Кровь кальмара гибель правил

Зал отдыха персонала был пропитан странным запахом — смесь пота, дешёвого алкоголя и дезинфекции. За длинным столом сидели несколько солдат в одинаковых масках, но именно здесь, когда камеры не следили так пристально, они позволяли себе снимать их. Лица у всех разные, но объединяло их одно — пустота в глазах. Слишком много смертей, слишком много криков, которые невозможно вытравить из памяти.

Га-ён сидела в углу, будто стараясь раствориться в тени. Она только недавно вошла в этот мир, и хотя привыкала быстро, всё ещё чувствовала себя чужой. В её голове вновь и вновь всплывали слова вербовщика: «Твоё место здесь, девочка. Игры — это не только для игроков. Солдаты тоже часть системы».

Один из старших, мужчина с квадратной челюстью, заговорил:
— Слышали, что правила снова поменялись? — он налил себе из бутылки мутной жидкости. — Теперь смерти официально возвращаются в игру.

— А разве они когда-то уходили? — усмехнулся другой.
— Уходили. Был сезон без крови. Эксперимент. — Старший тяжело выдохнул. — Но, говорят, он провалился. Зрители зевали, ставки падали... шоу потеряло вкус.

Эти слова повисли в воздухе, и Га-ён вдруг заметила, что все притихли. Никто не хотел вслух признавать простую истину: смерти здесь были не ошибкой, а сутью. Без них «игра» теряла смысл.

— Помните того парня... как его... Ги-хун? — осторожно заговорил молодой солдат, явно новенький, как и сама Га-ён. — Красный костюм, победитель старого сезона. Говорят, он пытался остановить всё это.

Старший посмотрел на него так, будто хотел прожечь взглядом.
— Ги-хун мёртв, — произнёс он ровно. — И с ним умерла иллюзия, что здесь есть выбор.

У Га-ён внутри что-то дрогнуло. Она не знала этого человека лично, но имя звучало, как легенда. Солдаты, которых она слушала по ночам, часто шептались про него. Кто-то считал его героем, кто-то — глупцом. Но ясно было одно: он видел в этих Играх то, что они есть на самом деле. Чистое мясорубка ради чьего-то развлечения.

Она поймала себя на мысли: если даже победители умирают, то что остаётся для остальных?
Гул в огромном ангаре постепенно стихал. Игроки стояли рядами, тяжело дыша после первой смертельной игры. Пол ещё хранил следы крови — блестящие лужицы, расползавшиеся по серому бетону. Некоторые старались не смотреть вниз, другие, наоборот, уставились в пол, словно надеясь, что, если не встречаться глазами с реальностью, кошмар исчезнет.

Над головами игроков вспыхнули экраны. Белыми буквами появилась надпись:

"ОСТАЛОСЬ: 312 участников."

Среди них была и Га-ён. Лицо под чёрной маской солдата не выдавало ни малейшего движения, но внутри её буквально разрывало. Каждый выстрел из автоматов эхом отдавался в груди. Её руки дрожали даже сейчас, хотя снаружи она казалась безупречно дисциплинированной.

— Отличная работа, — произнёс один из старших надзирателей, маска с квадратом. — Но не расслабляйтесь. Это только начало.

Га-ён сжала кулаки за спиной. Она вспомнила, как всего год назад стояла в совершенно другой роли — ещё школьницей, мечтающей о колледже и музыке. Тогда её выманили ложными обещаниями. «Работа за границей, стабильная зарплата». Подписала бумаги, не глядя. И оказалось — контракт на роль солдата в Игре. Взрослые мужчины смеялись: «Молодая, молчаливая, покладистая — идеальный материал».

Её пытались запугать, но она быстро поняла: выхода нет. И с тех пор она играла свою роль. Маска прятала слёзы и ужас.

Теперь же ей приходилось смотреть, как такие же люди, как она, бегут, спотыкаются, умирают. В каждом из них Га-ён видела своего отца. Того самого, чьё имя в Играх стало легендой — Ги-хуна, победителя первого сезона. И того же, кто погиб, так и не дождавшись второго шанса.

Ирония судьбы жгла изнутри: дочь игрока стала частью персонала.

— Следующая игра начнётся завтра утром, — объявил ведущий. Его голос был холоден и отточен, словно машина. — Участники будут отдыхать в общежитии. Персонал — следить за порядком.

Толпа игроков медленно двинулась в сторону ворот. Многие уже начали шептаться — о правилах, о том, почему в этот раз жертвы всё-таки есть.

Га-ён краем уха уловила разговор двух солдат.

— Говорят, новый спонсор настоял, — тихо произнёс один.
— Ага. Без крови зрелище было слишком «сухим». Им нужны ставки, им нужны эмоции. — Второй усмехнулся. — Америка, брат. Здесь шоу — это религия.

Она почувствовала, как внутри всё похолодело. Значит, её догадка подтвердилась: в первой игре они проверяли реакцию общества, а теперь включили полную мощь. Настоящее шоу началось.

Позже, когда коридоры почти опустели, Га-ён позволила себе сесть на скамью в тёмной комнате отдыха персонала. Маску она не сняла — камеры работали всегда. Но в глазах горело то, что нельзя было спрятать: ненависть.

Ненависть к тем, кто превратил жизнь людей в ставки на экране. Ненависть к тем, кто заставил её стать частью этой машины. И... к себе самой.

В этот момент в комнату вошёл офицер с треугольной маской. Он заметил её неподвижность.

— Ты новенькая, да? — спросил он сухо. — Запомни: тут нет места жалости. Если будешь дрожать, тебя заменят. Навсегда.

Он ушёл, оставив за собой лишь тяжёлое молчание.

Га-ён подняла голову. «Нет. Я не дам этим ублюдкам победить. Я найду способ разрушить это изнутри».

Но пока она должна оставаться идеальной. Солдатом без лица. Тенью.

Вдалеке снова включились экраны. На них появилось яркое объявление:

"ИГРА 2. «КЛАССИК» (Hopscotch)."

Только вместо мела и асфальта — сотни плиток из стекла, некоторые из которых готовы были в любой момент обрушиться вниз в бездну.

Игроки замерли. Они уже поняли главное правило: здесь детские игры больше не про детство. Здесь всё — про смерть.

А Га-ён понимала ещё больше: скоро ей придётся выбирать. Сохранять маску или рискнуть всем ради того, чтобы выжила хотя бы часть этих людей.
вошли в новое помещение. Над ними мерцали неоновые лампы, освещая гигантское поле, нарисованное на полу. Огромные квадраты и цифры складывались в знакомую форму — «Классики». Казалось, что это шутка, насмешка над всеми ними: детская игра, но посреди холодного ангара, где смерть дышала за спиной.

Ги-хуна среди них уже не было. Его гибель повисла в воздухе, как тяжёлый груз. Те, кто видел, как он пал, до сих пор не могли поверить. Даже его имя никто не решался произнести — будто это запрещённое слово. Но именно его смерть словно стала сигналом: теперь всё будет по-настоящему.

На платформе над ареной показался Ведущий. Маска на его лице сияла отражённым светом, и голос, усиленный колонками, прорезал зал:

— Первая фаза завершена. Вы прошли подготовительные игры. Теперь начинаются настоящие. Здесь не будет второй попытки. Ошибка равна смерти.

Множество игроков вздрогнуло. Кто-то начал шептать молитвы, кто-то злобно сжимал кулаки.

— Правила просты, — продолжил Ведущий. — Каждый из вас должен пройти поле «Классиков», наступая только на правильные клетки. Одно неверное движение — и пол решит вашу судьбу.

Слово «пол» прозвучало особенно странно. Игроки переглянулись. В следующую секунду одна из клеток перед ними треснула, и из щели вырвался поток воздуха. Пол ожил.

— Если вы попытаетесь укрыться за спинами других... — Ведущий сделал паузу, и внезапно по одной из колонн прошёл разряд электричества. Игрок, который стоял слишком близко к другому, вскрикнул и рухнул замертво. — ...система засечёт движение и накажет всех нарушителей. Здесь вы одни.

Внизу, среди солдат в масках, стояла и Га-ён. Внешне она выглядела такой же безликой, как остальные — чёрная форма, оружие наготове. Но под маской её губы дрожали. Флэшбек обрушился на неё, словно удар.

...После смерти Ги-хуна она осталась одна. Её мир рухнул. Но тогда к ней подошёл человек в чёрном костюме. Мужчина с ледяными глазами. Он предложил ей выбор: либо она исчезнет вместе с остальными игроками, либо станет частью системы. Солдатом. Той, кто будет следить за порядком. Она знала, что это предательство. Но она также знала: если согласится, то хотя бы сохранит возможность увидеть всё изнутри. Понять, кто стоит за этой машиной. И, может быть, однажды сломать её.

Она согласилась. И теперь стояла здесь. Снаружи — равнодушная охранница. Внутри — девушка, которая сдерживала ярость и страх.

— Начинаем! — раздался сигнал гонга.

Первый игрок сделал шаг вперёд. Квадрат под ногами засветился мягким зелёным светом. Все затаили дыхание. Второй шаг — и вдруг соседняя клетка раскололась, проваливаясь в тёмную пропасть. Человек, рискнувший ступить туда, мгновенно исчез в пустоте.

Крики пронеслись по залу. Игра началась.
Игроки стояли, сгрудившись у стартовой линии. На лицах — смесь ужаса, надежды и неверия. Некоторые едва держались на ногах после первого испытания, другие наоборот — выглядели ожесточёнными, готовыми идти по головам ради шанса выжить.

— Игра в «Классики», — раздался голос ведущего через громкоговоритель. — Правила просты: прыгайте по клеткам, как в детской игре. Но учтите — некоторые плитки не выдержат вашего веса. Ошибаетесь — падаете вниз.

Перед игроками раскрылось огромное игровое поле, уходящее в темноту. Пол — разноцветные квадраты, словно кто-то перенёс школьный рисунок на гигантскую арену. Но под прозрачными плитками угадывалось зияющее пространство. И никто не знал, есть ли там пол, или лишь бездонная пустота.

— Двигаемся по очереди, — прозвучал новый сигнал. — Любая попытка толкнуть другого приведёт к немедленному наказанию.

В воздухе раздался выстрел. Один из игроков, попытавшийся рвануть вперёд, рухнул на месте. Толпа мгновенно оцепенела.

Га-ён стояла сбоку, за маской солдата. Сердце билось слишком сильно. Она видела, как участники медлят, понимая: это уже не та «безопасная версия игр», в которую их втянули сначала. Теперь — смерть реальна, и от неё не укрыться.

Первым пошёл мужчина лет сорока. Его движения были резкими, словно он хотел доказать самому себе, что не боится. Он прыгнул на первую клетку — она выдержала. Вторая тоже. Но на третьем прыжке плитка разлетелась, и его тело сорвалось вниз. Секунда — и глухой удар снизу.

Крик игроков пронзил зал.

— Следующий! — холодно скомандовал ведущий.

Система была устроена так, что даже если кто-то пытался прыгнуть вслед за лидером и прятаться у него за спиной, это не спасало. Каждый квадрат реагировал на вес отдельно. Если двое оказывались на одной клетке, она тут же трескалась под ними обоими. Это убирало любые попытки «идти по чужим следам».

Именно поэтому второй игрок, решивший рвануть следом за погибшим мужчиной, не успел и трёх шагов — плитка под его ногами рухнула вместе с ним.

Га-ён смотрела на всё это и сжимала зубы под маской. В голове крутилась мысль: «Зачем они вернулись к смертельным правилам? Ведь изначально нам говорили другое...» Но ответ был очевиден: за зрелищем и деньгами. Без крови шоу никому не было нужно.

Она знала, что если хоть кто-то выживет, то придётся пройти ещё больше игр. А это значило — впереди кровь, смерть и отчаяние.

В этот момент девушка вспомнила наставления старшего из персонала, когда она впервые попала сюда под видом новобранца:

— Здесь нет честности. Есть только правила и шоу. Запомни: ты либо выполняешь приказы, либо становишься частью игры сама.