Пламя Луны

Виктор поднимался по лестнице. Вчера он так и не смог сосредоточиться на работе. Исцеляющий Дилан вызвал в нём старые воспоминания — напомнил о тех днях, когда он сам был идиотом, о том, как жестоко поступал с ним. Не один раз.

Когда механик понял, что Дилан отвернулся от него окончательно и что ничто не сможет его вернуть, то начал анализировать всё, что между ними произошло. Разговаривал со многими, читал информацию, медитировал. И пришёл к правильным выводам. Оглядываясь назад, он ясно видел, каким разрушительным было его поведение. Какую боль он причинил любимому человеку.

— Ты... — слёзы текли по щекам посиневшего от ярости Дилана, — я не могу тебя больше видеть! Исчезни из моей жизни! Я не хочу... — он закрыл лицо руками.

— Дила... — голос Виктора прозвучал рвано и жалобно. Он в очередной раз нарушил обещание и до утра зависал в клубе с другими мужчинами. Естественно, они не только распивали светящиеся напитки.

— Убирайся! И не смей приближаться ко мне!

Но Виктор не послушался. Он ушёл, но вернулся. И тогда Дилан обратился в полицию нравов. Разбирательство было коротким — запрет на приближение к объекту его любви. На один километр. Виктор впервые увидел, насколько сломлен Дилан. Это была последняя точка кипения. Мужчина столько раз бессмысленно возвращал его, а сам не менялся.

Ему пришлось отступить. И отпустить. Ради блага Дилана. Тогда это было единственным верным решением — дать им обоим время, чтобы остыть и прийти в норму. И, честно говоря, Виктор так и остался бы пассивным наблюдателем, если бы не предложение Мелкайсира о работе. Он расценил это как шанс к переменам. Возможность быть ближе к Дилану. Но внутри оставалось слишком много страхов. Самый главный из них — страх снова причинить ему боль.

— Уверен, что он захочет со мной работать? — спросил Виктор начальника. Они встречались в кафешке. Мелкайсир успел стать серьёзнее и мрачнее.

— Он обязательно согласится. Не сомневайся. Это последнее дело. Вы нужны мне оба.

Виктор повертел бокал в руках и сказал:

— Хочешь вернуться в былые времена?

— Хочу быстрее покончить с этим делом. И с этим миром. — Механик не спрашивал. По глазам собеседника и так читалась усталость от жизни. — Не дразни его. — Его глаза вспыхнули красным. На долю секунды ему показалось, что Мелкайсир что-то задумал. И это не касалось их дела.

— Не обещаю, — Виктор улыбнулся.

"Ведь мне нравится его дразнить. Он не может устоять перед этим."

Люди не меняются так быстро. Иногда старые привычки цепляются за тебя, как репейник. Виктор это знал. И не позволял себе вернуться к прежнему образу действий. Он изменился. По-настоящему. Хотя характер остался бунтарским.

В нём боролись два противоречивых желания. Виктор не хотел сближаться с Диланом, боясь снова его сломать. Поэтому иногда вёл себя вальяжно, подшучивал. Всё равно ничего с собой не мог поделать — ему нравилось, как Дилан раздражённо щурился, закатывал глаза или тихо выдыхал, будто мысленно считает до десяти. Чего стоило видеть его посиневшее лицо... особенно от смущения.

Но с другой стороны...

Виктор жаждал воссоединения. Он хотел дать Дилану то, что должен был дать ещё тогда. Хотел показать, что на этот раз всё будет иначе. И если бы Дилан вернулся, Виктор позволил бы ему делать с собой всё, что угодно. Позволил бы разбить его сердце, если бы это означало, что он снова будет рядом.

Голос Дилана вырвал его из мыслей. В кабинете начальника шёл громкий спор. Виктор замер на секунду. Голос любимого заставил сердце дрогнуть. Он не мог вмешиваться в дела главного, но не позволит обижать Дилана. Уняв дрожь в руках и вернув спокойное выражение лица, он открыл дверь.

— Прочти мой отчёт ещё раз! Я приложил все дополнительные материалы!

Дилан выдохнул, развёл руками, вскользь взглянул на вошедшего Виктора и раздражённо сел в кресло. Его губы поджались в тонкую линию, а пальцы нервно постукивали по подлокотнику. Виктор мельком взглянул на начальника. Мелкайсир, казалось, оставался невозмутимым, но механик заметил, как он едва качнул головой. Значит, речь шла о Лавинии. Собственно, для этого они и собрались.

— Я внимательно изучил твой отчёт, Дилан, — спокойно сказал начальник, скрестив руки на груди. — И прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать.

— И? — Дилан поправил очки, бросая в него колючий взгляд.

— Продолжай тренировки, рассказывай или подавай материал в другом виде. — Голос Мелкайсира был непреклонен, но что-то в его облике выдавало напряжение. Виктор отметил, как тот спрятал руки под стол, как невольно подрагивали его плечи. Он будто сам себе противоречил. Почему?

— Что?

Дилан не верил своим ушам. Коснулся кулона и на стене высветился график с красной линией, стремительно уходящей вверх.

— Это, по-твоему, что? — Голос целителя дрожал от ярости, а кожа на щеках начала приобретать характерный синеватый оттенок.

Виктор молча поднялся, подошёл к кувшину с водой и налил стакан.

— График, — сухо ответил Мелкайсир.

— Правда? А я думал, снимок камня, коих полно на планете!

Виктор тихо хмыкнул. Раньше Дилан не позволил бы себе такого тона. Он всегда взвешивал слова, избегал резких высказываний. А теперь готов отстаивать свою точку зрения, даже если это означало идти наперекор начальнику.

«Он вырос. Не только как личность, но и в профессиональном плане.»

— Успокойся. — Мелкайсир стиснул челюсти и едва не стукнул по столу, но вовремя сдержался.

Виктор протянул Дилану стакан с водой. Целитель бросил на него упрекающий взгляд, но, немного поколебавшись, всё же принял. Их пальцы слегка соприкоснулись.

— Думаешь, я не понимаю, о чём ты говоришь? — Голос начальника прозвучал неожиданно устало, но в глазах всё ещё тлела сталь. — Ха... Ты хочешь, чтобы я разрешил тебе рассказать о её происхождении?

В глазах Дилана блеснула надежда.

— Что ты скажешь, Виктор?

Внезапный вопрос заставил механика замереть. Целитель смотрел на него с ожиданием, в его взгляде была почти мольба. Виктор и сам считал, что правда должна быть раскрыта, но брать на себя такую ответственность?..

Мелкайсир внимательно наблюдал за ним, словно выжидая.

— Я за правду, — наконец ответил Виктор, твёрдо глядя на начальника. В любом случае, занять сторону Дилана было ему только на пользу. — Лавиния сильная девочка, справится.

Губы Дилана дрогнули в едва заметной улыбке, но её мгновенно стёр холодный, непреклонный голос Мелкайсира:

— Нет. Вы ничего ей не расскажете.

— Но! — Дилан сжал кулаки, плечи напряглись. В его глазах вспыхнул протест, словно он боролся не только с Мелкайсиром, но и с самим собой.

— Никаких «но». — Начальник говорил, как отрезал. Его голос был твёрдым, почти равнодушным, но в глубине алых глаз проскользнула тень беспокойства. — Сейчас важно другое.

Глухой шлепок. Дилан ударил ладонью по маленькому столику, полупустой стакан вздрогнул, отчаянно звякнув о стеклянную поверхность.

— Её сила пробудится! Вопрос лишь в днях или неделях. Как ты этого не видишь?! — Он дышал тяжело, грудь резко вздымалась и опускалась.

— Я осознаю все риски, — голос Мелкайсира оставался бесстрастным, но теперь в нём звучала едва уловимая сталь. — И ещё раз повторяю, сейчас приоритет в другом.

— Она уже ходит по ночам!

Повышенный голос Дилана заставил всех замереть. Виктор слегка склонил голову, но не вмешался. В его взгляде читалась настороженность — словно он предчувствовал, что разговор выйдет за рамки обычного спора.

Мелкайсир не шелохнулся. На его лице не дрогнул ни один мускул, но пальцы, покоящиеся на столе, чуть напряглись.

— И приходит к тебе, — голос Дилана прозвучал уже тише, но в нём скользнул намёк, от которого воздух в комнате стал ещё тяжелее. — Будешь отрицать?

— Пусть ходит, — начальник ответил после небольшой паузы, словно взвешивая каждое слово. — Мы все через это проходили.

Виктор едва заметно нахмурился. Он помнил, как в детстве сам лунатил и однажды чуть не свалился в пропасть. Это было опасно. И он не хотел, чтобы с девушкой произошло нечто подобное.

— А то, что именно к тебе ни о чем не говорит? — Целитель настаивал.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Раздраженно бросил Мелкайсир.

— Ты даже не извинился перед ней. — Голос Дилана задрожал от негодования, но в глубине слышалась боль. — А она ждала... Впрочем, перед кем я тут распыляюсь. Два напыщенных жлоба...

Последние слова он пробормотал скорее для себя, но в гнетущей тишине они прозвучали особенно отчётливо.

Виктор сжал губы и мельком взглянул на начальника.

Мелкайсир сидел неподвижно, словно его это не касалось. Но пальцы, до этого расслабленные, теперь сжались чуть сильнее.

Они переглянулись. Виктор пожал плечами, а Дилан стиснул зубы, тяжело выдохнув.

— Что с кристаллом, Виктор? — наконец заговорил Мелкайсир, решительно переводя разговор в другое русло.

Механик кивнул, собрался с мыслями.

— Как я уже упоминал в отчёте, помимо самого кристалла, его ещё нужно напитать мощной энергией.

— Почему тогда наши технологии не работают? — неожиданно спросил Дилан. В его голосе всё ещё слышалось раздражение, но взгляд он по-прежнему не поднимал.

— Потому что, чтобы активировать кристалл, недостаточно технологий. — Виктор нахмурился. — Его можно запитать только живой энергией.

— Нашими способностями, — подытожил Мелкайсир, скрестив руки на груди.

— Да. — Виктор вздохнул. — Сперва я пытался усилить энергию вспомогательными камнями, но этого оказалось мало. Тогда я применил свою силу... В итоге кристалл не выдержал перегрузки, всплеск энергии его просто разнёс.

Он умолчал о своей ране и о том, как Дилан потом его исцелял.

— Значит, этот кристалл разрушен? — уточнил начальник.

— И восстановлению не подлежит, — сухо подтвердил механик.

— В чём проблема? Попробуй другую стихию, — сказал начальник.

Виктор сжал кулаки. Замялся.

— Боюсь, результат будет таким же. Единственная стихия, которая может заставить кристалл работать так, как надо, — это молния.

Повисла напряжённая тишина.

Мелкайсир сцепил пальцы в замок, медленно выдохнул, но лицо оставалось непроницаемым. Только заигравший на скулах желвак выдавал его истинные эмоции. Он не станет использовать свою силу. Ни за что. Это отложит его уход на пенсию.

— Делайте что угодно, — сказал он наконец, его голос был холоден, как лёд. — Найдите кого-нибудь. Хоть переберите все свои силы. Но заставьте этот кристалл работать. На этом всё.

Виктор кивнул и направился к выходу.

Дилан всё это время молчал, глядя в одну точку. Но прежде чем уйти, он резко повернулся к начальнику:

— Запомни мои слова. У неё случится коллапс. Она сделает что-то опрометчивое. Навредит себе. Что ты будешь делать тогда? Это твой последний шанс...

Мелкайсир не ответил. Только посмотрел на него холодно, оценивающе.

Когда-то они были хорошими друзьями. Но, видимо, возраст, обстоятельства и личные потрясения давно похоронили ту связь, что их объединяла.

Дилан молча сжал кулак и вышел, грубо задев плечом Виктора.

Механик остановился на пороге, мельком взглянул на начальника. Мелкайсир сидел, сжав голову руками.

В воздухе и правда витало напряжение.

Виктор вернулся к себе в кабинет. Если начальник не хочет рассказать ей правду, возможно, стоит это сделать им? Но, подумав об этом, мужчина не нашёл в себе смелости. Оправдывал себя тем, что он здесь только ради кристаллов, что это его основная миссия. Но правда ли они уверены в своих исследованиях? Выводы Дилана имели смысл. Но тогда вставал главный вопрос: кто её настоящие родители? Кому было выгодно оставить дитя на Земле? Неужели они и правда забыли о ней? Это потому что находились на поверхности более двух лет?

Чем больше он размышлял, тем сильнее сжималось внутри. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. А страх становился всё сильнее.

Виктор впервые подумал, что не хочет быть на месте Мелкайсира. Говорить финальное слово — дело не из лёгких. Это требует выдержки, анализа, непреклонности. Настоящий лидер всегда идёт первым, даже когда не уверен, куда ведёт остальных. А он?.. Он всегда был вторым. Был ли готов взять ответственность?

Но что Виктор может сделать сам? Как помочь Дилану? Как помочь Лавинии? Эта мысль давила, словно плита на грудь. Неужели эта девушка так сильно влияет на всех? Нет, это не любовь. Но чувство уважения и странного, непривычного любопытства она определённо вызывала.

Он не стал обдумывать это дальше. Просто встал, вытащил из кармана пару батончиков и направился в медотсек.

— Свали, — Дилан даже не обернулся, грубо ответив на звук шагов.

Виктор молча подошёл и положил на стол его любимые батончики. Небрежно, но точно, как будто это было важнее, чем кажется. Дилан тяжело вздохнул, всё ещё злой, но, кажется, замешкавшийся.

— Я знаю, что это ты. Убирайся!

— Ты можешь рассказать ей сам.

Дилан замер.

Виктор вальяжно облокотился на стол, но пальцы его слегка дрогнули, когда он сложил руки. Голос был спокойным, почти ленивым, но внутри всё сжалось в тугой комок. Механик видел, как напрягся Дилан. Губы того чуть приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, но не мог. В глазах застыл испуг, но под ним кипело раздражение. Целитель выглядел так, словно не знал, как на это реагировать.

Тишина между ними стала почти ощутимой.

На миг Виктор потерялся. Он вспомнил, как в других ситуациях Дилан поддавался ему, как таял под его руками. Представил, как тот тянется ближе, ловит его взгляд, а затем накрывает медовым поцелуем с лёгким привкусом сандала. Ему хотелось снова почувствовать мягкость его губ, провести пальцами по изгибу поясницы, но...

Резкий удар кулака по столу заставил Виктора вздрогнуть и вернуться в реальность.

— Ещё чего! — прошипел Дилан. Его глаза сверкнули гневом. — Он сам пожалеет об этом. Я не стану его лечить. Пусть мучается сам!

Последние слова были сказаны в сердцах. Виктор знал: Дилан так не поступит. Даже если начальник бесит его до скрежета зубов.

— Подумай о Лавинии, — тихо произнёс он.

— А ты подумал?! — рявкнул Дилан, поправляя очки. — Ничего не говори. Всё равно ничего не сделаешь, даже если думал.

Виктор открыл рот, но слов не нашлось. Дилан слишком хорошо его знал. Прямо озвучил то, что застряло у него в голове.

— Но что-то же можно сделать, — Виктор заставил себя говорить. — Скажи что.

Дилан шумно выдохнул. Раздражение не ушло, но теперь в нём чувствовалась усталость.

— Говорить. Осторожно. Показывать, объяснять, как работает энергия. Глядишь, минуем кризис. А я...

Он снял очки и протёр глаза. Виктор на секунду затаил дыхание, ожидая, когда тот посмотрит на него. И Дилан посмотрел. Сердце Виктора пропустило удар.

Каким бы эгоистом он ни был, видеть рядом Дилана всегда было дорогим удовольствием.

— Попробую взаимодействовать с ней через гипноз, — наконец сказал целитель. — Проваливай. Мне надо подумать.

Виктор повиновался. Знал, что давить нельзя. И был благодарен за возможность каждый день видеть его и, пусть ненадолго, общаться. Это стоило многого.

Дни шли, и рутина комплекса вновь затягивала в себя. Несмотря на всё, обучение Ноаниэля было необходимо. Юноша был нужен Мелкайсиру — его способности могли сыграть решающую роль. Все прекрасно понимали: дни в лаборатории сочтены, скоро начнётся новый этап исследований.

Поэтому Виктор усложнял симуляции, заставляя Ноа выкладываться на полную. Парень справлялся всё лучше, но неуверенность иногда приводила к катастрофам. Однажды он слишком резко изменил вектор энергии, и пол залила ослепительная вспышка. Виктор едва успел перекрыть поток, прежде чем оборудование дало сбой.

Что касается Лавинии, то она удивляла. Казалось, её ничто не могло сломить. Девушка старалась быть полезной команде и умела разрядить обстановку. Особенно когда Виктор начинал поддразнивать Дилана. Она подхватывала шутку и обязательно старалась уколоть механика в ответ:

— Ты же механик, Виктор, почини своё чувство юмора, — усмехалась она, глядя на его раздражённую гримасу.

А когда к ней присоединялся целитель, сопротивляться становилось невозможно.

Землянка — по месту рождения, но уж точно не по духу — обучалась с невероятной скоростью. Её любопытство не знало границ, а вопросы сыпались без остановки.

Однажды вечером Лавиния заглянула в лабораторию Виктора. Он, как обычно, корпел над кристаллом, пытаясь найти способ его активировать. Но кроме силы молний, ни одна способность не подходила. Несмотря на упрямство начальника, а может, и своё собственное, Виктор продолжал поиски, упрямо листая расчёты.

Девушка, не спрашивая, поставила перед ним тарелку с парой светящихся пирожных, тонкий карамельный аромат мгновенно заполнил комнату.

— Держи. Дилан приготовил. Уверена, одно из них для тебя.

Виктор замер, глядя на неё с прищуром. Мужчина не знал, как реагировать.

— Не думаю, что он сделал его для меня, — сухо ответил он, беря пирожное.

Лавиния лишь усмехнулась, откусывая кусочек. Её взгляд был слишком понимающим. Виктор тяжело выдохнул.

— Скажи ему.

— А?

— Что чувствуешь — расскажи.

Мужчина невольно напрягся. Он не знал, что раздражало его больше — её слова или тот факт, что она так просто читала его эмоции.

— А сама почему не рассказала о лунатизме?

Лавиния отвела взгляд.

— Видимо, уже все знают, — вздохнула она, пожав плечами. — Вот честно, не думала, что мужчины такие сплетники.

— А что, только вам можно?

— Мне казалось, вы технологичнее и, помимо развития, ещё и сдержаннее.

— Где это видано отказывать себе в таком удовольствии?

Они засмеялись. Тёплый момент длился всего мгновение.

Позади неожиданно вспыхнул огонь.

Лавиния резко обернулась, возвращаясь в реальность. Загорелся один из кристаллов, а вместе с ним – мелкие камни-усилители. Всполохи пламени отразились в стекле мониторов. Моментально раздался противный визг системы безопасности.

— Виктор! — Она метнулась в сторону, но механик лишь уставился на экран, выцепляя графики.

— Ещё секунда.

Секунды превращались в минуты. Огонь разрастался. Он жадно пожирал сплетение проводов, выжигая тонкие линии металла. Жар давил в лицо, а воздух наполнялся едким запахом.

Виктор наконец отключил сигнал тревоги, но и без него было страшно.

— Где огнетушитель?! Или чем вы тушите пожары?!

Лавиния в панике огляделась. Несмотря на то, что кристалл лежал на специальной поверхности, он начал плавиться, сливаясь с камнями и оплавленными проводами. Девушка схватила первое, что попалось под руку, – плотное полотенце – и накрыла огонь.

Виктор резко вскинул голову.

— Что ты сделала?

Его голос был странным. Смесь угрозы и... удивления?

— Что?

— Давай ещё раз.

Он перевёл взгляд с неё на потемневшую ткань, потом обратно. На лице застыло осознание, пронзившее его, словно молния.

— Не может быть...

Лавиния беспокойно сжала пальцы, не понимая, о чём он. Виктор же впервые за последние месяцы был так близок к истине.

— Эй, что произошло? — раздалось по ментальной связи. Это был Дилан. Виктор прислонил два пальца к виску и ответил:

— Небольшой всплеск энергии. Всё в порядке.

— Точно? Мне не придётся тебя лечить?

— Не придётся. Лавиния мне помогает.

— О, если ты ей навредишь, я потом с тобой разберусь.

Как же Виктору этого хотелось.

— Не переживай. Отключаюсь.

Увидев её испуганные глаза, он быстро взял себя в руки. Лёгкий взмах руки — и огонь мгновенно исчез.

Лавиния моргнула. Страх в ней сменился изумлением.

— Прости. Сильно испугалась? — спокойно спросил он.

— Всё в порядке, — ответила она, глубже вдыхая, чтобы унять стук сердца.

— Порой в исследованиях я могу... выходить за рамки, — он улыбнулся краем губ.

— Нашёл что-то интересное?

Виктор не смог скрыть довольной ухмылки.

— Кажется. Но когда проверю, скажу точно.

— Наверное, полезно иметь такую силу, как у тебя.

— Ты про это? — В его ладони вспыхнул водный шар.

— Да... — Лавиния потянулась чуть ближе, заворожённо глядя на сгусток энергии.

— На самом деле водная стихия для механика считается самой слабой, — усмехнулся он.

— Почему?

— Потому что, кроме как тушить пожары или обезвреживать устройства, особо ничего и не можешь. Хотя... это не совсем так.

— Не правда! — вспыхнула Лавиния, надув щёки. Её всегда раздражала несправедливость. — Любая способность — это уже благословение!

— Ты так думаешь? — он чуть склонил голову набок, разглядывая её с интересом. — В приюте меня дразнили из-за стихии. В академии я уже не позволял никому так с собой обращаться.

— Как можно быть таким жестоким? — Лавиния возмущённо нахмурилась. — Ведь любая сила — это... это же невероятно!

— Наверное, мы тоже так думали, когда только начинали работать с энергиями, — он вздохнул, чуть опустив руку. — Но в этом мире судят по твоей стихии.

— И какая, по их мнению, лучшая для механика?

— Молнии — одна из самых универсальных. Земля, воздух — тоже хорошие. Вода больше подходит целителям.

— Так, может, тебе надо было стать целителем?

— Возможно, один из моих родителей и был им, — задумчиво произнёс он. — Они умерли вскоре после моего рождения. Но меня всегда тянуло к технике — изучать, разбирать, собирать.

— Скажи... — Лавиния прищурилась, разглядывая его руку. — А как ты вообще формируешь этот шар? То есть как это работает? В книге слишком много научных слов, хочу разобраться.

— В детстве, когда открываются способности, можно случайно задеть кого-то своей стихией, — Виктор чуть усмехнулся. — Потому мы медитируем, занимаемся физическими нагрузками и упражнениями.

Он кивнул в сторону стеллажа, где лежал небольшой камень-усилитель.

— Например, я концентрируюсь на этом предмете. Сначала просто смотрю на него... часами, пока он не сдвинется.

— Ого, — Лавиния наклонилась вперёд, заинтересованно следя за его взглядом.

— Дальше важен контакт с энергией. Я должен почувствовать её в своей руке и мысленно притянуть предмет к себе.

Он чуть шевельнул пальцами, и через мгновение камешек сорвался с полки, мягко оказавшись в его ладони.

Лавиния подавила восторженный вздох, но глаза её буквально светились энтузиазмом.

— Вот, держи, — Виктор передал ей камень. Тот был чуть тёплым от энергии.

— Но это же базовая способность? — вспомнила девушка. — Дилан вроде так это называл.

— Верно. Мы можем поднимать предметы, вращать их, переставлять. Но стихийная способность, а тем более абсолют — это совсем другое. Их развиваешь всю жизнь.

— А если ты создашь шар, можно его коснуться? — спросила она.

— Конечно.

— И он не навредит?

— Только если я этого захочу.

В её глазах вспыхнул интерес. Она хотела почувствовать энергию. Виктор это понимал. Он создал водный шар и протянул ей. Лавиния аккуратно приблизилась, коснулась пальцами. Вода подалась лёгкими покалываниями. Она чувствовала, как энергия движется, словно живое существо.

Виктор наблюдал за ней, считывая показатели. Но внутри уже знал — без приборов. Лавиния тянулась к силе. Потому что она была её частью.

Дилан прав. Скоро ее способности откроются. Как она отнесется к ним? А как отнесется к факту, что одна из них? Наверняка будет злиться и обижаться за их молчание. Но что значит для неё связь с начальником? Поверит ли она в такое явление как "истинная связь"? Вопросов было слишком много. И Виктор не должен отвечать на них один. Они должны все вместе наконец рассказать обо всём.

Лавиния и не догадывалась, что этот момент изменит всё.