Дар Кроуги

Я раз за разом перечитывала письмо отца. Светлые волосы падали на глаза, словно пытаясь закрыть от меня содержание ненавистного послания. От ярости скомкала письмо, но этого показалось недостаточно, и я принялась его рвать.

— Трус, даже в глаза не смог сказать! Няня, ты знала?! Он выдает меня замуж!

Ладони защипало от прилива магии. Няня как можно незаметнее попятилась.

— Амидера, милая, только не выходи из себя.

Кинула на нее раздосадованный взгляд. Она меня боится, вон, даже отошла подальше.

— Да поглотят тебя пески пустыни Излимор, любимый папочка! Раз тебе надо, сам замуж и выходи, — выкрикнула письму, будто так отец мог меня услышать.

Пергамент, не выдержав нового всплеска ярости, загорелся синим пламенем в моих руках. Так часто случалось, когда я выходила из себя или нервничала. Меня не учили контролировать магию. Однажды в детстве я разнесла целое крыло замка. И ничего, смолчали, замяли и забыли, переселив меня подальше от города. Что поделать, маги в моем родном княжестве Потава не в почете. Единственное княжество в Людее, которое не жалует магический дар и всячески ограждает себя от магов, шаманов и заклинателей. А тут уродилась на княжескую голову я — магичка. После смерти матери, которую почти не помню, отец женился повторно. Новая жена родила правителю Потавы сына, а неугодная дочь, то есть я, отправилась в ссылку на задворки княжества.

Сколько себя помню, меня всегда скрывали, папочка разорялся на лучших целителей, чтобы только сковать мой дар. Иногда даже получалось, но чем старше я становилась, тем короче выходило время затишья.

Я всем сердцем ненавидела эти ритуалы. Запертая во мне магия, сдерживаемая многочисленными заклинаниями, мучила, рвалась наружу, вынуждая злиться без причины, раздражаться по пустякам, не давая усидеть на месте. Учителя и гувернантки сбегали от взбалмошной княжны, разнося слух о моем дурном нраве и болезни. Они не ведали о большом секрете, который хранился под семью замками.

Все изменилось, когда я самостоятельно научилась снимать заговоры. Сила росла, и в конце концов князь Потавы решил избавиться от непутевой дочери, которая никак не желала носить свое проклятие с достоинством. Он предложил два варианта, о чем и сообщил в письме: заточение в монастыре или замужество с Оголором — одним из старших мужей Монаханы. То есть то же заточение, только в придачу с незнакомцем в роли мужа.

Бежать — единственно верное решение, о котором я своевременно догадалась не рассказывать няне.

— Ами, выйти замуж за хорошего человека — это благословение, — старательно подбирая слова, попыталась взбодрить меня няня.

Я ничего ей не ответила, лишь недовольно фыркнула.

— Оставь меня, пожалуйста, я очень устала. — Спорить с няней смысла не видела. Выбор между жизнью в монастыре и жизнью с деспотичным мужем, чем славились монаханцы, совсем не казался мне таким уж благословением.

Няня замялась у двери.

— Князь приказал приготовить комнаты к приезду целителя.

— И когда его ожидать?

— Сегодня к ужину.

Понимающе кивнула, и няня вышла, прикрыв за собой дверь. Я осталась одна. Новый целитель снова начнет «ритуальничать» над моей силой. Вероятно, папочка боится, что я разнесу всю свадебную церемонию, как однажды полкрыла в его имении. И не зря, с удовольствием бы так и поступила и заодно еще нареченного своего зацепила. Чтобы неповадно было на маге жениться, пусть и не обученном.

Руки все еще щипало от магии. Не обращая на это внимания, я заметалась по спальне.

Бежать, бежать скорее! Пока вызванный отцом целитель не явился!

Переодевшись в брючный костюм для полетов (так сподручнее, чем в платье), вытащила мягкую дорожную сумку. Добра у меня было немного: фляга с водой, карта Людеи, запасная одежда и теплый плащ, переданный отцу самим правителем для дочери в подарок. В любом другом случае плащ до меня бы не доехал, но от подарка правителя отец не отважился избавиться. В Потаве найти предметы, созданные магами, почти невозможно. Этот плащ, способный защитить от любой непогоды, — дело рук криоманта, специализирующегося на управлении льдом и холодом. Он был для меня особенно ценен. И дело не только в том, что он от самого князя Эруана Минолы, правителя Людеи. Плащ — единственная у меня вещь магического происхождения, которая напоминала, что не везде магов недолюбливают. В других княжествах им рады и не считают выродками.

Собравшись, спохватилась, вспомнив о своих скромных накоплениях. Деньги ко мне в руки попадали крайне редко, так как я жила полностью на содержании отца, но, если такое случалось, тщательно откладывала. В глубине души всегда мечтала попасть в одну из магических школ и, не говоря никому, копила, надеясь, что однажды такой шанс представится. Повертев небольшой мешочек монет, похвалила себя за предусмотрительность — этого должно хватить на первое время.

Без труда избегая прислугу, преодолела родные коридоры, на выходе бросила сторожилам, что направляюсь в загон. Один попытался возразить, мол, поздновато для полетов, но со взбалмошной княжной связываться не любили, ненароком можно и в стену улететь, а потом могут и язык рубануть, чтобы не сплетничал, о чем не положено. Не особо препираясь, меня пропустили.

— Брр-бр-бр, — приговаривала я тихо, седлая своего грифона Горку.

Он радостно бодался клювом в мою ладонь и топтался передними лапами, словно пританцовывая, оставляя царапинки на деревянном полу. В отличие от задних, передние лапы грифонов имеют огромные, чуть закрученные когти, а задние — мягкие подушечки, как у огромного кота. Я погладила Горку по золотым перьям на грудке, обычно это помогало успокоить и справиться с его нетерпением отправиться в полет, чтобы размять крылья.

Летать я любила с детства, пожалуй, единственная привилегия, которая позволялась молодой княжне в перерывах между изучением танцев, рукоделия, домоводства и прочих бесполезных навыков.

— Ваша Высочество! Ваш отец не велит летать, кады ночь на дворе.

Онемев от неожиданности, я замерла, выдавая себя этим с головой. В проходе стоял пожилой смотритель стойла. Перед глазами крутилась картинка, как он бежит к отцу и меня силой передают прямо в руки сначала целителю, а затем жениху.

Понадеявшись, что в вечернее время здесь никого не будет, я не успела придумать правдоподобную байку, куда это собралась на ночь глядя. Смотритель прищурился и начал отходить к выходу, явно сообразив, что мое молчание не к добру.

Ладони от страха защипало, и по плечам вниз скользнуло легкое тепло. Знакомое ощущение я распознала сразу же и, чтобы не задеть Горку, инстинктивно выпрямила руки в противоположную от грифона сторону. Сила вырвалась из ладоней и угодила прямиком в направлявшегося к входной двери смотрителя. Светлые искры разбежались по заношенной шерстяной накидке на спине и, впитавшись в ткань, исчезли. Мужчина пошатнулся, как от крепкого хмеля, и осел на пол. Я остолбенела, испугавшись и выдохнула только когда заметила, что грудь смотрителя медленно вздымается и опускается. Слава Первоматери, жив! Не задерживаясь, поспешила с грифоном на выход, пока не явился еще кто-нибудь. Подгоняло осознание, что теперь мое преимущество существенно сократилось. Даже представить страшно, что скажет или сделает отец, узнав, на какую дерзость я осмелилась. Он никогда не был жесток, но его равнодушие и временами глумление надо мной душили и страшили похлеще физической расправы.

Когда огни имения отца наконец остались позади и скрылись за горизонтом, я с облегчением выдохнула и получше укуталась в теплый плащ. Несмотря на позднюю весну, ночи стояли прохладные. Наверное, из-за холода не думая направила грифона на юг, вдоль границы Потавы. Надо было решать, куда лететь. Ближе всего находилась Монахана, но туда я направлюсь в последнюю очередь. В отличие от Потавы магам там были рады, правда, только если они согласны служить на благо извращенного представления старших мужей об укладе жизни. К слову, добровольно маги попадать в рабство к монаханцам не спешили, поэтому большая часть магического сообщества там — это женщины, выданные замуж за мужчин Монаханы. В Минолу тоже соваться не стоит. Если меня и будут искать, там найдут быстрее всего. Минола — княжество правителя, значит, больше подозрительной охраны и масса ищеек, готовых носом рыть землю ради пары золотых. Остается выбор между княжествами Самогета и Кроуги. И там, и там легко можно встретить магов и представителей других рас, которые в Потаве почти не встречаются. А главное — в обоих княжествах можно обучаться магии, в Кроуги, насколько мне известно, теперь даже бесплатно.

Ехидно улыбнувшись, я решила лететь в Кроуги, просто это княжество особенно не любит мой отец. Он считает, тамошний князь чересчур вольнодумный и многое себе позволяет, критикуя его политику — жизни без магов и их силы.

Раздумывая о будущем, вырисовала следующий план: устроиться работать к какой-нибудь местной швее. Шить я умею и люблю. Пожалуй, только это монотонное занятие и успокаивало мою разбушевавшуюся магию, спрятанную ритуалами сдерживания. И это единственный полезный навык, обретенный во время обучения юной княжны в доме моего отца.

Я развернула Горку к княжеству Кроуги. В отличие от родного княжества, там ценили магов с любым даром. Не секрет, что многие жители Потавы переселялись на земли Кроуги, стоило в семье родиться ребенку с даром. Там с радостью принимали одаренных, поговаривают, каждый второй на этой земле наделен магией.

Пока летели до границы, я успела замерзнуть, от встречного ветра не спасал даже магический плащ. Пальцы задеревенели. Сверху в темноте невозможно было определить, как далеко мы от цели. Возможно, уже и границу пересекли, поэтому я решила направить Горку на снижение, чтобы отдохнуть, заночевать и уже при дневном свете двинуться дальше пешком, как обычные путники. Потрепав холку грифона, с сожалением подумала, что его придется отправить обратно домой. Иначе любой встречный заподозрит во мне богачку, встретив с королевским грифоном на привязи.

Приземлившись на небольшой полянке, пришлось повозиться с костром, выдавливая хоть пару искр — магия, как всегда, не хотела слушаться в нужный момент, проявляясь только в минуты страха или тревоги. Когда маленький костерок разгорелся, я устроилась около теплого бока грифона, плотнее завернулась в плащ и провалилась в сон.

Пробуждение оказалось неприятным. Горка заволновался, почувствовав чужака. Проснулась практически сразу, но было поздно — в меня уже летело заклинание. Проваливаясь в беспамятство, последнее, о чем я с горечью подумала: «Бегство выдалось недолгим».

Открыла я глаза в небольшой незнакомой комнатке с маленьким окошком, напоминавшей темницу. За окном светло, значит, в отключке пробыла недолго. Воспоминания о том, как меня поймали, нахлынули разом: или это отец, или кто-то похуже. Призвав все самообладание, вскочила, прошлась по кругу, инстинктивно трогая стены руками, словно проверяя, что они настоящие. К сожалению, они таковыми и были. Я в ловушке. Одно-единственное окошко походило на бойницу и находилось слишком высоко — заглянуть в него роста не хватало. Больше всего тревожило, что место незнакомо, скорее всего, в плену я не у отца.

Пытаясь успокоиться, прислушалась. За окном обычный деревенский шум: голоса людей, скрип телег, вдалеке лай собак — это немного помогло прийти в себя.

Дверь с грохотом открылась, так что я отпрыгнула в противоположную сторону. На пороге появился сам князь Кроуги. Я никогда не встречалась с ним лично, но не узнать его было невозможно. Жители этого княжества любили своего князя, изображения одного из сильнейших магов Людеи можно было встретить в любом уголке королевства и за его пределами.

Мы смотрели друг на друга, я на него — с опаской, он на меня — безразлично. Хотя князь и не выказывал агрессивного отношения, сам вид говорил о том, что я попала в неприятности. Высокий, темноволосый, широкоплечий молодой мужчина был одет поверх рубашки из плотного материала в длинный плащ, несомненно, дорогой, предплечья которого покрывали сияющие пластины. Такой странный крой я видела впервые, предположив, что именно так одеваются высшие маги. Лицо хозяина Кроуги выглядело немного хищным из-за высоких скул, прямого носа и узкого разреза темных глаз. Непроизвольно я вжалась в стену.

— И что столь юная дева потеряла на нашей границе? — властно спросил маг.

— А вы на всех юных дев нападаете? Призываю немедленно вернуть меня обратно. — Несмотря на громкие слова, звучали они довольно вяло. Повышать голос на князя инстинкт самосохранения настрого запретил.

Задумалась: могла ли я по ошибке устроить привал не на территории Потавы, а прямо на границе?

— Не люблю повторять дважды, соизвольте отвечать.

— Может, я в гости собралась, не помню, чтобы это воспрещалось законом.

Оправдание, конечно, неправдоподобное, но это первое, что пришло в голову. Мелькнула мысль, что я скажу что угодно, только бы перестать быть центром внимания этих холодных карих глаз.

— Не воспрещается, назовите, к кому вы направлялись, и я тотчас же прикажу вас туда сопроводить.

Засомневалась, можно ли наобум ляпнуть имя. Невозможно, чтобы князь знал всех своих поданных, но здравый смысл подсказывал — он понимает, что я лгу.

— Уверен, вы не направлялись в гости, иначе зачем бы останавливаться ночевать около границы.

Решила промолчать. Все же взяли меня на территории Потавы, можно было бы давить на это, не будь я сбежавшей княжной. Рассказывать об этом определенно не хотелось. Узнает князь, кто я, незамедлительно вернет меня отцу.

— Юная дева с увесистым мешочком золота в сумке, изысканной одеждой, королевским грифоном, ночующая в лесу у границы совершенно одна. Согласитесь, есть причины не доверять вам.

Князь медленно сверху вниз осмотрел меня. Во мне не видят сбежавшую из-под венца княжну, во мне заподозрили шпионку дворца. Даже не знаю, что хуже.

В дверь громко постучали, и в проеме показалась рыжая голова молодого мужчины. Князь поспешно кивнул ему и вышел, бросая на ходу с угрожающей интонацией:

— Я оставлю вас ненадолго, предлагаю обдумать ваше положение.

Ушел князь вовремя: сдерживать силу от волнения становилось почти невозможно, руки пылали от стремившейся наружу магии.

Как только за мужчиной захлопнулась дверь, я глубоко вздохнула, выравнивая собственный пульс, иногда это помогало остановить бушующие потоки силы. Как только магия перестала бить с яростью и немного откатилась назад, вернулась способность думать. Итак, что мне известно о князе.

Его имя Рагонг Кроуги. Первое имя ему дали родители, второе получает любой князь, вступающий на престол, по названию своего княжества. Вот мой отец, как князь Потавы, носит имя Вильмен Потава. Но эта информация никак мне не поможет, это знает каждый в Людее. Принялась лихорадочно вспоминать, что конкретно мне известно о Рагонге Кроуги. Ему вроде как пророчили будущее следующего правителя, если нынешний не оставит наследника. Называли справедливым и мудрым князем с многочисленными почитателями, которые с радостью поддержали бы его притязания на трон. Его стараниями Кроуги стало оплотом магов, съезжавшихся со всех княжеств. Именно это послужило одной из главных причин конфликта между правителем Людеи Эруаном Минолой и князем Кроуги. Но в прямую конфронтацию правитель вступать не спешил. Поговаривали, что Эруан опасался, что княжество Кроуги стало слишком сильным за последние время. Пожалуй, это все, что я знаю о нем. Но и это никак мне не поможет.

Начала озираться по сторонам, передвинула койку под окно. Маловато, к тому же с решеткой, но протиснуться можно. Обычной девушке ни за что не сбежать, к счастью, мага во мне не признали. На моем теле нет ни одного магического рисунка или руны, ни одного магического амулета, ничего, что могло бы заставить думать, что я обладаю силой. Это определенно сыграло на руку.

Подтянувшись, на удивление легко выбила решетку — помогла переполнявшая меня сила. Удар получился сильнее, чем рассчитывала: вниз полетела не только решетка, но и оконная рама. Вышло довольно громко.

Зажмурилась, ожидая охранников. Вряд ли князю Кроуги это понравится. В мыслях возник образ отца, намекающий с издевкой, что горе-маг даже сам себя спасти не в состоянии. Но ничего не произошло. Посылая восхваления всем известныммне покровителям магов, держась за остатки оконной рамы, разрезая руки об осколки, кое-как выползла наружу. Выдохнула с облегчением, понимая, что нахожусь невысоко от земли, и мешком повалилась вниз. Не теряя времени, вскочила на ноги, огляделась — это был задний двор какого-то поместья, вдалеке здание, похожее на конюшню. Предположив, что моего грифона держат именно там, я метнулась туда.

Пробежать удалось всего пару локтей до того, как меня окружили. Не сразу поняла, что появляющиеся и расползающиеся точки в воздухе — это порталы. Когда голубые мерцающие проходы расширились до человеческого роста, оттуда в полном вооружении начали выходить маги. Из ближайшего портала прямо передо мной вышел князь Кроуги. Он выглядел на удивление спокойно. В глазах читалось легкая насмешка, и под этим взглядом я застыла. И не знаю, как мне это удалось, но я ударила. Несдержанно, молниеносно магия волной хлынула из моих рук и накрыла всех, даже тех, кто случайно оказался свидетелем постыдного побега, стоя в отдалении.

Очнулась я от оцепенения, только когда увидела лежавшего у своих ног прижатого силой самого князя Кроуги.

— Это от страха, видимо, — оправдываясь за столь сильный удар, пропищала я и снова побежала, пока преследователи не начали приходить в себя. Моей целью была конюшня, я надеялась найти там Горку или любую другую крылатую зверюгу, способную унести меня отсюда подальше.

— Не трогать ее, я сам, — раздался опасный рык позади.

— Стоять. — Этот приказ уже был адресован мне.

Грозный голос Рагонга заставил остановиться. Я медленно повернулась, пальцы рук опять защипало от магии.

Князь уже поднялся с земли и внимательно смотрел на мои руки, которые снова пылали. Периферийным зрением заметила, как угрожающе вспыхивают всполохи чужой магии вокруг.

— Всем отойти, — последовал четкий, короткий приказ князя.

Чужая магия вокруг погасла. Он предупреждающе посмотрел на меня.

— Дальше не убежишь, не дам.

Я прекрасно понимала это и сама, но терять было уже нечего.

— Все же я попробую.

Ударить второй раз не успела, Рагонг опередил мгновенно. В воздухе перед моим лицом полыхнул незнакомый знак. Я почувствовала легкое жжение по всему телу и упала без сознания.