15 глава
Мы сидели на холодном бетонном полу заброшенного склада рядом со столом, сделанным из ящиков, где лежала Эльза. Её изможденное тело вызывало во мне странные размышления: если бы я смог вовремя защитить её, всего этого можно было бы избежать? Я заметил в себе страх – это страх потерять её. Я смотрел на её лицо, пытаясь понять, что я к ней чувствую. Это было просто чувство долга? Симпатия? Или нечто большее? Война стерла во мне способность различать такие вещи. Я привык разглядывать людей как картины, искать оттенки эмоций, читать их. Но с Эльзой всё было иначе. Я не мог разгадать ни её, ни своих чувств рядом с ней. Её привлекательные черты лица, светлые растрепанные волосы, утонченная, почти беззащитная фигура даже в таком состоянии, оставались притягательными.
Мой взгляд скользнул к повязке, которую я наложил на её рану. Я наложил её слишком поспешно, но кровь остановилась. Джон не успел убить её, но он едва не убил меня. Я вспомнил его оскал. Он хотел её искусить. Вопрос был в другом: а точно ли он погиб? Я видел, как Эльза выстрелила в него. Уверенность в том, что он мёртв, не давала мне покоя. Он ведь мог выжить, как и я выживал после каждого тяжелого ранения. Если он жив – значит, вернётся. И если он обратил Эльзу, её нормальная жизнь будет навсегда уничтожена.
Я перевёл взгляд на Герта. Он сидел у стены, автомат на коленях, его взгляд время от времени возвращался к Эльзе. В его глазах читалось что-то, что я старался не замечать. Он смотрел на неё с каким-то особым выражением. Ему она нравилась. Это было очевидно. Эльза оставалась одной из самых красивых девушек, которых я встречал в Германии. У него был бы шанс, если бы не я. А может, он до сих пор считает, что у него есть шанс. В конце концов, она могла бы выбрать его, а не меня.
Но он не был Оливером. Он не станет вмешиваться в то, что он считает «отношениями». Или всё-таки станет? Это его молчание, его взгляд – они начинали меня совсем слегка раздражать.
— Как думаешь, она проснется? — послышался тихий голос Герта.
Я взглянул на него. Его лицо было испачкано грязью, усталость и мрачность сделали его почти незнакомым. Но в глазах всё ещё было что-то человеческое, что-то уставшее от этой бесконечной мясорубки.
— Надеюсь на это, — ответил я.
Герт замолчал на мгновение, изучая меня, а затем осторожно спросил:
— Уилл, а Джон... он точно больше не угроза? Ты уверен, что... это сделал он?
Я понял, к чему он клонит. Его сомнения были логичными. Всё это выглядело как мои деяния.
— Да, это был он, — коротко ответил я, глядя прямо в глаза Герту. — Он на моих глазах впился в её шею. А я не кусаю близких мне людей.
Герт немного расслабился, но в его взгляде всё ещё оставались отголоски недоверия.
— Прости, — тихо сказал он. — Просто вся эта ситуация... я больше ничего не понимаю. Эта война... она изматывает. Я уже не знаю, кто мы и за что боремся. Мы уничтожаем друг друга, как звери. Я устал, Уилл. Устал от ненависти, крови. Иногда мне кажется, что я тоже превращаюсь в бездушное существо, как и те, кого я убивал.
Его слова звучали откровенно, словно он наконец позволил себе открыть душу. Я понимал его. Война разрушает всех, кто в неё вовлечён, и оставляет шрамы, которые никогда не заживут.
— Мы все устали, — тихо ответил я. — Но ты жив, Герт. Ты ещё жив. Это значит, что ты можешь выбраться из этого ада. Ты не станешь таким, как они.
Герт ничего не ответил, лишь кивнул, опустив голову.
В этот момент я услышал звук шагов за дверью. Сердце замерло. Я жестом указал Герту замолчать. Шаги приближались, тяжёлые и уверенные.
Дверь распахнулась, и на пороге появилось несколько фигур в немецкой форме. Один из солдат шагнул вперёд, осветив помещение фонариком.
— Кто здесь? — раздался резкий голос.
— Свои, — ответил я на немецком, стараясь звучать уверенно.
Солдат замер, а затем опустил фонарик, изучая нас.
— Вы тоже отступили? — спросил он, его тон смягчился.
— Да, — быстро ответил Герт, встав рядом со мной. — Она ранена. Нам нужно укрытие.
Солдат кивнул и повернулся к остальным.
— Идём с нами. Мы знаем место, где можно укрыться. Лагерь разрушен. Большинство наших либо убиты, либо взяты в плен. Здесь оставаться нельзя.
Я посмотрел на Герта, и он кивнул. У нас не было другого выбора. Я поднял Эльзу на руки и, стараясь не терять равновесие, последовал за немцами. Мы двигались быстро, оставляя позади разрушенный лагерь и всё, что ещё недавно казалось безопасным.
Мы прибыли в небольшую деревню. Это место выглядело почти сказочным на фоне того ада, который мы пережили.
Деревня располагалась в низине, окружённой густым лесом. Несколько кирпичных домов с красными крышами, бар, церковь и пара амбаров — всё выглядело словно сошедшим с довоенных открыток. Но вместо мирного гула жизни деревня дышала сдержанным напряжением. Здесь ощущалась война: солдаты курсировали по улицам, местные старались держаться подальше от военных, а бар вечером превращался в место, где все искали хоть какой-то отвлекающий повод.
Меня и Герта поселили в небольшом доме на окраине, а Эльзу забрали в местный госпиталь неподалеку. Она уже начала приходить в сознание, когда мы только добрались сюда. Её раны выглядели лучше, но, вероятно, она была потрясена случившемся и крайне слаба. Она спрашивала меня сиплым голосом:
— Уилл, где мы?..
Я объяснил ей, что мы в безопасности. Несколько дней она оставалась в госпитале под наблюдением медиков. На четвертый день она вернулась к нам: её лицо оставалось бледным, но теперь ожившим, и добрая, мягкая улыбка появлялась на её лице.
После того как Эльза вернулась и убедила нас, что с ней всё будет в порядке, Герт предложил провести вечер в местном баре. Я не был в восторге от этой идеи, но, видя, как он устал, решил не отговаривать.
Бар оказался удивительно уютным местом. Деревянные столы, запах сигар и дешёвого пива — всё это напоминало мне о временах до войны. За барной стойкой стояла женщина лет сорока, с хитрым блеском в глазах, а в углу играла старая радиостанция, транслируя немецкие мелодии.
Именно там Герт впервые увидел её — Лотту.
Лотта вошла в бар со смехом, окружённая двумя подругами. Её кудрявые каштановые волосы были заплетены в косу, а глаза, медово-орехового цвета, сияли таким неподдельным весельем, что я понял: в этот момент она была далека от войны.
Герт не мог оторвать от неё взгляд. Я видел это сразу. В его добродушных, голубых глазах играла нотка любопытства, и он даже забыл про кружку пива в руках.
— Она красива, да? — сказал я, чтобы разрядить обстановку.
Герт смутился, но быстро ответил:
— Она выделяется среди других.
Через некоторое время она заметила его взгляд и, улыбнувшись, прошла мимо, бросив короткое "Guten Abend". Этого было достаточно, чтобы Герт весь вечер оставался немного другим — более задумчивым, но в то же время задорным.
К концу вечера Лотта не спешила уходить, хотя её подруги уже направлялись к выходу. Она задержалась, оглядываясь по сторонам, будто ищет кого-то. Вскоре её взгляд остановился на нашем столике. Улыбка скользнула по её губам, и она, сделав вид, что невзначай, подошла.
— Вы случайно не знаете, где здесь можно купить сигареты? — её голос был добрым, с лёгкой застенчивостью, но в глазах блестела явная лукавость.
Герт мгновенно поднялся, чуть не уронив стул.
— Здесь, за углом, есть автомат. Если хотите, могу показать!
— О, это было бы замечательно, — сказала она, посмотрев на него с лёгким вызовом, будто проверяя его реакцию.
Я усмехнулся, пряча улыбку за кружкой пива. Эльза, сидевшая рядом со мной, тихо хихикнула, но тут же сделала вид, что просто потягивает свой напиток.
— Может быть, вы представитесь? — вставил я, обращаясь к Лотте.
Она чуть склонила голову, будто раздумывая, а затем ответила:
— Лотта. А вы?
— Герт, — сказал он прежде, чем я успел открыть рот. Его голос звучал чуть громче, чем обычно, но увлеченность в нём перекрывала всё остальное.
— Уилл, — представился я, кивая ей. — А это Эльза.
Лотта посмотрела на нас с лёгким интересом, но явно больше внимания уделяла Герту.
— Приятно познакомиться. Вы, кажется, не местные?
— Нет, мы проездом, — ответил Герт. — А вы... здесь живёте?
— Всю жизнь, — сказала она, с лёгкой усмешкой проводя пальцами по своим волосам. — Деревня маленькая, но бар хороший. Иногда кажется, что это единственное место, где можно спрятаться от войны.
Герт улыбнулся и ответил:
— С таким укромным уголком, как этот, вы, наверное, знаете всех жителей в лицо.
— Практически, — рассмеялась она. — Но вас я вижу впервые. Значит, новички.
— Да, но, надеюсь, ненадолго, — пробормотал он.
— Почему же? — Она приподняла бровь, будто играя с ним. — Разве вам здесь не нравится?
— Теперь уже нравится, — выпалил он и тут же покраснел.
Она рассмеялась, звучно и легко, будто давая понять, что её совершенно не смутила его фраза.
— Вы умеете говорить комплименты. А я подумала, немцы на войне забывают, как это делается.
— Мы, наверное, плохие солдаты, — подал голос я. — Но зато хорошие собеседники.
— Проверим, — бросила она с улыбкой. — Герт, так покажете мне автомат или будем сидеть здесь всю ночь?
Герт вскочил так быстро, что чуть не задел стол. Лотта проводила его взглядом, полным весёлого ожидания. Её озорной характер проявлялся во всей красе, а Герт уже был полностью её пленником.
Когда они ушли, Эльза тихо сказала мне:
— Думаю, он пропал.
Я усмехнулся:
— Это не худшая для него участь.
Лотта была замужем, это стало известно уже через несколько дней. Она упомянула мужа вскользь, без деталей, но достаточно, чтобы Герт на мгновение потух. Однако, несмотря на это, между ними явно возникло что-то большее, чем просто дружба.
Однажды вечером, когда мы снова сидели в баре, Лотта подошла к нашему столу. Её подруги остались у стойки, а она, немного поигрывая косой, сказала:
— Герт, вы всегда так серьёзны, когда пьёте пиво?
Герт, явно застигнутый врасплох, улыбнулся и качнул головой:
— Это не серьёзность, это сосредоточенность. Ты попробуй выпить столько, сколько мы с Уиллом, и скажешь, что я прав.
Она рассмеялась:
— Сосредоточенность? Тогда я, наверное, мешаю вашей серьезной беседе?
— Скорее украшаешь её, — подхватил он, чуть откинувшись на спинку стула.
Этот разговор был лёгким, но Герт с того момента не спускал с неё глаз. Уже тогда я понял: Лотта нашла повод для дальнейших встреч.
В другой раз они встретились случайно на рынке. Герт рассказывал об этом с такой интонацией, будто был свидетелем какого-то чуда. Лотта покупала яблоки — для мужа, как она добавила, будто извиняясь. Но, по словам Герта, почему-то остановилась, чтобы поговорить с ним.
— Она спросила, как я оказался здесь, — рассказывал он. — А потом... Мы говорили о таких обычных вещах: где я служил, что думаю о войне. Но... знаешь, Уилл, её взгляд... Он говорил больше, чем слова.
Это было уже что-то большее, чем случайные встречи. Лотта сама находила возможность быть рядом, а Герт, несмотря на свои принципы, не мог ей противостоять.