Когда Город Засыпает

Действовать нужно было как можно быстрее. Мысли Аннет вихрем сменялись в голове. Она не знала, что ей делать. Розалия была опасна, очень опасна, и как оказалось, очень живуча. Раньше с ней был Леонард, и даже с таким сильным союзником ей никак не удавалось избавиться от этой язвы навсегда.

Но это только её ошибка, только её грех, который должна искупить лично она. Тревор здесь не причём.

Хотя и всю свою человеческую жизнь Розалия была несносной, задиристой девчонкой, она не сделала ничего, чтобы заслужить смерти. Её отец — да, но не она. Однако Аннет, разум которой затмило лишь одно желание — отомстить, не пощадила никого из их семейства. Она жалела об этом, действительно жалела, и иногда подолгу сидела в полумраке сумерек, размышляя о том, что совершила, и о том, чего из этого совершать не должна была.

И Розалия выжила. Словно карма от самой вселенной, именно она напоминала Аннет о её смертном грехе. Розалия была безумна в своём желании. Она ведь толком и не жила все эти годы, пожираемая изнутри голосами собственных демонов, сходящая с ума от ненависти к одному единственному человеку.

И в глубине души Аннет даже было жаль её. Она понимала, что сделало её такой. Когда-то и она сама была такой, но смогла вовремя остановиться. А Розалия не смогла.

Сейчас Аннет не знала, стоит ли ей следить за Тревором, или сразу позвонить Леонарду. Голова отказывалась соображать, просто треща по швам от потоков размышлений вперемешку с воспоминаниями вековой давности.

Руки всё ещё тряслись от проносящихся перед глазами обрывков того самого дня, когда её жизнь висела на волоске. Она помнила, как серебряный кол блестел в ночном свете, как гулко кровь гудела в висках, и как быстро колотилось сердце. Слишком быстро для того, кто был сто лет как мёртв.

И теперь Розалия появилась опять, отыскала след из крови, ведущий прямо к объекту своей всепоглощающей ненависти. Наученная на прошлых ошибках, в этот раз она точно не совершит новых. Не в этот раз.

Аннет пробыла в ступоре неопределённое количество времени, но явно дольше, чем она почувствовала, потому что когда пришла в себя, Тревор уже уехал. Она всё же решила позвонить Леонарду. Сейчас ей как никогда было нужно его крепкое плечо для опоры, потому что собственные ноги уже не справлялись с этой задачей. Всё произошло слишком стремительно. Пламенная встреча с Тревором, касания и поцелуи, от которых всё ещё жгло насквозь кожу, появление Розалии. Ей нужна была его поддержка.

Аннет быстро набрала выученный номер:

— Привет, что-то случилось? — раздался чуть обеспокоенный голос Леонарда. Он знал, что она звонила в самых крайних случаях, предпочитая говорить вживую. Либо привычка прошлого, либо её желание видеть эмоции собеседника. Неважно.

— Да, — выдохнула та, быстро кивая, будто тот мог её увидеть. — Не верю, что говорю это, но она жива. Розалия жива. — Аннет нервно потёрла глаза свободной рукой.

— Где ты? — сквозь зубы спросил тот и зашуршал чем-то на фоне. По звукам она поняла, что тот уже вышел из квартиры и закрыл ее на ключ. — Я сейчас же приеду.

— Не стоит, не сейчас. Она не станет нападать сейчас, я уверена. По крайней мере не на меня. Ей нужен он, — затараторила та, стараясь собраться с мыслями. Получалось паршиво.

— Милая, она же сумасшедшая, поехавшая к чертям собачьим вампирша, которая желает превратить твою жизнь в ад. Ты не можешь знать, что у неё на уме. Сейчас она может хотеть одного, через секунду другого. Нельзя рисковать. Я приеду и это не вопрос, — он говорил так, словно убеждал ребёнка.

— Значит я не буду тебя ждать, — прыснула та, уже направляясь в сторону дороги. — Я не хотела впутывать в это тебя, и уж точно не собираюсь впутывать в это его. Если хочешь помочь, то можем встретиться у его дома, но я звонила не для того, чтобы попросить помощи, а просто предупредить тебя и сказать, чтобы ты был осторожен, — она врала так безбожно, но ей действительно не хотелось вмешивать в это Леонарда. Он и так сделал для неё слишком много.

От него не скрылось то, что Аннет специально не произносила имени Тревора, будто боясь обжечься о пламя свечи.

— Я и так уже в этом по горло и не собираюсь оставлять тебя одну. Ты с ума сошла, если даже на секунду подумала, что я тебя оставлю. Мы вместе уже несколько веков, такая связь не ставится под сомнение, — быстро говорил тот, заводя машину. В сердце немного кольнула обида, что она решила, что он сможет от неё отказаться.

— Я не сомневаюсь в тебе. Никогда не сомневалась, — тише сказала та, будто чувствуя его насквозь. — Я просто не могу допустить, чтобы ты пострадал. Я бы никогда этого себе не простила.

— Тогда ты должна понять меня. Я тоже не прощу себя, если ты пострадаешь. Я люблю тебя, — Леонард говорил нежно, и признание слетело с его губ слишком легко. Она понимала, что он имел в виду этой фразой. Он любил её не как женщину, а как семью. И её душа отвечала тем же.

— Я тебя тоже, — проговорила та, вздохнув. — Просто пойми, что я породила этого монстра, и моя обязанность от неё избавиться, — она отключилась. Эти слова дались ей с трудом. Весь сегодняшний день дался ей с трудом. Но она подумает об этом завтра, потому что сейчас ей нужно защитить его.

Аннет быстро сунула телефон в карман и испарилась в воздухе. Клокочущее чувство в груди предсказывало, что настало время разобраться с демонами прошлого.

* * *

Тревор сидел на полу своей квартиры, схватившись за голову. Рядом валялись три пустые чашки кофе и одна маленькая бутылочка виски, который он щедро подливал в терпкий напиток. Он понимал, что ходил по кругу.

Перед ним на полу были разложены бумаги из папки Питера. Листок к листку, клочок к клочку, каждые из них вереницей букв и фотографий рядами лежали на паркете. Тревор попытался разложить их в хронологическом порядке.

Прошло почти пять дней с вечера, когда он нашёл Аннет. И всё это время он пытался найти её след. Она сбежала когда вроде бы всё было нормально. Когда у них вроде бы появился шанс всё вернуть. Но может, она больше не любила его? Может, она вообще ненавидела его? От этой мысли всё тело сжималось.

Он не появлялся на работе всё это время. Ограничившись коротким звонком Рону о том, что приболел, Тревор дальше продолжал разгребать содержимое папки, в надежде найти хоть какую-то зацепку, где можно отыскать след Аннет. Но пока всё безрезультатно.

Он уже понял, кем она была. Найденное ожерелье быстро замкнуло цепочку всех его догадок. Аннет была вампиром.

Тревор не знал, правильно ли подобрал термин, однако смог узнать несколько её сверхъестественных способностей.

Скорость. Он помнил насколько быстро она скрылась с места преступления четыре года назад и как смогла сбежать почти неделю назад.

Сила. То, с какой лёгкостью Аннет одной рукой подняла того амбала до сих пор поражало его. Она явно обладала нечеловеческой силой.

Регенерация. Именно этим он смог объяснить, как ей удалось выжить после пули в лоб. Её нельзя было убить обычным оружием, но всё равно у неё должна была быть какая-то слабость. Из своих скудных познаний в сфере мистики, на ум приходили осиновые колья, чеснок, святая вода и серебро. Пока они жили вместе часто готовили чесночные гренки, поэтому этот вариант отлетал. Святая вода? Даже звучит глупо. Самым разумным казались серебро и колья. Но может это всё байки и её ахиллесовой пятой было что-то другое.

Гипноз. Аннет явно обладала внушением. Благодаря этому стало ясно, почему при открытой двери жертвы не пытались сопротивляться или убегать. Она внушила им оставаться на месте. Тревор не был уверен в этом пункте, но чутьё подсказывало, что это правда.

Жажда крови. Вампиры питались кровью, и он на собственном опыте убедился, что это так. У всех трупов не хватало крови. Они всем отделом гадали, что это значило, а ответ лежал на поверхности. Как он раньше не мог сложить два плюс два.

Ему хотелось узнать, как она стала такой. Когда она вообще родилась? Скорее всего её история о смерти родителей в юношестве была легендой. В фильмах вампиры не старели, а это означало, что Аннет могла родиться сто или тысячу лет назад. Это не укладывалось в голове.

Тревор уже не знал, чему верить. Всё это казалось происками его воспалённого воображения, но факты говорили сами за себя. Он видел всё своими глазами.

Но несмотря на всё это, он любил её. Любил и продолжал любить. Сейчас Тревор не понимал, как вообще смог убить её тогда? Казалось, будто это сделал не он. Помнил, как готовил оружие в кустах, как продумывал план, как заманить её в лес. Но будто это был не он. Будто всё происходило в полузабытье, а когда Тревор очнулся, её тело уже летело в реку.

Но сейчас он жаждал снова увидеть её. Ему хотелось прижаться к ней, почувствовать её бледную бархатную кожу под своими пальцами, упасть на колени перед ней и умолять о прощении. Он предал её, даже не дал объясниться, и был готов отдать жизнь, лишь бы Аннет его простила. Вся его жизнь без неё была похожа на лютую зиму, беспросветную темноту и холод в сердце, но стоило ей появиться перед ним всего на несколько минут в том баре, как наступала весна, мир снова обрел краски.

Тревора уже не беспокоила её сверхъестественная сущность. Всё ничего, если она была рядом.

С этими мыслями он отставил полупустую чашку кофе с виски в сторону и принялся в сотый раз просматривать бумаги перед собой.

* * *

В это время Аннет без перерыва дежурила около его дома. Она не знала, чего ожидать от Розалии, поэтому пропустив все слова Леонарда мимо ушей, продолжала следить за его безопасностью. Аннет боялась, что та может пробраться к нему и убить. В это время Леонард мыслил более холодно и использовал все связи, чтобы найти ниточку, ведущую к Розалии.

Он всё это время не выходил из дома. Она переживала за него, но никак не могла проверить, что с ним. Аннет старалась не думать о том, что произошло в баре в тот вечер. Но тело помнило всё. Каждое прикосновение, каждый поцелуй. Это сводило с ума. Аннет всё ещё любила его, и тут она была честна с собой, но они не смогут быть вместе.

Тревор никогда не примет её тёмную сторону, а она никак не сможет это исправить. Им обоим нужно двигаться дальше, но как это сделать, если душа так и тянется к нему, а кожа покрывается мурашками при каждой мысли о нём.

Аннет устала потёрла переносицу, желая, чтобы это всё поскорее закончилось.

* * *

Вечером следующего дня Тревор снова проснулся на полу своей квартиры, окружённый бумажками. Видимо он уснул днём. Желудок уже не принимал алкогольный кофе, поэтому он вырубался прямо на паркете. Сил уже не осталось. Он почти не ел, мало спал, и не выходил на улицу.

Вдруг в голове появилась спонтанная идея. Он решил снова поехать в тот бар. С чем чёрт не шутит, вдруг она снова будет там. Это казалось настолько маловероятным, но сидеть в четырёх стенах уже было невыносимо. Нужно было проветриться.

Тревор подскочил на ноги и пошёл в душ, чтобы хоть немного смыть с себя усталость прошедших дней.

* * *

Через двадцать минут он уже находился в пути. Бар был на другом конце города, через реку Гарлем. Он старался не спешить, но ноги то и дело давили на газ, не слушаясь. На удивление, машин было не так много и Тревор даже не попал ни в какую пробку.

Через долгих сорок минут он въехал на один из Нью-Йоркских мостов. Он был не таким длинным. Машин не было в радиусе примерно десятка километров. Вдруг перед ним в ночном сумраке появился силуэт. Фигура появилась из ниоткуда, будто призрак. Тревор ехал на средней скорости, поэтому успел затормозить, остановившись прямо перед ней. Та не шелохнулась.

Быстро дыша, тот на несколько секунд опёрся на руль, приходя в себя. Он чуть не сбил человека. Сфокусировав взгляд на фигуре, Тревор увидел перед собой молодую девушку. Её лицо показалось ему смутно знакомым, но он не придал этому значения, вылетая из машины.

Ему хотелось прикончить ненормальную. Кто в здравом уме будет стоять посреди автомобильного моста.

— Ты что, совсем чокнутая? Умереть захотела? — орал тот, приближаясь к девушке. Та всё ещё стояла неподвижно. Как только Тревор схватил её за предплечье, чтобы тряхнуть и вывести из непонятного транса, она быстрым движением руки откинула его на метр назад.

Ударившись спиной об асфальт, Тревор болезненно зашипел. Он всё ещё до конца не понимал, что только что произошло. Сознание быстро начинало рисовать картину случившегося.

— Кто ты? Чего тебе нужно? — спросил тот, поднимая голову вверх. Перед глазами всё ещё расплывались мутные пятна, но даже так он видел, как девушка нарочито медленно приближалась к нему.

— Точно, я и забыла что ты меня не помнишь, — приторно нежно произнесла та, растягивая гласные. На её губах появилась лёгкая усмешка, из под которой начали виднеться слишком длинные клыки.

Тревор рефлекторно пополз назад.

— Думаю стоит разъяснить ситуацию, чтобы ты хотя бы понимал, за что умрёшь. Всё дело в одной нашей общей знакомой — Анне. Или тебе привычней звать её Аннет? — будто играя роль в театре, та на мгновение остановилась, натягивая гримасу задумчивости. — Но как бы она себя не называла, суть одна. Она сделала мне очень очень больно, и теперь я сделаю очень больно ей. Иди сюда, сладкий, тебе не стоит бояться. Потрошить тебя я точно не собираюсь. Может только чуть-чуть, — она улыбнулась, миловидно хлопая ресницами, будто говорила о погоде. Тревор сглотнул, стараясь придумать план спасения.

— Я не понимаю, — он попытался встать на ноги, но та наступала слишком стремительно. — О чём ты, чёрт возьми, говоришь?

— Неужели твоя милая недоневеста не потрудилась рассказать о своём прошлом? Кстати, она никогда не упоминала обо мне? В нашу с тобой прошлую встречу мне было не до разговоров, но сейчас я не прочь поболтать. Может быть она говорила тебе о своей лучшей подружке Розалии? Нет? Как грубо с её стороны, мы ведь выросли вместе, — она сыпала вопрос за вопросом, прожигая Тревора взглядом. Казалось, она не думала, что говорит, а просто тянула время. — Знаешь, это такая интересная история. Мы ходили вместе на балы, играли в садах, гуляли, а потом она убила всю мою семью. Как грубо с её стороны!

Вдруг Розалия резко наклонилась и также резко схватила Тревора за шею. Он сразу почувствовал железную хватку холодных пальцев. Горло мгновенно засаднило, появилось непреодолимое желание прокашляться. Сквозь пелену, затуманившую взгляд, Тревор заметил её кроваво-красные глаза, блестевшие искрами безумия.

— Пока-пока, Тревор. Ничего личного, ты платишь за чужие ошибки, — прошептала та, обнажая клыки. Тревор зажмурил глаза, ожидая неизбежной боли. Сейчас это всё закончится. Его история просто не могла закончится инчаче.