Глава 2: Слабость и сила
Осенний воздух был густым и влажным, будто впитал в себя тоску уходящего года. Исихара медленно брёл по аллее кампуса, сжимая в руках книгу. Его пальцы едва чувствовали её обложку – холод от листопада проникал в самую кожу. Шелест ветра мешался с гулкими отголосками шагов студентов. Их голоса, смех и спешка звучали где-то на периферии, как шум другого мира.
В голове у Исихары пульсировали мысли, обрывая друг друга. Формулы ядерного распада и уравнения, которые он чертил на доске весь прошлый вечер, всё ещё маячили перед глазами. Но они не давали ответов на более важный вопрос: сможет ли его тело выдержать этот ритм?"Наука движет человечеством вперёд, но какой ценой? Могу ли я, слабый, хрупкий, быть частью этого движения? Или я всего лишь песчинка в урагане атомов, который никогда не остановится?"Он поправил воротник пальто, укрываясь от ветра, и направился в сторону кампусной больницы.Он знал о своей болезни. Слишком хорошо знал. Его отец был шахтёром, и в тёмных, пыльных коридорах угольных шахт он подхватил смертельного врага – туберкулёз. Исихара чудом пережил вспышку болезни в детстве. Мать умерла быстро заразившись от отца, а отец еще несколько лет тяжело болел перед смертью. Ему же выпала долгая ремиссия. До сих пор.Теперь болезнь вернулась, но не с силой урагана, а как шёпот. Лёгкий кашель. Ночная слабость. Он заметил это несколько недель назад, но продолжал игнорировать. Однако игнорировать Накахару было невозможно.Доктор Кана Накахара встретила его, как всегда, с ровным, но тёплым взглядом. Её кабинет в кампусной больнице был просторным и аккуратным. На столе стояли микроскоп и стопка научных журналов, в углу – небольшой шкаф с лекарствами.– Ты опоздал, – сказала она с лёгкой улыбкой.– Я знал, что ты подождёшь, – ответил Исихара, садясь напротив неё.– Ты совсем не заботишься о себе, – сказала она, беря его карту. – Это должно быть твоим приоритетом.Он пожал плечами.– У меня другие приоритеты.Она взглянула на него с упрёком, но в её глазах было больше заботы, чем строгости. Они знали друг друга уже несколько лет, и между ними установились доверительные отношения, редкие для их обоих. Накахара была не просто врачом – она понимала его.– Давай начнём, – сказала она, беря стетоскоп. – Как давно усилился кашель?– Пару недель. Иногда бывает ночью.– Температура?– Иногда, – признался он.Накахара сделала несколько пометок в карте, её лицо оставалось спокойным, но он видел, как она сосредотачивается.– Ты знаешь, что ремиссии заканчиваются. Ты знал это ещё в детстве, – произнесла она, убирая стетоскоп.– Знал. Но я надеялся, что это произойдёт позже.Её взгляд смягчился.– Это ещё не приговор. Симптомы не так сильны. Если ты поедешь в санаторий на несколько месяцев, я уверена, мы сможем вернуть ремиссию.– Оставить всё? Исследования? – в его голосе прозвучало удивление, но не сопротивление.– Ты занимаешься ядерной физикой. Это важно. Но если ты позволишь болезни взять верх, то всё это будет бессмысленно.Её голос был твёрдым, но тёплым, как у человека, который понимает цену каждого слова.– Ты веришь, что это поможет? – спросил он.– Да. Но только если ты поверишь сам.Он задумался, затем кивнул.После его ухода Накахара долго сидела в своём кабинете, глядя на светящийся экран микроскопа. На стекле перед ней лежал образец ткани, окрашенный для детального анализа."Mycobacterium tuberculosis" – мелькнуло в её голове. Эта бактерия была не просто врагом. Её изучение было делом её жизни. Она восхищалась её сложностью, даже несмотря на её разрушительную силу.Особенное внимание Накахара всегда уделяла плазмоидам – пузырьковидным структурам, что образовывались на клеточной мембране микобактерий. Эти плазмоиды, наполненные белками и липидами, играли ключевую роль в обмене веществ бактерии. Они помогали ей взаимодействовать с окружающей средой, строить свою защиту и даже усиливать устойчивость к антибиотикам."Это её слабое место," – подумала она, делая пометки. – "Если разрушить плазмоиды, можно остановить рост бактерии."Эти мысли сопровождали её уже не первый год. Но теперь они приобрели особую остроту. Она видела, как болезнь вновь настигает Исихару, и чувствовала, что не может просто наблюдать."Он особенный," – подумала она. – "Его ум двигает науку вперёд. Но теперь мне нужно спасти его тело, чтобы он смог продолжать."Её рука тянулась к микроскопу, а в голове уже возникал новый план. Исследования плазмоидов могли стать ключом не только к лечению, но и к тому, чтобы дать людям шанс навсегда избавиться от этой древней болезни."Сначала санаторий. Потом – борьба," – тихо сказала она себе, возвращаясь к работе.