История бойца-барьера

Нас вновь куда-то повезли, только на этот раз всех вместе. Мы немного расслабились, понимая, что нам ничего не угрожает. На этот раз, ехали мы достаточно долго, в какой-то момент, асфальтовое покрытие сменилось на грунтовое – видимо, мы уехали далеко за город. Наконец-то у нас появилась возможность поговорить, хоть и в довольно необычной обстановке.

– Серёга, куда ты нас втянул? Почему ты не рассказывал о встрече со стражами? – наконец заговорил Миша.

Я понимал его негодование, но на это у меня был заранее заготовленный ответ.

– Я должен был вначале проверить всё сам, а потом уже собирался рассказать вам. Кто же знал, что этим всё обернётся?!

– А о нас ты подумал?

Лида, до сих пор молчавшая, тоже вмешалась в разговор.

– Миша, ты сам подумай, что бы мы сказали Сергею, если бы он нам начал рассказывать о том, что Покровского спасли стражи? Да мы бы его в психушку отправили!

Миша издал шлёпающий звук губами.

– И правильно бы сделали. До сих пор не понимаю, что мы тут делаем.

Пришлось очень кратко рассказать о моих приключениях и разговоре со стражем в стазисе. После чего мы ещё минут пятнадцать ехали в полном молчании. Я корил себя за то, что пришлось рассказывать всё друзьям в такой ситуации, а им, скорее всего, просто нечего было мне сказать.

Автомобиль резко остановился, нас вывели, и, не снимая мешков, построили рядом с ним. За размышлениями, я не обратил внимания, как мы попали в замкнутое пространство, но мы точно были внутри какого-то помещения, поскольку я не ощущал привычного ветерка, да и звуки вокруг были скорее искусственного происхождения.

– Приехали. Сергей, Михаил, Лидия. Думаю, не лишним будет предупредить вас о том, что данный момент – последний, на котором есть возможность повернуть назад. Михаил и Лидия, пути назад не будет. Сергею, к сожалению, я такого варианта предложить не могу.

Не смотря на какой-то перманентный шум в помещении, громкий голос Ли отозвался гулким эхом – судя по всему, мы находились в каком-то огромном зале или ангаре. Миша пробурчал из-под мешка какое-то ругательство, а затем чётко сказал.

– Готов к любым последствиям. Валяйте.

Лида сразу же после него дала и своё согласие.

– Снимайте уже мешок. Мы не для того сюда ехали.

Дэшэн подошёл ближе и осторожно снял с каждого из нас мешок. Мы находились в громадном помещении, еле освещённом дневным светом, падающим через небольшие щели возле потолка. Солнечный свет был слишком тусклым, чтобы можно было понять размеры помещения и его содержимое, но само расстояние до окон позволяло оценить высоту – около двадцати метров. Миша не удержался от замечания.

– Пещера бэтмена какая-то.

По всей площади помещения горели огоньки оборудования и компьютеров, который моргали, пищали, печатали в темноте. Было темно, но во мраке мы видели людей в белых халатах, ходивших между оборудованием. Каждый был занят каким-то делом. На нас внимания никто не обращал.

– Свет, пожалуйста.

По всему периметру ангара резко вспыхнули лампы солнечного света. Свет поначалу показался таким ярким, что все сощурились. Привыкнув к свету, я приоткрыл глаза. Картина, которая предстала предо мной была в высшей степени поразительна. Лида была полностью согласна с моим суждением и не смогла сдержать своего комментария.

– Слишком много потрясений за один день.

В центре зала почти до потолка возвышался обелиск. Он был окружён огромным количеством лесов и подмостков, примыкавших вплотную к его поверхности. На подмостках располагалось много разной аппаратуры, которая была переплетена паутиной из кабелей, свисавших со всей конструкции и уходящих куда-то под землю, где, видимо, и базировался центр обработки данных. По лесам тут и там сновали люди в белых лабораторных халатах, совершенно не обращавших на нас никакого внимания, как будто подобные экскурсии тут проводились чуть ли не каждый день.

Мы стояли в полном изумлении и не знали, что сказать. Сам я испытывал какой-то благоговейный трепет, находясь рядом с этим рукотворным чудом. Обелиск возвышался до самого потолка, вполне материальный, но выглядел так, что читался только сам контур обелиска. Зрение не могло сконцентрироваться на его поверхности – изваяние, в отличии от своих собратьев было полностью чёрного цвета и, судя по всему, совершенно не отражало свет, из-за чего создавалось впечатление, что нам показывают двухмерную проекцию. Тем не менее, границы огибали леса и только по ним можно было понять, где находятся углы обелиска.

– Давайте подойдём поближе.

– Куда ещё ближе?

– Не беспокойтесь, защита обелиска деактивирована почти тридцать лет назад. Обелиск не способен причинить вреда ни вам, ни мне. Пойдёмте к нему, я должен показать вам то, для чего мы сюда пришли.

Ли повёл нас среди кучи оборудования, расположенного по всей площади ангара. Мимо нас сновали работники, здоровались с нашим провожатым и отправлялись дальше по своим делам. Все вели себя почтительно, кто-то кивал головой, кто-то жал руку, мимо некоторых Ли проходил, наклонялся к уху и давал указания – выглядело так, что Дэшэн был если не главным руководителем этого предприятия, то очень высокопоставленным сотрудником.

Подойдя вплотную к изваянию, я наконец-то почувствовал то же ощущение, что и раньше, когда мне приходилось приближаться к источнику обелисковых полей. Но тут эти ощущения были очень слабо выражены, кроме того, нам удалось подойти на очень близкое расстояние – мы остановились в каких-то десяти метрах от основания. Вблизи обелиск выглядел ещё более сюрреалистично – смотря на него, я начинал утопать в его черноте так, что не хотелось отводить глаза. Периферийное зрение полностью отказывало, отчего казалось, что ты падаешь в какую-то бесконечную бездну.

– Вот мы и пришли. Как вы уже наверняка заметили, данный представитель семейства обелисковых выглядит совершенно по-другому, разительно отличаясь от своих собратьев. Есть предположения, отчего он так выглядит? Мысли? Не стесняйтесь, высказывайте.

Первой заговорила Лида.

– Создаётся впечатление, будто смотришь в чёрную дыру, из которой не может выбраться даже солнечный свет. На обелиске трудно сконцентрироваться, видимо, цвет, который он приобрёл абсолютно чёрный, как будто поглощает сто процентов света.

– Девяносто девять целых, девяносто восемь сотых. Извините, что перебил, продолжайте.

– К обелиску можно подойти близко, как вы уже сказали, у него отключена защита. Это вы её отключили?

– Скорее нет, чем да. Подробности немного позже. Но отключение защиты – точно результат наших действий. Скорее ответная реакция.

– Значит, вы произвели над обелиском какое-то действие, после чего тот выключил защиту и стал поглощать весь падающий на него свет... Тут либо включилась какая-то внутренняя система энергосбережения, либо...

Лида замялась, а я продолжил.

– Он умирает.

Дэшэн бросил быстрый взгляд на меня, а Лида завершила.

– Выходит из строя, я хотела сказать.

– Очень правильные выводы. Действительно, вы правильно оценили текущее состояние обелиска. На данный момент, он работает на три процента от его изначальной мощности и пытается компенсировать потери энергии за счёт окружающего пространства. Это мы выяснили сразу, после того как провели опыт. К сожалению, в то время мы совершенно безответственно относились к обелискам и навлекли на себя это проклятие. Мы почти полностью вывели из строя обелиск.

– Как вы это сделали? И зачем?!

Ли по-настоящему смутился и начал смотреть куда-то вдаль, видимо, вспоминая тот самый день.

– Тридцать лет назад, наш отдел создал, как нам казалось тогда, революционный прибор, который должен был перенаправить генерируемое изваянием обелисковое поле в нужном нам направлении. Любознательность, алчность, жажда наживы и власти заставили нас совершить одну из самых больших ошибок в истории человечества. Уже через год после начала эксперимента, мы поняли, что происходят какие-то глобальные изменения от того, что мы сделали.

– Почему вы просто не остановили эксперимент?

– Вначале мы пытались исправить ситуацию. Пытались применить разные настройки поляризатора, увеличить поток, проходящий через него, и совершали другие действия, которые только усугубляли процесс самостоятельного отключения обелиска от общей сети. А когда решили полностью остановить эксперимент – стало уже поздно.

Миша, молчавший всё это время, удивлённо воскликнул.

– То есть как это поздно?

Дэшэн поглядел на него, грустно улыбнулся, и махнул нам рукой.

– Пойдёмте, проще будет показать.

Проходя сквозь очередные кучи гудящих машин, приборов, компьютеров, я увидел эмблему «Ресёрч Индастриз» и не удержался от вопроса.

– Вы покупаете наше оборудование? Или где-то воруете?

От этих слов Ли откровенно засмеялся.

– Ты про компьютеры и опытные установки? Не совсем. Мы их получили в своё время вполне законным путём.

Мы продолжали идти за Дэшэном вдоль основания обелиска, дважды свернули за угол и подошли к одной из установок, направленных на обелиск. В том, месте, куда была направлена установка, обелиск сохранил зеркальную поверхность, радиусом около десяти метров. Наше отражение было сильно искажено и стягивалось к центру зеркального круга, где я увидел до боли знакомое устройство. От удивления, я воскликнул.

– Исследовательский зонд!

Дэшэн подтвердил мою догадку.

– В точку! Я смотрю, вы уже имели с ними дело?

Я возмутился его словам.

– Вы хотите сказать, что уничтожили обелиск исследовательским зондом нашей корпорации? Где вы его взяли?

– Не уничтожили, а деактивировали, но да, в целом дела обстоят именно так.

– Кто вам дал такое право? Это секретная разработка нашей корпорации!

Дэшэн выдержал большую паузу, дождавшись, пока я успокоюсь, после чего невозмутимо произнёс.

– Сергей успокойтесь, пожалуйста. Мы и есть «Ресёрч Индастриз».