Глава 4: Мягкая и тёплая ладонь
Месяц назад.
— Младшая госпожа, старшая госпожа... скончалась.
Двадцать часов назад Чи Юй, находящаяся за границей, получила звонок от дворецкого Чэня.
Чи Юй, допоздна корпевшая над расчётами за компьютером, сначала не поняла, о чём речь, и на минуту замолкла.
Не получив ответа, дворецкий уточнил:
— Младшая госпожа?
Чи Юй наконец медленно поднялась со стула:
— Что ты сказал?
Из трубки донёсся вздох.
— Младшая госпожа, примите мои соболезнования.
Когда Чи Юй получила этот звонок, в её голове возникло только одно слово — «нелепость».
Вчера сестра, как и обычно, позвонила ей по видеосвязи и поделилась тем, что в последнее время она немного плохо себя чувствует и у неё болит зуб.
Чи Ли напомнила Чи Юй, чтобы та берегла себя за границей.
Не отрываясь от расчётов, Чи Юй выхватила момент, чтобы подколоть её:
— Сестра, ты что, стареешь? Тебе ещё не сорок, а ты уже включила режим старушечьих нравоучений.
— У меня только одна младшая сестра, кому же ещё мне читать нравоучения? — на экране показалось, как Чи Ли сделала глоток кофе и улыбнулась. — Так ты ещё и сбежала так далеко, что даже поотчитывать тебя толком нельзя — приходится звонить по видеосвязи.
— Могла бы и не отчитывать. Ну ладно, хватит болтовни, у меня тут дел невпроворот. Свяжемся, как закончу.
Чи Юй действительно была очень занята. Новый орбитальный проект оказался сложнее, чем она ожидала, а новички в команде постоянно лезли со своими предложениями, чем только всех путали. И даже после того, как Чи Юй жёстко их отругала, они всё равно не успокоились.
Звонок сестры пришёл в самый неудобный момент — как раз когда она искала в сети подходящую ей платную программу.
И всё ради такой пустой болтовни...
Чи Юй быстро завершила звонок, не почувствовав в этом разговоре ничего странного. Они с сестрой всегда так общались — с шутками и подколами, но их отношения от этого менее крепкими не становились.
Она и подумать не могла, что это будет их последний разговор.
Сестра умерла?
Чи Юй замерла с телефоном в руке, простояла так несколько минут, а затем перезвонила:
— Причина смерти.
Дворецкий Чэнь ответил:
— Пока... неизвестно...
Чи Юй, вне себя от ярости, низким голосом прорычала:
— Почему до сих пор не выяснили?
Дворецкий явно перепугался из-за её вспышки гнева и поспешно ответил:
— Сейчас же займусь этим!
Чи Юй даже не стала толком собирать вещи, а просто сунула в рюкзак паспорт и ещё несколько необходимых предметов. Билет на ближайший рейс был куплен ещё по дороге в аэропорт — она не могла позволить себе задержаться там ни на одну лишнюю минуту. Ей нужно было как можно скорее вернуться домой.
Прежде чем самолёт взлетел, ей позвонила Жань Цзинь:
— Сяо Юй, прими мои соболезнования.
Услышав знакомый голос Жань Цзинь, Чи Юй наконец осознала, что её сестры больше нет.
Внутри что-то резко оборвалось. Она крепко сжала телефон, опустила голову и тихонько заплакала.
Только спустя некоторое время Чи Юй с трудом собралась с силами, выровняла голос и ответила:
— Жань-цзе [1], береги себя. Я уже в самолёте, скоро буду дома.
[1] 姐 jiě — -цзе. Также неформальное обращение к невестке, если она несильно старше по возрасту.
— Ты уже возвращаешься? — неожиданный вопрос Жань Цзинь удивил Чи Юй.
— Конечно. Я должна вернуться и вместе с тобой проводить сестру в последний путь.
На пару секунд на той стороне линии повисла тишина, а затем Жань Цзинь сказала:
— Перекинь мне информацию о рейсе, я тебя встречу.
В тот момент Чи Юй была ещё не в курсе, что её сестра и Жань Цзинь уже расстались, поэтому она привычно ответила:
— Не стоит, дома наверняка много дел, которые тебя ждут. Я прилечу поздно ночью, сама доберусь.
Жань Цзинь продолжила настаивать на том, чтобы встретить её, и в итоге Чи Юй всё-таки пришлось сдаться.
К тому моменту, когда Жань Цзинь получила от Чи Юй информацию о рейсе, она не спала уже двадцать шесть часов.
Смерть Чи Ли стала главной темой на повестке дня.
Борьба за права на разработку месторождений в Лунном секторе приблизилась к критической точке, и, чтобы преуспеть в ней, все в корпорации Чи выкладывались по максимуму. Никто не ожидал, что в такой важный момент они внезапно лишатся своего лидера.
Чи Ли не стало, но борьба за права на добычу теперь уже не могла остановиться.
Это был самый важный проект корпорации Чи за последние пять лет. Они готовились к нему годами и вложили в это дело все имеющиеся силы и ресурсы.
Теперь, когда до победы оставался всего один шаг, любая ошибка могла привести к краху.
Смерть Чи Ли вызвала панику внутри компании. Многие опасались, что это могло быть делом рук конкурентов, готовых на всё ради захвата столь ценного актива.
Обстоятельства смерти Чи Ли так и не были обнародованы общественности, и семья Чи, похоже, вообще не собиралась делать публичных заявлений.
Это лишь подогревало слухи и усиливало страх среди сотрудников.
В тот момент, когда корпорация Чи уже готова была погрузиться в полный хаос, новая председательница правления Жань Цзинь созвала экстренное собрание совета директоров.
Действуя быстро и без колебаний, она приняла ряд принципиальных решений: выделила значительные средства на проект, перераспределила кадры и включилась в торги за лунные орбиты.
Именно на этом собрании все поняли, что у корпорации Чи появилась новая владелица.
Чи Ли не стало, и теперь во главе компании встала та, кого она самолично взрастила — Жань Цзинь.
Не жалея средств, Жань Цзинь приобрела три самых дорогих, но и самых удобных орбиты, заключив контракты по ним сразу на десятилетие вперёд.
Эти десять лет были золотым временем для разработки ископаемых на Луне. Тот, кто сможет закрепиться там в этот период, станет главенствовать в этой отрасли.
Все это понимали, но одно дело — знать, а другое — обладать смелостью действовать, ведь годовая стоимость каждой орбиты превышала всякое воображение.
В условиях ожесточённой конкуренции одно лишь наличие собственных орбит могло дать преимущество в борьбе за права на добычу ископаемых.
Орбиты были основой, самым мощным оружием, необходимым для захвата рынка.
Всем это было ясно, но что, если в итоге права на добычу так и не будут получены?
Тогда корпорация Чи всё ещё могла бы перепродать лунные орбиты, но на аукционе те шли под продажу с ограниченным сроком пользования, и с каждым днём их стоимость только снижалась. И даже если бы пришлось продавать их по заниженной цене, найти покупателя нужно было бы бы ещё постараться.
Хотя три основные орбиты и были самыми удобными, но всегда можно было обойтись и другими более извилистыми путями.
В конце концов, если корпорация Чи останется с этими орбитами без возможности получить с них хоть что-то, это будет означать её безоговорочное поражение. На таком фоне небольшой крюк в пути покажется сущей мелочью!
Если бы корпорации не удалось получить права на добычу на Луне, а три основные орбиты не нашли бы своего покупателя, это нанесло бы колоссальный урон корпорации.
На все сомнения Жань Цзинь отвечала одной лишь фразой: «Вам не нужно сомневаться, от вас требуется лишь следовать за мной и выполнять мои указания».
Дело, которое даже при Чи Ли лишь без конца пережёвывалось на совещаниях, только что пришедшая к власти «императрица» решила одним махом. И те, кто раньше следовал за Чи Ли, теперь в одно мгновение перешли на сторону новой главы.
План был утверждён незамедлительно.
Весь персонал корпорации Чи, от высшего руководства до рядовых сотрудников, трясся от страха за свои рабочие места.
На следующий же день после смерти главы империи Чи Жань Цзинь поставила корпорацию на край пропасти, а сама оказалась в шаге от падения.
Малейший просчёт — и её бы разорвали на части.
Кто-то полагал, что Жань Цзинь невероятно смела, а кто-то — что она слишком безрассудна.
Но никто не мог отрицать её дерзости.
Среди голосов были как противники, так и скептики, предрекающие провал. В эпоху быстрого распространения информации решение Жань Цзинь очень скоро всплыло на просторах интернета, всколыхнув всю энергетическую сферу.
[«Ого, сразу три? Это что, монополия?»]
[«У корпорации Чи всё ещё есть деньги»]
[«Всё-таки это не её состояние, вот она и не жалеет его»]
[«Так безрассудно действовать — неужели она не боится, что всё провалится, и она останется ни с чем?»]
«Щёлк».
Все сомнения остались за дверью. Жань Цзинь, до сих пор не евшая, попросила ассистента принести ей сэндвич и чёрный кофе. Три совещания, которые она уже успела провести, совсем не оставили ей времени даже для лёгкого перекуса.
Она села за стол и открыла ноутбук. Изучая последние данные о ходе получения прав на добычу и сообщения от заинтересованных сторон, Жань Цзинь почувствовала, как её глаза начинают невыносимо болеть от сухости.
Достав из ящика увлажняющие глазные капли, прописанные врачом, Жань Цзинь закапала их, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, чтобы немного отдохнуть.
Когда боль поутихла, она вновь открыла глаза. Её густые ресницы всё ещё были влажными от капель. Жань Цзинь открыла ящик и достала из него шар из прозрачной смолы, с заключённым в него цветком.
Эта белая роза, залитая в самый момент своего расцвета, даже годы спустя оставалась всё такой же прекрасной...
Раздался стук в дверь, и в кабинет вошёл её ассистент:
— Госпожа Жань, я оставил сэндвич и кофе на столе.
— Хорошо, — ответила Жань Цзинь, уже успев убрать цветок обратно. — Спасибо.
Когда ассистент ушёл, она взглянула на часы и поняла, что слишком увлеклась, разглядывая цветок, и совсем забыла о времени.
Ей нужно было заехать к Лу Сыцин, а потом успеть в аэропорт встретить Чи Юй.
Она взяла сумку и на лифте спустилась к подземной парковке.
Когда ассистент снова зашёл в кабинет, он обнаружил, что сэндвич и чёрный кофе госпожи Жань так и остались нетронутыми.
Жань Цзинь засиделась у Лу Сыцин до глубокой ночи — лишь когда Чи Юй уже вот-вот должна была прилететь, их беседа наконец подошла к концу.
Она ждала лифт, а Лу Сыцин в халате стояла чуть позади.
Её волосы были слегка влажными, пряди спадали на плечи, а руки — спрятаны в карманах розового халата. Лу Сыцин внимательно разглядывая лицо Жань Цзинь.
— М? — щурясь от боли в глазах, Жань Цзинь всё-таки заметила, что Лу Сыцин наблюдает за ней. Она слегка расслабила брови, и на её лице появился вопрос.
Лу Сыцин усмехнулась:
— Все знают тебя как дерзкую и упрямую госпожу Жань, готовую бросить вызов самим Небесам [2], но мог бы кто предположить, что со мной она ведёт себя как ребёнок? Даже позаботиться о себе сама не может. Подойди-ка, дай мне посмотреть на твои глаза. Уже так разболелись, а ты всё продолжаешь носить линзы?
[2] 怼天怼地 duìtiānduìdì — (обр.) готовая бросить вызов самим Небесам; (досл.) о неуступчивом, дерзком человеке, готовом агрессивно настаивать на своих убеждениях.
Она подтянула Жань Цзинь к себе, чтобы та оказалась прямо перед ней, и, приблизившись к её лицу, внимательно осмотрела зрачки.
Жань Цзинь отступила на шаг назад, машинально нажав кнопку лифта:
— Ничего не поделаешь, нужно быть осторожной.
— Ты что, даже спать в них ложишься?
— Да.
— Совсем с ума сошла... Ты что, вообще глаза свои не жалеешь?
Жань Цзинь промолчала.
— Ай, ладно, забудь. Что с тобой говорить — всё равно ведь не послушаешь. Сяо Цзинь, ты ну во всём хороша, но вот этот твой несносный характер просто бесит. Давай, иди спать. Сегодня вечером ведь ещё нужно быть на поминках?
— Сначала заеду в аэропорт.
— В аэропорт в такое время? Зачем? — встрепенулась Лу Сыцин и сразу же сообразила: — Чи Юй возвращается?
— Её сестра умерла, как она может не вернуться.
— Ну да, её возвращение — это хорошо. Пусть тогда она и разбирается с поминками, ты и так слишком много на себя взяла в эти дни. Да и семья Чи тебя недолюбливает. Но зачем тебе её встречать? У Чи разве никого своего нет? Или в аэропорту нет машин? Ведь ты же уже рассталась с Чи Ли, разве нет? Просто иди домой и выспись как следует, ладно? Завтра тебе ещё предстоит бороться со всем миром!
Ничего не отвечая Лу Сыцин, Жань Цзинь смотрела на цифры, меняющиеся на экранчике рядом лифтом.
Та хотела ещё что-то добавить, но двери лифта открылись, и Жань Цзинь сразу шагнула внутрь. Она бросила через плечо «спокойной ночи», тем самым оборвав дальнейшие разговоры.
Двери лифта закрылись, скрыв за собой недовольное лицо Лу Сыцин.
Лифт медленно спускался, а яркий холодный свет рекламы, мелькающей на экранах, освещал лицо Жань Цзинь. И тогда на этом уже несколько дней не знавшем улыбки лице появилось едва уловимое подобие улыбки, словно она о чём-то вспомнила...
Машина Жань Цзинь простояла на парковке почти час, а рейс Чи Юй всё откладывали и откладывали — её самолёт никак не хотел приземляться.
Жань Цзинь сидела за рулём, скрестив руки на груди и немного наклонившись вперёд. Её голова почти касалась руля.
Она из последних сил боролась со сном, ожидая сообщения от Чи Юй, но усталость и уютное тепло салона взяли верх. Несколько дней без отдыха сделали своё дело — незаметно для себя Жань Цзинь провалилась в сон.
Во сне она снова перенеслась в тот самый дождливый день.
Жань Цзинь съёжилась в переулке, вся перепачканная в крови и в грязи. Её избитое тело ослабело настолько, что казалось, будто любой вздох может стать для неё последним.
Вдруг она услышала ритмичный глухой звук: это капли дождя ударялись о поверхность зонта.
Незнакомая женщина стояла рядом с ней, а за её спиной кто-то держал зонт.
Женщина присела, взяла её слабую руку и внимательно осмотрела.
— Привет, Сяо Жань, — сказала она, приподняв её лицо и с восхищением разглядывая. — Наконец я нашла тебя.
***
Её привели в большой дом, наполненный теплом, светом и приятными запахами, доносившимися из каждого уголка.
Она не решалась сесть на мягкий имбирного цвета диван, боясь испачкать его в покрывающей её грязи.
Но тут к ней подошла улыбчивая девушка со стаканом персикового сока, взяла её за руку и усадила рядом:
— Я уже попросила принести тебе пижаму. Выпей сока, а потом пойдёшь в душ. На улице такой холод, а ты насквозь промокла — наверное, совсем замёрзла. Смотри, руки просто ледяные.
Этой девушкой была шестнадцатилетняя Чи Юй. Пока что она даже не подозревала, какие отношения в будущем свяжут эту незнакомку с её сестрой. Но сейчас, с наивной добротой, Чи Юй взяла девушку за руку — ладонь той оказалась мягкой и тёплой.
В обращении Чи Юй не чувствовалась ни тени отвращения. Её безупречно белые руки согревали девушку, пока та пила персиковый сок:
— Ты гостья моей сестры, да? У нас редко кто-то бывает. Меня зовут Чи Юй, но ты можешь звать меня Сяо Юй. А тебя как зовут?