Диагноз "Афродита"

Милена впервые была в настоящем аэропорте. Доехав от метро на аэроэкспрессе, она с восторгом осматривала помпезное здание аэровокзала, пока вокруг нее сновали многочисленные люди даже в такое раннее время. Поток чужих эмоций захлестывал беспрерывными волнами: от радости до тревоги была тонкая грань, смену которой сложно было уловить.

У Милены с собой была среднего размера сумка, в которую она утрамбовала все необходимое на двое-трое суток, чтобы чувствовать себя комфортно. Предвкушая поездку, она и сама погрузилась в тревожное томительное ожидание, от которого все в груди трепетало.

Каждый новый день приносил ей все больше и больше новых событий, будто все пять лет ее заточения жизнь накапливала их, а теперь разом вываливала на голову бедной девушки, но Милена была счастлива. Она чувствовала себя наконец-то свободной. Да, не до конца, не совсем, немного все-таки скованной обязательствами, и все же это вообще не сравнится с сидением в палате с решетками на окнах, уж поверьте.

Лететь предстояло два часа, и поэтому в сумку была сложена даже книга, на которую в обычные дни оставалось слишком мало времени. За эти пару недель в чтении Милене удалось продвинуть лишь до седьмой главы, и ей значительно не хватало этих погружений в другие миры, помогающие отвлечься от страхов настоящего.

Они с Елисеем Алексеевичем договорились встретиться в зале ожидания напротив стоек регистрации, и Милена оказалась вынуждена искать необходимые локации самостоятельно. Сначала ей показалось это пугающим — одна только новость о нескольких терминалах. Перед выходом из дома она даже думала психануть и написать начальнику, что она никуда не поедет, даже придумала глупую отмазку вроде боязни высоты, но взяла себя в руки в самый последний момент. Теперь же она по-настоящему поняла смысл фразеологизма «аппетит приходит во время еды». В любом случае бежать назад уже поздно.

Сумка оттягивала плечо, и мысль о взятой с собой книге, как о дополнительном грузе, уже зудела в висках. С горем пополам она нашла оговоренное место встречи и огляделась, надеясь быстро найти своего спутника, но, похоже, мужчина еще не приехал.

«Наверняка, на машине. Встал где-нибудь в пробке», — вздохнула Милена и скинула сумку на пол. Ей хотелось сесть прямо рядом с ней и устало пялиться в огромное окно по правую руку. До начала открытия регистрации оставалось еще полчаса, и девушка достала телефон. Она вспомнила о ведении социальных сетей и открыла камеру смартфона, как турист, вглядываясь в подходящий ракурс через экран. Для начала ведь неплохо — фото из путешествия — да и Нонна просила присылать ей свои впечатления.

Сфотографировав красивый стеклянный потолок, сквозь который виднелось чистейшее голубое небо, она сходу выложила фотографию в профиль мессенджера на всеобщее обозрение всем имеющимся там контактам. Еще раз просмотрев снимок, Милена улыбнулась, а потом заметила под фото значок глазика с цифрой один. Она смахнула вверх и увидела ник Елисея Алексеевича, который, судя по всему, посмотрел ее публикацию. Через минуту телефон тихо завибрировал в руках, оповещая о новом сообщении от него.

«Прошу прощения за ожидание, буду через десять минут».

Милена хмыкнула и ответила универсальным «ок», прежде чем убрать телефон в карман. Десять минут — вполне конкретное время, его легче пережить, и она достала книгу. Хоть «Франкенштейн» и был написан в девятнадцатом веке, слог перевода увлекал, так что ожидание пролетело быстро. Она даже не сразу заметила, как к ней кто-то подошел, держа в руках два стаканчика кофе.

— Доброе утро. Не знал, какой кофе вы пьете, поэтому взял латте без сахара.

Милена подняла взгляд от страниц и сдержанно улыбнулась. Ей пришлось встать в три утра, чтобы быть здесь в шесть — такое ли утро доброе? Вопрос, конечно, интересный.

— Доброе, спасибо, — она поблагодарила за протянутый ей напиток. — Вы выглядите так, будто и не спали вовсе.

Елисей Алексеевич в самом деле хоть и держал уже привычное равнодушное выражение на своем лице, казался уставшим. Под глазами залегли тени, а волосы взъерошились в беспорядке, не получив должного внимания после душа. Да и вообще видеть руководителя не в деловом костюме было странно.

— Вы правы, какой смысл был ложиться? — он открыл свой стаканчик кофе и пригубил немного.

— Зачем вы попросили такое время для рейса? Это же тяжело, — не видя смысла больше в вежливой улыбке, Милена тяжело вздохнула.

— Потому что днем надо работать, — безапелляционно пригвоздил Ворон.

— Вчера же было воскресенье, вы хоть когда-нибудь отдыхаете? — изогнула бровь она, слыша краем уха объявление об открытии регистрации на их рейс.

Мужчина помедлил с ответом и решил промолчать, подхватывая с пола чужую сумку и вешая ее на свободное плечо:

— Идемте.

Они подошли к стойке почти первые и быстро прошли контроль. Из багажа оба ограничились ручной кладью, так что без задержек проследовали в зону ожидания.

— Почему у вас так много работы? Я всегда думала, что чем выше должность, тем больше выходных, ведь есть много подчиненных, которым можно делегировать задачи, — не удержалась от вопроса Милена.

— Чем выше должность, тем больше ответственности. Те, кто расслабляются, достигнув чего-то, никогда не двинутся дальше, — слабо улыбнулся Елисей Алексеевич, привлекая внимание к глубоким ямочкам на щеках, которые почти сразу исчезли. — А может и развалят все окончательно.

— Это ведь уже игра в достигаторство, а не зарабатывание денег, — задумалась Милена, анализируя и свою шпионскую задачу.

Она работала ради денег, ради лечения, ради свободы, тогда как Елисей Алексеевич и его отец, да и те же «Восток» и «АрмФарм» — все они работали ради идеи в первую очередь. Деньги не исключались из формулы, но не стояли на первом почетном месте. Ради какой идеи все они готовы были идти по головам и не спать сутками?

— Все наемные работники в девяноста девяти процентах случаев работают ради денег, и это нормально. Они и идут в найм, чтобы не думать лишнего. Все логично. Но владельцы своих проектов по десять лет трусов новых не покупают.

Милена смутилась упоминания нижнего белья и нахмурилась, но мужчина не заметил этого и продолжил, усаживаясь в одно из кресел, приглашая ее сесть рядом:

— Если брать наше производство, то его начинал не я, а мой отец. Это ему пришлось несладко, он поднимал свое имя с низов, пробивался среди конкурентов, привлекал инвесторов. Он сильный человек, я бы вряд ли так смог.

В его словах сквозила искренность, но Милена помнила их обед с Алексеем Николаевичем и напряжение, повисшее между отцом и сыном.

— Думаю, нужно быть сумасшедшим, чтобы продолжать после многочисленных провалов. Отец именно такой.

— А вы какой? — она усмехнулась. — Что мотивирует вас не спать перед полетом и выбирать исключительно ночные или ранние рейсы?

Елисей Алексеевич замолчал, посмотрев в окно на неподалеку остановившийся самолет. В его сощуренном от яркого восходного солнца взгляде читалась усталость, и он утомленно прикрыл веки. Ответа так и не последовало, и Милена поджала губы, подумав, что задала глупый вопрос.

Разговорить руководителя за все время ее работы у нее получалось всего пару раз, и то, будто спохватываясь, он каждый раз угасал на полуслове. От этого девушка чувствовала себя навязчиво. Хотя ей же за это платили, нужно было продолжать. Тем не менее короткие разговоры с Елисеем Алексеевичем становились с каждым разом все интереснее. Они всегда затрагивали абстрактные темы, иногда уходя от изначального вопроса в дебри какой-либо другой темы, и Милена каждый раз жаждала продолжить, но каждый раз оставалась неудовлетворенной.

Донимать его она не стала, вытащила снова книгу и погрузилась в чтение, не замечая равнодушного взгляда в свою сторону. Ее мысли занимало безответственное поведение главного героя, покинувшего свое творение сразу после создания и события, которые за этим последовали. Сюжет увлек ее, так что она с трудом вынырнула обратно в реальность, когда пришло время посадки. Елисей Алексеевич не начинал больше беседы, да и Милене не хотелось особо разговаривать, она держала кулачки за место у окошка.

Самолет оказался небольшим, так что кресла располагались друг к другу плотно. Найдя их места, Елисей Алексеевич пропустил свою спутницу к окну, чем несказанно ее обрадовал, и закинул ручную кладь в верхние полки. Время клонилось к девяти утра, когда их попросили выключить мобильные телефоны, и в этот момент Милене пришло сообщение с корпоративной почты.

— Что? — удивилась она и непонимающе посмотрела на руководителя. — «Сервис» отменили встречу!

— Что значит отменили? — не понял Елисей Алексеевич, отвлекаясь от собственного гаджета.

— Их секретарь прислала уведомление с извинениями об отказе от сделки, — Милена в негодовании пролистала письмо и усмехнулась. — Разве так можно?

— Выключите телефон, по прилете разберемся, — равнодушно отмахнулся мужчина и откинулся на спинку кресла. — Если и так, у нас и без них запланированы дела.

Милена оторопела, но послушалась, убирая телефон в карман. Что за дела? Даже она, не сведущая в делах бизнеса, понимала, насколько это неправильно и некрасиво. Они были на финишной прямой подписания договора о закупках, они уже распланировали посетить их производство, скорее даже для галочки, как она поняла, и тут такое. Ее возмущение нарастало с невыразимой скоростью, ей хотелось обсудить это — почему Елисей Алексеевич остался таким спокойным?

Внезапно она ощутила легкое прикосновение к плечу и повернулась к мужчине.

— Выдохните, эта ставка не сыграла, — тихо проговорил он, глядя ей в глаза. — Такое случается. Представьте себе игру в шахматы. Умеете играть?

— Не то чтобы, — неуверенно нахмурилась Милена.

— У нас всего лишь пешку «съели», — пожал плечами Елисей Алексеевич, перевел взгляд в иллюминатор и спустя пару секунд вовсе расслабленно закрыл глаза.

Ну, если уж ему все равно, то Милене тем более не следовало беспокоиться. Она восприняла отказ слишком близко к сердцу, будто лично ей дали от ворот поворот, поэтому резко выдохнула и обмякла в кресле, закидывая ногу на ногу. Да и черт с ними. Интересно только, почему? С этими мыслями она вернулась к чтению.

Уже через три часа они смогли приземлиться и добраться до отеля в небольшом городке, расположившемся у подножия величественных гор. Милена в удивлении рот открыла, когда они вышли из такси и столкнулись с невероятным видом на горные хребты. Девушка видела такое только на картинках и представить себе не могла, насколько реальность превосходила ожидания. Описать обширный размах местного рельефа не представлялось возможным ее хоть и богатым, но, видимо, недостаточным, вокабуляром. Она в восторге остановилась посреди тротуара, взирая вперед, и ощутила легкое пощипывания в глазах. Пожалуй, будь ее воля, она бы переехала жить сюда, чтобы каждый день видеть эти заснеженные склоны, прятавшиеся в туманной дымке.

— Милена? — окликнул ее Елисей Алексеевич, после чего и сам невольно остановился вниманием на непривычном пейзаже. — Завораживает, правда?

— Безумие, — выдохнула она и обернулась. — Это самое красивое, что я когда-либо видела в жизни!

Они встретились взглядами, и мужчина замер, хотя, казалось, еще минуту назад спешил заселиться в отель. Милена не смогла сдержать улыбку и снова напоследок посмотрела на вид позади.

— Мы... мы сможем погулять там немного?

Ворон прищурился, медля с ответом, но потом равнодушно кивнул:

— Раз наша встреча с «Сервисом» отменилась, можем посвятить это время тимбилдингу.

— Вах, — Милена несдержанно хлопнула в ладоши и тут же одернула себя, через силу натягивая на лицо маску сдержанности. — Спасибо!

Поездка слишком сильно ее раскачала, и она потеряла контроль над мимикой, что очень ее саму смущало. Все эти недели ей удавалось быть скромной и, по возможности, незаметной, и тут такой прокол, хотя что плохого в том, чтобы проявить чуточку искренности? Милена прочистила горло и взяла себя в руки, когда они последовали внутрь высокого здания с карусельными дверьми.

Внутри оказался красивый холл с современной отделкой, без каких-либо концепций — все, как и на сайте, где Милена бронировала им номера. Часовой пояс не отличался от их домашнего, так что время и здесь близилось к обеденному. Людей было не слишком много, но оживление придавало обстановке своего рода дружескую атмосферу. Было заметно несколько скоплений: кто-то собирался в группы, больше похожие на экскурсионные, а кто-то держался вместе не больше четырех-пяти человек, напоминая семьи. Все они направлялись по своим намеченным планам, предвкушая приятный день. Это воодушевление оказалось еще более заразным, чем то, что словила Милена, оказавшись перед горами. Ей на минуту показалось, что они тоже в срочном порядке должны присоединиться к кому-нибудь здесь, чтобы продолжить путешествие, а не командировку.

И все же пришлось вернуться к делам насущным, и она поспешила за своим руководителем. Елисей Алексеевич уже общался с портье, предоставляя свои документы. Милена последовала его примеру и протянула свой паспорт на проверку.

— Добро пожаловать, вот ваши ключ-карты, — молодой мужчина за стойкой приветливо улыбнулся им, протягивая карточки и рекламную информацию о находящихся на территории отеля заведениях. — Вам необходим восьмой этаж.

— Благодарю, — кивнул ему Ворон и направился к лифтам, не оборачиваясь.

Милена засеменила следом, проходя мимо нескольких рабочих гостиницы и стараясь не отставать. Потеряться здесь ей хотелось меньше всего, ведь тут не было никого другого, кто мог бы ей помочь. Конечно, персонал никуда не девался, но доверять и связываться с кем-то посторонним девушка не планировала. Елисей Алексеевич оставался непреложным старшим, подле которого она держалась.

— Отдохните пока что, а часам к шести мы с вами съездим на встречу. И еще, перешлите мне мейл с отказом «Сервиса», — распорядился мужчина, пока они поднимались на лифте. — Вы же заглядывали в планер, когда собирали сумку?

— Да, — выдохнула Милена, припоминая в предстоящих событиях ужин с представителями местного филиала компании в ресторане. Она даже заранее посмотрела, что это за место, поэтому примерно представляла, как должна выглядеть.

— Отлично, до этого момента оставайтесь на связи. Возможно, вы мне понадобитесь.

Они вышли на восьмом этаже и разошлись каждый в свой номер, расположенные по соседству.

Милена не сразу разобралась, какой стороной вставить карточку в замок двери, но, когда это все-таки удалось, она успела покраснеть от стыда и неловкости. Благо Елисей Алексеевич уже скрылся у себя и не наблюдал ее позора.

Апартаменты, представшие перед ней, сияли чистотой и порядком, в воздухе витал аромат хлопка, а из панорамных окон открывался обзор все на те же горы. Милена заулыбалась, тут же забывая о своей неуклюжести, и захлопнула дверь, прислоняясь к ней спиной.

Этот вид поражал ее воображение, и она готова была вечно смотреть из окна, чтобы однажды стать частью этих недосягаемых великанов.