Глава 1 Идентификатор
Он вошел в комнату и застыл. Напротив него сидел человек. На секунду ему показалось, что тот жив, но почти сразу он отбросил эту мысль: слишком уж неестественно обмяк оголенный торс, руки связаны, но не напряжены, ноги в шортах расставлены, будто сидящий превратился в неподвижную куклу, так и не выиграв свою последнюю схватку со смертью.
Сердце дрогнуло, внутри появился неприятный холодок, словно он проглотил ледяной напиток с медными шариками мороженого. Вкус страха. Он осторожно сделал шаг вперед, потом еще один. Алый шарфик скрывает глаза покойника. Узел довольно легкий. Руки предательски задрожали. Он дернул за уголок. Прохладный шелк заскользил по лицу покойника, кровавая полоска ткани упала на пол. Так и есть: глаза абсолютно прозрачные, словно застывшие стеклышки. Вся сетчатка выжжена. Он дотронулся до руки – холодная и окоченевшая.
Нейросжигатель. Уверен, что мозг уничтожен. Можно не сомневаться, карты памяти тоже сгорели. И, судя по всему, прошло несколько часов.
ТАКИ ТАКИ ТАМИ...
ТАКИ ТАКИ ТАМИ...
Он вздрогнул от неожиданности. Звук присутствовал в этой комнате еще до его прихода, но он услышал мелодию только сейчас. Большой прозрачный шарик, весь в золотых искорках, вращался в воздухе совсем рядом, тихо звучала рождественская песенка. Милая голографическая открытка.
ТАКИ ТАКИ ТАМИ...
ТАКИ ТАКИ ТАМИ...
Хрустальный перезвон и прозрачные снежинки. Он провел рукой в воздухе, касаясь новогодней игрушки. Изображение дрогнуло и исчезло.
Он подошел к стеклянной тумбе, протянул руку к виджену и нажал кнопку воспроизведения. Все записи стерты. Убийца прекрасно знал, как заметать следы.
Но ведь и Кипарис не настолько глуп. Где-то в этой комнате расположена камера. Она должна быть экранирована и находиться в неявном месте с хорошим обзором.
Он осмотрелся. Спальня как спальня, ничего примечательного: обычные столики, подушки, виджен, визор, информационные панели. Вот только кровать слишком уж большая и вычурная. Он поморщился и быстро отвел взгляд. А вот и кое-что поинтереснее. Он подошел к декоративной панели над визором, провел подушечками пальцев по гладкой поверхности, ощупывая скользкий и холодный пластик. Электронный замок. Он произнес код. Панель пикнула, но не открылась.
Странно. Кажется, я знал все его пароли.
Он закрыл глаза и начал мысленно перебирать комбинации, потом неуверенно повторил попытку. Панель бесшумно сдвинулась. В углублении лежала камера. Он вынул ее и положил в карман плаща.
Камеру надо отдать разведчикам, но неплохо было бы для начала ознакомиться с записью самому. Наверняка дело засекретят.
Он повторил код вслух. Панель закрылась. Направился к кровати, чуть не задев стул.
Омерзительно! Сидит тут... в таком непристойном виде! Может, перетащить его?
Он замер.
Нет, не стоит. Любой эксперт быстро определит, откуда произведен выстрел. К тому же придется возиться с телом.
Он сел на кровать и, мысленно войдя в Сеть, сделал запрос
Из виджена раздался голос:
– Вы обратились в службу экстренного вызова. Согласно протоколу сто пять от 18 февраля 2043 года несанкционированное использование данного канала карается блокированием идентификатора на три месяца. Если вы просто ошиблись номером, то отмените свой запрос. Если вызов был сделан намеренно, то оператор слушает вас.
– Добрый вечер, вас беспокоит сотрудник службы идентификационных номеров Стриж. Я нахожусь в квартире, откуда поступил вызов. Мною только что обнаружен труп руководителя СИН Кипариса, идентификационный номер 75209834. Просьба выслать представителей службы внутренней разведки. Судя по всему, использовался нейросжигатель.
– Ваш вызов принят. Оставайтесь на связи.
Несколько минут стояла полная тишина, потом голос произнес:
– К вам направлен сотрудник медицинской помощи.
– Не думаю, что он нуждается в криологах. Уверен, что этот человек мертв.
– Извините, это для вас.
– Я не пострадал. Зачем мне врач?
– Пожалуйста, ожидайте.
Самодовольные идиоты, помешанные на регламентах!
Он с раздражением прикрыл глаза руками.
Что это? Почему ладони мокрые? Я уверен...
Раздался сигнал. Он вытер глаза, медленно поднялся и побрел в коридор. На пороге стояли сотрудники внутренней разведки. За их спиной топтался психолог.
Почти одновременно...
Он пропустил их внутрь. В комнате сразу стало шумно. Все ходили, чем-то щелкали, записывали. Два молодых агента осматривали труп, перешептывались. Вид у них был спокойный и самоуверенный. Они производили впечатление людей, которые каждый день выезжают на подобные вызовы. Кто-то подошел к виджену, включил его и понял, что прибор ничего не зафиксировал. Подозрительно покосившись на него, агент обратился с вопросом к коллеге. Через секунду они переглянулись, а затем включили какой-то прибор и стали сканировать комнату. Все было, как в кошмарном сне: бессмысленно, нелогично. Ощущение нелепости нарастало. Внешняя суета никак не сочеталась с внутренней опустошенностью. Им вдруг овладело безразличие к происходящему.
Какая глупость... Тот, кто сделал это, был, несомненно, профессионалом. Ничего они не найдут.
В голове раздался сухой щелчок, будто перегорел небольшой выключатель. Фокус зрения сместился. Агенты неожиданно потеряли свою живость и деловитость. Вместо подтянутых людей со спокойными лицами и проворными пальцами он увидел горстку уставших и довольно хмурых мужчин среднего возраста. Лицо молодого человека, который держал в руках шарф, постарело: сеточка морщин от постоянных инъекций для омоложения, бледный овал, так похожий на выцветшую маску, сделанную из пластика. Его коллега, стоявший рядом, попытался поднять труп со стула. Капельки пота и покрасневшее от усилий лицо свидетельствовали о плохой физической форме агента. Оба агента выглядели недовольными и злыми. Ситуация их явно раздражала.
Он вздрогнул от прикосновения. Рядом стоял психолог.
– Молодой человек, зачем вы отключились от Сети? Вам это явно не пойдет на пользу.
Еще один щелчок – и мир обрел привычную форму. Оперативники снова производили впечатление целеустремленных живчиков, не знающих преград и проблем.
– Наклонитесь, пожалуйста. – Психолог присоединил к его голове ленту, раздался еле слышный щелчок. Он почувствовал легкое головокружение, а затем слабость и сонливость. Врач взял его за руку, словно ребенка, и вывел из комнаты. Они вышли из здания и остановились на крыльце.
ЩЕЛК, ЩЕЛК...
Крупные и редкие капли дождя упали на блестящий асфальт, а потом молния разрезала ночное небо огненным зигзагом, и грохнул гром. Потоки воды хлынули с небес, грязными ручейками побежали по дороге.
Около выхода стоял человек в форме, судя по идентификатору – разведчик.
– Этой зимой дожди что-то зачастили, да? – обратился он к психологу – А это кто? Свидетель?
– Прошу подождать с вопросами до утра. Сегодня он не в том состоянии, чтобы общаться с представителями департамента. Где машина?
Словно дождавшись неведомого сигнала, из подворотни вынырнуло такси.
– А он это... не того? – забеспокоился молодой человек. – Он завтра точно появится на допросе?
– Вы что, не доверяете мне? – Врач нахмурился.
Агент что-то злобно пробормотал, сплюнул и отвернулся.
Психолог резво накинул на голову капюшон и выскочил на улицу, потянув «свидетеля» за собой:
– Садитесь. Такси доставит вас по адресу. Рекомендую по приезде принять теплую ванну, а потом сразу же лечь спать. Впрочем, вы и без моих рекомендаций уснете.
Машина тронулась. Через мгновенье она почти летела по блестящей, мокрой от дождя дороге. Он прижался лбом к стеклу. Краски сливались в цветные зигзаги из мелькающих домов и автомобилей.
Почему в голове такой вакуум, будто я наглотался глюкона в игротеке? Разве Кипарис может умереть вот так? Так холодно. Почему глупое лекарство не действует?!
В толпе мелькнула девушка в алом шарфе.
– Остановите!
– Извините, но прекращение движения вне остановок запрещено правилами, – пропищал бортовой компьютер.
Он тряхнул головой и закрыл глаза.
Не имеет смысла.
Машина подъехала к дому. Он вышел под проливной дождь и направился к подъезду. Холодные капли хлестали по спине, по голове, плечам; струйки змейками ползли по коже, жалили и кусали. Казалось, расплавленный лед обжигает обнаженное тело. До двери всего несколько шагов, но пространство качнулось и провалилось в мутную пасть дождевой завесы. Он чувствовал, что промок насквозь, несмотря на сообщения рекламных роликов, которые кричали о непроницаемости новейших синтетических волокон. Одежда распадалась и умирала, как и все на этом свете. Его знобило. Он дотронулся до пластика двери, перешагнул порог. Дождь резко прекратился, яркий свет ударил в глаза, ослепив на секунду. Дорогу до квартиры он не запомнил, не запомнил и того, как вошел. Словно кто-то стер кусочек памяти.
Прихожая встретила его мягким светом. Дрожащими руками он стянул с себя плащ и швырнул его на пол. Повернулся к спальне – на зеркальной стене застыло отражение. В зеркале замер обычный молодой человек со спокойными светлыми глазами. Аккуратная стрижка, абсолютно сухая шевелюра, волосок к волоску. Он дотронулся до мокрой щеки, чувствуя, как ледяная вода слезами стекает по скулам. Конечно, зеркало не могло отразить бледное лицо и промокшую одежду. Даже если ты единственный зритель, картинка должна соответствовать выбранному образу. Все правильно, так и должно быть: сдержанность, надежность, никаких эмоций. Абсолютное хладнокровие безмятежного аватара. Магия зеркал.
Прости. Я обещал приехать на рождественские каникулы. Я опоздал. Так безнадежно опоздал.
ТАКИ ТАКИ ТАМИ ...
ТАКИ ТАКИ ТАМИ ...
Звук нарастал. Колокольчики били по вискам, звенели. Голова превратилась в огромный колокол. Тяжелый гул заполнил все вокруг. Стало тяжело дышать.
ТАКИ ТАКИ ТАКИ ТАКИ ТАКИ ТАКИ ТАКИ ТАКИ...
И тут, вопреки всякой логике, он упал на колени и беззвучно закричал.
Вжик... вжик...
Пила аккуратно сокращала контур костного лоскута. На столе лежал человек, робот-хирург колдовал над его черепом. В ход пошли хирургические ножницы, ловко маневрирующие между зажимами, их сменил пинцет. В приглушенном свете операционной тело выглядело бледно-голубым, словно было сделано из хрупкого фарфора. Голубые руки, голубые ноги, бритая голубая голова. Крови не было. Зажимы в такой ситуации бессмысленны, но робот действовал по стандартной процедуре, и ему было без разницы, жив пациент или мертв.
Рядом с операторским стендом стоял молодой человек. На мониторе появилось изображение внутреннего содержимого черепной коробки, и он сразу же приступил к делу: начал отдавать команды своему механическому помощнику. Через минуту на свет появилась маленькая прямоугольная карта. Ее сразу же поместили в прозрачный контейнер. Операция была завершена.
Молодой человек повернулся к посетителю, стоявшему рядом:
– Неужели нельзя было подать заявку на эвтаназию?
– Почему ты просто не вскрыл металлическую накладку и не вынул карту? К чему вся эта комедия с трепанацией? – поинтересовался посетитель.
– Ах, какие мы все умные! Василиск, если бы ты видел, во что превратилась правая половина его черепа, не спрашивал бы. Вытащить карту с той стороны, где ее установили, было слишком сложно. Впрочем, ты ведь не за этим пришел?
– Да, верно. Я только что прочел отчет отдела модельеров. Им не удалось восстановить информацию с карты памяти Кипариса.
– Ну, если уж модельеры ничего не сделали, то я тем более бессилен.
– Я хотел спросить – не для протокола. Вдруг ты заметил во время операции что-нибудь, какую-то незначительную деталь, совсем непримечательную на первый взгляд...
– Я всегда все вношу в протокол, не мешай мне работать, – раздраженно перебил его хирург и отвернулся к монитору.
– Берт, я не имел в виду, что ты что-то забыл. Просто у меня нет никаких зацепок, ты же понимаешь...
– Понимаю, но мне действительно необходимо работать. Надо составить отчет, а присутствие в операционной посторонних несколько затрудняет дело. Недолго и упустить какую-нибудь мелкую, но важную деталь, – буркнул он, а потом совершенно без всякого перехода начал диктовать рапорт.
Василиск постоял некоторое время и, вздохнув, покинул операционную. Он угрюмо наклонил голову и зашагал по коридору. Перед глазами в очередной раз проплывали строчки с подробностями дела.
27 февраля 2148 года обнаружен труп Кипариса, идентификационный номер 75209834. Тело обнаружено его биологическим сыном Стрижом, идентификационный номер 75600897. Причина смерти – разрушение нейронных связей. Все механические части тела и импланты разрушены в результате электрического замыкания. Весь мозг, включая расширения за счет карт памяти, выжжен. Субъект имел только одну виртуальную копию своей личности в Сети. Виртуал уничтожен. Личность погибшего восстановлению не подлежит.
«Восстановлению не подлежит...» Каждый раз, когда Василиск доходил до этого места, он невольно вздрагивал. Всего несколько лет назад все представители высшего класса были уверены, что наступила долгожданная эра, когда смерть перестала ходить за ними по пятам. Действительно, смерть биологического тела вовсе не означала полное уничтожение памяти и личности погибшего. Проект «Виртуал» позволил людям воплотиться в электронной форме, что практически гарантировало бессмертие. Любой человек, имеющий достаточно средств, мог существовать в Сети, создавая свои цифровые копии. Распределенная личность, которая в прежние времена будоражила умы трансгуманистов, стала частью обыденной реальности. Сначала были просто очки, позволяющие видеть виртуальные образы наряду с обычными вещами, затем технологии избавили людей от внешней гарнитуры. Человечество не успело заметить, как мир кардинально изменился: границы между виртуальной и физической реальностью были стерты. Механические импланты, чипы под кожей, носители памяти, вживленные в кору головного мозга, электронные глаза, искусственная кожа... Многие люди отказались от биологического тела довольно рано и, закрепив в памяти воспоминания об эмоциях, предпочли существовать в цифровом формате. Траты на биологическое тело были слишком велики. Очень богатые люди могли позволить себе наличие нескольких копий, каждая из которых могла развиваться независимо от других носителей коллективного разума – той сущности, что идентифицировала себя как единая личность. Индивидуальное бессмертие в распределенной личности, выражавшееся в постоянно формируемых копиях – виртуалах, позволяло сохранить жизнь даже при потере одной из частей системы. Люди должны были стать бессмертными. Но даже большие деньги не способны обеспечить абсолютную безопасность. Любой вид физического носителя, биологический или механический, при желании можно уничтожить.
НИЧТО НЕ ВЕЧНО.
Улики на месте преступления отсутствуют. Все записи, включая протоколы внешних камер, стерты. Результаты взлома отсутствуют. Убийство осуществлено с помощью нейросжигателя. Происхождение оружия не установлено. Подозреваемые отсутствуют. Приложены гиперссылки на протоколы допросов сына, последней любовницы, коллег, соседей, а также ссылки на акт обследования места преступления и акт медицинской экспертизы.
Вот и все. Очевидно, речь идет о заказном убийстве. Нейросжигатель – оружие не для простых смертных. Его практически невозможно достать. Только непонятно, кому понадобилось убивать руководителя СИН. Должность это серьезная и все же относительно мирная. В конце концов, проверка идентификаторов – это не игры разведчиков. И что, спрашивается, говорить его сыну? В наше время, когда родственные связи стали мифом, так переживать из-за смерти биологического отца по меньшей мере странно. Впрочем, Стриж был избалован вниманием Кипариса. Поговаривают, что отец не только навещал сына в школе и академии, но и участвовал в его воспитании. Подобные узы обычно связывают высокородных: цвет элиты заводит детей в качестве домашних питомцев, лаская и балуя их наряду с экзотическими зверюшками и новейшими моделями слуг-виртуалов. Но видеть такую привязанность между обычными сотрудниками департамента несколько неожиданно. Хотя его отец, судя по всему, вообще отличался нестандартными привязанностями. Достаточно вспомнить, в каком виде его нашли.
Василиск покраснел. Информация о том, что Кипарис пользовался услугами продажных женщин, причем явно не виртуальных, подтвердилась. К сожалению, это никак не продвинуло дело. А ведь Кипарис должен был доверять убийце. Судя по всему, он впустил его сам. Его или ее? Об этом трудно судить наверняка. Если опираться на записи во внутреннем деле, то особых предпочтений у него не было.
Как назло, никаких зацепок. И у всех есть алиби.
Легкий писк – и перед глазами возникло принятое сообщение. Василиск быстро прочитал его и поморщился.
«Какой нахальный мальчишка! – с раздражением подумал он. – Неужели ему больше нечем заняться? Как будто у меня так много времени, чтобы тратить его на бессмысленные встречи! Опять будет донимать, спрашивая о текущем статусе дела».
Он отклонил запрос и, свернув влево по коридору, оказался возле кабинета. Войдя в комнату, он подошел к столу и, остановившись, забарабанил пальцами по зеркальной поверхности.
Имеет ли смысл надавить на мальчишку? Он явно был не совсем откровенен на допросах. Хотя, вероятно, это из-за смущения. В конце концов, обстоятельства, при которых обнаружен труп, действительно щекотливы. Может, воспользоваться химическими препаратами? Впрочем, допрос этого парнишки вряд ли поможет найти существенные зацепки, но может вызвать пересуды среди сотрудников департамента. По испуганному и обескураженному лицу Стрижа и так все ясно: ничего он не знает, просто приехал навестить отца. Вот если бы удалось установить происхождение нейросжигателя! Остается только надеяться, что ребята Берсека нароют какую-нибудь информацию на Дне.
Он перешел по скрытой гиперссылке в раздел «Совершенно секретно».
Да, дело Кипариса будет, пожалуй, самым сложным в его карьере. Есть вещи, которые известны только отдельным сотрудникам службы внутренней разведки, и знания эти отнюдь не делают их счастливыми.
Он стоял около дерева. Зеленые листья трепетали над головой. Перед ним, устремляясь к горизонту, колосилась золотая рожь. Уже наступил вечер, грозовые облака затянули полнеба. В лучах умирающего солнца пейзаж был особенно прекрасен: желто-синий небосвод, качающиеся на ветру колосья. Он знал, что где-то там, за спиной, намного ближе, чем кажется остальным, находится огромная пропасть, безумный и беспощадный монстр, способный уничтожить весь этот мир. Наверняка она была не такой уж большой, но ему почему-то казалось, что падать в нее можно целую вечность.
Почему я здесь? Ах, да, именно здесь мы, кажется, остановились в прошлый раз.
Рядом появился маленький мальчишка и с радостным смехом пробежал мимо.
– Постой! Не туда! – Он махнул рукой, но она прошла сквозь пустоту. Мимо с криком пронесся еще один малыш с воздушным змеем. Он с восторгом рассматривал свою парящую игрушку и совершенно не думал об опасности.
Вот и вся моя работа: стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, что глупо, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверное, я дурак.
Ветер гладил волосы прохладными прикосновениями. Он поежился, запрокинул голову. В небе летали маленькие птички, названий которых он не знал. Они тревожно щебетали о чем-то своем, совершенно непонятном и немыслимом. Наверное, о грозовом небе, которое пугало и манило их своей беспощадной высотой.
Разве не все птицы умерли? Откуда они тут?
Словно повинуясь проклятью, пташки упали на землю. Маленькие хрупкие тельца лежали неподвижно: поджатые скрюченные лапки, растрепанные крылья. Он ощутил печаль, словно это он был маленькой птичкой, пойманной в силки. Бедная птаха, которая отчаянно трепыхается, не понимая, что обречена на гибель...
Грустно улыбнувшись, он повернулся к сестре, пытаясь выразить свои чувства.
Раздался писк. В воздухе задрожало сообщение. У него закружилась голова, и он чуть не потерял равновесие. Через мгновенье он уже был высоко в небе, над полем, а снизу на него смотрел ошарашенный и немного обиженный Холден.
Стриж прочитал отказ Василиска и закусил губу. Мир распался. Он снова был на своем рабочем месте в кабинете. Вокруг сидели коллеги. Кто-то лениво просматривал гиперссылки, кто-то дремал, но были и те, которые, как он, читали.
Что ж, этого следовало ожидать. Представители разведки всегда тащили гражданских на допросы, но вряд ли кто-то из них согласился бы на аудиенцию по запросу гражданского.
Он осторожно дотронулся до висков. Пластина с камеры уничтожена, теперь вся информация хранится в голове. В настоящий момент он единственный человек, который точно знает, кто убийца. Картинка вновь всплыла перед глазами. Он вздрогнул. Камера висела довольно высоко и была расположена не слишком удачно, но все-таки убийца не остался незамеченным. Она вошла в комнату совершенно спокойно, словно была здесь много раз. Сначала появилась белокурая макушка: светлые волосы струились по загорелым плечам, спадали золотистым водопадом. Подняла голову – и камера зафиксировала раскосые глаза и упрямые губы. Девушка была изящна и сексуальна в своем обтягивающем комбинезоне. Ее веселость, задорный взгляд и кокетливая ножка, выставленная вперед, – все было игрой равнодушной королевы, привыкшей помыкать мужчинами. Кипарис был почти голым, вероятно, в ожидании одной из своих возмутительных игр в любовников. Он подошел к ней, попытался обнять, но она отстранилась, не позволяя прикоснуться к себе, вынула алый шарф и загадочно улыбнулась. Мужчина быстро принял правила игры. Когда она повелительно мотнула головой, засеменил к стулу. Он хихикал, как ребенок, когда она связывала ему руки, норовил ущипнуть. Только на секунду он замер, будто предчувствуя что-то непонятное и недоброе.
– Что с тобой? Ты так осторожно касаешься меня...
Но она не ответила, ловко накинула алую повязку ему на глаза. Спустя десять минут этот кусок материи будет валяться около мертвого тела, но он, конечно, не знает об этом, возбужденно облизывает губы. Она достала из кармана перышко и пощекотала его бедро. Он полностью расслабился и учащенно задышал. Девушка неторопливо наклонилась к сумке – и вот уже в ее руках нейросжигатель, маленький и неприметный убийца. На лице отца блуждает глупая улыбка. Она невозмутимо устанавливает переключатель на максимум, направляет оружие ему в лицо и нажимает на кнопку. Стреляет хладнокровно, прекрасно сознавая, что он умрет окончательно и бесповоротно. Кипарис резко дергается, пытается произнести хоть слово, но вырывается только булькающий, неразборчивый звук: нейросжигатель уничтожает нейроны с фантастической скоростью, он даже не успевает закричать. Наверное, это даже не больно. Девушка снова наклоняется, достает полестиратель, проводит им по сторонам комнаты. Всего несколько минут – и операция завершена. За все время произнесено лишь несколько фраз, да и то Кипарисом.
Ее ник – Селена. Ее идентификатор – 85608345, и ни один виджен не может выдать никакой информации о ней. Это было настолько же неожиданно, насколько необъяснимо. Каждый раз он натыкался на одну и ту же запись: «Идентификационный номер объекта засекречен. За дополнительной информацией обращайтесь в службу внутренней разведки». Сеть упорно отказывалась помочь в идентификации и не кому-нибудь, а сотруднику службы идентификаторов, человеку, который, казалось бы, мог прочесть информацию о любом!
Засекреченные иденты могут быть только у сотрудников разведки, у людей Подполья или агентов спецслужб. Их также имеют высокопоставленные члены элиты, высокородные, а иногда и их дети. Ложный идентификатор мог существовать только в единственном случае: владелец имел реальный, уникальный, но по определенным причинам не желал делать его видимым. Ситуация требовала активных действий, но его возможности были слишком ограничены. Хуже того, теперь он не мог просто передать информацию внутренней разведке. Момент был безвозвратно упущен. Попытка объявить об улике сейчас грозила в лучшем случае временным отстранением от дел и внутренним дисциплинарным расследованием, в худшем – увольнением из департамента. После такой выходки ему никогда не узнать результаты расследования. Не имея возможности самостоятельно рассекретить личность убийцы, он попал в западню.
Стриж неуверенно сделал новый запрос по Сети и почти сразу же услышал недовольный мужской голос:
– Не мог бы ты не звонить без предупреждения? Это довольно невежливо с твоей стороны.
– Волк, я хотел бы встретиться.
– Опять задумал глупость?
– Где и когда?
– Вечером в парке. Отбой.
Связь прервалась. Волк был типичным представителем службы разведки по вопросам экстремизма, кратко именуемой СРВЭ. Люди из этого отдела постоянно контактировали не просто с Подпольем, но с его самым тяжелым и опасным течением – Дном. Дно было очень разношерстным: мелкие независимые банды, торгующие живыми сексуальными услугами, нейронаркотиками и оружием, крупные группировки экстремистского толка. Он активировал виртуальную доску и начал рассеянно набрасывать свое видение ситуации. Итак, ОИД состоит из двух департаментов. Здесь можно выделить службы внешней и внутренней разведки. Если серьезно подумать, поле деятельности лисиц – преимущественно информационная разведка и контрразведка по отношению к Восточному альянсу, так что вряд ли они заинтересуются убийством Кипариса. Что касается внутренней разведки, то там есть надежный друг – Кицунэ. Но она в отпуске, к тому же ее должностной статус не позволит добраться до такой секретной информации. Подразделение Волка – самое перспективное на текущий момент направление. Среди гражданских служб не имеет смысла даже пытаться что-то искать.
Нет, пожалуй, еще один час в офисе – это слишком. Достаточно того, что удалось выдержать пытку до обеда.
Он поднялся с места и направился к выходу.
Приближался вечер. День оказался довольно приятным: он вкусно пообедал, сыграл в несколько новых игр. Он всегда выбирал игры, где требовалась быстрая реакция. Скорость доставляла удовольствие – она позволяла почувствовать некоторое превосходство над другими людьми, тешила тщеславие. Победа в подобных забавах доставалась ему легко.
Стриж вышел из игротеки и задумчиво огляделся по сторонам. Небоскребы закрывали почти все небо, призывали, обещая развлечения. Вокруг летали рекламные ссылки. Он поморщился и включил блокатор рекламы, радуясь, что может оплатить эту услугу из денежного выигрыша, а не из зарплаты.
В последнее время услуги по фильтрации стали, пожалуй, дороговаты.
Мимо прошел какой-то синий головастик с пупырчатыми ногами. На его спине мелькал трейлер космического сиквела. Он считал идентификатор прохожего. Им оказался обычный парень, живущий недалеко. Это было даже забавно: только представители среднего класса так быстро меняли аватары, переодеваясь в героев сразу же после погружения в миры, придуманные интермедиа.
Ни за что не буду погружаться в это иллюзорное пространство. Биомасса всегда обладает уникальной способностью служить индикатором всего самого второсортного и безвкусного.
Запищал ежедневник, напоминая о встрече в парке. Через полчаса появится Волк. Стриж погрустнел.
Зачем лезть в это дело? Зачем тратить время на абсолютно бессмысленное занятие?
Он почти решил отменить встречу, но, спохватившись, медленно побрел к парку. Будет нехорошо, если Волк подумает, что утренний вызов был всего лишь эмоциональной блажью. Стриж увидел вывеску, улыбнулся и прибавил шагу. Он любил парк за его красоту. В этом месте трава меняла окраску каждый месяц: шелковистый пенопластик весной был бледно-розовым, постепенно менял цвет на золотистую зелень, превращаясь к лету в изумрудный ковер, который к весне рыжел и покрывался охристыми пятнами; зимой трава становилась сине-фиолетовой и к новогодним праздникам приобретала цвет холодного серебра. Парк был засажен искусственными деревьями и кустарниками, которые свивались в спирали, принимая асимметричные или, напротив, геометрически выверенные формы. Это были экзотические растения, созданные не природой, но совершенным миром цифр и алгоритмов. Не требовалось никаких особых ухищрений, чтобы создать это переменчивое чудо: парк трансформировался в зависимости от желания зрителя. Вокруг был обычный пенопластик и зеркала, на которых Сеть рисовала причудливые образы, подстраиваясь под индивидуальные запросы эстетов-любителей. Впрочем, большинство посетителей обходилось стандартным изображением. Дополненная реальность расширяла восприятие и позволяла чуть-чуть изменить скучный в своей статичности мир, делая его текучим и динамичным. Это был мир художника-сюрреалиста – мир, где стекающиеся часы и распадающиеся формы стали обычным делом. Современное искусство Сети победило привычную гармонию природы.
В парке был уголок, где росло настоящее живое дерево. Оно было своеобразным ориентиром – стабильный, неизменный символ на фоне вечно изменяющейся фантасмагории. Дойдя до него, Стриж уселся на прохладную траву, устроился поудобней и начал лениво наблюдать за посетителями. Вокруг бурлила обычная жизнь мегаполиса: туристы восхищались растениями, малышня бегала от учителя, парочки перекидывались ссылками. Рядом кружили подростки, которые облюбовали это место для своих тренировок с доской. Им нравилось внимание, а около живого дерева всегда было полно людей. Одна девочка каталась довольно красиво – совсем не касаясь земли, периодически демонстрировала сложные фигуры роллеров. Он считал ее идентификатор и выяснил, что она живет на самой окраине города, в девятом секторе. «Не повезло. Наверняка свяжется с плохой компанией». Девушка сделала очередной пируэт и помахала Стрижу в знак приветствия. Он автоматически помахал в ответ. Незнакомка подлетела совсем близко и, развернувшись к нему спиной, неожиданно упала рядом. Она обхватила свои острые коленки, склонила голову. Стриж покосился на ее серебристую челку, которую она пыталась сдуть, и поинтересовался:
– Тяжело учиться на доске?
Девчонка легла на спину, обнажив плоский живот, и тягуче произнесла:
– Да уж полегче, чем отвечать на нелепые звонки студенческих друзей.
Стриж рассмеялся:
– Волк, с каждым разом ты все экстравагантней и экстравагантней. Моей фантазии уже не хватает, чтобы представить твой следующий образ.
– Работа у меня такая – не иметь собственного лица и идента.
– Честно говоря, я уже начинаю забывать, как выглядел твой юношеский аватар. У меня такое впечатление, что скоро я совсем не смогу представить твоего настоящего лица. Чаще меняют личины только сепаратисты Дна.
– Ну, у них все иначе, – задумчиво ответил Волк. – Надеюсь, ты позвал меня не для того, чтобы обсудить мой новый облик?
– Конечно, нет. – Стриж наклонился к девушке, та удивленно распахнула глаза. – Интересно, что ты будешь делать, если парень Дна попытается обнять тебя? Аватар не скроет брутальных форм, и секрет будет раскрыт. Тебе не кажется, что ты должен был хотя бы указать мужской пол в своем идентификаторе?
Стриж, хищно улыбнувшись, попытался ущипнуть девушку, но та, взвизгнув, перекатилась со спины на живот, лягнула его ногой и вскочила.
– Молодой человек, если вы будете приставать ко мне, я вызову полицию нравов, – пропищала она. Стриж засмеялся и развел руками, изображая раскаяние.
– Прости, друг, я просто соскучился.
– Только такому извращенцу, как ты, могла прийти в голову идея прикоснуться к человеку без явной надобности. Даже люди Дна это не жалуют. Да и кого интересует пол в наше время? Я могу сказать, что богатый любовник подарил мне временный идентификатор, – девушка села рядом и надула губы. – Давай ближе к делу.
Лицо Стрижа стало серьезным.
– Я хотел поговорить об убийстве Кипариса. Грызуны зашли в тупик. Прошло несколько недель, но дело не двигается.
– Ты слишком мнителен. Не стоит их недооценивать. Эти ребята не самые быстрые, но, как правило, свою работу знают.
– Кипарис встречался с какой-то девушкой. Вероятно, она связана с Дном. Я хочу найти ее.
– И как ты собираешься это сделать? – ехидно спросила девушка.
– Волк, ты же вращаешься среди этих людей. Может, поможешь мне встретиться с какой-нибудь девушкой со Дна?
–– А смысл? В отличие от агентов ты можешь менять аватары, но не иденты. Сразу же после знакомства все будут знать, что ты человек департамента, более того, в тебе сразу же опознают сына убитого. Скорее всего, грызуны уже копают в этом направлении. Твое вмешательство не требуется.
– Наверное, ты прав. Но ведь никому не станет хуже от моих попыток.
– Кто знает? Но что, собственно говоря, ты хочешь от меня?
– Например, ты мог бы подсказать мне, где искать девушек определенного толка. – Стриж слегка покраснел, радуясь, что никто не может увидеть его смущение.
Волк посмотрел на него с некоторым изумлением, а потом снова упал на спину и захохотал, засучив ногами в воздухе. Стриж зло сжал кулаки:
– Ты не мог бы смеяться потише? Ты привлекаешь внимание окружающих!
– Внимание? Не говори ерунды. – Волк откашлялся и повернулся к нему. – Извини, я и забыл, что мальчики элиты не бродят по Сети в поисках подобных услуг. Вам же проще купить виртуальную любовь.
– Какое тебе дело до моих реальных или виртуальных любовниц? Я обратился к тебе вовсе не за этим!
– Сомневаюсь, что у тебя когда-нибудь была живая подружка. Думаю, ты и виртуальной любовницей не обзавелся, – улыбнулся Волк. – Впрочем, неважно. Если тебя так интересует этот вопрос, поищи в Сети клуб «Тысяча и одна ночь». Если вдруг спросят, как нашел, скажи, что случайно вышел по ссылкам эро-сайтов. Хотя никто и не спросит. Люди с определенными интересами всегда выбирают одинаковые дороги. – Он усмехнулся.
– Я что, похож на человека, который сидит на подобных сайтах? – оскорбился Стриж.
– Все посещают такие сайты. Просто умные люди покупают приватные статусы и не засвечивают эту информацию. Их иденты всегда остаются чистенькими и красивыми для окружающих, а внешний статус не страдает от таких похождений. Тебе ли не знать? Вы, идентификаторы, видите всю скрытую информацию.
Стриж неприязненно отвернулся.
– Полагаю, я удовлетворил твое любопытство. – Волк неторопливо поднялся и вскочил на доску. – Бывай.
– Спасибо за подсказку, – пробормотал Стриж. – Это я мог и самостоятельно проделать.
– Потрясающее умозаключение! Иногда ты бываешь сообразительным! – Девушка резво оттолкнулась и направилась к группе молодых людей. – Надеюсь, ты повеселишься.
Стриж проводил ее взглядом.