1. А вдруг это тот самый сумасшедший?
Отчего же кожа твоя бледна?
Отчего шаги твои так тихи?
Отчего же тьмою сияют глаза,
Отчего же руки так холодны?
Почему же не спишь по ночам?
Твои мысли так далеки...
Ты улыбнулся — увидела твой оскал.
Ты обнажил клыки, и я поняла...
Ты — вампир.
***
Резкий толчок, и я стремительно падаю в реку, разбрасывая множество брызг в стороны. Полнейшая неожиданность и ледяная вода заставляют широко раскрыть рот в попытке крика, но из горла вырываются только предательские хрипы. Зря я не послушала маму и съела накануне целых три мороженых. Попытки ухватиться за торчащую из воды оледеневшую деревяшку проходят безуспешно: короткие детские пальцы соскальзывают с неё. Одежда, уже полностью пропитанная водой, нещадно тянет ко дну. У меня не хватает сил, чтобы плыть, да и плавать я не умею. Как жаль, что я всегда убегала от папы, когда он пытался меня научить. Кажется, в моей смерти будет виноват не только тот странный тип, наговоривший мне всякой чуши, а после зверски толкнувший в реку, но и я сама. Холодная вода сводит ноги, не оставляя и шанса на спасение. Сидя на огромном голом дереве, беспрерывно каркает ворона. Какая чудная похоронная песнь!
Чем больше я пытаюсь биться руками о водную гладь, тем быстрее иду ко дну. У меня уже не остаётся сил, и я сдаюсь, отдавая себя водной стихии. Последний вдох, и вот я уже с головой оказываюсь погружена в воду. Неужели моя жизнь и правда так быстро прервётся? В груди всё сжимается. Меня накрывает ощущение, что я не успела сделать что-то очень важное в этой жизни. Но тем не менее я абсолютно спокойно отдаю себя в руки своей судьбе...
***
Громкий звонок будильника заставляет резко подняться, чтобы тут же удариться головой об угол полки.
—Ёлы-палы! — кажется на лбу у меня будет красоваться прекрасная шишка. Такая яркая, алая. "А во лбу звезда горит!", — это точно про меня будет. А ведь я говорила папе, что он эту полку слишком низко повесил!
Недовольно провожу взглядом по столу, заваленному учебниками, тетрадями и прочей канцелярией. Я опять заснула за уроками. И всё это потому, что весь день занималась подготовкой к Ежегодному Весеннему балу. И зачем им только понадобилось брать на роль организатора самого безответственного человека? Я со своими-то делами часто справиться не могу, а тут такое событие.
Устало, сквозь пелену сна смотрю на часы. Пять минут седьмого. Пора на пробежку. Уроки уроками, а пробежка по расписанию, так сказать. Медленно поднимаюсь из-за стола под громкий хруст своих "старческих" коленей. Тихо иду в ванную. Все ещё спят. Родители проснутся только около семи, а младший брат вообще на больничном, поэтому будет спать до обеда. Вот везуха-то...
***
Выходя в коридор, пытаюсь сильно не шуметь, но предательница-дверь издаёт длинный, противный скрип. Быстро захлопываю её и бегом спускаюсь по лестнице, чтобы тут же оказаться у ещё одной двери.
Оказавшись на крыльце, медленно вдыхаю свежий, утренний воздух, ещё хранящий запах ночи и тишины. Как же хорошо жить рядом с лесом!
Соскакиваю со ступеней на землю и срываюсь на бег. Солнечные лучи только-только начинают прорезаться сквозь ветки сосен. Уставшее за постоянным сидением тело ликует. Ветер, направляющийся в одном со мной направлении, нежно подталкивает вперёд. Я бегу, охваченная небывалым восторгом. Свобода, свобода, свобода!
Стремительно сворачиваю на протоптанную узкую тропинку, ведущую в лес. Постепенно пение птиц становится всё тише и тише, и лишь где-то отдалённо можно услышать карканье какой-нибудь громкоголосой вороны. Темнота становится всё гуще. Но это не пугает меня. Впереди уже виднеется почерневшая от времени крыша старого, заброшенного особняка, а это значит, что я почти на месте.
Сердце пропускает удар, когда я ступаю на "мёртвую" землю. Люди считают это место проклятым и обходят стороной. И возможно они правы.
Огромная, совсем неживая местность, идеальным кругом охваченная лесом, таила в себе что-то ужасное. Трава и деревья здесь всегда были сухими, сюда никогда не залетала ни одна птица, мимо не пробегало ни одно, пусть и маленькое, животное. Да что там — здесь даже комаров и мошек не было! И на фоне всего этого протяжно поскрипывали окна и двери одинокого особняка, открываясь и закрываясь от ветра.
С восхищением смотрю на предмет своих мечтаний. Да, я всегда хотела жить в этом особняке, в первых лучах солнца казавшимся особенно удивительным. Казалось, что время здесь словно остановилось и что вот-вот из-за дверей покажется какой-нибудь симпатичный, молодой князь. Невольно улыбаюсь глупостям в своей голове. Особняк, очень похожий на логово отрицательного персонажа из какой-либо сказки, каждую ночь снился мне во снах вместе с...
Осторожно спускаюсь со склона к маленькому озеру. Рыб в нём я никогда не видела. И дна, кстати, тоже, хотя вода здесь была кристально-чистой. Я приходила сюда каждый день с пяти лет, потому что всей душой любила это место, меня тянуло сюда, несмотря на то, что однажды именно в этом озере я чуть не утонула. Я мало что помню с того дня, и напоминанием служат лишь мои кошмары и застрявший в памяти оскал моего убийцы.
Ну что ж, на часах пятнадцать минут восьмого. Пора возвращаться. Аккуратно поднимаюсь обратно, кидаю прощальный взгляд на особняк и застываю от ужаса...
***
— Ну что, Орлова, ставлю вам пару. К занятию вы не готовы. Жду вас в пятницу на пересдачу.
Пунцовая от стыда сажусь на своё место под неодобрительным взглядом преподавателя по анатомии. Отработка. Этого мне только не хватало.
— Тань, ты чего? — шепчет мне на ухо Олька. — Ты и двух слов связать не могла.
Отмахиваюсь от неё, давая понять, что расскажу обо всём потом.
— Лисицына, раз уж вам так неймётся поболтать, — подруга тут же отстаёт от меня, чему я очень радуюсь: говорить с ней сейчас о чем-либо у меня нет ни малейшего желания, — то расскажите нам о...
Сижу, не в силах уловить суть происходящего. В голову лезет куча мыслей. Тогда в окне я увидела чей-то силуэт. И он явно принадлежал мужчине. Как убегала уже не помню. Помню только испуганный взгляд мамы, когда она подбежала ко мне, едва я, громко хлопнув дверью, прислонилась к последней, чтобы перевести дух.
А вдруг это был тот самый сумасшедший, который чуть не утопил меня десять лет назад? Вдруг он прознал, что я жива, и теперь вернулся, чтобы завершить начатое? Но что ему от меня надо? Какая польза ему от моей смерти? Кто он вообще такой?
С нетерпением жду перерыва и, едва преподаватель отпускает нас, ещё раз укоризненно зыркнув на меня, хватаю Ольку и бегу в ближайшее кафе.
— Танюха, что происходит? — спрашивает на ходу Олька. — Да погоди же ты! — она одёргивает руку, останавливаясь и заставляя и меня остановиться. — Куда ты так бежишь? Рассказывай всё немедленно!
Вкратце описываю ей сегодняшнее утро и неизвестный силуэт в окне особняка. Олька внимательно слушает, а затем расплывается в снисходительной улыбке.
— Танька, ну какой же ты, однако, паникёр! — делает вывод подруга. — Ну с чего ты вдруг взяла, что это тот самый псих? Тебе, может, привиделось. Ты же у нас помешана на мистике. Или, в конце концов, у этой развалюхи объявился хозяин.
Это нисколечко не утешает, а, наоборот, ещё больше расстраивает. Если у особняка, как сказала Олька, объявился хозяин, то теперь я не смогу появляться там каждое утро...
Видя моё расстроенное лицо, подруга пытается перевести тему.
— Ты себе пару для бала нашла? — и указывает глазами на проходящего мимо парня.
Артём Волков. Самый популярный и красивый парень нашего потока. Высокий, голубоглазый, светловолосый, с идеальными чертами лица. Он словно сошёл с обложки журнала, ну или из сказки сбежал. Короче, самый настоящий принц. Вот только не я его принцесса.
Мы с Олькой со стороны наблюдаем, как к нему, виляя задницей в обтягивающих джинсах, вприскочку идёт Комарова, обнимает его за шею, он её — за талию. Далее следует страстный поцелуй, сопровождающийся громкими чмоками, от которых хочется проблеваться, а затем влюблённые, крепко взявшись за руки, уходят в неизвестность... Идиллия...
— Н-да уж... Не ожидала. — говорит подруга, сморщившись. — Когда это они сблизиться успели? — но тут же пытается меня подбодрить.— Впрочем, хорошо, что ты с ним не встречаешься. Я очень сомневаюсь, что ты вытерпела бы эти слюнявые чмоканья. — и уже на ходу шепчет, — Он просто ужасно целуется. Нет, ну ты видела, он её чуть не проглотил!
Я громко хохочу, забывая об утреннем происшествии. Мне, можно сказать, сердце разбили, а почему-то весело и легко. А может, ну её, эту любовь, не время пока.