9 глава
Меня отправили в одиночку. Герт, с перебинтованной рукой, остался в госпитале, проклиная мою удачу. Командир сказал, что задача проста: проверить, кто сейчас занимает территорию на западном рубеже, недавно оставленную французами. В таких миссиях главное — вернуться живым.
Местность напоминала поле битвы после шторма: остатки окопов, разбросанная амуниция, трупы. От запаха разложения кружилась голова, но я шёл вперёд, задыхаясь в густом тумане. Шаги глухо звучали по мягкой грязи, а тишина вокруг заставляла чувствовать себя единственным живым существом в этой бездне.
Когда показались следы присутствия врага, я замедлил шаг. Переломанная телега, оставленные консервные банки, окурки. Англичане — их манера ничем не изменится, даже на другой стороне фронта.
Поднявшись на небольшой холм, я заметил движение в низине. Палатки, несколько солдат у костра. На них была форма, которую я не мог спутать: британская армия. Сначала я хотел отступить — слишком рискованно идти дальше. Но затем что-то привлекло моё внимание.
Возле одной из палаток, прикованная цепью к деревянному столбу, стояла молодая девушка. Сначала я не придал значения её фигуре, лишь отметил худобу и усталую сутулость. Но затем взгляд зацепился за блеск светлых волос, которые выбились из-под грязного платка. Я помнил эти волосы, так же как помнил её уверенные движения рук, когда она делала мне перевязки в госпитале. Её голос был тих, но бодр, улыбка — будто редкий свет на фоне общей серости войны. Она запомнилась мне своей стройной, складной фигурой и лёгкостью движений, даже среди раненых и окровавленных простыней. Я не сомневался — это была Эльза. Она была жива.
Мгновенная радость тут же сменилась тяжестью осознания. Она в плену, среди моих соотечественников. Родина моей крови. Англия. И я, Уилльям Далтон, в немецкой форме, с немецким заданием, против своей страны.
Сердце забилось чаще. Уходить было невозможно. Как она оказалась здесь? Почему именно сейчас, в этой каше из грязи, крови и бессмысленных смертей, я снова её вижу?
Я присел за кустом, стараясь дышать тише. Голову разрывали мысли, одна отчаяннее другой. Как вытащить её? Лагерь — не просто палатки. Это целый форпост с десятками вооружённых солдат. У них порядок, дисциплина, охрана. Я же здесь один.
Скорее всего, они взяли её в плен вместе с другими из госпиталя. Возможно, решили, что она пригодится. У них всегда не хватало медиков. Но даже если её жизнь сейчас имеет для них ценность, это ненадолго. Здесь не ценят ничью жизнь.
Я прижал руку к земле, чтобы успокоить дрожь. Если я рвану напролом, нас обоих убьют. Если я попытаюсь проникнуть ночью, меня, скорее всего, поймают. Я должен был думать. Думать как солдат, а не как отчаявшийся человек.
Пока я сидел там, наблюдая за лагерем, мой взгляд заметил небольшую группу солдат, выходивших на патрулирование. Это был шанс. У них наверняка есть схемы маршрутов и охранных постов. Если я добуду их, смогу понять, как незаметно проникнуть внутрь.
В голове выстроился грубый план. Мне нужен язык — кто-то из патруля, кого можно оглушить, связать, допросить. Это будет рискованно, но иначе мне не узнать, где её держат и как можно подобраться ближе.
Мой взгляд задержался на группе солдат, уходящих на патрулирование. Это был шанс. Если удастся вырубить одного из них и узнать маршруты патрулей, появится возможность пробраться к Эльзе незаметно.
Я проверил свой карабин и нож, прикинув расстояние. Патруль состоял из четырёх человек, но один уже слегка отстал от остальных. Значит, я могу тихо снять его, пока они не обернулись.
План был прост: снять отставшего солдата, добыть информацию и вернуться к лагерю ночью. Я медленно поднялся на колени и приготовился действовать.
Я скрылся в густых кустах. Мои пальцы крепче сжали рукоятку ножа. Шаги солдата раздавались всё громче. Ещё несколько мгновений, и он войдёт в тень деревьев. Я замер, прижавшись к земле, затаив дыхание.
Солдат остановился, шумно вздохнул, и я услышал слабый скрип ремня, когда он потянулся справлять нужду. Я метнулся вперёд, на мгновение позволив себе забыть, что я человек.
Моё движение было бесшумным и быстрым. Нож скользнул вдоль его шеи, оставив глубокий порез, достаточный, чтобы заставить его рухнуть на землю, тяжело дыша и захлебываясь.
Я быстро снял с него верхнюю одежду — мундир, пояс, каску. На миг задержался, прислушиваясь к шумам лагеря. Никто не заметил.
В темноте я натянул на себя британскую форму, поправил воротник и перекинул через плечо его винтовку. Проверяя, как форма сидит, я заметил, что она была немного великовата, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза.
Подойдя к лагерю, я осмотрелся. На посту стоял ещё один солдат, расслабленный, с сигаретой в зубах. Его взгляд скользнул по мне, но не остановился.
— Вернулся? Быстро ты, — бросил он, махнув рукой. — Где остальные?
— Задержались. Они что-то заметили в лесу, — сказал я, пытаясь выглядеть уверенно.
Он кивнул, даже не взглянув на меня снова.
В центре лагеря был установлен большой костёр, вокруг которого собрались солдаты. Я увидел Эльзу: она сидела у стола, где бинтовала руку раненого парнишки. Её движения казались привычными, взгляд отрешённым. Её навыки явно использовали, и это давало мне шанс.
Я направился к ближайшей палатке, где, судя по доносившимся голосам, обсуждали кого-то из тяжелораненых.
— Состояние ухудшается. Ещё немного, и мы его потеряем, — произнёс один из них.
— Может, отправить её? — другой голос, более грубый. — Эта девчонка неплохо справляется.
Я зацепился за эту фразу, как утопающий за соломинку. Если мне удастся выдать себя за солдата с приказом, я смогу вывести её из лагеря.
Подготовив план, я подошёл к столу, где Эльза заканчивала перевязку. Её взгляд на миг встретился с моим. В нём мелькнуло узнавание, но она быстро опустила глаза, чтобы не выдать нас обоих.
— Эй, — окликнул я старшего, стоявшего рядом. — Раненого в третьей палатке теряем. Приказ: взять её. Она идёт со мной.
Солдат нахмурился:
— Ты кто такой?
Я встал ровнее, изображая уверенность.
— Прибыл на замену. Приказ от командира. Или мне самому идти к нему, чтобы объяснить, почему его распоряжение не выполнено?
Его лицо омрачилось, но спорить он не стал. Видимо, перспектива разговора с начальством показалась ему хуже.
— Забирай, только быстро.
Я схватил Эльзу за локоть и потянул прочь. Она пошла без возражений, только немного замедляла шаг, будто боялась слишком явно демонстрировать покорность.
Как только мы скрылись за первой палаткой, я склонился к её уху:
— Тихо. Играем дальше. У нас мало времени.
Она кивнула, сжав губы.
Мы дошли до края лагеря, где стояла повозка, запряжённая лошадьми. Возница лениво ковырялся в зубах.
— Этот приказ тоже от командира? — тихо спросила она.
— Нет, дальше импровизация, — ответил я, пытаясь подавить дрожь в голосе.
Мы свернули в лес, углубляясь в густую чащу. Холодный воздух обжигал лёгкие, ветки цепляли одежду, но останавливаться было нельзя. Мы бежали так быстро, как только позволяли ноги. Возничий кричал что-то вслед, но, судя по звуку удаляющихся копыт, его лошадь устремилась в противоположную сторону. Возможно, он решил, что это просто дезертиры или местные жители, забравшие провиант.
— Быстрее, — прошептал я, крепче сжимая руку Эльзы.
Мы пробирались через лесную чащу, избегая протоптанных троп. Ночь была холодной, но ясной, луна отбрасывала длинные тени от деревьев. Эльза шла рядом со мной, но всё медленнее.
— Уилл... — её голос был тихим, почти сломленным. — Я больше не могу.
Она остановилась, тяжело опираясь на ствол дерева. Её дыхание было прерывистым, а лицо выглядело бледным даже в лунном свете.
— Они давали нам еду раз в день. Немного воды, пару кусочков хлеба. И это... это всё, — проговорила она, садясь на землю.
Я опустился рядом, вытянув перед собой карабин и оглядываясь по сторонам.
— Мы не можем оставаться здесь надолго, — сказал я, но голос мой прозвучал мягче, чем я планировал.
— Я знаю, — её губы дрогнули. — Но ноги будто ватные...
Я снял шинель и накинул ей на плечи.
— Если не можешь идти, придётся набраться сил. Отдохнём здесь минут десять.
Эльза с благодарностью кивнула, но глаза её остались настороженными. Она откинула голову назад, закрывая глаза. Лунный свет упал на её лицо, делая его крайне красивым.
— Знаешь, — вдруг заговорила она, — в тот день, когда разбомбили госпиталь... Я думала, что всё кончено.А теперь вот я здесь. И знаешь, что самое странное? — она повернула ко мне голову. — Я помню, как ты пришёл в наш госпиталь. Тогда я думала, что ты из тех, кто не доживёт до утра.
Я чуть улыбнулся.
— И всё же я здесь.
— Да, ты здесь. Но почему? Почему ты решил спасти меня? — её голос был полон искреннего любопытства и тепла.
Я замялся, разглядывая стволы деревьев впереди.
— Ты спасала нас. Ты спасала меня. Теперь моя очередь.
Эльза грустно улыбнулась, её взгляд стал мягче.
— Спасибо, Уилл.
Через некоторое время мы поднялись и побрели в густой лес дальше. Эльза шла всё медленнее, её шаги становились всё более неуверенными. Она спотыкалась, и каждый её шаг был словно через силу. Я украдкой взглянул на неё: лицо бледное, под глазами тёмные круги, а впалые щеки выдавали недели голодания. Щёки и руки были покрыты мелкими царапинами от веток, волосы растрёпаны, но всё ещё сохраняли свой светлый оттенок. Мы остановились у огромного упавшего дерева, чтобы перевести дух.
Её худощавая фигура напоминала мне ветку, готовую сломаться под малейшим давлением. Губы потрескались от холода и обезвоживания, а в глазах читалась невыносимая усталость.
— Уилл... я... — её голос сорвался, и она оперлась рукой на ближайшее дерево, чтобы не упасть.
— Всё в порядке, — я тут же подхватил её за талию, чтобы она не рухнула на землю. Я огляделся. Вдали что-то белело в темноте. Я напряг зрение и различил силуэт дома, давно заброшенного и полуразрушенного. Там дом, — я указал рукой. — Если дойдём, сможем передохнуть.
Эльза кивнула, но её ноги подкашивались.
Мы медленно пошли к домику. Его крыша была частично провалена, но внутри оказалось удивительно тихо и сухо. Я быстро проверил помещение, убедившись, что оно пустое, и затворил дверь.
— Здесь безопасно, — сказал я, помогая Эльзе сесть на старый ящик.
Она прислонилась к стене, закрыв глаза.
— Спасибо, Уилл, — прошептала она.
Я достал из-за пазухи флягу и протянул ей.
— Пей.
Она сделала несколько осторожных глотков и вернула флягу.
— Я даже не знаю, как отблагодарить тебя, — сказала она, подняв на меня уставший, но нежный взгляд.
— Не надо. Ты уже помогла мне, когда перевязывала в госпитале. Считай, мы в расчёте.
Эльза грустно улыбнулась. Я заметил, как она с интересом рассматривала меня. Её внимание почти физически касалось меня. Взгляд был тёплым, будто бы изучающим, с лёгкой искоркой симпатии, которую она даже не пыталась скрыть. Она немного наклонила голову, словно собиралась что-то сказать, но вместо этого осторожно придвинулась ближе. Её дыхание было тихим, едва уловимым, но от этого ещё более ощутимым.
— Уилл... — начала она, её голос был таким трепетным, что я невольно напрягся.
Она протянула руку, слегка коснувшись моего предплечья, как будто искала защиты или, возможно, разрешения. Затем, с некоторой нерешительностью, потянулась ко мне и нежно коснулась своими мягкими губами моей щеки.
Этот жест был простым и, возможно, невинным, но он прожёг меня насквозь. Я почувствовал, как кровь прилила к лицу, к шее, к каждому уголку моего тела. Во мне разлился странный жар, тёплый и непривычный. Моё дыхание на миг сбилось. Казалось, кожа на месте её поцелуя горит, а само прикосновение отзывается где-то глубже, чем просто физически. Даже лёгкий жар возбуждения пробежал по телу, и я тут же выругал себя за это.
— Спасибо, — прошептала она едва слышно, глядя на меня так, как будто я для неё был больше, чем просто человек, который её спас.
— Ты... заслужила это, — ответил я с натянутой улыбкой, стараясь подавить свои чувства.
Я отвернулся, чтобы скрыть своё смущение и заглушить разбушевавшиеся мысли.
— Отдыхай. Скоро рассвет, и нам придётся двигаться дальше.