Новый "Восход"

- Только не касаться земли! - в очередной раз крикнул Мандерс. Мы шли по шпалам железной дороги, вокруг колыхалась в своей девственной, никем не потревоженной смертельной красоте степь. Кругом не было ни звука, лишь две параллельные серебристые линии устремлялись к горизонту. Шпалы лежали очень не удобно: чтобы идти по ним, приходилось делать совсем небольшие шажки, быстро-быстро перебирая ногами, или скакать через одну, но для этого было слишком широко. Десятикилограммовый рюкзак за плечами, палящее солнце в зените, и тяжёлые берцы на ногах комфортности не добавляли. Там, где шпалы были засыпаны землёй или находились слишком низко над её уровнем, приходилось вставать на рельсы и подобно канатоходцу идти по ним несколько метров, каждый момент рискуя упасть. Нет смысла говорить, что скорость передвижения была чертовски низкой.
Однако, такой способ был единственно безопасным. Повсюду, куда только не смотрел глаз, в нескольких миллиметрах над землёй висела светло-голубая переливающаяся на солнце пелена, которую здешние называли Кухарка. Шпалы лишь слегка возвышались над ней, давая возможность идти по ним не попадая в аномалию.
Позади меня, тяжело дыша и поминутно ругаясь, шёл Мандерс, ещё дальше за ним - Ласка. Ей было тяжелее всего, и, хотя мы и так забрали себе её рюкзак, она все равно, буквально валилась с ног. Шаман с невозмутимым видом шагал замыкающим и мурлыкал себе под нос песню из популярного кинофильма. Там ночью у границы зоны, я даже не попытался заговорить с ним или с Лаской. Бесполезно.
Слева вдалеке показалась серая бетонная стена. За ней возвышался куб какого-то заводского строения с узкими, словно горизонтальные бойницы, окнами. Из-за стены торчала металлическая стрела, оканчивающаяся манипулятором, напоминающим цветок, какими, обычно в городах поднимают и грузят в контейнеры крупногабаритный мусор. Над всем этим кружила стая ворон.
- Эй, Серб - услышал я за спиной голос Мандерса. Он ускорил шаг и, поровнявшись со мной, протянул мне военный бинокль, указывая на качающийся под слабыми порывами ветра манипулятор. Я поднес бинокль к глазам и взглянул в ту сторону. "Лепестки" манипулятора были раскрыты, а из его центра свисало что-то изчерна-красное, явно привлекающее ворон, которые летали около цветка, но, не решались сесть. Вот одна из них подлетела к объекту, схватилась за него лапами и стала с наслаждением отрывать от него клювом вязкие куски, поглощая их. В этот момент лепестки зловещего цветка схлопнулись, закрывая в ловушке забившуюся в истерике птицу. Мне показалось, что я даже с такого расстояния услышал металлический лязг и истошные крики вороны. Стрела начала сокращаться, ловушка поползла вниз и скрылась за стеной.
- Кто это их так ловит? - спросил я оборачиваясь.
- Машина. - лаконично ответил Мандерс.
- ???
- Они там живые. - продолжил он. - Внутри этого завода все машины живые. Они научились перерабатывать органику в бензин и жить на нем. Выйти им оттуда мешает только Кухарка. Она же нам мешает идти нормально. Рельсы, до этого завода проложить не успели, так что, нам туда не пройти, а им не выйти, и слава Богу!
Я сглотнул и не говоря ни слова, двинулся дальше.
Мы успели пройти ещё километра два, когда сзади послышался протяжный гудок и стук колёс.
- Ложись! - не своим голосом заорал Мандерс.
Мы бросились вниз. Над нами грохоча и ревя понеслись вагоны. Стук колес закладывал уши, а спина, которую приходилось держать все время напряженной и балансировать на одной шпале, задрав руки, ноги и голову вверх, чтобы не дай Бог, не вляпаться в аномалию, болела, как будто её резали.
Шаман сдался первым. Вернее, не сдался даже, а стал терять равновесие, и инстинктивно уперся рукой в землю. Послышалось протяжное шипение, затем в нос ударил едкий запах жаренного мяса, после - жженого. Несчастный не успел даже закричать, его тело было полностью обращено в пепел, который под ветром от вагонов понесло вперёд. Большей своей частью он осел на Ласке. Этого оказалось достаточно, чтобы у той от испуга и перенапряжения случился шок.
- Не двигаться! Лежать! - в один голос проорали мы с Мандерсом, но, было поздно. Ласка с выпученными глазами, глядя на ставшие чёрными руки, истерично крича что-то нечленораздельное, резко двинулась в сторону, пытаясь вырваться из-под поезда и убежать.
Её крик оборвался столь же резко. Теперь, пепел на нашей одежде и лицах был смешан еще и с кровью. Изуродованное колесами поезда тело упало обратно и тут же обратилось в пепел, снова засыпавший нас.
Поезд промчался. Мы поднялись, и некоторое время переводили дыхание, стоя на дрожащих подкашивающихся ногах.
- Откуда тут поезд? - спросил я.
- Это дорога федерального значения. - ответил Мандерс, закуривая - строить в обход дорого, долго и сложно. Поэтому поезда ходят тут на максимальной скорости и бронированные. Даже пассажирские. Странно. Сегодня не должно было быть поездов. Странно...

Он протянул мне мятую пачку сигарет. Я молча отказался. Протер уставшие и запылённые глаза.
- Двинули. - сказал я тихо. - если дойдём, помянем их у Штопора. Долго ещё?
- Нет. - ответил Мандерс, - скоро будем. Километра два осталось.
Красная жидкость капала с рельс и тут же, шипя, обращалась в пепел. - Чёрт, не выгорело - огорченно крякнув, сказал Мандерс.
Мы шли молча. В жизни все оказалось не так, как в кино или в книгах. В идеале, я сейчас должен был полуфилософски рассуждать в мыслях о мимолетности жизни, жалеть погибших, вспоминать счастливые моменты... Но, ничего этого не было. Возможно, зона выжигала не только тело человека, но и саму душу, чувства, эмоции... мысли? Вместо всего этого в голову пришёл идиотский вопрос: А пепел с сигареты Мандерса в аномалии тоже станет пеплом?
"Фигня какая-то в голову лезет" - подумал я раздраженно: "Аномалия питается органикой - пепел не органика, хотя, с другой стороны, растительность вокруг рельсов не боится её, а живые машины боятся... Стоп! Вот сейчас вместо того, чтобы думать о действительно важных вещах, я пытаюсь в мыслях объяснить самому себе свой идиотский вопрос? Нет, зона явно что-то делает с сознанием..."
Через полчаса ходьбы впереди показались металлические фермы моста. В "Кухарке" стали появляться проплешины, а вскоре она и совсем кончилась, объявляясь иногда небольшими островками. Наконец-то можно было спокойно идти по земле! Для очистки совести, я достал из рюкзака батон колбасы и, отрезая её по кусочку, словно болты швырял вперёд, прощупывая путь.
- Зона ограничена "Кухаркой" со всех сторон? - уточнил я.
- Да, и она с каждым годом все сильнее расширяется в остальной мир, поглощая его. Лет пять назад, "Кухарка" начиналась сразу после этого моста и тянулась почти до Еловки, а сейчас, вон куда перебралась. - поведал Мандерс.

Мост мы преодолели без всяких препятствий. На той стороне уже стояли люди Мандерса.
- Почтовое! - радостно сообщил он. - наша база!
Для начала нас проводили в душевую кабину, устроенную в одном из гаражей. Там мы смыли с себя кровь, грязь и пепел и переоделись в форму бойцов клана Мандерса: синий камуфляж с нашивкой в виде черного щита с красным крестом. Затем, мы прошли в огромное серое здание с кирпичной пристройкой, стоящее чуть в стороне от рельс. Мандерс провёл меня мимо казарм с самодельными двухэтажными кроватями, мимо каких-то подсобных помещений на второй этаж. Там в отдельной комнате располагался его личный кабинет. Отперев дверь, он широким жестом пригласил меня войти.
Обстановка кабинета была более чем простой: напротив входа письменный стол, сколоченный из грубо отёсанных досок, пара шкафов по углам, здесь же, точно такая, как в казармах, самодельная кровать, со срезанным вторым этажом и огромная карта на стене за столом, которую Мандерс сразу завесил плотной шторкой.
- Переночевать можешь у нас, а наутро двинешь до Штопора - сказал Мандерс, подходя к окну, и выглянув в него предложил: Хочешь, вон, к Хрыщу смотайся пока. Он вон там, в лодке. Все равно, тебе по базе шататься не дадут.
Он взглянул на меня, слегка прищурив глаза. - И всё-таки, почему был поезд? - спросил он, обращаясь куда-то за мою спину. Я пожал плечами и подошёл к окну. За стеклом виднелся реденький лес, серой змейкой извивалась дорога, а чуть левее искрилась в лучах заходящего солнца зеркальная гладь огромного озера со множеством мелких островков, поросших камышом. У берега слегка покачивалось на волнах утлое суденышко.
Поблагодарив Мандерса, я вышел за дверь. Тот час же в неё вскочило нечто неопределенное и только по раздавшимся глухим возбужденным голосам можно было догадаться, что это был человек, теперь что-то очень истово втолковывающий Мандерсу.
Обстановка в лагере Wars оказалась не такой спокойной, как мне виделось сначала. Нет, паники или суеты не было. Командиры отдавали приказы, быстрыми уверенными движениями бойцы их выполняли, перетаскивая внутрь здания какие-то ящики. Только по возбуждённым и, даже, немного испуганным лицам солдат и не спокойным голосам командиров можно было догадаться, что предстоит или уже произошло нечто серьёзное, нарушившее привычный ход жизни обитателей станции Почтовое. Попытки заговорить с людьми не принесли никакого успеха: от меня просто отмахивались, как от назойливой мухи, пошариться по базе мне тоже не удалось: за мной пристально следили и если я заходил куда не следует, то бойцы вежливо уткнув ствол автомата мне в грудь, просили вернуться.
Выйдя за пределы базы я направился к лодке, в которой по словам Мандерса сидел некий Хрыщ. Он действительно был там: сгорбленный старик в грязной тельняшке, с бутылкой водки в руке сидел на невысокой кровати в одной из кают и подозрительно косился на меня.

- Ещё один заблудший во мраке, - хрипя и чуть подвизгивая на ударных слогах, без всякого намека на приветствие сказал он - Уходи! Хрыщ ничем тебе не поможет! Ты - лишь игрушка, направляемая чужой рукой... Нет, Хрыщ бессилен. Уходи!

- Я и не просил о помощи, - настороженно ответил я, - какая ещё игрушка?

- Смотрю я на вас - у вас даже рожи одинаковые. Всех, всех затмил мрак.
Хрыщ - мудрец среди вас, но он полный идиот рядом с глупейшим из ваших повелителей.
Хрыщ несчастен. У Хрыща повелителя нет. Взгляни Хрыщу в глаза и ты увидишь это...
Глаза... Чьи-то чужие глаза глядят сквозь твои на этот мир...

-С моими глазами, все в порядке, а, вот, ты-то, в порядке, дед?

-Твои глаза не видят, потому, что света нет, - продолжил он не отвечая на вопрос, - Мрак! тьма кромешная, беспросветная! Она поглотила нас, она не отступит!

- Какой, нахрен, мрак? Выйди на улицу, там тебе света хоть отбавляй!

Я не знаю, почему я продолжал говорить с этим явно сумасшедшим стариком. Поначалу это была борьба со скукой, затем любопытство, а сейчас уже нечто большее. Очень хотелось, сказать что-то вроде: "У-у-у, нет, тут всё ясно. Давай, удачи тебе старик!", развернуться и уйти, но, что-то в этом старике тянуло меня к нему, толи его иносказательная манера речи, толи, всё-таки, обычное любопытство, не знаю. Во всяком случае, я продолжал слушать его.

- Наше утро похоже на ночь! В наших окнах не видно дня! - вещал, меж тем, старик, - Он... Он покинул нас, мы прогневали его. Теперь нам надо сделать себе нового. Самим! И Хрыщ не отступит... Нет!

- Кто "он"?

- Превышний.

- Превышний. Ага. А ты, значит, в его пророки и спасители мира намылился?

- Свет! Свет Нового Восхода прольётся над этим бренным миром. Хрыщ доделает начатое и воплотит задуманное! Ему нужен только материал! Но они не доживут до этого им не дано. Убьёт их шальная пуля того, кто возомнил себя вершителем судеб...

- И что же это за материал? И какой ещё Новый Восход? И кто они? - я не замечал, как уже проникся бреднями старого дурака и вопросы сыпались из меня, прежде, чем я успевал осмыслять сказанное и им и мной.

- О-о-о-о, это кусочек! - благоговейно произнес Хрыщ, - Маленький кусочек. Но, этот кусочек - святыня, он тьму делает светом! Его нам дал Превышний, когда забрал у нас Солнце! Не от сего мира он! Превышний сказал Хрыщу: "Иди и делай новое Солнце"

- Новое Солнце?

- Да - да, новое Солнце!, - Хрыщ аж просиял, - Превышний разложил по Земле кусочки этого Солнца, чтобы мы в поте лица добывали себе Свет, но Хрыщ так стар, так ста-а-ар! Принеси мне хотя бы один кусочек! Его легко найти! Ты увидишь его священный свет за множество миль!

- Объясни подробнее, что тебе надо? - мне, вдруг ни с того, ни с сего, стало жаль этого человека, захотелось как-то помочь ему.

- Маленькое Солнышко, - доверительно сообщил мне Хрыщ - Маленькое Солнышко, что свет в темноте даёт! Найдёшь такое, хоп в карман и неси мне! Ой, что я говорю?! - Хрыщ схватился за голову - Не мне! Хрыщу! Старому бедному Хрыщу!