. Время полёта до Голдлэнда — восемь часов. Приятного путешествия, — раздался спокойный, почти музыкальный голос нейросети.
Вагон плавно взмыл вверх, но внутри это почти не ощущалось. Лишь на экране Санора видела, как башня космодрома медленно уменьшается, пока не исчезает совсем, уступая место бескрайнему звёздному небу...
Спустя восемь часов девочка так и не смогла уснуть, хотя большинство пассажиров уже давно спали. Лишь двое солдат у выхода бодрствовали, их броня, окрашенная в глубокий бордовый цвет с вкраплениями титана и вольфрама, выглядела одновременно устрашающе и величественно. Но больше всего Санору завораживал экран, на котором плыли бескрайние просторы космоса, усыпанные миллиардами звёзд. Каждый светящийся огонёк — мир. Жизнь. Чья-то история. Время летело незаметно.
И вот — Голдлэнд.
Даже издали он был прекрасен. Огромная, сияющая всеми цветами радуги планета, окружённая едва заметным магнитным куполом. По её поверхности были расставлены гигантские пушки, готовые в любой момент защитить город от угрозы. Вагон вошёл в сферу планеты, и голос пилота разбудил пассажиров. Голдлэнд рос на экране, как ядовитый цветок. Небоскрёбы, обёрнутые голографическими змеями, шипели рекламой: «Свобода! Равенство! Долг!». Между ними метались магнитолёты, оставляя за собой алые шлейфы. По мере снижения стали видны улицы и роскошные дома, превосходящие по красоте всё, что Санора видела даже у богатейших людей своей родины.
«Мама говорила, что мы будем жить в одном из таких... Если это правда, то это настоящий рай», — подумала она, а сердце бешено колотилось в груди.
(иллюстрация сгенерирована нейросетью, это примерная визуализация)*
После приземления пассажиров пригласили выйти. Санора вышла последней, оказавшись на освещённой фонарями дорожке. В Голдлэнде сейчас была ночь, но город сиял, как драгоценный камень.
«Говорят, здесь день и ночь, даже погода — всё создаётся искусственно», — вспомнила она рассказы друзей.
К ней подошла миловидная девушка с ушками — настоящими, кошачьими. Улыбалась так, как умеют только добрые люди.
— Санора? Пойдём со мной.
Она боялась, но пошла через здание космодрома и, следуя за девушкой, свернула в длинный коридор, в конце которого находилась небольшая комната. Там её ждал человекоподобный робот и что-то, напоминающее душевую кабинку.
— Пожалуйста, войди внутрь, миледи, — сказал робот.
Как только дверь закрылась, одежда Саноры мгновенно исчезла. Со всех сторон вспыхнули лазерные лучи, сканируя её тело. Девочка зажмурилась от страха и стыда, но свет погас так же быстро, как и появился. Затем сверху полилась тёплая вода — то мыльная, то чистая. Она смыла всё — боль, песок, прошлое. Через пару минут на ней снова была одежда, новая и чистая, словно появившаяся из ниоткуда.
— Можете выйти, миледи, — произнёс робот.
Дверь открылась, и Санора, всё ещё дрожа, вышла. Робот протянул ей свою механическую руку. Преодолевая страх, девочка вложила в неё свою ладонь, почувствовав холод металла. Второй рукой робот поднёс к её запястью странный прибор.
— Ай! — вскрикнула Санора, почувствовав лёгкий укол.
— Миледи Санора, — произнёс робот, его металлическая челюсть имитировала человеческую речь, — я установил в вашу руку идентификатор, он подключил вас к биосистемам Голдлэнда, а также дает возможность оплачивать покупки и идентифицировать вашу личность. Поздравляю, теперь вы гражданка Голдлэнда. На этом вы свободны, всего доброго.
За дверью девушка с ушками встретила её улыбкой.
— Поздравляю! Теперь ты выглядишь ещё милее, — она нежно взяла Санору за руку, и та неожиданно успокоилась.
Они вышли к магнитолёту — летающему транспорту Голдлэнда. Уставшая от переживаний, Санора быстро уснула на коленях своей спутницы, пока тот нёсся сквозь ночной город, сверкающий, как драгоценность в оправе из звёзд...
***
Лучи искусственного солнца мягко скользнули по лицу Саноры, разбудив её от беспокойного сна. Она открыла глаза и на мгновение замерла: комната вокруг переливалась глубокими космическими оттенками. Здесь были и тёмно-синие, словно ночное небо, стены, и серебристые звёзды на потолке, которые медленно двигались, создавая иллюзию космического путешествия.
Неужели кто-то мог знать, как я люблю звёзды?.. — сердце девочки учащённо забилось при воспоминании, как она с отцом лежала на крыше их хижины, разглядывая созвездия. Теперь звёзды были так близко, что казалось, можно дотронуться.
Санора осторожно встала с кровати — босые ноги утонули в мягком ковре цвета космической пыли. В комнате действительно было всё необходимое: просторный рабочий стол с удобным креслом, массивный шкаф с зеркальными дверцами, отражающими её испуганное лицо, и даже изящный туалетный столик с множеством загадочных флаконов. На краю кровати аккуратно лежало платье — небесно-голубое, с серебристыми нитями, переплетёнными в узоры, напоминающие галактические спирали.
Переодевшись, Санора подошла к зеркалу. Отражение показало ей смуглую худенькую девочку с впалыми от голода щеками и густыми чёрными волосами, ниспадающими волнами до плеч. Большие карие глаза, ещё недавно сиявшие от восторга, теперь смотрели настороженно. Золотистые искорки в них померкли, словно спрятались от незнакомого мира. Она потрогала пальцами вышитый воротник платья — мягкий, как крылья мотылька, но это не успокоило.
Скоро я увижу родителей... — мысленно повторила она, бессознательно теребя складки ткани. Мысль оборвалась, когда раздался лёгкий стук в дверь.
Дверь открылась бесшумно, и на пороге появилась вчерашняя спутница девочки. Её кошачьи ушки игриво подрагивали, а пушистый хвост плавно извивался за спиной.
— Доброе утро, миледи, — её голос звучал как тёплый мёд. — Я надеюсь, ты хорошо отдохнула?
Девушка сделала шаг вперёд, и свет от окна заиграл на её атласном платье.
— Меня зовут Линни, и я буду одной из твоих наставниц, — она мягко улыбнулась, обнажив маленькие острые зубки. — Сейчас ты находишься в Государственной гимназии Голдлэнда. Это твоя комната, и здесь ты будешь жить и учиться. Так пожелали твои родители.
Линни протянула руку с изящно изогнутыми пальцами:
— А теперь пойдём, я познакомлю тебя с другими ученицами.
Санора молча кивнула, вспомнив мамины слова: «Придётся учиться, доченька, поэтому будь умницей».
Коридоры гимназии оказались длинными и запутанными, словно лабиринт. Стены здесь были украшены голографическими картинами, изображающими великие моменты истории Голдлэнда. Линни, идя впереди, время от времени оборачивалась, проверяя, не отстала ли её новая подопечная.
Вскоре они оказались в большой столовой, которая поразила Санору своим размахом. Высокие сводчатые потолки, огромные окна, через которые лился золотистый свет, и десятки столов, за которыми сидели... такие разные существа! Здесь были дети с кожей всех оттенков радуги, с крыльями, чешуёй, даже с небольшими рожками. Санора заворожённо разглядывала их, пока Линни не подвела её к центру зала.
— Дорогие учащиеся, — голос наставницы легко заполнил всё пространство, — познакомьтесь с нашей новой ученицей — Санорой из Виллотеша.
Раздалось нестройное, но дружелюбное:
— Привет, Санора!
После чего все вернулись к завтраку. Санора почувствовала лёгкое разочарование — она ожидала большего интереса к своей персоне. Однако её внимание сразу привлёк полупустой столик, где сидела девочка с розовыми волосами и энергично махала ей рукой.
— Привет! — девочка широко улыбнулась, когда Санора подошла. — Я Мэри. Садись с нами.
Она жестом представила своих соседей:
— Это Джеро, — её пальцы указали на лысого подростка с зелёной чешуёй вместо кожи, — а это Вик, моя лучшая подруга.
Джеро кивнул, а Вик — миниатюрная девочка с фиолетовыми глазами без зрачков — тут же засыпала Санору вопросами:
— Привет, Сани! Не против, если буду тебя так называть? Ты просто человек? Никаких особенных способностей?
— Ну... я... — Санора растерялась. — Да, обычная...
— Может, умеешь читать мысли или...
— Или бесшумно пукать? — раздался громкий голос с соседнего стола. Столовую сотряс взрыв смеха.
— Алекс, — внезапно заговорил Джеро, и в его голосе впервые появились эмоции, — ты что, забыл, как в первый день обмочился от страха перед директором?
Новый взрыв смеха заставил Санору невольно улыбнуться. Мэри сочувственно сжала её руку:
— Не обращай внимания. Мальчишки везде одинаковые. Вот, попробуй фрукты — сегодня они особенно вкусные.
Санора осторожно взяла предложенный кусочек. Столько событий за последние сутки — перелёт, новая комната, теперь вот эти необычные дети... Голова шла кругом от вопросов:
Когда приедут родители? Почему все здесь такие разные? Как мне найти настоящих друзей?
После завтрака Линни отвела Санору в просторный кабинет с панорамным окном. Здесь стоял лишь один стол, заваленный странными приборами и стопками бумаг.
— Сегодня мы определим твой уровень подготовки, — объяснила Линни, вручая Саноре электронный планшет. — Не волнуйся, это просто формальность.
Тесты оказались удивительно простыми — чтение, арифметика, логические задачки. Благодаря родителям, которые учили её по вечерам, Санора справилась быстро. Когда она вернула планшет Линни, та удивлённо подняла брови:
— Ты очень способная! Обычно дети с колоний... — она запнулась. — В общем, ты будешь в классе «В». Там учатся ребята твоего уровня. Но в свободное время можешь общаться с кем захочешь.
Класс оказался небольшим, но уютным. Санора обрадовалась, увидев Мэри и Вик. Её посадили рядом с мальчиком, который выглядел совершенно обычным — никаких чешуй, рогов или необычного цвета кожи.
— С какой ты планеты? — первым нарушил молчание сосед.
— Виллотеш, — ответила Санора. — А ты?
— Я местный. Дедушка умер, вот меня и отправили сюда. — Он помолчал, затем неожиданно спросил:
— А правда, что на Виллотеше до сих пор есть рабство?
Санора сжала кулаки под столом. Вспомнились крики за стенами поместья, хлопки кнутов...
— Да... но мои родители... они работали в поместье, и собирали сбережения чтобы покинуть Виллотеш...
— Стоп, — мальчик нахмурился, — если у тебя есть родители, почему ты здесь? Сюда почти всегда попадают сироты или те, кого официально признали таковыми. Это... особая система отбора, если нет тех кто мог бы о тебе позаботится — он запнулся, увидев, как побледнела Санора.
Остаток дня прошёл как в тумане. Мысли крутились вокруг одного:
Они меня обманули? Или это ошибка? Где мои родители на самом деле?
Вечером, едва закончились занятия, Санора побежала к кабинету Линни. Та сидела за столом, изучая какие-то документы, но сразу отложила их, увидев заплаканное лицо девочки.
— Ну как твой первый день? — спросила Линни.
Но Санора не выдержала:
— Мои родители... они ведь приедут? Правда?
Линни медленно встала. Её ушки прижались к голове, а хвост беспокойно задвигался. Она подошла и осторожно погладила Санору по голове:
— Нет, солнышко... Они не приедут. — Голос Линни дрогнул. — Твои родители... они рабы. Государство в котором вы жили не является частью Голдлэнда, у него свои правила и законы. Родители... Они выкупили тебя у хозяина и очень хотели, чтобы ты получила шанс. Здесь ты сможешь учиться, жить в безопасности, расти сильной. Они... отдали многое, чтобы ты была свободна.
Мир вокруг Саноры рухнул. Слёзы хлынули градом, и она почувствовала, как Линни обнимает её, прижимая к мягкой груди. В ушах звенело, а в груди разрывалось что-то важное и дорогое... Теперь она поняла, почему отец плакал. Эти слёзы... последнее, что осталось от него.