Юный мастер-гений:Начало

Ратмир шёл через уютные улочки жилого района, который располагался на окраинах Белоозера, так как постоянно разрастался. Широкие дороги были усыпаны мелким гравием белого цвета, поблёскивающим на свету, словно жемчуг, и звонко хрустящим под подошвами обуви при каждом шаге. По обеим её сторонам тянулись деревянные заборы с искусной резьбой и яркими росписями, плетни или живые изгороди, за которыми скрывались родовые участки, принадлежавшие той или иной семье. Кое-где виднелись утоптанные многими поколениями тропинки, петлявшие между наделами земли, создавая более короткие или просто обходные пути. Тут и там возвышались величественные деревья и своими раскидистыми кронами создавали приятную тень, дарующую прохладу и спасающую днём от палящего солнца. Под каждым из этих зелёных великанов находились удобные скамейки с резными спинками, добротно сделанные из дуба, где всегда можно было присесть и отдохнуть, что особенно радовало пожилых людей.

«Вот будет забавно, если наставник оторвал меня от дел из-за какой-то ерунды», — ухмыльнувшись, подумал подросток, вполне допускавший и такое развитие событий, так как хорошо знал своего учителя.

Вокруг мастера жизнь шла своим чередом: этот уголок жил по своим давно заведённым правилам, не зная ни спешки, ни суеты. Мимо то и дело проходили по одиночке взрослые с серьёзной сосредоточенностью на лицах и задумчивыми взглядами, видимо, куда-то спеша по своим делам. Дети играли в весёлых круговоротах и оживляли всё пространство своими звонким смехом, громкими визгами и искренними улыбками, радуя прохожих своей счастливой беззаботностью. Девичьи компашки медленно прогуливались вдоль улиц и болтали без умолку, обмениваясь сплетнями, мыслями, новостями, однако иногда отвлекались и с любопытством посматривали по сторонам. Возле заборов на мягкой травке тут и там лежали пушистые коты, греясь на солнышке, и наслаждались своей ленью, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. За оградами сторожевые собаки старались заявить каждому прохожему о своём присутствии громким лаем, чтобы чужие даже не пытались соваться на охраняемую территорию...

Внезапно внимание изобретателя привлекла группа хорошо знакомых, но не сказать, что приятных, подростков. Они являлись одними из тех сверстников, что пытались при любой возможности поддеть или вовсе поиздеваться над юным дарованием, показывая своё мнимое превосходство. Вероятно, им совершенно не нравились те, кто очень выделялся среди остальных, особенно если речь шла о человеке с необычными и редкими способностями, которые сложно, даже практически невозможно как-то понять или превзойти.

Разумеется, встреча с задирами молодому человеку не сулила ничего хорошего, поэтому он остановился и стал осматриваться по сторонам. Ему нужно было найти хоть какой-то обход, чтобы избежать нежелательного столкновения вместе с ненужной задержкой, а главное — сохранить своё душевное спокойствие. Только, как назло, никакого пути для манёвра не наблюдалось, словно само пространство решило загнать умельца в ловушку — от основной улицы сейчас не отходило никаких ответвлений. Ввиду этого юному гению ничего не оставалось делать, кроме как идти вперёд и надеяться на лучший исход дальнейшей ситуации.

«Похоже, стычки избежать никак не получится», — вздохнув с досадой, подумал Ратмир и пошёл прямо к группе забияк, внутренне готовясь к неприятному разговору.

Свора подростков быстро заметила приближающегося к ним мастера, и всё их внимание тут же переключилось на него. Оживлённые разговоры мгновенно затихли, оставив напряжённое молчание, а взгляды, полные насмешки, надменности и презрения, устремились на свою будущую жертву. Наверняка эти «хищники» уже предвкушали для себя некую весёлую забаву — унижение «изгоя», которое скрасит им скучный день и подарит на короткое время чувство собственной значимости.

Как только Ратмир оказался достаточно близко к задирам, один из них тут же преградил дорогу, выставив руки в стороны, и с усмешкой произнёс: — Не так быстро!

Перед мастером стоял на первый взгляд особо ничем не примечательный парень среднего роста, если не брать в виду его поведение. Светло-русые, чуть вьющиеся волосы были небрежно зачёсаны назад, как будто специально подчёркивая нарочитую бесшабашность и привычку не следовать общим правилам своего обладателя. Серые глаза таили в своей глубине вызов вместе с презрением и с прищуром смотрели на умельца, пронзая насквозь своим леденящим холодом, будто хотели проверить на прочность. На лице с резкими, словно выведенными ножом чертами застыло самодовольное выражение, придающее своему владельцу ещё более нахальный вид. Одежда выглядела вполне обычной: бежевая рубашка с засученными рукавами, широкие штаны из плотной ткани и кожаные сапоги с потёртостями на мысах.

Юный гений достаточно хорошо был знаком с подростком, закрывавшим сейчас собой путь, и давно понял — это главарь шайки, судя по ряду признаков. Во-первых, манера держаться и характерная поза с оттенками развязности, наглой уверенности и чувством собственного превосходства выдавали человека, привыкшего командовать. Во-вторых, остальная толпа всегда глядела ему в рот и ждала приказа, подсказки или какого-то знака, чтобы понять, как действовать дальше, словно сами были только исполнителями. В-третьих, действовал обычно первым без оглядки на кого-то ещё, совершенно не опасаясь последствий, и всегда занимал доминирующую позицию в любой ситуации.

— Данислав, мне нужно идти, — спокойно заявил изобретатель и попытался обойти, но путь тут же закрыл собой другой сверстник, видимо, правая рука лидера.

— Ну куда же ты? А поговорить? — как бы удивлённо поинтересовался заместитель, театрально положив одну руку на грудь, после чего изобразил оскорблённую невинность и иронично заметил: — Или так уже зазнался из-за своей так называемой гениальности, что больше не хочешь общаться с обычными людьми?

— Просто мне сейчас некогда. Я спешу на встречу с учителем, — нахмурившись, ответил ученик Ведислава, изо всех сил старавшийся держать себя в руках.

— Вот как? А я думал, ты давно закончил обучение. Ты же у нас считаешься таким умным и способным... — ухмыльнувшись, осмелился подать голос ещё один хулиган, и остальные тут же злобно захихикали.

— Вы же прекрасно знаете, почему я ещё ученик старейшины, — холодно бросил Ратмир, с негодованием посмотрев на него.

— Да, конечно, все мы слышали эту официальную версию... — с нарочитой небрежностью произнёс Данислав и отвёл взгляд в сторону, будто над чем-то задумался, а затем усмехнулся и протянул, искоса посмотрев на собеседника: — Только вот кто знает, какова истинная причина твоего положения?

— Да, действительно! Стали бы гения держать в учениках столько времени?! Небось ты просто бестолочь и до сих пор никак не можешь усвоить базовые знания! — тут же подхватил правая рука главаря, и все остальные сверстники закивали, соглашаясь с товарищем.

— Мне совершенно нет никакого дела до ваших домыслов, поэтому думайте что хотите, — смерив толпу немигающим взглядом, с лёгким раздражением произнёс юный гений.

— Весьма невежливо так отвечать! — нахмурившись и скрестив руки на груди, заметил предводитель шайки, который явно уже что-то задумал, и многозначительно посмотрел на своих «подчинённых».

— Похоже, ребята, он нарывается на урок вежливости! — злобно оскалившись, добавил другой задира и украдкой поглядел на своего лидера, вероятно, ожидая какого-то одобрения, что ли.

— Да, давайте его проучим! — выкрикнул кто-то ещё, и вокруг тут же раздался гул одобрительных возгласов.

Мастер сразу понял, к чему всё идёт, и инстинктивно попятился назад, не сводя глаз с толпы и стараясь сохранять спокойствие, по крайней мере внешнее. Только пути отступления не было — забияки уже окружили его со всех сторон стеной, а самое ужасное — их кольцо медленно, но верно сужалось, оставляя всё меньше шансов на какой-то манёвр. Весь расклад явно сложился не в пользу изобретателя, поэтому надо было срочно что-то придумать, иначе дело могло кончиться не самым лучшим образом.

«Бежать бесполезно, звать на помощь — проявление слабости, попытаться отбиться — победят числом... Нужно придумать что-то другое...» — проносились со скоростью света мысли в голове юного гения.

Вдруг на ум умельцу пришла одна дерзкая, но многообещающая идея, которая могла вытащить его из этой передряги, если всё правильно сделать. Тогда подросток сразу же выпрямился, сделал спокойное выражение лица, загадочно улыбнулся и небрежно засунул руку в карман, вызывающе окинув взглядом толпу. Со стороны даже создалось впечатление, будто Ратмир сейчас находился в более выигрышном положении, чем нападающие, хотя в реальности всё было в точности да наоборот.

Резкие изменения в поведении «жертвы» сразу же смутили забияк своей загадочной уверенностью, граничащей с наглостью, будто расстановка сил стала другой. Они в замешательстве остановились и переглянулись между собой, не понимая, в чём дело, однако никто из них даже не думал отступать от задуманного. Спустя пару секунд задиры отбросили свои сомнения и продолжили сужать кольцо, уже готовясь к драке, хотя в движениях уже проскальзывала некоторая настороженность.

— Раз вы так настаиваете, чтобы наша перепалка перешла от слов к активным действиям, то так тому и быть, — спокойно, даже лениво заявил Ратмир, а затем, выдержав короткую паузу, ухмыльнулся и добавил: — Только потом не жалуйтесь, когда я испытаю на вас мою последнюю разработку.

— Думаешь, тебя спасёт одно из твоих бесполезных изобретений?! — крикнул кто-то из толпы, старательно скрывая за своей показной бравадой лёгкую тревогу.

— Между прочим, я сейчас говорю о веществе, разъедающем плоть... — хмыкнув, заметил юный гений и с невозмутимым видом начал нагонять ужас: — Всего лишь одна капля, и кожа начнёт пузыриться... Потом пойдут глубокие язвы... Притом будет так больно, что захочется поскорее умереть...

В этот момент в воздухе повисло густое, почти осязаемое напряжение, и забияки заметно занервничали. Одни замерли на месте, не решаясь предпринимать что-либо, и молчаливо, с растерянностью и страхом на лицах, переглядывались между собой, будто искали поддержку друг у друга. Другие отступили на несколько шагов назад, инстинктивно отходя от возможной угрозы, и настороженно уставились на руку в кармане мастера, предполагая: именно там находится ужасное вещество. Третьи тихо перешёптывались, бросая обеспокоенные взоры то на «жертву», то на Данислава, словно ожидали заметить какой-то знак, подсказывающий, как действовать дальше.

— Да ну, ты всё врёшь! — воскликнул дрожащим голосом один из задир, пытаясь храбриться, но в его глазах ясно просматривалась настоящая паника.

— Хотите проверить? — ухмыльнувшись, с лёгким вызовом поинтересовался изобретатель и окинул испытывающим взглядом окруживших его сверстников, удовлетворённо отметив: блеф пока работает.

Мастер сразу решил подкрепить достигнутый им эффект якобы реальной угрозы, чтобы ситуация уж точно разрешилась в его пользу. Юный гений начал медленно доставать стеклянную баночку со смазкой из кармана, которая, к счастью, осталась там после работы над каким-то из творений, действуя предельно демонстративно. Пусть данное вещество совершенно не являлось опасным на самом деле, однако сейчас могло вполне устрашить не очень-то образованных подростков. Тем более все обстоятельства способствовали нужному воздействию: поведение ученика Ведислава, слава учёного-изобретателя, подозрительный внешний вид «смертельной» жидкости.

Достав бутылочку, Ратмир нарочито покрутил её в руках и, с прищуром посмотрев на главаря, снисходительным тоном предложил: — Впрочем, может, всё же проявите благоразумие и решите меня отпустить? Тогда обойдёмся без жертв...

Повисла молчаливая пауза — тот самый момент ожидания следующего хода кого-то из противников и, конечно, развязки всего происходящего. Свора подростков замерла, боясь пошевелиться, и с ужасом уставилась на «опасное» вещество, затаив дыхание — боялись, что изобретатель действительно может применить эту свою разработку. Никто из них уже, видимо, и не думал нападать на умельца, однако, пока главарь шайки не озвучил своё решение, ничего точно утверждать было нельзя, и оставалась некая неопределённость.

Прошло около минуты, но ничего не происходило: предводитель так и не сказал своё слово, а забияки сами ничего не предпринимали. Тогда мастер сразу осознал: если ничего не сделать, то, скорее всего, все усилия по созданию мнимой опасности и страха перед ней пойдут прахом, поэтому надо было как-то ускорить развитие событий и дожать толпу. Вот, немного поразмыслив, юный гений и решил рискнуть — сделать вид, что якобы собирается всерьёз претворить свою угрозу в жизнь, как бы давая последний шанс разойтись миром.

— Ну как знаете, — пожав плечами, произнёс с некой небрежностью юный гений и начал как можно спокойнее открывать банку со смазкой.

— Постой! Ладно! Твоя взяла! Живи пока, умник... — подняв руку, неожиданно без особого энтузиазма согласился на выдвинутые условия Данислав, а потом с раздражением приказал остальным, махнув рукой в сторону: — Пропустите его! Пусть идёт!

После команды задиры тут же расступились, давая дорогу умельцу, и начали провожать взглядом свою бывшую жертву с некоторой опаской. Ратмир тут же расслабился, положил обратно в карман смазку и без труда вышел из окружения сверстников, но не сразу продолжил свой путь. Мастеру почему-то захотелось ещё кое-что сделать, чтобы окончательно обозначить свою победу и поставить жирную точку в этой стычке, прежде чем уйти от своих обидчиков.

Он неспешно приблизился к предводителю вплотную и прошептал, похлопав того по плечу, будто пытался утешить: — Ты всё правильно сделал. Иногда разумнее отступить, чем рисковать. Особенно если не знаешь, с чем имеешь дело.

Данислав сразу же закипел от злости, но каким-то чудом не вышел из себя при всех и лишь яростно процедил сквозь зубы: — В этот раз ты выкрутился, но в следующий раз тебе не поздоровится.

— Посмотрим... — хмыкнув, с вызовом ответил изобретатель, совершенно не испугавшийся угрозы, и как ни в чём не бывало пошёл дальше.

Ратмир ещё долго чувствовал на себе недобрый взгляд главаря шайки, который, казалось, готов был прожечь свою цель насквозь. Из-за этого на спине ощущался неприятный холодок, словно в любую секунду сзади мог последовать внезапный и подлый удар исподтишка. Впрочем молодой человек всё равно, как бы не хотелось, на всякий случай не оглядывался и сохранял внешнее спокойствие, продолжая идти тем же размеренным шагом. Только когда подросток удалился от шайки забияк на приличное расстояние, наконец выдохнул и позволил себе полностью расслабиться, осознавая: какая-либо опасность окончательно миновала.

«Как занятно, они настолько оказались глупы, что повелись на простую уловку! Хотя недалёкие люди всегда боятся того, чего не понимают, поэтому их так легко провести», — подумал юный гений, радуясь своим маленьким триумфом, после чего немного поразмыслил и решил: «Надо действительно на такие случаи носить в кармане нечто подобное из моего химического арсенала. Пусть не такое смертельное, но хотя бы отпугивающее... Ладно, может, даже чуток травмирующее...».

***

Подросток шагал сквозь пространство своего родного города и окидывал взглядом всё вокруг, наслаждаясь прогулкой и любуясь каждой знакомой деталью. Белоозеро очаровывало своей неброской, но восхитительной красотой, в которой любое творение рук человеческих гармонично сочеталось с природой вокруг. Жители явно бережно сохраняли первозданную прелесть этих мест и старались без необходимости ничего не менять, поэтому всё, что когда-либо было построено людьми, и не казалось здесь чем-то чужеродным.

Вскоре мастер преодолел жилой район и очутился в ремесленном, где везде ощущалась энергия созидания. Повсюду слышались звуки работы умельцев: ритмичный звон молотов по наковальням, скрежет напильников, тонкий посвист резцов, мерный скрип пил, глухой стук киянок и много чего ещё. Из некоторых мастерских выходил густой дым серого цвета и медленно поднимался вверх вьющимися лентами, постепенно растворяясь в окружающем пространстве. В воздухе витал многослойный запах разнообразных материалов: раскалённого металла, свежей древесины, обработанной кожи, масел, смолы, клея и ещё с десяток других. Тут и там слышались возбуждённые голоса ремесленников и обычных людей, сливаясь в единый гул оживлённых обсуждений и деловых разговоров по поводу разной продукции.

Ратмир, пока шёл, заворожённо наблюдал за искусными ремесленниками, стараясь уловить все тонкости и характерные особенности их работы. Внимание постоянно захватывал то один умелец, то другой — каждая деятельность казалась по-своему интересна для молодого человека. Слишком уж завораживал труд настоящих мастеров, в котором юный гений всегда мог почерпнуть для себя что-то полезное, даже если их занятие не касалось напрямую изобретательства или науки.

«Удивительно, как искусно они творят своё ремесло — ловко, точно, выверено... Поразительное искусство...» — с неким восторгом отметил про себя подросток, но тут же тяжело вздохнул и огорчённо подумал: «Правда, к сожалению, всё слишком шаблонно, хоть и безупречно в исполнении. Используется лишь то, что проверено веками, и нет места для чего-то нового, настоящего эксперимента».

Здесь в основном были представлены традиционные виды ремёсел, полностью удовлетворявшие нужды жителей поселения. Опытные кузнецы из грубого металла создавали с помощью жара горна, особых приёмов, грубой силы и массивных инструментов надёжные изделия как для бытовых нужд, так и для военного дела. Столяры ловко орудовали пилами, строгальными ножами и рубанками, чтобы превратить неотёсанное дерево в нечто полезное и красивое. Кожевники, благодаря своему мастерству, специальным средствам и проверенным методам выделки, ловко превращали ничем не примечательное сырьё в прочные и удобные вещи. Портные со знанием своего дела из обычной ткани делали традиционные, но вполне симпатичные наряды с разного рода украшениями, вышитыми яркими нитками и бисером: замысловатыми узорами, символами, картинками. Гончары работали у своих вращающихся кругов и печей, чтобы придать глиняным заготовкам нужную форму, обжечь и превратить в качественную посуду или декоративные предметы. Также в этой части города трудились не покладая рук ещё множество других умельцев — каждый в своей нише, со своими тайнами дела, отточенными приёмами и излюбленными материалами.

Что интересно: именно снаряжение для воинов составляло львиную долю всех предложенных здесь изделий и поражало своим немыслимым разнообразием. Дело в том, что даарийцы, к коим относились все жители Белоозера, всегда славились именно амуницией для ратных дел, отличавшейся высоким качеством, долговечностью и невероятной практичностью. Ведь кто как не одни из лучших бойцов могли знать толк в хороших вещах для выполнения какой-либо военной задачи, не понаслышке зная, как важна любая мелочь в ситуациях, где приходится рисковать жизнью.

Вдруг по дороге Ратмир встретил своего хорошего знакомого — юношу восемнадцати лет, который только недавно стал полноценным ратником. Молодой воин являлся одним из немногих, кто относился с искренним уважением и в какой-то степени с восхищением к подростку. Причём такая симпатия возникла не из-за специфической славы юного гения, как можно было подумать вначале, а по совершенно другим причинам, куда более основательным. Мало того, что ратник в полной мере убедился, насколько изобретатель хорош в своём деле, испытав в боевых условиях его творения на надёжность и эффективность, так ещё и весьма хорошо оценил мастера как человека. Возможно, это и заложило основу для приятельских отношений, а потом и настоящей дружбы между мечником и подростком, пронизанной взаимопониманием, полным доверием и готовностью всегда прийти друг другу на помощь.

— О, Ратмир, привет! — улыбнувшись, поздоровался юноша, явно обрадовавшийся неожиданной встрече.

— Здравствуй, Святослав, — остановившись, спокойно произнёс Ратмир и посмотрел на своего знакомого.

Перед умельцем стоял молодой человек среднего телосложения, ростом в два аршина и девять вершков. Короткие волосы были зачёсаны назад по-военному, но уже отдельные пряди растрепались от ветра и беспорядочно легли на лоб, отливая на солнце чистым золотом. Серые глаза, внимательные и цепкие, постоянно невольно сканировали пространство вокруг — обычная привычка, характерная для воинов, привыкших всегда держать ситуацию под контролем. Чуть загорелое лицо формы бриллиант с правильными чертами выглядело благородно и немного строго, отполированное годами дисциплины и внутренней собранности. Практичная одежда состояла из льняной рубахи, стянутой кожаным поясом с узорчатым орнаментом, штанов из плотной ткани и слегка поношенных сапог с металлическими вставками. Некоторые детали сразу подчёркивали профессию: на спине висело длинное копьё, меч на поясе в простых, но добротных ножнах, наручи с царапинами, вероятно, от атак какого-то врага, и блестящая на свету кольчуга.

— Куда идёшь? — с любопытством поинтересовался молодой ратник, чуть склонив голову набок.

— Да в библиотеку на встречу с наставником, — ответил юный гений и задумчиво посмотрел в сторону, где находилось хранилище книг.

— Очередное так называемое занятие или действительно что-то важное? — уточнил Святослав, хорошо знавший непростую ситуацию друга.

— Пока не знаю, но скоро это выясню, — пожав плечами, сказал подросток, а затем из вежливости спросил: — А ты куда направляешься?

— Иду вот готовиться к ночному дежурству на городскую стену, — произнёс воин и с некой грустью посмотрел в сторону крепости.

— Не позавидуешь тебе. Всю же ночь придётся бодрствовать, — с сочувствием заметил мастер и представил, как юноша будет стоять в темноте и зорко следить за окрестностями, сдерживая зевоту.

— Да уж, — нахмурившись, протянул Святослав и тут же посетовал: — Вот никогда не любил эти ночные дежурства. Уж лучше поучаствовать в какой-нибудь смертельной битве, чем сонным куковать на стене, вглядываясь в темноту до рези в глазах!

— Прекрасно тебя понимаю, — кивнув, отозвался Ратмир, тоже любивший именно действовать, а не попусту тратить время в ожидании того, чего вовсе может не случиться.

— Ну ничего, выдержу. Выбора-то у меня всё равно нет — долг службы никто не отменял, — тяжело вздохнув, сказал удручённый ратник.

— Это точно: раз уж ты сам решил идти по пути воина, значит, придётся терпеть, — хмыкнув, с улыбкой заметил подросток.

— Если честно... знал бы, что будет столько ночных дежурств, то, может, не решил стать ратником, — с досадой проворчал юноша и поморщился, будто только что вспомнил все те бессонные ночи на стене.

— Так я тебе и поверил, — скрестив руки на груди, с лёгкой усмешкой сыронизировал мастер и испытывающе взглянул на друга.

— Твоя правда. Наверное, я бы всё равно ничего не захотел поменять, — расправив плечи, без тени сомнения заявил юноша, а затем внезапно как-то повеселел и с воодушевлением поделился новостью: — Одно радует: скоро ночных дежурств совсем не будет. Меня же князь обещал в один из отрядов, выполняющих особые задания, перевести. Вот там наконец буду заниматься настоящими делами!

— Здорово, поздравляю, — улыбнувшись, отозвался юный гений и высказал своё мнение по этому поводу: — Похоже, ты относишься к тем немногим ратникам, которым можно поручить крайне сложные задания, из-за своей особой смекалки.

— Или всё дело в твоих изобретениях. Они правда дают огромное преимущество перед другими, — с благодарностью посмотрев на друга, предположил Святослав и между делом поинтересовался: — Кстати, готовы ли те наручи, про которые ты говорил?

— Да, ещё месяц назад, — кивнув, ответил умелец, уже догадавшийся, к чему ведёт его приятель.

— Тогда ты не против, если я их себе заберу? — осторожно спросил юноша, словно боялся, что подобная просьба будет слишком самонадеянной.

— Почему бы нет? Всё равно никто пока больше не изъявил желание их использовать, — сразу согласился Ратмир и посмотрел на наручи воина, которые явно пора уже было менять.

— Отлично! Тогда загляну к тебе в гости, как выдастся свободная минутка, — обрадовался молодой ратник, кажется, уже предвкушая получение в своё распоряжение заветных вещиц.

— Договорились, — сдержанно произнёс юный гений, но внутренне радуясь тому, что его творения хоть у кого-то так востребованы.

— Заодно посмотрю, над чем ты сейчас трудишься, — с улыбкой добавил ратник, которому действительно всегда были интересны все проекты юного гения, после чего полюбопытствовал: — Ты, кстати, закончил работу над тем огненным мечом, о котором рассказывал?

— Да, сегодня утром, — с заметной гордостью в голосе ответил изобретатель, слегка вскинув голову.

— Отлично! Тогда потом обязательно покажешь это чудо, — воодушевился воин, уже явно нетерпевший увидеть вживую данное творение изобретателя.

— Обязательно, — пообещал мастер, всегда готовый свои результаты трудов, кто их действительно ценит.

— Всё, больше не смею тебя задерживать, а то небось старейшина тебя заждался, — похлопав друга по плечу, с улыбкой сказал Святослав и сделал шаг в сторону, освобождая дорогу, а затем попрощался: — Увидимся как-нибудь, пока.

— Пока, — кивнув, отозвался умелец, после чего каждый из них пошёл по своим делам дальше.

Спустя некоторое время взгляд ученика Ведислава привлек далёкий силуэт библиотеки, который едва виднелся за зданиями и густыми кронами деревьев. Это означало, что молодой человек почти у цели, и он не только ускорил шаг, но и начал постоянно сворачивать на узкие тропинки в обход основных улиц, значительно сокращающие путь, чтобы побыстрее добраться до заветного места. При этом всю дорогу подросток ощущал неимоверное предвкушение и лёгкое волнение — ему очень не терпелось увидеться с наставником и наконец узнать причину такой незапланированной встречи.

***

Минув ремесленный район, Ратмир уже находился практически в центре города и неумолимо приближался к заветному месту. Широкие улицы, выложенные светлым булыжником, плавно извивались между естественными препятствиями: огромными валунами, выступающими корнями, холмиками, редкими кустарниками и прочими. От этих широких дорог то и дело ответвлялись аккуратные тропинки, которые вели к немногочисленным зданиям особого значения для города, располагающимся на разного рода возвышенностях. Самую же большую часть здесь занимали деревья, росшие тут в таком изобилии, что казалось, будто находишься где-то в настоящем лесу, а не практически в самом сердце большого поселения.

Неожиданно подростка окликнул откуда-то издалека женский голос с нотками радостного нетерпения: — Ратмир, постой!

Удивлённый подросток тут же остановился и обернулся на источник звука, не сразу поняв, кто именно его позвал. Мастер увидел, как к нему со всех ног бежала одна знакомая девочка, словно боялась не успеть, ловко огибая прохожих вместе с природными преградами местного ландшафта. Причём от внимания не укрылось: она выглядела слегка взволнованной и в то же время какой-то радостной, непонятно по какому поводу — вероятно, неожиданная встреча с подростком так повлияла.

«Ей-то что ещё нужно?» — нахмурившись, с лёгким раздражением подумал Ратмир и мысленно предположил, тяжело вздохнув: «Хотя небось опять будет приставать с какими-то глупостями».

Изобретатель хорошо знал эту девочку, потому что по некоторым причинам приходилось с ней сталкиваться довольно часто. Она являлась подругой Милославы и жила неподалёку от его семьи, к тому же постоянно сама искала с ним встречи — будто специально подгадывала момент, чтобы «случайно» оказаться рядом. Всё бы ничего, да только соседка постоянно приставала к юному гению по очень странным поводам, наверняка чтобы под любым, даже нелепым предлогом получить к себе внимание. Подобное обстоятельство совершенно не устраивало мастера по многим причинам: тратило время впустую, отвлекало от дел, раздражало своей назойливостью, часто мешало спокойствию и уединению.

Через минуту девочка примерно его возраста уже стояла возле умельца, выглядевшая по-настоящему прелестно и нарядно, будто специально готовилась к чему-то важному. Миловидное личико с мягкими чертами озарялось чуть смущённой улыбкой и розовым румянцем на щеках, сразу предательски выдавая все, даже самые потаённые, эмоции своей хозяйки. Глаза цвета серебристой воды смотрели на подростка с тихой симпатией, вроде как любуясь, и отражали в своей глубине что-то тёплое, затаённое, нежное и немного растерянное. Светло-русые волосы немного выбились из длинной косы с розовыми лентами и в беспорядке ложились на лоб, слегка развиваясь на лёгком ветерке, что придавало облику живую естественность. Летний сарафан из тонкого льна с яркой вышивкой в виде полевых цветов украшал стройную фигуру и свободно колыхался при каждом движении, играя складками ткани. Из-под подола выглядывали изящные, вероятно новые, туфельки кораллового цвета с немного загрязнившимися из-за бега мысами, тонкими ремешками и невероятно красивым орнаментом.

Немного отдышавшись, знакомая с неким воодушевлением воскликнула: — Как хорошо, что я тебя встретила!

— Ты что-то хотела? — подняв бровь, спросил молодой человек, насторожившийся сразу после первой же фразы.

— Просто... — начала было девочка, но запнулась, явно не сразу придумав, что сказать, однако через пару секунд сориентировалась и произнесла: — Просто хотела узнать, как у тебя дела.

— Нормально... — нахмурившись, холодно бросил подросток, которому уже не нравился этот бессмысленный разговор.

— А куда идёшь? — тут же влёт поинтересовалась она, совершенно не обращая внимания на равнодушную реакцию собеседника.

— В библиотеку, — сдерживая лёгкое раздражение, спокойно сказал мастер и скрестил руки на груди.

— А зачем? — словно пропев, задала следующий вопрос девочка и сделала шаг ближе, слегка склонив голову.

«Вот же странная. Ну чего ей от меня надо?» — мелькнула мысль в голове изобретателя, и он прямо спросил: — Добромила, к чему все эти вопросы?

— Ну... — замялась Добромила, вероятно подбирая правдоподобие объяснение, и стала машинально теребить свою косу, пока наконец не выпалила: — Мне интересно, что у тебя в жизни происходит! Разве это плохо?

Теперь уже растерялся юный гений и с недоумением посмотрел на соседку, которая тут же покраснела ещё больше от смущения и опустила глаза в землю. Подростку совершенно было непонятно: с какой стати у неё такой интерес к нему и его жизни, поэтому, разумеется, воспринимал это как нечто весьма абсурдное. Ведь никаких же логичных причин не наблюдалось: они не друзья и не родственники, общих интересов нет, тем для разговора тоже не находилось, однако девочку совершенно ничего не смущало.

«Вот человеку заняться нечем! Постоянно какие-то допросы и слежка за мной. Зачем всё это? Чего она добивается?» — закатив глаза, с лёгким раздражением подумал Ратмир.

Умельцу было совсем невдомёк, что Добромила испытывала к нему то самое чувство, которое трудно объяснить словами, — влюблённость. В этом не было ничего удивительного: девочка, как и множество других представительниц женского пола подросткового возраста, поддалась особым чарам мастера. Мало того что его красивая внешность пленяла взгляд, так ещё он очень отличался от сверстников и казался каким-то недосягаемым из-за своей интровертности и сосредоточенности на собственных делах.

— Понятно... — озадаченно протянул молодой человек, не знавший, что ещё сказать на такое заявление, после чего решил попросту закончить разговор, не видя смысла продолжать его дальше: — Так извини, мне пора. Пока.

— Ну ладно... Хорошо... Пока... — поникнув, разочарованно пробормотала Добромила.

Изобретатель развернулся и продолжил свой путь, ещё долго чувствуя на себе провожающий взгляд девочки, которая расстроенная осталась стоять на месте. Только сейчас мастеру совершенно не было никакого желания заострять внимание на подобных вещах, вроде чьих-то расстроенных чувств, сейчас подростка волновала лишь предстоящая встреча. Как-никак в библиотеке ждал учитель, который наверняка уже заждался, а значит, придётся ощутить все прелести недовольства, а также ворчливые нравоучения старца, что совсем не радовало.

«Сегодня будто все сговорились меня задерживать перед встречей, а виноват в глазах наставника снова буду именно я», — с досадой подумал юный гений, а затем про себя добавил, ухмыльнувшись: «Вот будет смешно, если придётся «пострадать» только из-за того, что я опоздал на «занятие»! Конечно, расширение моего кругозора очень важно, но не до такой же степени!»

Ратмир относился подобным образом к своим занятиям с наставников, потому что находился в весьма необычной ситуации. Формально молодой человек всё ещё числился учеником старейшины, однако давно не являлся таковым по своей сути, ведь уже давно перерос этот статус. Мало того, что мастер ещё в семь лет назад освоил программу начального образования, которую проходили все дети в Дивноземье, прежде чем идти учиться какому-либо делу, так ещё и впитал уже множество знаний за её пределами.

Пусть это положение дел ученика старейшины со стороны могло показаться странным, но на самом деле другого выхода из ситуации никто не видел. Отправить изобретателя осваивать будущую профессию было невозможно — он хотел стать учёным, а в родном городе никто не мог его обучить науке. В результате пока всё оставалось как есть, и юный гений самостоятельно окольными путями добывал себе необходимые знания и совершенствовал своё мастерство, несмотря ни на что. Правда, все очень надеялись, что однажды решение проблемы всё же найдётся, и молодой человек каким-то чудом сможет в итоге добиться своего.

Вскоре мастер свернул на одну из тропинок и начал подходить к небольшому холмику, на вершине которого виднелась величественная библиотека. Деревянные стены из массивных брёвен пронизывали изображения волшебных существ, вырезанных в материале с поразительной детализированностью. Крыша, дополненная восхитительными карнизами, представляла собой сложную конструкцию из сплетающихся в узоры между собой ветвей и придавала зданию немного сказочный вид. Большие окна вытянутой формы с резными рамами оживали под лучами солнца, переливаясь и сияя, словно драгоценности, своими разноцветными стёклами, выложенными в чудные пейзажи природы. Элегантные колонны, украшенные барельефами сцен из старинных легенд, тянулись вверх, будто живые стебли, и привносили некой воздушности всему виду немаленького сооружения. Массивные двери с изумительными орнаментами, словно стражи, охраняли вход в хранилище книг, однако могли раскрыться каждому хорошему человеку, захотевшему почерпнуть для себя новые знания и мудрости.

При виде библиотеки изобретатель почему-то сразу вспомнил свой первый визит в её уютные стены и улыбнулся:

Тогда старейшина привёл Ратмира, которому только исполнилось четыре года, в храм знаний, держа за руку, чтобы провести первый урок. Под пристальными взглядами, полными любопытства, удивления и лёгкого недоумения, а также аккомпанемент перешёптываний эти двое медленно прошествовали до одного из залов. Там наставник достал какую-то массивную книгу с полки и устроился за одним из столов вместе с учеником, после чего со скепсисом приступил к занятию.

«Вот я в тот день в библиотеке шороху навёл... Хотя тогда ещё вряд ли кто-то представлял, с кем имеют дело, даже старейшина», — хмыкнув, подумал мастер и погрузился ещё глубже в океан памяти.

Именно в тот первый урок юный гений завоевал искреннее уважение своего учителя, проявив в очередной раз свои выдающиеся способности. Ведислав Путимирович был полностью покорён, когда ребёнок не только вник в суть сложного текста фолианта, но и начал вести себя как взрослый мудрец. Мальчик задавал по-настоящему серьёзные вопросы и играючи уходил в философские размышления, поражая своей логикой и широтой мышления.

Подойдя к искусно сделанной лестнице, молодой человек стал взбираться по ней к заветной постройке. Деревянные ступени, отполированные не только инструментами при изготовлении, но и самим временем, поскрипывали под ногами, будто рассказывали свои какие-то истории, впитавшиеся в них за много лет. Перила в виде переплетающихся ветвей с листьями, казалось, являлись частью живой природы, а не были созданы умелыми мастерами, и дарили под руками твёрдую опору. С обоих сторон возвышались величественные статуи божеств, выполненные с потрясающей реалистичностью: с одной высились тёмные, а с другой светлые, подчёркивая важность каждого из них в общей гармонии мира.

Наконец изобретатель преодолел последнюю ступеньку и остановился возле дверей, чтобы немного отдышаться, не желая выглядеть запыхавшимся на встрече. В ногах ощущались лёгкая дрожь, слабость и неприятное покалывание от резкого напряжения мышц при спешном подъёме. Сердце быстро-быстро билось от физической нагрузки, отзываясь в груди пульсирующей тяжестью и глухим эхом в висках, но плавно успокаивалось и переходило на более ритмичные удары. Дыхание было частым и прерывистым при каждом вдохе и выдохе, обжигая сухим теплом и делая будто свинцовым горло, однако постепенно тоже восстанавливалось, приходя в норму.

После небольшой передышки подросток собрался с мыслями и потянул ручку двери, приготовившись войти внутрь библиотеки. При открытии створки петли издали протяжное скрипение, звучавшее как будто приветствие нового посетителя, и спустя несколько секунд изобретатель очутился в самом здании, переступив порог. Теперь оставалось только найти учителя в этом огромном пространстве среди лабиринта книжных шкафов и коридоров и всё выяснить.

«Ну вот, осталось совсем немного, и я узнаю, зачем наставник сегодня назначил внезапную встречу», — в предвкушении подумал Ратмир, невольно осматривая взглядом всё вокруг.