Изобретение

— Что? — Л начинало казаться, что она его дурачит.

— Бывший муж. Мы развелись полгода назад.

К скрипке присоединился целый оркестр.

— Это шутка? Ты говорила, что у тебя...

— Я врала. — Энн облизала пересохшие губы.

Наморщив лоб, Л пытался осознать сказанное, однако громкие звуки мешали собраться с мыслями.

— Энн, я не...

— Л, послушай меня. Я хочу, чтобы ты меня выслушал. Я едва сводила концы с концами, когда в моей жизни появился Артур. Он буквально спас меня от нищеты, поставил на ноги, дал мне возможность выучиться и получить хорошо оплачиваемое место в Eternal.

Энн замолчала. Оркестр продолжал бушевать, превращая этот момент в сцену из театральной постановки.

— Но он сообщил мне, — продолжила девушка, — что я также должна буду ему помочь. В определенный момент я должна буду начать следить за тобой. Передавать все, что ты говоришь, делаешь, о чем думаешь. Когда нужно, направлять тебя, подсказывать тебе, что делать. И я согласилась. А теперь жалею об этом.

— Ты издеваешься, — тихо произнес Л, и его слова утонули в музыке.

— Не так давно я поняла, что мне стало невыносимо жить с ним, и развелась. Он стал угрожать мне, что я могу лишиться работы, если перестану выкладывать ему информацию о тебе, — Энн покачала головой. — Но я так больше не могу. Я ухожу, Л. Я не могу больше подставлять тебя и не могу вечно быть его марионеткой. — Она глубоко вздохнула. — Только, прошу, пойми — ему нельзя верить. Он ведь тоже предложил тебе сделку? Что он обещал тебе?

Л молча смотрел на нее.

И как же он сразу не догадался?

Она появилась буквально из ниоткуда и сразу же втерлась к нему в доверие... А он был так занят своими проблемами, что не увидел этого.

— Он обещал тебе полет на Землю? — продолжала вопрошать Энн.

Л не отвечал, и она умоляюще посмотрела на него.

— Я знаю, как сильно ты хочешь улететь. Но пойми... Ты не обманешь Артура. Его просто невозможно обхитрить.

Л попытался влезть в ее мысли, однако, к удивлению, не увидел и не почувствовал абсолютно ничего. Будто перед ним никого не было.

«Может быть это из-за музыки?»

Шум начинал раздражать.

— Слушай, Энн... — начал он, но, взглянув на ноутбук, воскликнул: — Мы можем выключить это?!

— Нет! — Она оттолкнула его руку от клавиатуры. — Нас могут прослушивать.

— Кто?!

— Дружки Артура. Они... Слушай. Ты должен мне поверить.

— Как я могу тебе теперь поверить? И что за дружки?

— Те, кто выполняет его указания. Они пропускали меня сюда, помогали перемещаться между городами. Они такие же странные, как и он.

— Я не понимаю тебя...

— Послушай, ты должен это знать. Ты можешь считать меня сумасшедшей, можешь не верить мне. Но сейчас все, что я тебе говорю, — это чистая правда. — Она судорожно вздохнула. — Они умеют перемещаться в пространстве за доли секунды. Они помогали перемещаться мне, и так я оказывалась там, где мне нужно. Но самое главное здесь даже не перемещения. Я не имею ни малейшего представления, как они это делают... Но в течение всех этих лет Артур... Норрингтон как-то умудрялся... знать, о чем я думаю, — она с трудом подбирала слова, — будто знал все мои мысли. И его шпионы тоже... Иногда мне казалось, что он может управлять мной, буквально заставлять что-то делать, словно влезал в мою голову и наводил там свой порядок. Такое ощущение, что... они могут все. Но перед тем, как уйти от него, я поняла, как уклоняться от этого вмешательства в мысли, Л. — Ее глаза блестели. — Музыка является для них помехой, но только если они находятся далеко. Когда они рядом, или музыки нет, я всегда держу в уме кирпичную стену. Будто закрываю ей свои намерения и помыслы. Я знаю, это звучит абсурдно. Но ты должен этому научиться, в противном случае ты будешь перед ними как на ладони.

Л молчал.

— Ты ведь не откажешься от полета? — тихо, насколько позволял шум, спросила Энн.

— Нет.

— Норрингтон в любом случае узнает, если ты не выполнишь свою часть сделки. Все твои титанические усилия пропадут даром...

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

— Но он не знает, о чем мы говорим сейчас, — продолжила Энн. — Мы можем использовать это. Я могу тебе помочь. Мы можем что-нибудь придумать...

Л вцепился в подлокотники так, что побелели пальцы.

— Энн... — процедил он. — Я понял, о чем ты мне хотела сообщить. Мне не нужна ничья помощь.

— Л, умоляю тебя...

— Обсудим это позже. Мне надо подумать. — Л поднялся с кресла и, повернувшись к ней спиной, подошел к окну. — Уходи, Энн.

Та медленно поднялась с места.

— Прости меня, — проговорила она и быстрым шагом вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.

И словно подытоживая разговор, из ноутбука прозвучало несколько последних торжественных аккордов, и воцарилась тишина.

Л невидящим взглядом смотрел на темный переулок, освещенный тусклыми фонарями.

Он не сомневался, что услышанное им было отчасти правдой: Энн говорила про телепортацию, про чтение мыслей и внушения.

Но мог ли он теперь ей доверять?

Что если все это она рассказала ему по указаниям Норрингтона?

Тут было лишь два варианта: либо она играла свою роль, либо говорила правду — и то, и другое вполне имело право на жизнь. Но проверить это было невозможно.

Или...

Можно было попросить ее открыть свое сознание для Л, чтобы он просмотрел его. Однако тогда она будет знать, что он умеет читать мысли, а этого он не хотел открывать никому.

Хотя наверняка Норрингтон и его сообщники уже не раз влезали в его голову и были в курсе обо всех его умениях и мыслях...

Нет, он никак не мог проверить правду. Он был уверен лишь в том, что Норрингтон следил за ним из-за каждого угла.

От дома по переулку следовал тонкий силуэт блондинки, и стук ее каблуков эхом раздавался в вечерней тишине.

«Бедная Энн», — подумал Л.

Если все, о чем она рассказала, не было выдумкой, то ее жизнь сводилась к тому, что Норрингтон использовал ее в своих целях.

Да, он ей помог.

Приручил ее лишь для своей необходимости.

Из-за дома вдруг вышел какой-то человек и направился к Энн. Та отпрянула в сторону, но затем, взглянув на незнакомца, остановилась. У них завязался диалог. Л попытался разглядеть его лицо, однако не смог различить его под надвинутым капюшоном. Энн что-то крикнула человеку и, развернувшись, ушла прочь.

Л попытался прочесть мысли незнакомца, но так же, как и в случае с Энн, ничего не почувствовал. В тот же момент незнакомец повернулся и обратил закрытое тенью лицо прямиком на Л. Тот, нахмурившись, снова взглянул на удаляющуюся Энн и на всякий случай представил в уме кирпичную стену.

Когда он перевел взгляд на незнакомца, тот уже будто испарился.

Л отвернулся от окна, задернув штору, сел на кровать и закрыл лицо руками.

Это вполне мог быть один из тех «дружков». И эти люди, судя по всему, также обладали всем комплексом сверхспособностей. Если Энн права, и они действительно следили за ним, ему надо быть предельно осторожным.

Если она говорила правду, он никогда не сможет не выполнить условие Норрингтона, ибо он сразу же узнает об этом.

Л потер лицо.

Вопреки всему, он чувствовал небольшое облегчение от того, что в этом мире существовали люди, которым доступны те же умения, что и ему.

Но кто они?

Что им от него нужно?

Зачем они скрывают то, что он — один из них? И что это за группа уникальных людей, с ним в том числе?

Прочитать мысли Норрингтона?

Л был больше чем уверен, что обнаружит там ту же пустоту. Да и попадаться на глаза этому типу ему совсем не хотелось.

Круговорот мыслей и новых вопросов затягивал его.

Он остался совершенно один. Отец больше не его отец, Энн больше ему не друг.

Может ли он вообще кому-то доверять в этом мире? Сможет ли он когда-нибудь узнать, кто он?

* * *

Год в ожидании возврата ракеты казался самым долгим за всю его жизнь.

Каждый день, каждая секунда длились вечность.

Л окончательно замкнулся в себе.

Он вел разговоры только по рабочим вопросам и в случае крайней необходимости, чаще всего молчал и старался избегать людей. Люди стали ему противны: в каждом человеке он видел агента, который следил за ним. Из-за развивающегося ощущения преследования ему казалось, что весь мир стал против него. Он не мог отделаться от ощущения, что все смотрят на него, обсуждают его за спиной, будто знали, на что он шел ради того, чтобы улететь отсюда.

Л стал регулярно посещать ЦПК и показывал блестящие результаты в теоретической части. Он в совершенстве знал устройство ракет и самолетов любых типов, принципы их управления, обладал безупречными знаниями об обеспечении жизнедеятельности в полете, разбирался в астрономии, геофизике, астронавигации. Казалось, его мозг способен запомнить всю поступающую в него информацию — чем больше он узнавал, тем больше ему хотелось узнавать.

Каждую проверку — будь то письменный экзамен или отработка на стенде и тренажерах — Л сдавал на отлично.

В программу подготовки входила также летная практика, чего Л ждал с нетерпением. Это был один из немногих просветов в его мрачной жизненной полосе.

Когда же дело доходило до проверки физических качеств, здесь Л приходилось очень часто прибегать к внушению. Из-за сидячего образа жизни в течение нескольких лет его физическая форма совсем пришла в негодность. Конечно, Л пытался выполнять различные упражнения, тесты на силу и выносливость, однако не достигал хороших результатов. Он понимал, что поступал глупо и подвергал опасности всю команду, с которой в будущем отправится в полет. Он осознавал, что ему необходимо тренироваться, но не мог найти на это сил и времени.

Раз за разом он заставлял проверяющих ставить ему положительные оценки. Этим он зарабатывал дополнительные косые взгляды других кандидатов. Как мог тощий очкарик быть одним из лучших претендентов в межзвездный полет?

Чтобы не вызывать подозрений, Л, вопреки своему желанию, стал носить линзы — так все могли думать, что он восстановил зрение. И только те, кто мог это проверить, подвергались мысленному вторжению.

Энн, как и обещала, больше не появлялась на рабочем месте. Спустя некоторое время он, не в силах больше выдержать одиночество, позвонил ей. Оба понимали, что их разговор может прослушивать Норрингтон, поэтому они не затрагивали эту тему. С тех пор они вновь возобновили общение, и Л чувствовал, что Энн, все же, говорила ему правду.

Несмотря на сообщения об успешных этапах полета ракеты, несмотря на успешную подготовку в ЦПК, вся жизнь Л клонилась к упадку. Все, что он чувствовал, — это бесконечную усталость, все, что видел, — озлобленных, занятых выживанием людей и покрытые грязью дороги.

— Поступила информация. МE-1 начал торможение.

Он до сих пор жив.

Еще пять месяцев...

Алкоголь и сигареты приносили облегчение, но лишь на некоторое время. Как и использование сверхспособностей, которые все больше отчуждали Л от окружения.

Женщины стали частыми гостями в его квартире. Они всегда были разные, но их объединяли некоторые внешние черты: небольшой рост, короткие, чуть ниже ушей, волосы...

Он никогда в жизни не уподоблялся вредным привычкам, и сейчас он понимал, что его существование катится под откос.

Зачем ему лететь туда?

Зачем он пытается всех обмануть?

Не проще ли остаться здесь и продолжать работу, совершенствуя летательные аппараты, выучиться управлению самолета?

Зачем ему нужна эта ракета, эта беспощадная тьма?

Но напротив, каждый раз, когда он думал о космосе, он казался ему намного ярче и светлее, чем тяжелый мрак на планете. Парадокс заключался в том, что одному в космосе ему не выжить. Люди были единственным спасением для него.

«Никогда не уходи далеко от людей... Без подобных себе мы будем никем...»

Но как он может быть ближе к людям, когда он становился все меньше и меньше похожим на них?..

* * *

Когда он прибыл в офис в тот день, уже при входе чувствовалось волнение. Л взглянул на первого встречного, и тот ответил ему улыбкой и кивком.

— Успех.

Испытательный полет подошел к финальному этапу. Основной двигатель был выключен, и оставались считанные дни до приземления на Комраду.

Л и его коллеги должны были прибыть на спутник через сутки после этого события.

Через шесть дней МE-1 совершил успешную посадку на поверхности спутника. По предварительным данным все элементы ракеты не были повреждены.

Это было триумфом.

Впервые за историю человечества космический корабль достиг скорости, равной половине скорости света. В первый раз в качестве топлива были использованы только внешние ресурсы. Никогда прежде не были преодолены такие огромные расстояния за такой небольшой период времени.

Несмотря на то, что впереди было еще немало испытаний, успех первого полета по праву можно было считать событием мирового масштаба.

Но не столько осознание этой значимости повлияло на состояние Л.

Когда, прибыв на Комраду и зайдя в цех, он увидел фотонный звездолет, который, благодаря ему и тысячам других гениальных людей, перевернул научный мир, открыл новые колоссальные просторы для изучения, он понял, что его ожидание и труд не прошли даром.

Только сейчас, глядя на свое творение, он осознал, как глупо выглядят все его тревоги и опасения по сравнению с грандиозностью этого изобретения.

«Пора заканчивать с этим упадком», — думал Л, осматривая ракету.

В течение недели корабль тщательно проверялся. Никаких повреждений обнаружено не было, хотя внешняя оболочка, все же, несколько износилась, выдерживая беспрерывный поток космической пыли. Однако все параметры были в пределах нормы, а значит, аппарат был готов к полету вместе с экипажем.

Через пару дней вступила в силу задача по подготовке к главной экспедиции. Необходимо было вновь протестировать все составляющие, а также реализовать жилые отсеки, отсек управления и посадочный модуль. Предстояло еще несколько тестовых полетов, в том числе и испытательный полет с экипажем перед основным стартом.

Впереди было еще очень много работы, однако все знали, что проект находится на финальном этапе.

Теперь можно было официально дать название фотонной ракете, которой предстояло бороздить космическое пространство. Было выдвинуто несколько вариантов, среди которых был выбран «Эофос», по фамилии человека, первого отправившегося в космос. Несколько столетий назад он открыл своим полетом космическую эру, и теперь прогресс дошел до изобретения звездолета.

Помимо доработки ракеты Л также вступил в программу подготовки к межзвездному полету в ЦПК. У него снова почти не осталось свободного времени, чтобы думать о чем-то помимо работы. Л твердо решил заняться собой и получить нужные оценки готовности к полету не обманным путем, а своим собственным трудом.

Он постепенно бросал курить, перестал притрагиваться к алкоголю, начинал набирать оптимальную для него массу тела. Он заставлял себя спать необходимое ему количество часов, даже если он не хотел или не было времени.

Поначалу это давалось ему с большим трудом. Каждый день он испытывал отвратительные чувства, однако находил в себе силы не сбиваться с правильного пути.

Постепенно ему становилось все проще отказываться от вредных привычек. Он стал регулярно заниматься спортом: бегом, катанием на лыжах, упражнениями.

Одним из важных этапов подготовки к полету было выживание в диких условиях.

Предполагалось, что высадка на другую планету должна совершиться абсолютно незаметно для землян. Для этого была выбрана точка, расположенная вдали от каких-либо населенных пунктов, в абсолютно дикой местности. По прибытию путникам необходимо будет самостоятельно добраться до ближайшего города и пытаться обустроить там свою жизнь.

По-хорошему, Л должен был сообщить о своих возможностях телепортации и внушения мыслей, которые могли бы существенно помочь в обосновании на другой планете. Однако объявление об этих умениях могло раскрыть его ложь, а он не хотел вызывать к себе подозрения.

К тому же, Л не знал, получится ли у него использовать свои умения на Земле, — поэтому он молчал. Если он когда-нибудь доберется до Земли, то только там сможет признаться другим астронавтам в своей лжи.

Наступившая зима была подходящим временем для тренировки в условиях дикой природы.

Группу из десяти кандидатов в экспедицию разбили на две подгруппы, которые были отправлены в разные точки Аврогской области. В каждой из подгрупп также находились инструктора и медик.

В подготовку входила масса пунктов: оказание первой помощи, установка лагеря, разведение костра, ориентирование на местности.

Л смотрел на других кандидатов в полет. Это были сильные духом, умные и жизнерадостные люди, которые, так же, как и он, искренне желали изучить другую планету и испробовать путешествие на фотонном звездолете.

Из группы должны были выйти только пять самых лучших кандидатов, и каждый из тех, кого видел перед собой Л, мог быть потенциальным участником экспедиции. С кем-то из этих людей Л когда-нибудь будет бороздить просторы космоса.

Одним из претендентов был Дэниел Палмер — и он больше других подозревал Л в обмане. Как-то раз Л отдаленно слышал его беседу с другими участниками группы:

«Его результаты довольно далеки от наших. И он все еще здесь? Кто оказал ему такую услугу? Меньше всего я хотел бы лететь с ним куда-либо...»

Л, конечно, мог влезть в мысли Палмера, однако решил просто поговорить с ним. Он слишком устал от своей скрытности.

— Дэниел, слушай, — обратился к нему Л, когда почти все приготовления к ночевке были завершены. — Я полагаю, ты, наверное, не слишком доверяешь мне из-за моих результатов в физической подготовке.

Палмер обернулся к Л и нахмурился.

— По правде говоря, да, Л. Но ты уверен, что нам нужно это сейчас обсуждать?

— Я хочу прояснить кое-что, — Л вздохнул. — Я знаю о нестыковке в результатах. Знаю, что не мог пробежать и двух километров без одышки, но при этом у меня по-прежнему были прекрасные оценки. Я специально... — он запнулся, подбирая слово, — договорился, чтобы мне их ставили.

Палмер молча слушал его.

— Этот полет — цель моей жизни, как и у всех нас, — продолжал Л. — Но я понял, что этот обманный путь не принесет ничего хорошего, и своими действиями я могу подставить остальных. И с недавних пор меня оценивают так, как я этого заслуживаю. Но я по-прежнему буду делать все, что в моих силах, чтобы участвовать в экспедиции.

Л замолк. Палмер потер замерзшие руки и усмехнулся.

— Спасибо за раскаяние, Л, — начал он и посерьезнел. — Ты прав, я действительно не доверял тебе. Но на самом деле, и я ошибался. Физическая подготовка — это малая доля всей нашей готовности к этому масштабному событию. Ты блестяще знаешь теорию, как управляться с любой ракетой, в этом я неоднократно убеждался самолично. За весь мой опыт я никогда не видел, чтобы человек безошибочно выполнял все задания на стендах... Да, черт возьми, ты изобрел фотонную ракету! Ты знаешь каждый ее миллиметр, каждую микросхему! Ты знаешь намного больше, чем кто-либо из нас. — Он указал в сторону лагеря. — Я уверен, что ты будешь участником экспедиции. Надеюсь, ты подготовишься и по физической части.

— Усиленно тренируюсь, — кивнул Л.

— Если мы когда-нибудь совершим высадку на другую обитаемую планету, если когда-нибудь случится встреча метанианца и землянина... — Палмер покачал головой. — Это будет настолько масштабным событием, что даже в голове не укладывается. — Он махнул рукой. — Пойдем, а то околеем.

Они побрели по хрустящему снегу поближе к костру.

Л испытывал облегчение: наконец-то он поговорил с кем-то просто так — без уловок и внушений.

* * *

Ракета усиленно дорабатывалась для полета с экипажем.

Нагрузка была очень высокой. Л проводил месяцы на Комраде, контролируя сборку аппарата, а на Мете проверял его с помощью своих способностей через камеры.

Возвращаясь со спутника, он вновь и вновь посещал ЦПК, тренируясь и совершенствуя свои навыки. Ко всему прочему, в подготовку добавилось изучение эксплуатации Эофоса.

Конечно, Л уже давно знал все по этой части, однако все равно регулярно проверял свои знания. Близился тестовый полет с экипажем, и малейшая ошибка могла стать роковой.

Он также стал показывать хорошие результаты в физической подготовке. Помимо тестов с высокими нагрузками будущих членов экипажа на несколько дней помещали в гибернацию, которая также должна была стать частью полета. Эти тесты должны были выявить возможные отклонения при выходе из такого состояния. Для Л это было пустой тратой времени, которое он мог бы потратить на работу, однако ему, как и всем остальным, необходимо было пройти и эту проверку.

* * *

Он зашел в какое-то подвальное помещение с серыми стенами. Там было много людей и какой-то техники: компьютеры, сервера... Ему было не очень уютно в этом месте: все было какое-то чужое, непонятное...

Зачем он там?

Л проснулся и некоторое время не мог понять, где он. Лишь через минуту он осознал, что находится на Комраде, и через несколько часов впервые ступит внутрь своего создания.

Он перевернулся на спину и потер глаза.

Снова видение?

Он вновь увидел будущее?

Что это за подвал? Кто эти люди? Как он там оказался?

Выкинув эти размышления из головы, он быстро встал с кровати и начал готовиться к полету.

Перед ним высился Эофос во всей красе.

Это был полностью укомплектованный корабль, который содержал в себе все необходимое для полета. Звездолет отличался от других ракет своей формой, и непросвещенный наблюдатель не мог предполагать, что скрывается за его металлической оболочкой. Л обладал всеми знаниями о корабле и, несмотря на то, что действия при полете были повторены им неоднократно, он испытывал трепет перед грядущем событием.

Глядя на ракету, Л, как обычно, представил себе ее чертеж. Перед его глазами возникла сложная система из составляющих аппарата: массозаборники, магнитные ловушки, инжекторы электронов, датчики антивещества, центр управления, жилые отсеки...

Лишь немногие люди могли целиком осознавать всю слаженность и многогранность этого сложнейшего организма, созданного человеком.

Главной целью предстоящего полета являлась не только проверка работы всех систем, но и исследование того, как передвижение в фотонной ракете может повлиять на человеческий организм.

Л и четырем его коллегам предстояли те же этапы, что и в предыдущем тестовом полете: вывод корабля на стартовую точку, включение двигателя, разгон, торможение, разворот, снова разгон и торможение.

Помимо этого необходимо было осуществить дополнительные маневры, которые станут неотъемлемой частью будущей экспедиции: прием на борт запасов антивещества с орбиты пятой планеты солнечной системы и тестирование посадочного модуля, с помощью которого предполагалась будущая высадка на Землю.

Все работы должны были проводиться в течение года.

Заняв место в отсеке управления, Л начисто забыл все переживания и, словно слившись с ракетой, внимательно следил за ее параметрами. Первые несколько дней происходили будто в быстрой перемотке: взлет с поверхности, прием топлива, прибытие в точку основного старта, ускорение.

В момент начала работы основного двигателя и его составляющих Л вдруг пришло сильное желание улететь прямо сейчас — ведь он находился в фотонном звездолете, и через четыре года они уже могут достичь другой солнечной системы!

Однако эксперимент необходимо было завершить. Нужно было еще раз повернуть домой, прежде чем они наконец устремятся в неизвестность.

Год работы в ракете, в отличие от месяцев, проведенных в ожидании возвращения испытательного макета, прошел очень быстро, несмотря на однообразную обстановку в космическом корабле.

Каждый день экипаж внимательно следил за показателями приборов, оценивающих работу двигателя, количество поступающего вещества и антивещества, уровень радиации и многого другого. Информация об этом, а также о самочувствии космонавтов передавалась на Комраду и Мету.

Установки работали исправно в течение всего эксперимента. Л и его коллеги чувствовали себя хорошо, не считая небольшого головокружения, обычного для долгих полетов.

Когда пришло время завершения испытательного полета, наступил последний из самых ответственных моментов — спуск посадочного модуля вместе с экипажем. Космонавты перебрались в пространство челнока, и спустя несколько волнительных часов модуль совершил реактивную посадку на поверхности спутника.

* * *

До начала экспедиции оставалось меньше года.

Велась безостановочная подготовка, но, несмотря на усталость, Л чувствовал все больший подъем сил.

Бег стал приносить бесконечное удовольствие.

Снова наступило лето, и теперь пробежки давались намного легче.

В один день он, как обычно, бежал по своему привычному маршруту: по пустыне, мимо скал, среди которых он тренировался в перемещении камней, вдоль ущелья. Погода была на редкость прекрасной: теплое солнце изредка пряталось за медленно плывущими облаками, а прохладный ветер был освежающим. На громадных скалах был отчетливо виден каждый очерченный черной тенью камень.

Бежать было так легко, что Л, впервые не глядя на время, двигался все дальше и дальше, наблюдая за движением солнца по небу, за полетом облаков, за удлинением теней от скал на земле.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда он добежал до океана.

Л остановился перед самой кромкой воды и, вдыхая морской воздух полной грудью, осмотрелся по сторонам.

Пляж был пустынным: мало кто, кроме туристов, когда-либо добирался до этого места. Мощные океанские волны шумно падали на мокрый песок, растекались по нему, доставая до ног Л, и уходили обратно, унося с собой мелкие камни. Золотой шар солнца медленно алел, отражаясь в синеве моря.

Л стоял, пораженный этим внезапным великолепием.

Как же давно он не видел подобных удивительных вещей...

В течение нескольких лет перед его взором была лишь дорога на работу и домой, и в этот момент он будто впервые за долгое время открыл глаза.

Наблюдая за непрерывным движением волн, Л не сразу осознал, что этот берег расположен довольно далеко от Аврога. Когда эта мысль пришла ему в голову, он удивился: выходит, что он пробежал около девяноста километров.

Сначала он подумал, что незаметно для себя телепортировался, однако на часах было девять вечера, а значит, он бежал все эти восемь часов без остановки.

Л снова устремил взгляд на горизонт. Кто же он такой?

Почему в столь привычном мире, среди обычных людей, он обладает такой силой?

Почему же он покидает эту природу?

При мысли, что он не будет видеть всего этого четыре года, его передернуло.

Зачем же он стремился в эту холодную пустоту?..

Ему вдруг отчаянно захотелось остановить этот момент, сохранить его в своей памяти. Он не придумал ничего лучше, чем сделать фотографию этого места. Конечно, снимок не передавал того, как он это видел, но, все же, он будет напоминать ему об этом вечере в те моменты, когда ему будет не хватать родной планеты.

Уже давно исчезли последние лучи солнца, когда Л, исказив пространство, покинул побережье.

* * *

На конференции присутствовали директор Eternal, правитель Кодора, руководители проекта и пять членов экипажа Эофоса, отобранные для миссии.

Их имена звучали на весь мир: Джим Коллинз, Мэттью Ливитт, Дэниел Палмер, Стивен Роудс, Л Форстер.

Это были люди, которые обладали недюжинным умом, силой и выносливостью. Это были люди, которые рисковали своими жизнями во имя изучения. Этими людьми руководила общая цель, а не личная выгода.

— Нам всем ясно, что конечной точкой является планета Земля, — говорил Уотсон. — Но также наша задача — это изучение полета на Эофосе. Мы не знаем, что ждать от Туннеля. И мы пока не знаем других способов межзвездных полетов, кроме грядущего. В первую очередь вам необходимо понять, возможно ли в принципе добраться с помощью Туннеля до другой солнечной системы. И вернуться обратно, — добавил он, делая нажим на последнем слове. — Поэтому... если вы поймете, что вам не хватит ресурсов для того, чтобы достичь Земли и вернуться обратно, в приоритете — ваш возврат обратно на Метаморфозу. Однако вы вправе решать. У вас есть выбор, в зависимости от ситуации и состояния экипажа.

— Уверен, вы знаете о возможных опасностях полета, — изрекал Эрратикус. — Их несчетное количество. Однако этот риск полностью оправдан. Вы являетесь первопроходцами и первые узнаете то, что не знает никто из нас.

Новость о предстоящем полете всколыхнула общественность. Не было ни минуты, чтобы какой-либо информационный канал не говорил об этом событии. Не было ни одного человека, который не знал бы о предстоящем полете. Ежедневно выпускалось сотни статей, в которых общественные деятели, ученые, писатели и многие другие высказывались по этому поводу. Кто-то восторгался проектом, а кто-то считал его бездумной тратой ресурсов.

Казалось, все человечество участвовало в запуске первого звездолета в космос. Это было событием, которое затрагивало все слои населения, словно единая мысль, связывающая всех людей.

План экспедиции был составлен и тщательно проработан.

В целях безопасности космонавты были переселены ближе к космодрому, где они совершали последние приготовления к полету.

— Джим, — обратился как-то Л к коллеге, — что сподвигло тебя отправиться в экспедицию?

— А кто не хотел бы увидеть другую планету? — засмеялся тот. — Но если серьезно, я жажду собственными глазами увидеть других, реальных людей, а не призраков, хочу узнать их, хочу убедиться в том, что во вселенной мы не одни. Я знаю, что могу и не вернуться назад, что мы рискуем. Но в этом и заключается свобода...

Л уже не испытывал никакого волнения перед предстоящими событиями. Возможно, причина этого крылась в психологической подготовке, которая проводилась ежедневно. Каждый день всем членам экипажа задавались различные вопросы, ответы на которые давали понимание об их состоянии и готовности к полету.

— На чем основано ваше желание отправиться в экспедицию? — прозвучал вопрос.

— Раньше моим ответом был поиск способов улучшения жизни на планете, — ответил Л. — Бесспорно, это одна из основных задач нашей экспедиции. Но сейчас я мог бы сказать, что также преследую и свои личные цели. Я хочу узнать, кто я, почему моя жизнь такая, как есть. Однако это не только моя цель. Мы все хотим узнать, зачем мы здесь, почему мы существуем. Поиск ответов на эти вопросы — цель абсолютно каждого человека, а следовательно, всего человечества. Я хочу приблизиться к этим ответам и поделиться своими исследованиями с людьми. И, быть может, в будущем, мы также ответим на те же вопросы жителей Земли.

— Вы готовы к экспедиции.

* * *

Л вернулся домой уже в позднем часу и сразу же завалился на кровать. Подготовка и ежедневное общение с сотнями людей отнимало все силы. Л закрыл было глаза, однако вдруг раздался телефонный звонок.

Простонав, он чуть ли не ползком добрался до трубки и, снова улегшись на кровать, поднес ее к уху.

— Добрый вечер, мистер Форстер, — услышал он приторный голос. — Простите за поздний звонок. Надеюсь, я вас не разбудил?

Л медленно поднялся и сел.

В ежедневных беспрерывных заботах он совершенно и думать забыл про Норрингтона.

— Добрый вечер... мистер Норрингтон. Все в порядке, спасибо.

— Я рад, что вы в добром здравии. — От его голоса по спине Л пробежал холодок. — Хотел сказать, что восхищен проделанной вами работой. Вы меняете мир, мистер Форстер.

— Благодарю вас, — произнес Л, надеясь, что разговор на этом закончится.

— Не буду долго вас задерживать. Вы ведь не забыли о нашем уговоре?

Л стиснул зубы. Он до последнего надеялся, что Норрингтон забудет про сделку.

— Мистер Форстер?

— Да, я слышу вас. Мистер Норрингтон... — Л закрыл глаза и продолжил: — Меня уже берут в полет. Я прошел через всю подготовку, и уже через несколько недель состоится старт. Нет никаких причин для моего отстранения. Может быть, мы сможем обойтись без нашего соглашения?

В трубке повисло молчание. Л напряженно ждал, догадываясь, что ответит ему собеседник.

— Мистер Форстер, — наконец прозвучал ответ. — Видите ли... Я не готов отказываться от нашего договора. Я понимаю, через что вы прошли, готовясь к полету. И я также в курсе того, каким образом вы проходили подготовку.

— И каким же? — спросил Л, решив сыграть дурака.

— Мы оба это знаем, мистер Форстер. — Голос замдиректора стал тверже. — Я знаю и могу многое, и уж поверьте мне, если вы не выполните условие, я сделаю все, чтобы не допустить вас к этой миссии.

Л промолчал. К горлу медленно подступал противный ком.

— Насколько я знаю, через несколько дней вы отправляетесь в Сод к вашему отцу, — продолжал Норрингтон, четко проговаривая слова. — Ночью после вашего прибытия, в 2:30, вас будут ждать мои люди. Место их нахождения я укажу вам на карте. Вы должны будете провести их в точку расположения устройства так, чтобы вас никто не заметил. Если кто-то будет осведомлен об этом кроме вас, моих сотрудников и вашего отца, я признаю невыполнение вами моих требований.

Л подавил желание записать разговор на диктофон — он понимал, что с умениями Норрингтона он этим ничего не добьется.

— Когда вы прибудете на место, — без эмоций описывал порядок действий заместитель, — мои сотрудники проконтролируют установку вами устройства. Вы поместите устройство и покинете помещение. Устройство сработает незадолго до старта ракеты. Если я получу сведения о выполнении вами моего задания, вам открыт путь к звездам. Есть ли у вас какие-то вопросы?

— Мне все ясно, — ответил Л, кусая губы.

— Чудно. Я рад, что мы достигли взаимопонимания. Еще раз прошу прощения за поздний звонок. До встречи, мистер Форстер.