Диагноз "Афродита"

Они так и не легли той ночью, продолжая тренировочные бои на шахматном поле вперемешку с разговорами по душам. Они пили чай и не углублялись в личные темы, лишь делились взглядами на мир. Такая своеобразная около философская беседа успокаивала Милену. После вечернего нападения ей это было необходимо.

Выселившись из номера в пять утра, они на такси направились в аэропорт. От бессонной ночи немного сохли глаза, и снова разболелась голова. Наверное, стоило бы выпить какие-нибудь обезболивающие лекарства, но до этого Милена додумалась уже перед стойкой регистрации на рейс. Еще оставалось время, поэтому она, оставив сумку руководителю, отправилась на поиски аптеки. Она уже пожалела об этом, предугадывая завышенную стоимость продукции, но деваться некуда, ей казалось, что ее череп вот-вот расколется на несколько частей, если она что-нибудь не предпримет.

На удивление вокруг сновало слишком много людей для раннего будничного утра. Хоть туризм и являлся важной частью экономики этого городка, все же такое столпотворение казалось странным. Так мало места, все толпились с багажом, шумели, суетились туда-сюда, порой сбивая с ног, и Милена, поднявшись на носочки, огляделась в поисках необходимой вывески. Прищурившись, вместо нее она увидела табло с отправлением и прибытием, где несколько рейсов подряд, а именно в их направлении, задерживались.

Погодные условия диктовали ритм, сильные дожди обрушились на город, из-за чего страдали маленькие люди. Маленькие люди, научившиеся летать по небу.

— Тогда понятно, — прошептала девушка и снова повертела головой по сторонам.

Кофейни, ресторанчики, сувенирные лавки, ларьки с всевозможной электроникой и мобильной связью и ни одной аптеки. Милена готова была выругаться, а от бессилия начало сводить мышцы во всем теле. Резко стало душно, а глаза заплыли мутным маревом, ей захотелось психануть и расплакаться, усевшись прямо на пол, только вокруг все еще оставалось так много незнакомцев, а точнее мужчин. От их присутствия становилось дурно и мерзко — ее бросило в холодный пот, живот скрутило — они были слишком близко, проходили мимо, задевая плечами и толкаясь локтями, если считали необходимым. Даже дети не выдерживали такой толкучки, и периодически слышались крики и плач малышни. От этой тесноты не хватало воздуха, и Милена потеряла ориентир в толпе, не понимая, как выйти хотя бы к стене. Она медленно закружилась на месте, схватившись за виски из последних сил пытаясь окончательно не поддаться панике. Ей показалось, что кто-то гаркнул на нее, когда она спиной наткнулась на высокого мужчину и его чемодан. Она зажмурилась и помахала перед собой руками, тихо извиняясь, как ей показалось, хотя хотела бы ударить наотмашь, чтобы голос больше не повышал на нее. Что за отношение?

Милена часто задышала, ощущая сухость во рту, и вытерла с щек первые слезы.

— Раз, два, три, четыре, — она начала считать вслух, пытаясь сосредоточиться и не потеряться. — Пять, шесть...

— Милена, — ее осторожно взяли за плечи и остановили. — Спокойно.

Она узнала голос своего руководителя и почувствовала, как с души свалился тяжеленный камень — она не одна в этом водовороте чужих тел, потных от ожидания, нервных от переносов рейсов, и сбившаяся девушка их только раздражала. Милена закрыла лицо руками и потерла его, пытаясь скрыть позорную слабость от Елисея Алексеевича.

— Попей, — он убрал руки от лица и поднес к ее губам бутылку воды. — Все хорошо.

— Спасибо, — кивнула Милена и сделала пару глотков. Ей все еще было тяжело дышать, но блаженное спокойствие меткой стрелой поразило тревогу. — Простите.

— Ты нашла аптеку? — мужчина взял ее за руку, разжимая напряженный кулак, и мягко надавил большим пальцем в середину ладони, ослабил давление и снова усилил.

— Нет, — она устало приоткрыла глаза, перед которыми все еще плыло от влаги.

— Пойдем, — он осторожно перехватил ее руку, возвращаясь на «вы». — Чтобы не потерять вас, хорошо?

Милена закивала, не в силах думать о комфорте и личных границах. Она хотела только без перерыва благодарить его за то, что пришел на помощь.

— Долго меня не было?

— Десять минут, — Ворон вывел их из толпы и сориентировался у указателя, потянув девушку за собой.

Он нес их багаж и «буксировал» Милену с такой легкостью, хотя сам тоже не спал ночью, что вызывало зависть и стыд. Она — такая молодая девчонка, а уже сдулась.

Достигнув аптеки, они наконец попали на островок спокойствия и относительной тишины. Здесь почти никого не было. Милена купила анальгетики и сразу приняла одну капсулу, запив остатками воды в бутылке. Ноги подкосились против воли, и она присела на корточки, утыкаясь лбом в колени возле прилавка с гематогеном.

— Как вы себя чувствуете? — Елисей Алексеевич присел рядом и провел рукой по ее спине.

— Сойдет, — Милена потерла глаза руками и посмотрела на него. — Прошу прощения. Из-за недосыпа.

— Из-за стресса. Это нормальная реакция организма, не нужно извиняться, — он ободряюще улыбнулся и посмотрел на время. — Регистрацию открыли, вас давненько не было, поэтому решил найти вас. Не зря.

— Спасибо.

Под его присмотром Милена пришла в себя, и они смогли вернуться обратно. Уже в самолете перед не слишком длительным перелетом, она устроилась поудобнее в надежде посвятить это время сну. Таблетки никак не подействовали на головную боль, и желание закрыться от всего мира подальше хотя бы посредством сомкнутых век росло в геометрической прогрессии. Казалось, что та дезориентация, что случилась в аэропорту, начинала снова подбираться к ней.

В этот раз им предоставили впечатляющий аэробус, куда буквально впихнули всех с задержавшихся рейсов, поэтому все те люди из толпы сопровождали их даже в таком замкнутом пространстве. Сесть у окна и смочь отвернуться от заполненного салона оказалось чудом и спасением. Милена смогла даже укрыться пледом, который для нее организовал Елисей Алексеевич, попросив у стюардессы.

Она закрыла глаза. Полегчало. Ненамного.

Что, если лекарства не действуют? Или эффективность снизилась? Что с ней мог сделать тот человек? А о ее деле пятилетней давности писали в СМИ? Вопросов, которые вытекали из вышеперечисленных, было не меньше, и все они лезли в голову, не стесняясь. Ей жизненно необходимо получить ответы, а пока тревога в полной мере хозяйствовала в ее душе. Милена заерзала, ей хотелось вскочить и поотжиматься, попрыгать, походить кругами, кусая костяшки пальцев, только бы успокоить сердце. Она ничего не понимала, не знала, что делать, как поступать в случае, если у нее возникнут проблемы с существованием в обществе. Это ее волновало больше всего. Ее же не закроют в клинике снова?

«Пожалуйста, хоть бы обошлось, — она зажмурилась и передернула плечами. — Можно ли получить операцию авансом?»

Она резко открыла глаза, не решаясь повторить вопрос. Нет, чепуха. Смешно даже. Милена опять закрыла глаза и надавила на веки пальцами, пытаясь заглушить боль. Как же она беспомощна. Мелкая букашка. Больше всего на свете она ненавидела это чувство зависимости, с которым приходилось мириться. Где найти силы преодолеть внутренние разногласия? У нее все равно не из чего выбирать. Перебесится и снова возьмется за работу, как миленькая. Она почувствовала желание сходить в храм. Нестерпимое и жгучее, будто там она... найдет поддержку. Найдет кого-то, кто встанет за ее спиной стеной, не давая шагнуть назад; кто коснется макушки ладонью, заземляя, напоминая, что прыгнуть выше головы невозможно, да и смысла не имеет.

— Здравствуй, — к ней подошел высокий мужчина, и Милена подняла вверх голову. — Как тебя зовут?

Солнечные лучи, вуалью легшие ей на лицо, мешали разглядеть незнакомца. Она молчала, не решаясь заговорить, и мужчина улыбнулся, будто понимая ее замешательство.

— Ты одна здесь?

Она снова не ответила. Растерялась.

— Сколько тебе лет? Ты уже такая взрослая...

Милена нервно сглотнула, боясь пошевелиться. Мужчина в бежевом осеннем пальто склонился к ней поближе, убирая руки назад и сцепляя в замок. Его тон был ласковым и тихим, что пробуждало отчего-то не совсем приятные мурашки по телу и чувство опасности. Инстинктивно казалось, что из-за красивого фасада несло зловонием.

— Ты знаешь, что девочкам не стоит носить такие короткие юбки? — лукавая улыбка слилась с хищным оскалом на мгновение.

— Это школьная форма, ублюдок! — закричала на него мама, хватая за руку Милену и заводя ее себе за спину. — Чего тебе надо от моей дочери?!

— Ничего! — мужчина выпрямил спину и выставил перед собой руки. — Прошу прощения, я ничего такого не имел в виду.

— Убирайся! — снова повысила голос мама, и Милена прижалась к ее руке, выглядывая на даже приятного на первый взгляд дядю, который быстро ретировался.

— Мам? — она посмотрела на нее.

— А ты чего уши развесила? Сколько раз с папой учили — не разговаривай с посторонними! Не ходи с ними!

— Я не ходила!

— Потому что я успела прибежать? Ты хоть знаешь, что у таких извращенцев на уме?! — женщина нервничала, ее лицо покраснело, и она обняла дочь, крепко прижимая к себе. — Милая, пожалуйста, будь осторожнее!

Перед глазами потемнело то ли от того, что она закрыла их, то ли белая в цветочек кофточка перекрыла обзор, когда она уткнулась маме в грудь. Следом Милена снова услышала голос того незнакомца. Его интонация стала насмешливой.

— Какая бойкая девчонка.

Руки мамы исчезли, а грудь сдавило тяжестью, мешая вдохнуть. Милена запаниковала, дернулась, сжимая челюсти, и ощутила металлический привкус крови во рту. Она испугалась и открыла глаза.

Девушка не заметила, как все-таки уснула, а самолет как раз зашел на посадку. Милена сглотнула скопившуюся во рту кровь, прокусанный язык сильно саднило. Ее нервоза Ворон не заметил, сам только-только открывая глаза после сна, и хорошо, у Милены совсем не было желания искать объяснения своему взбудораженному состоянию.

Воспоминания прошлого вернулись так неожиданно, разбуженные пережитым за последние сутки, и Милена оказалась совсем к этому готова. За столько лет терапии, за столько лет с того дня она впервые сложила эти два разрозненных куска своей жизни в связную картину.

То, что она пережила, было спланировано? Да нет, воспоминаниям свойственно искажаться, ведь так? Милену охватил жар, а затем холод, от которого заломило тело. Тесная обстановка салона самолета, пока пассажиры проходили на выход, давила. Ей захотелось немедленно покинуть это место, подышать свежим воздухом и отбросить в сторону страшные мысли.

— Сегодня в офис уже не поедем, поработаем удаленно, — Елисей Алексеевич остановился у выхода из терминала, пока они ожидали Ивана, который должен был забрать их обоих, но задерживался из-за пробок.

Здесь тоже шел дождь, из-за чего небо темным бременем нависло над городом. Клубившаяся меж облаков мгла завораживала. Головная боль отступила, но тяжесть никуда не исчезла. Поехать домой и остаться там — все, что было нужно для полного счастья. После недолгого сна гнетущий страх притупился, мысли протрезвели, и Милене еще предстояло связаться с Куницыным.

На том и порешили.

Домой Милена зашла никакущая, бросила сумку у двери, едва стоя на ногах, скинула кроссовки и, поникшая, прошла в комнату. Сил хватило только открыть окно, чтобы впустить свежий влажный воздух. Она упала на кровать и закрыла глаза. Ее окутала тишина, прерываемая тихим стуком дождя по отливу и звуком проезжавших под окнами машин. Вставать не хотелось, а надо было принять душ и подключиться к рабочим программам. Еще и есть захотелось так сильно, что затошнило. Был бы хоть кто-то, кто позаботился о ней — она бы ему руки целовала, но она жила одна. Уже давно. И не планировала это менять.

Душ она все же приняла, как и додумалась воспользоваться доставкой еды. Остаток рабочего дня протекал пассивно, задач особо не появлялось — скорее всего Елисей Алексеевич и сам пребывал не в лучшей форме.

«Я вернулась. Мне кажется, с лекарствами проблема, мне нужна встреча», — отправила Милена сообщение Сергею Львовичу.

«Что не так?» — пришло спустя минут десять.

«Мне нужна консультация с врачом и, чем раньше, тем лучше», — она не хотела описывать свои опасения таким образом, тем более мужчине, не имевшему прямого отношения к медицине. У врачей нет пола, а у остальных — вполне себе. Куницын — мужчина — этого достаточно, чтобы ограничиться просьбой.

Спустя полчаса пришел ответ:

«В пятницу в семь утра будь готова, лекарства не принимай, не завтракай».

Девушка сглотнула от волнения. Ее заберут? А как же последствия? Или ей пойдут на встречу? Как же страшно.

Ровно в шесть вечера Милена отключила ноутбук и выглянула на улицу. Чувствовала она себя намного лучше, побыв наедине с собой, а дождь наконец превратился в мелкий моросящий, можно и выйти. Девушке не терпелось сходить в храм.

Она собралась, прихватив косынку, и поспешила, чтобы успеть до вечерней службы. Милена хотела побыть в одиночестве и желательно тишине.

В храме прихожан почти не было, еще слишком рано для службы и слишком поздно для импульсивных посетителей — то, что нужно. Девушка убрала волосы платком и, пожертвовав немного средств, приобрела свечу. Пройдя внутрь и вдохнув приятный аромат ладана, она медленно прошлась по залу в сторону иконы Богородицы, возле которой в прошлый раз едва сдержала слезы. Она перекрестилась и поставила свечу в подсвечник перед ликом.

Если бы за нее мог кто-нибудь заступиться...

Милена выдохнула и отошла в сторону, заметив в уголке небольшую скамью. Она села на нее и задумалась, скользя взглядом по обстановке. Пожилая служительница подошла к подсвечнику перед иконой в противоположном конце зала и пальцами загасила почти сгоревшую свечу, освобождая место.

Когда догорает свеча, она освобождает место для новой, как жертва во имя Бога. И душа человеческая рано или поздно догорит, оставив жизнь земную и все, что когда-то было важно. Все страхи бренны, все проблемы не дотянутся до вечного.

Выпав из реальности за рассуждениями, Милена вздрогнула, когда кто-то положил руку ей на макушку. Она поднял взгляд остекленевших глаз на подошедшего человека и удивленно подняла брови.

— Что ты здесь делаешь?

Нонна аккуратно опустилась рядом с ней на скамью, одарив теплой улыбкой:

— Шла мимо с работы и увидела, как ты сюда заходишь. Пришлось дойти до дома, чтобы найти какой-нибудь платок и прийти за тобой.

— Ты же не веришь в Бога.

— Но это не значит, что со своим уставом я пойду в чужой монастырь. В нашем мире важно уважение к чужим ценностям, — она поправила ярко-алую бандану с белым цветочным узором, заправляя прядь. — Ты наконец вернулась, я скучала. Пойдем прогуляемся или ты хочешь остаться на богослужение?

— Нет, я, — Милена посмотрела на экран телефона. — Уже так долго здесь?

— Да, — Нонна положила ладонь ей на плечо и мило прищурилась.

— Тогда пойдем, — кивнула Милена и встала.

Они покинули территорию храма и прогулочным шагом пошли вдоль дороги.

— Я ужасно голодная, не хочешь тоже перекусить? — Нонна указала на магазинчик неподалеку. — У них вкусная готовая еда, особенно сырники и облепиховый чай! Возьмем с собой и поедим на свежем воздухе?

— Как скажешь, — Милене не хотелось думать, поэтому она просто последовала за подругой.

Еще через минут пятнадцать они нашли в парке, недалеко от дома, свободную беседку. Из-за неприятной погоды конкуренции в желающих отдохнуть здесь не было. Девушки расположились внутри за деревянным широким столиком, и Милена поделилась событиями поездки, коих накопилось достаточно.

— И, получается, я соврала полиции. Не знаю, что будет. Вроде бы прокатило, — Милена с опаской посмотрела на подругу. — Только никому не говори, пожалуйста.

— Вот урод, — лицо Нонны перекосило злобой на долю секунды прежде, чем она смогла взять себя в руки. — Почему ты сразу мне не написала?

— А что бы это изменило? — девушка поморщилась, тяжело вздыхая. — Только переживать бы заставила.

— Вот именно! А так, случись с тобой что, я даже буду не в курсе! Не смогу помочь ничем! Не смогу поддержать! Не смогу хоть что-то придумать! Милая, ты вообще дружила когда-нибудь? — возмутилась Нонна, тыкнув указательным пальцем промеж ее сведенных бровей. — Что за человек.

Милена непонимающе уставилась на подругу и поджала губы, чувствуя, что они в любой момент готовы задрожать. Такая отдача в дружбе трогала ее, и она потянулась, чтобы обнять Нонну, которая сразу смягчилась и обняла ее в ответ.

— Я так понимаю, от тебя мне помощи никогда не ждать? — подначила вдруг та, на что получила тычок пальцем в бок. — А что твой начальник?

— Ничего, а что он? — не поняла Милена, снова хмурясь.

— Да так, не знаю, — она сделала драматичную паузу, опуская взгляд на сырники в картонном контейнере перед собой. — Может заступился как-то?

— Господи! Да ты книжек перечитала! — толкнула ее в плечо Милена, едва сдерживая смех. — Дурочка!

— Бога нет, — Нонна, довольная, отодвинулась от нее, похихикивая.

Милена посмотрела ей в глаза и застыла, вдруг ощущая странное чувство, будто все это она уже где-то видела. Как во сне.

— Ты чего? — подняла брови подруга.

— Дежавю... — она покачала головой. — Как странно.

— Бывает. Кстати, когда выкладываешь что-то в соцсети, будь осторожнее. Не засвети свой адрес или текущее местоположение, если еще не собираешься уходить, и всякое такое. Безопасность в интернете очень важна.

— А, поняла. Спасибо, — Милена кивнула и вздохнула, доедая первый сырник.

Повисло молчание.

— Предлагаю развеяться и сходить завтра на тренировку со мной, — спустя минуту предложила Нонна. — Спорт помогает проветрить мозги и снять напряжение лучше всего. Быть может, тебе придется по душе пилатес, и мы вместе будем ходить на него?

— С удовольствием, — улыбнулась Милена и, придвинувшись ближе, опустила голову ей на плечо. — Я так рада, что встретила тебя. Спасибо.

— Ай, это мне повезло, — пожурила Нонна и прижалась щекой к ее волосам, посмеиваясь. — Мне бы стоило лучше за тобой приглядывать.