Глава 8. «Вычислитель»
Окружающая обстановка добавляла разговору коваля и изобретателя особый колорит, наполняя живым дыханием ремесла. От массивного каменного горна поднимался густой пар, закручиваясь в воздухе причудливыми спиралями, и постепенно растворялся в окружающем пространстве. Тишину нарушали лишь мерное потрескивание костра в печи и голоса беседующих, эхом отражающихся от разных поверхностей, заполняя помещение мягким гулом. Свет солнца проливался внутрь сквозь широко распахнутые окна и образовывал вытянутые полосы на полу, резко контрастируя с густыми тенями и полумраком. Запах раскалённого металла висел в воздухе, переплетаясь с ароматами древесного угля и горячего масла, используемого для закалки.
Спустя некоторое время Ратмир закончил своё повествование и бережно уложил свои чертежи обратно в сумку. В помещении тут же повисло продолжительное молчание, наполненное лёгким, но ощутимым напряжением в преддверии оценки изобретения, делая остальные звуки почти оглушающими. В этот момент кузнец обдумывал услышанное, поглаживая бороду и смотря куда-то вдаль, а подросток терпеливо ожидал его вердикта, слегка постукивая пальцами по коленкам.
Наконец Деян почесал затылок и высказал своё мнение: — Знаешь, пусть я не в полной мере могу оценить твоё творение, однако могу сказать точно — оно вполне достойно внимания харийцев. Более того, наверняка такая штуковина поразит их!
— Надеюсь, — вздохнув, пробормотал молодой человек, не позволявший себе излишнего оптимизма.
Вдруг спокойствие кузницы нарушил ритмичный топот чьих-то шагов, глухим эхом разнёсшийся по помещению. Услышав этот чужеродный шум, коваль и юный гений переглянулись, а потом, как по команде, с любопытством повернули головы в направлении источника звука. Внимание заострилось на главном входе, где сквозь переплетение света и тени угадывались несколько смутных силуэтов, остававшихся пока неузнаваемыми из-за расстояния.
Неожиданные посетители неспеша двинулись к Деяну и Ратмиру, благодаря чему облик пришедших стал обретать более чёткие черты. В общем-то, гости ничем особо не выделялись: повседневные наряды из неброских материалов, обычная манера держаться, простые жесты и светлые волосы. Можно было даже подумать, что это лишь горожане, пришедшие, вероятно, к кузнецу по какому-то своему делу — заказать новое изделие, починить сломанный инструмент, подобрать подходящее оружие для охоты или ещё что-то. Тем не менее от наблюдательного взгляда изобретателя не ускользнули некоторые непривычные детали посетителей, противоречившие такой очевидной гипотезе.
Сначала подростка насторожили некоторые мелочи, которые практически или вовсе не встречались у жителей Белоозера. Хотя одежда незнакомцев выглядела скромно, она украшалась необычными символами и природными узорами, совсем нехарактерными для даарийцев. На поясах висели кожаные мешочки, где располагались чудные инструменты, измерительные принадлежности и некоторые загадочные предметы неясного предназначения. Бронзовые очки с чёрным стеклом, натянутые на лоб, как предполагал подросток, вполне могли служить защитой для глаз от искр и брызг при работе с раскалённым металлом или химическими веществами.
Когда же гости оказались совсем уже близко, Ратмир точно уже мог сказать: эти гости — те самые харийские учёные. Если ещё раньше он сомневался, то теперь, при ближайшем рассмотрении, окончательно убедился в правильности своих догадок, сложив дважды два. Пусть в целом жители Болотовска мало чем отличались внешне от остальных родов белой расы, однако некоторые уникальные черты всё же имели, выделяя среди прочих. Внешними особенностями служили: русые или светло-русые волосы, которые в принципе сами по себе не являлись какой-то редкостью, но вот зелёный цвет глаз сейчас сильно контрастировал на фоне серых взглядов жителей Белоозера.
«Ну наконец-то они здесь», — подумал юный мастер, ощущая внутри лёгкое волнение и предвкушение перед грядущим.
Вскоре гости подошли к кузнецу с подростком, и те сразу переглянулись между собой и поднялись с лавки. Разговор завязался не сразу: несколько секунд висело немного неловкое молчание между всеми собравшимися, из-за чего в воздухе ощущалось некоторое напряжение. Харийцы и юный гений смотрели друг на друга изучающими взглядами, явно пытаясь понять, с кем предстоит иметь дело, а Деян лишь наблюдал за всей этой картиной.
Молодой человек с исследовательским любопытством рассматривал гостей, подмечая каждую мелочь в их облике и поведении. Как-никак изобретатель в первый раз видел харийцев вживую, но очень много о них слышал разного и даже читал в некоторых книгах в городской библиотеке. Насколько он знал, этот род белой расы вёл своё начало от самого бога Велеса и Ягини, вероятно, поэтому и отличался от остальных огромной тягой к знаниям и удивительными способностями.
«Интересно, а они правда могут передвигать предметы одной лишь силой мысли или перемещаться в пространстве в мгновении ока? Хотя, может, это лишь слухи?» — проносились мысли в голове Ратмира, который не сводил заворожённых глаз с харийцев.
Неожиданно кузнец не выдержал и заговорил первым, не желая больше зря терять время: — Рад видеть вас снова, уважаемые гости.
— И нам очень приятно вновь очутиться в вашей кузнице, дорогой Деян, — кивнув, дружелюбно отозвался один из харийцев.
Говоривший гость являлся мужчиной средних лет и, кажется, вроде как был главным среди всей делегации. Лицо увенчанное лёгкими морщинками, без резких выступов с мягкими чертами выражало невозмутимое спокойствие, непоколебимую уверенность и какую-то опытность. Цепкие глаза болотного оттенка под светлыми бровями оценивали всё вокруг, подмечая даже малейшие детали: кривизну углов, материалы поверхностей, способ соединения деталей, расположение предметов. Русые волосы с естественно-золотистым блеском были аккуратно зачёсаны назад, открывая высокий лоб, а короткая борода подчёркивала форму и правильные черты лица, подчёркивая подбородок и скулы.
«Так... Судя по всему этот хариец инженер», — отметил про себя юный гений, осмотрев гостя с ног до головы.
— Что-то вы припозднились. Мы тут с Ратмиром вас уже заждались, — с лёгкой усмешкой заметил коваль, подняв одну бровь.
— Прошу прощения за это, — положив руку на грудь в уважительном жесте, искренне извинился инженер, а затем многозначительно посмотрел на одного из своих товарищей и начал объяснять ситуацию: — Понимаете, тут произошло нечто непредвиденное. Кое-кто из нас не удержался и захотел научить одного из ваших ремесленников новой технологии выплавки.
— Правда ничего хорошего из этого не вышло. Мало того что кузнец наотрез отказался от нашей помощи, так ещё и пришлось выслушать целую кучу гневных комментариев по поводу новых методов — усмехнувшись, заметил другой хариец и закатил глаза.
— Да, только время зря потеряли, — пробурчал ещё один из гостей, скрестив руки на груди, и бросил недовольный взгляд на самого молодого своего коллегу, который, вероятно, и был виновником задержки.
Мастер поглядел на ворчуна, которым являлся тоже мужчина средних лет, но явно помладше инженера, и выглядел чересчур серьёзно. Медные волосы были коротко стрижены, причём так ровно и аккуратно, что становилось понятно — их хозяин не любил небрежность даже в мелочах. Угловатое лицо со строгими чертами казалось постоянно недовольным и несколько отпугивающим, что придавало владельцу изначально суровый и колючий вид. Короткая борода обрамляла подбородок и чуть сглаживала резкие особенности внешности, но не делала её мягче, а лишь служила неким украшением к внешности. Оценивающие глаза светло-зелёного оттенка выражали некую строгость, холодность и постоянную сосредоточенность, словно этот человек не позволял себе ни на мгновение расслабиться.
«Этот хариец больше похож на воина, чем на учёного», — уловив особенности манер этого харийца, отметил про себя Ратмир, а затем предположил: «Может, он специализируется на военной инженерии? Или, вероятно, как-то ещё связан с ратным делом».
— Между прочим, я всего лишь хотел научить его более эффективному методу! Он же пользовался настолько устаревшими техниками, что я просто не мог не вмешаться! — с некоторым возмущением стал оправдываться младший учёный, сдвинув брови.
Изобретатель переключил внимание на него и внимательно начал осматривать внешний вид этого молодого человека. Короткие, слегка взъерошенные орехово-русые волосы торчали передними прядями вверх и выглядели так, будто их обладатель больше полагался на ветер и собственные пальцы, чем на расчёску. Красивое лицо имело форму, находящуюся между кругом и овалом, и обладало правильными и выразительными чертами — природа явно очень постаралась, создавая идеальную гармонию. Живые глаза-изумруды отражали искорку задора вместе с неуёмным любопытством к окружающему миру и постоянно что-то высматривали и фиксировали. Несколько скляночек на поясе с непонятными веществами, аккуратно закреплённых в кожаных держателях, указывали на то, что этот человек — химик.
— Всё равно, Диволад. Если не просили — не лезь. Старые мастера часто не любят, когда молодые, пусть и больше знающие, начинают их учить чему-то, — нахмурившись, отчитал инженер своего более молодого коллегу.
Подросток, ведомый любопытством, пытался угадать, сколько же лет Диволаду, ведь кое-что однозначно не сходилось. Внешность, живая мимика, лёгкость в жестах, да и поведение вроде как принадлежало юноше лет двадцати, что слегка смущало по одной простой причине. Раз он находился в Белоозере, значит, уже являлся опытным учёным, а не каким-то учеником, случайно попавшим в ряды официальной делегации из Болотовска. Ввиду этого обстоятельства возраст харийца должен примерно варьироваться от тридцати и выше — по крайней мере, так подсказывал здравый смысл. Правда, подобный вывод никак не вязался со слишком живым образом химика, оттого дело было ещё интереснее для юного гения, любящего тайны.
«Хотя, может, загадки никакой и нет? Может, химик просто тоже своего рода является гением, вроде меня, поэтому освоил своё ремесло очень быстро», — предположил Ратмир и снова взглянул на молодого учёного-химика.
— А имя знаете этого упрямца? — полюбопытствовал Деян, неожиданно встряв в разговор.
— Его звали Годимир Гостомыслович, — тяжело вздохнув, ответил Диволад, которому даже упоминать имя было явно не очень приятно.
Кузнец громко рассмеялся, запрокинув голову, а когда закончил, с ухмылкой сказал, махнув рукой: — Ну вы даёте, ребята. Проще грозового дракона приручить, чем Годимира заставить использовать что-то новое. Он же всю жизнь работает только так, как его изначально научили, и совершенно ничего не желает менять. Хоть десять раз объясни и покажи, что твой метод лучше — всё равно упрётся и скажет: «Старые способы веками служили, поэтому без всяких там новшеств обойдусь».
«Это уж точно», — улыбнувшись, подумал про себя изобретатель, хорошо зная Годимира Гостомысловича и его непоколебимую приверженность традициям, а потом про себя отметил, хмыкнув: «Причём такой упрямец в Белоозере у нас не один».
— Мы уже это поняли, — улыбнувшись, заметил инженер и переглянулся с остальными учёными, которые дружно закивали в знак согласия.
— Истислав, может, уже перейдём к делу? — с лёгким раздражением заметил другой хариец с резкими чертами лица, показывая, что не хочет больше тратить время на пустые разговоры.
— Да, конечно, Звенимир, ты прав. Мы и так заставили юного мастера ждать слишком долго, — согласился Истислав и взглянул на подростка.
— Тогда идите на второй этаж, чтобы я вам не мешал. А то мне тут ещё нужно закончить с мечом, — деловитым тоном произнёс Деян, который, вероятно, уже хотел вернуться к своим обязанностям, и указал на лестницу.
— Добро, — кивнув, отозвался инженер и переглянулся с остальными.
После этого харийцы один за другим направились к лестнице, выдерживая спокойный, почти церемониальный темп. В воздухе повисло натянутое, как струна, молчание, в котором чеканные шаги звучали особенно громко, раздаваясь гулким эхом в просторном помещении кузницы. Причём именно они сейчас словно отмеряли секунды перед важным и, возможно, судьбоносным событием — оценкой изобретения да и самого юного гения.
— Ну вот, твой звёздный час настал, парень. Удачи тебе, — прошептал на ухо подростку кузнец, похлопав того по плечу, а затем, не дождавшись ответа, пошёл заниматься своими делами.
Молодой человек кивнул и, когда последний учёный из Болотовска стал подниматься по ступенькам, сделал глубокий вдох и тоже направился на второй этаж. До представления оставались считанные минуты, которые, казалось, тянулись целую вечность, будто само время замедлилось, чтобы дать возможность собраться с мыслями перед важным испытанием. Впрочем, сейчас мастер уже был готов к грядущему и совершенно не ощущал ни волнения, ни сомнений, лишь твёрдую решимость показать всё, на что он способен.
***
Учёные и Ратмир быстро оказались на втором этаже кузницы, где располагалась одна единственная просторная комната. Деревянные стены, покрытые толстым слоем старого лака, и потолок с массивными балками блёскивали мягким янтарным отливом и источали лёгкий, но стойкий запах смолы запах смолы. Пол, выложенный крупными каменными плитами с неровной поверхностью, выглядел весьма почтенно с потёртыми следами шагов и небольшими сколами, оставшиеся после долгих лет использования. Огромные сундуки с металлическими вставками полностью заняли одну из сторон помещения, плотно подогнанные друг к другу, вероятно, храня в себе готовые изделия, редкие материалы и прочие вещи. В центре располагался дубовый стол, покрытый сетью глубоких царапин, а вокруг него несколько простых стульев. Вдоль одной из стен тянулись массивные шкафы из тёмного дуба, доверху забитые бумагами, свитками, толстыми тетрадями и небольшими ящичками и с латунными ручками. По всему периметру виднелись круглые окна, которые пропускали сейчас достаточно солнечных лучей для естественного освещения, рассыпая повсюду золотистые блики. С центра потолка свисала кованая люстра, а на некоторых горизонтальных поверхностях размещались подсвечники из латуни, благодаря чему в любой момент можно было озарить пространство ярким пламенем множества свечей. Несколько широких лавок из ясени расположились в разных уголках, служа хорошим местом для небольшого отдыха во время перерывов между работой.
Не теряя времени, подросток сразу решительно приступил к делу, полностью очистив голову от лишних мыслей. Он подошёл к столу и стал сосредоточенно выкладывать содержимое сумки, словно совершал некий священный ритуал, в котором каждое движение имело свой строгий порядок и скрытый смысл. Так постепенно на деревянной поверхности мебели раскладывались сначала коробочки с деталями изобретения, а потом рядом аккуратной стопкой улеглись и чертежи.
Тем временем харийцы терпеливо ожидали, пока юный мастер закончит, не смея как-то вмешиваться в процесс. Всё их внимание было заострено на даарийце, и в воздухе чувствовалось лёгкое, но вполне ощутимое напряжение от предвкушения того, что будет дальше. Они стояли полукругом возле подростка и с любопытством следили за каждым его движением, иногда едва слышно перешёптываясь между собой.
Вскоре изобретатель положил свою сумку на один из стульев, повернулся к учёным и приступил к представлению своего творения: — Итак, моё изобретение называется «Вычислитель». Как несложно догадаться, он может дать точный ответ на заданную задачу с учётом введённых данных.
— Хмм... Звучит интересно, — погладив подбородок, задумчиво протянул Истислав, явно заинтригованный.
— По моей задумке у вычислителя может быть сколько угодно версий, так как принцип работы универсален. Требуется лишь менять часть, связанную с вводом данных и отображением результата, — добавил Ратмир и окинул взглядом учёных, проверяя реакцию.
— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — скептически заметил Звенимир, слегка прищурившись.
Ничуть не смутившись от колкости, юный гений с прежней невозмутимостью продолжил: — Правда, сейчас я представлю только один вариант, а именно устройство, способное точно предсказывать астрономические явления. При вас я соберу все детали вместе, чтобы наглядно показать, как что работает. Хотя, если вкратце, то всё основано на сложной системе, в которой зубчатые колеса передают движение друг другу, оси обеспечивают вращение, а метки показывают данные и результаты расчётов.
Подросток начал поочерёдно открывать каждую шкатулочку и бережно доставать из неё части своего изобретения. После виртуоз без спешки соединял все эти элементы разного размера и формы между собой, словно пазлы — каждая мелочь имела строго отведённое место, и при этом попутно объяснял, как всё работает. Причём мастер точно знал, в каком порядке собирать изделие, ведь руководствовался своими же чертежами, заученными наизусть, которые сейчас проносились перед внутренним взором.
Харийцы же неустанно следили за всем действом, заворожённые процессом, подмечая каждую деталь. Только иногда они отвлекались, чтобы тихо перекинуться между собой парочкой коротких фраз, однако в целом даже самые сдержанные не смели сосредотачиваться на чём-то другом. Изобретателю определённо удалось достичь своей основной цели — пробудить у учёных из Болотовска с искушённым вкусом живой интерес к себе и своему творению. Впрочем, расслабляться всё равно было ещё рано: пока эти люди не выразят своё окончательное мнение, ситуация могла кардинально измениться в любой момент.
Вскоре учёные из Болотовска стали задавать разные вопросы для уточнения того или иного аспекта устройства. Из-за этого юному гению порой на несколько секунд приходилось отвлекаться от своего дела, чтобы внятно и подробно ответить, достаточно глубоко погружаясь в тему. Правда, он быстро возвращался к сборке с прежней внимательностью и сосредоточенностью, не позволяя даже подобному хоть как-то по-настоящему помешать.
— Какие материалы ты использовал для деталей механизма? — поинтересовался Диволад, внимательно разглядывая мельчайшие нюансы механизма.
— В основном это сплав из серебра и палладия для устойчивости к коррозии, точной подгонки и плавного сцепления деталей. Для элементов с наибольшей нагрузкой — сталь. Медь — в местах стыков, где очень важно уменьшить трение, — не отрываясь от работы, спокойно ответил изобретатель и ловко вставил очередную деталь на своё место.
— Насколько важен именно такой порядок сборки механизма? — спросил Истислав, с восхищением наблюдая за точной работой мастера.
— Крайне важен, — проверяя плавность движения одной из шестерёнок, сказал подросток. — Если начать с неправильного элемента, то в дальнейшем из-за этого может нарушиться выверенный баланс всей конструкции. В итоге механизм либо заест, либо будет работать с перебоями, либо вовсе сломается сразу.
— Если какую-то деталь неправильно установить, то насколько это критично для всей конструкции механизма? — уточнил ещё один хариец, наклонившись ближе, чтобы получше рассмотреть внутреннее устройство вычислителя.
— Механизм не терпит таких ошибок. Даже малейшее отклонение может дать неверный результат в расчёте, — произнёс молодой человек, пока подгонял очередную часть изделия.
Где-то через полтора часа Ратмир наконец закончил, и теперь на столе красовался полностью собранный вычислитель. Отполированный до зеркального блеска корпус из бронзы размером с небольшую коробку украшался изящными завитками по краям, выполненными с невероятным мастерством и точностью. На верхней главной панели располагались несколько циферблатов с серебряными отметками для показания результата и ввода данных: месяц, фаза луны, положение звёзд и другие параметры. Сбоку с правой стороны находился массивный, но в то же время изящный рычаг из дерева, пронизанный изображениями природных пейзажей: плавных изгибов холмов, раскидистых деревьев, извилистых рек и горных вершин. Задняя стеклянная часть открывала обзор на сложную многоуровневую систему из деталей разных размеров и форм, подогнанных друг к другу с ювелирной точностью: миниатюрных шестерёнок, зубчатых колёс и тончайших осей.
— Вот, всё готово. Теперь им можно пользоваться, — торжественно произнёс юный мастер и немного отошёл от стола, давая возможность остальным подойти поближе.
Харийцы тут же приблизились к необычному изобретению и внимательно стали изучать это чудо, перешёптываясь между собой. Они смотрели под разными углами, трогали поверхность, бережно постукивали по конструкции, прислушиваясь к отзывающемуся звуку, чтобы полностью убедится в высоком качестве исполнения. В какой-то момент устройство стало переходить из одних рук в другие: каждый стремился самолично всё проверить, чтобы не полагаться на заключения остальных.
— Если хотите, можете посмотреть ещё чертежи, — предложил подросток и указал на аккуратную стопку подробных схем с пометками и расчётами на столе.
— Конечно, хотим, — улыбнувшись, с живым интересом ответил Истислав и взял бумаги.
Инженер начал внимательно изучать их, то и дело передавая чертежи другим харийцам, которые уже оценивали что-то своё. Математики сосредоточились на расчётах, водя пальцами по стройным рядам цифр и всматриваясь в выведенные формулы, чтобы проверить, насколько всё правильно и точно. Химики внимательно обследовали технические пометки, указывающие на материалы, для оценки разумности и взвешенности выбора, исходя из своих собственных знаний. Инженеры анализировали сами схемы, представляя, как все детали механизма взаимодействуют между собой, и выверяли продуманность общей структуры устройства.
— Чертежи полностью твоя работа? Или тебе кто-то помогал? — с подозрением прищурившись, поинтересовался Звенимир, не очень веривший, что какой-то мальчишка действительно сделал всё без посторонней помощи.
— Нет, это я всё сам! — гордо произнёс юный гений, смело взглянув в лицо скептика.
— И разработка этого устройства полностью твоя? — уточнил Истислав, хотя и так был уверен в том, какой ответ получит.
— Разумеется, — подтвердил Ратмир, давая понять, что глупо сомневаться в этой непреложной истине.
Через какое-то время чертежи, как и устройство, вернулись обратно на стол, и Истислав попросил: — Покажи-ка теперь, как твой вычислитель работает.
— Всё очень просто. Нужно лишь ввести нужные данные, запустить механизм, прокрутив несколько раз рычаг, и ждать результат — объяснил мастер, а затем добавил, указав на циферблаты: — А если же нужно начать новое вычисление, то вернуть стрелки, отвечающие за ответ, в исходное положение,
Взяв своё творение в руки, изобретатель подошёл к столу и показал на деле все манипуляции, про которые говорил. Сначала он ввёл нужные данные - бережно повернул циферблаты до нужных значений, которые фиксировались с лёгким щелчком, чувствуя лёгкое сопротивление пальцами. Когда же все параметры были заданы, подросток три раза крутанул рычаг, запуская механизм, и стал ждать, пока прибор выдаст правильный ответ, прислушиваясь к работе шестерёнок и осей.
— Какие именно данные ты ввёл? — поинтересовался один из харийцев, не отрывая взгляда от устройства.
— Месяц, фазу луны и положение звёзд, чтобы вычислить ближайшее астрономическое явление, — спокойно пояснил Ратмир, с лёгким волнением наблюдая за работой своего изобретения.
Спустя несколько секунд на одном из циферблатов стрелки дрогнули и пришли в движение, мягко скользя по заданному пути. Они медленно поползли по часовой стрелке, издавая лёгкий, почти неуловимый шорох, вперемежку с тихим перестуком крошечных шестерёнок, пока вдруг не замерли каждая на своей отметке. Результат получился следующим: одна остановилась на числе «единица», другая — на месяце «липень», а третья — на аккуратно выгравированном названии явления — «солнечное затмение».
— Следующее солнечное затмение произойдёт ровно через месяц, — с уверенностью расшифровал значение положения стрелок молодой человек.
— Вроде ничего сложного... — почесав затылок, заметил Истислав и попросил, не отрывая взгляда от изобретения: — Можно попробую?
— Да, конечно, — кивнув, ответил юный гений и протянул вычислитель харийцу.
Учёный с осторожностью взял чудо-устройство и приступил к проверке его работы, повторяя действия изобретателя. Гость сбросил несколькими манипуляциями предыдущий ответ, ввёл свои данные, неспеша покрутил три раза ручку под внимательными взглядами своих товарищей и стал ждать, затаив дыхание. Спустя несколько секунд вычислитель выдал новый прогноз, и инженер, взглянув на результат, вероятно, верный, удовлетворённо улыбнулся.
— Удивительно, но всё точно! — изумился Истислав, не веря своим глазам, и с уважением посмотрел на юного мастера.
— Дайте и мне попробовать! — с нетерпением и азартом произнёс Диволад, вытянув руки.
— Держи, — ответил учёный и незамедлительно передал в руки своему молодому коллеге вычислитель.
Диволад сбросил результат, быстро ввёл что-то своё, а когда дождался ответа устройства, с восторгом отметил: — Невероятно! Мне наш астроном дал точно такой же прогноз!
— Ладно уж, беру свои слова назад. Всё, что ты говорил про это устройство в самом начале, действительно неприукрашенная правда, — махнув рукой, признал свою неправоту Звенимир, хоть и с некоторой неохотой.
Наконец изделие вернули на стол, и учёные стали оживлённо обсуждать всё увиденное и услышанное. Взволнованные голоса, переплетаясь и накладываясь друг на друга, слились в единый гул, в котором то и дело мелькали отдельные слова и термины, но понять, о чём именно шла речь, не представлялось возможным. Хотя харийцы были вполне благосклонны к юному гению и его изобретению, судя по одобрительным взглядам, то и дело обращавшимся к Ратмиру.
Тем временем подросток стоял в стороне и пребывал в своих мыслях: «Интересно, какую же оценку они дадут моему вычислителю? Хотя, наверное, высокую, ведь в противном случае харийцы не выражали всё это время такую искреннюю заинтересованность. Впрочем, может, я делаю слишком поспешные выводы...»
***
Ратмир смотрел на разговаривающих гостей из Болотовска и с нетерпением ожидал их оценку, то и дело переминаясь с ноги на ногу. Пусть подросток сейчас и выглядел более-менее внешне спокойным, однако внутри разума разразился настоящий шторм из волнения и тревожных мыслей. Из-за этого молодому человеку даже казалось, что прошла уже целая вечность с того момента, как харийцы начали обсуждение, а не всего лишь пятнадцать минут.
«Почему обсуждение идёт так долго? Неужели я где-то напортачил? Или им на самом деле не понравилось моё изобретение?» — напряжённо размышлял юный гений, нахмурившись.
Наконец харийцы замолчали, после чего Истислав приблизился к подростку и выразил всеобщее мнение: — Вычислитель и правда впечатляет, как и сам его создатель. Я удивлён, как ты смог в своём изобретении объединить простоту, мастерство исполнения и продуманность в каждой детали. Это настоящее достижение, и ты по праву можешь собой гордиться.
— Да, Истислав прав. Всё сделано просто безупречно, — добавил другой хариец и с уважением посмотрел на юное дарование.
«Ну вот, значит, не зря я столько сил и времени потратил на вычислитель», — пронеслось в голове Ратмира.
— Хотя и удивительно, как с таким ограниченным объёмом знаний даарийцев ты мог вообще создать нечто подобное, — хмыкнув, сдержанным тоном заметил Звенимир и сложил руки на груди.
— Между тем это говорит о многом. Даже с ограниченными возможностями он смог создать устройство, способное конкурировать на равных с нашими лучшими творениями. И это не просто умение, а нечто большее — настоящая, редкая, врождённая гениальность, которую я вижу в первый раз, — без тени сомнения заявил Истислав и, спустя короткой паузы, заключил: — Так что с уверенностью могу сказать: тебя ждёт большое будущее именно как учёного. Если, конечно, дать твоим способностям благодатную почву для развития.
— Эм... Ну... Благодарю, — замялся смущённый от неожиданно щедрой похвалы подросток, машинально положив руку себе на шею.
Несмотря на некоторое смятения от чрезмерной похвалы, изобретатель всё же был весьма доволен такому вердикту. Как-никак он прекрасно понимал, что лестный отзыв о мастерстве и высокая оценка одному творению — это ещё ничего не значит, ведь основная цель так и не была достигнута. Хотя юный гений радовался тому, что харийцы по сути признали не только его выдающиеся способности, но и расценили именно как будущего учёного, а не ремесленника.
«Интересно, что он имел в виду под словом «благодатная почва»? Впрочем, ладно, неважно... Самое главное — начало вполне многообещающее. Посмотрим, что будет дальше», — подумал изобретатель, стараясь вести себя сдержанно и не показывать своего довольства ситуацией.
— Это ещё не всё, — взглянув на подростка, произнёс Истислав, а затем, выдержал некоторую паузу и продолжил: — Мы тут посоветовались и пришли к выводу, что просто обязаны увидеть все твои изобретения. Разумеется, для этого нам придётся заглянуть к тебе в гости... Если ты, конечно, не против.
«Так, вот это уже что-то интересное», — отметил про себя Ратмир и сразу, не раздумывая, дал ответ: —Не против.
— Вот и договорились. Через три дня рано утром жди нас тогда у себя в мастерской, — с улыбкой сказал инженер и ненадолго задумался, после нескольких секунд молчания начал подводить итоги: — А теперь, мне кажется, нам пора закончить нашу встречу, мой юный друг. Конечно, нам с тобой не помешало бы о многом поговорить, но отложим это на следующий раз. Всё-таки нам всем нужно сначала многое осмыслить, прежде чем двигаться дальше.
— Понимаю, — кивнув, спокойно ответил молодой человек, чувствовавший: за этими словами не просто вежливое завершение встречи, а намёк на нечто большее.
— Что ж, тогда своё творение и чертежи к нему оставь здесь и иди домой, — повелел Истислав, украдкой взглянув на вычислитель на столе.
— Извините, а обязательно оставлять вычислитель здесь? — с лёгким напряжением в голосе уточнил Ратмир, не очень желавший отдавать своё творение даже харийцам.
— Кажется, догадываюсь, почему ты задал этот вопрос, — с лёгкой улыбкой заметил инженер, а затем уточнил: — Не хочешь доверить своё детище чужим людям?
Мастер смущённо опустил взгляд в пол и ничего не ответил, стараясь скрыть свои внутренние тревоги. Причиной такой реакции служила одна простая причина: подросток не знал, как вежливо подтвердить подобную догадку, чтобы не обидеть харийца и не свести на нет старания по завоеванию доверия гостей. Впрочем, и по виду юного гения было ясно, что инженер попал прямо в точку своим вопросом, несмотря на все старания утаить это.
«Не знаю, стоит ли отдавать им вычислитель. Харийцы же не поясняли, для чего он им. Да, скорее всего, они так хотят его изучить получше, но вдруг устройство и чертежи понадобились им ещё для чего-то?» — растерянно размышлял мастер, не зная как лучше поступить.
— Ладно, не отвечай. Я и так всё понял, — усмехнувшись, произнёс инженер, после чего горячо заверил, слегка прижав ладонь к груди, словно скреплял своё обещание не только словами, но и внутренней честью: — Не волнуйся, мы лишь изучим его ещё раз и при следующей встрече всё вернём в целости и сохранности. Обещаю.
Наконец изобретатель, взвесив в уме за и против, тяжело вздохнул и всё же согласился: — Раз так нужно, то ладно. Оставлю вам вычислитель.
— Чудно, — кивнув, коротко ответил Истислав и стал прощаться за всех харийцев: — А теперь иди. До встречи. Увидимся через три дня.
— Для нас была огромная честь познакомиться с тобой, — добавил с улыбкой Диволад и с уважением снова посмотрел на юного умельца.
— До свидания, — вежливо отозвался юный гений и забрал со стула свою уже пустую сумку.
Последний раз взглянув на свои чертежи и изобретение на столе, даариец снова тяжело вздохнул и направился к лестнице, ведущей на первый этаж. И чем дальше молодой человек отдалялся от харийцев, тем больше в голове кружилось мыслей, словно рой пчёл, по поводу минувшей только что встречи. Подросток снова и снова прокручивал прошедшие события, анализируя каждую деталь, чтобы примерно прикинуть свои перспективы по сотрудничеству с этими учёными.
Вскоре мастер стал спускаться по ступенькам вниз и размышлять: «Что ж, встреча прошла достаточно хорошо. Харийцы очень высоко оценили меня и моё устройство, назначили новую встречу. Только вот как дальше всё сложится?...»
Когда Ратмир сошёл с лестницы, неожиданно, его перехватил Деян и с любопытством поинтересовался, вытирая руки о край своего фартука: — Ну как? Что они сказали?
— Да всё нормально. Харийцы похвалили меня и вполне остались довольны вычислителем, — спокойным голосом ответил молодой человек, всё ещё не совсем переваривший произошедшее.
— Так и знал, что всё пройдёт отлично! Слишком уж ты хорош в своём деле, — произнёс явно довольный результатом встречи коваль и добавил, похлопав по плечу друга: — Зря ты только так волновался.
— Ну да... — тихо отозвался подросток, чуть смущённо улыбнувшись, и отвёл взгляд в сторону.
— Ладно, больше не задерживаю, а то ты, наверное, устал, — мягким голосом проговорил кузнец и сделал шаг в сторону, чтобы пропустить юного мастера.
— Тогда до встречи, — вежливо попрощался изобретатель, чуть склонив голову в знак уважения.
— До свидания, мой юный друг, — с тёплой улыбкой сказал ремесленник, с некой отцовской гордостью посмотрев на своего бывшего ученика.
Юный гений кивнул и направился к выходу с одной единственной мыслью в голове: «Сегодня я справился со своей задачей и, думаю, произвёл хорошее впечатление на харийцев, но смогу ли я удержать эту планку?...».