Глава Первая. Кровь. Гудки.
Ближе к утру, когда Батончик складывала все деньги в чемодан и без остановки курила, что бы хоть как–то заставить руки трястись меньше от паники, на телефон не прекращали поступать звонки с одного и того же номера. Снаружи, как всегда, стояли отец и брат Аманды. Весь месяц их появление было для катца вместо «доброго утра» – на этот раз пришли с канистрами бензина, как и обещали в первый день после боя. Они давно собирались подорвать корвет вместе с жителями. Проклинали и божились, что от Агента останется только куча пепла.
Они что–то кричали и кидали в иллюминаторы камни. Но даже этот шум не мог разбудить Герду, которая спала уже около суток.
Если бы катца попросили описать свое состояние сейчас, она бы так и сказала, что ощущает себя тонущей в воде, когда вокруг тебя одна сплошная смерть и абсолютно все, вплоть до собственного организма, хочет тебя задушить. Ловушка. Состояние, когда тишина хуже самого громкого крика и страшно становится от мысли о том, что будет дальше. А телефон не затылкался. – Да блять! – закричала она, кидая пачку денег в стену и взяла трубку, которая разрывалась от гудков уже который час. Хотелось бы послать существо за трубкой куда подальше, но учитывая, – помимо всего прочего, – слежку ТСА, говорить что–либо было нельзя.
– Вы здесь? – недовольно пробормотал мужчина на том конце провода. – Као, послушайте, у меня есть информация для вас. Мамба должна была сообщить. – он говорил на латыни с сильным акцентом, а помехи превращали все слова в кашу. – Пожалуйста, ответьте.
Два придурка за окном уже разливали бензин под дно корвета и катц подошла к окну, нервно закусив губу.
– Као, вы меня слышите? – бушевал мужчина в трубке. Батончик раздраженно оскалилась. Какая, к чертовой Матери, Као? Если это ТСА – они явно тупее недобитых котят.
Быстро сбросив звонок, кошка побежала к пульту управления и запустила двигатели, молясь о том, чтобы не подлететь к чертям в воздух вместе с чемоданом денег и полуживым догом. Время шло на секунды, каждая из них казалась часом. В самую последнюю минуту система зажигания просто не сработала. Батончик громко выдохнула и, немедля, достала пистолет из внутреннего кармана куртки. Гребаная бочка с гайками, а не корабль.
– Вставай. – сказала она на ухо Герде, на что та только поморщилась и отмахнулась от нее рукой. Катц тут же выстрелила в шкаф рядом с кроватью – дог сразу подскочила. – Быстро, блять! Я нихуя не шучу сейчас! – кошка взяла с пола чемодан и, считая в голове секунды, выпнула Агента из корабля, выйдя следом за ней.
Синее пламя от небольшой спички уже достигло дна корвета, охватывая его почти до самой крыши – взрыв был неизбежен. Батончик злобно распушила черный хвост и прижала уши к затылку, теперь уж точно ненависти к этой семейке не было предела, все тормоза сгорели только что вместе с кораблем. Она отпустила спусковой крючок и закрыла половину своего тела чемоданом. Первая пуля пришлась в отца Аманды, катц стреляла плохо, так что сама удивилась, что попала в живот. За пару секунд почти вся обойма пистолета осталась в теле бультерьера, который откашлялся кровью и, покосившись, упал прямо в полчище огня.
Второй дог поспешил поднять его, взял голову отца на руки и Батончик хотела было выстрелить в него, но промахнулась. Прогремел взрыв сначала первого, а потом второго топливного отсека, захоронив под собой обоих догов.
Они не успели даже закричать или позвать о помощи – одна секунда. Исчез корвет, исчезли сын и отец. Внезапно, среди огня и обломков, образовалась долгожданная тишина. Молчание. Батончик опустила оружие и не могла поверить ушам. Это ведь и правда была тишина.
Она на подгибающихся ногах попятилась назад и, споткнувшись о Герду, упала спиной на бетон.
Из кармана куртки снова послышались гудки.