Когда Город Засыпает

— Следовало ожидать, — кивнул Тревор, отводя взгляд в сторону. Новость об отравлении Самуэля Баркера его совсем не удивила, скорее была ожидаемой. Таких совпадений не бывает. За столько раскрытых дел он уже давно перестал верить в совпадения.

— То есть, мы были правы, и Пайпер подкупила патологоанатома Брингильтон, — сказал Алекс, а на его лице появилась победная ухмылка. Когда вокруг столько загадок, оказаться хоть в чём-то правым добавляло надежды. — Интересно получается.

— Да, интересно, — протянула Аманда, прищурившись. — А ещё интереснее, как любимая дочь его травила, — саркастично процедила та.

Все взгляды вновь обратились на неё. Казалось, это действие стало уже своеобразным ритуалом.

— По-сте-пен-но, — по буквам продиктовала та, не скрывая недовольства. — Ежедневно подмешивала мелкие дозы яда ему в еду и напитки на протяжении нескольких месяцев. Наверняка Самуэль чувствовал ухудшение своего состояния. Ещё и отраву выбрала такую. Бедняга ходил с головокружениями и тошнотой. Не удивлюсь, если в последние пару дней у него могли быть галлюцинации. Видимо побоялась резко дать большую дозу, растянула мучения, так сказать.

— Да уж, с любовью для папочки, — прыснул Рон. За годы карьеры ему ни раз приходилось сталкиваться с тем, как дети убивали родителей. Иногда их можно было понять, и Рон в какой-то мере даже им сочувствовал, но в таких случаях, как произошло с Самуэлем Баркером, ему просто становилось тошно от того, какими неблагодарными могут быть люди. Высшей ценностью в жизни для него была семья, и во время таких происшествий помимо отвращения его наполнял несвойственный ему гнев.

— Зато теперь у нас есть все основания вызвать на допрос эту Селесту, — вздохнул Тревор и покачал головой. — Во время этого расследования мы раскрыли столько преступлений, связанных с жертвами, но так и не продвинулись в главном деле. У нас нет никаких зацепок, кем мог бы быть убийца, — под пристальным взглядом всех присутствующих он взял маркер со стола, уверенно подойдя к доске, на которой так и продолжала оставаться схема, начерченная Тревором несколько дней назад. Поверх всех старых записей он нарисовал огромный знак вопроса.

Это была досада, граничащая с отчаянием. Никто не говорил вслух, но все иногда возвращались к мысли, что это только начало. Прошла неделя с момента обнаружения трупов, а новых сведений непосредственно об убийце так и не появилось. Как бы эта заминка не стоила жизни ещё нескольким людям.

— Почему-то я уверена, что наш кровавый судья не преследовал цели отомстить кому-то лично, — вдруг сказала Оливия, которая до этого молча сидела и размышляла о чём-то. — Слишком много несостыковок. Зачем создавать такую шумиху, если ты не хочешь, чтобы в этом деле копались. Зачем совершать настолько громкое убийство? И вообще, как можно было из миллионов случайных людей выбрать тех, кто совершал такие ужасные вещи. Вероятность таких совпадений очень мала, — констатировала Оливия и поднялась со своего места. Она также уверенно приблизилась к белой доске и выхватила маркер у Тревора из рук. — Это больше походит на психа, который возомнил себя вершителем справедливости. Он играет с нами. Хочет, чтобы мы сами дошли до того, что он каким-то образом узнал. То, что было спрятано в самый дальний шкаф. И он умён. Умён настолько, чтобы водить за нос всех нас, — она резко ткнула в центр доски, указывая на этот самый знак вопроса. Все внимательно слушали её, ведь то, что она говорила, было очень похоже на правду. — У нас получилось узнать часть правил этой игры, но невозможно выиграть создателя. Нам следует отталкиваться от того, что перед нами не просто человек — перед нами тот, чьи действия нельзя предугадать. Я думаю, нам нужно выполнить его условия и размотать клубок из секретов жертв.

Казалось, Оливия нашла зерно правды среди всей наигранности, которая переполняла это дело. Им действительно стоило принять правила, а потом только сделать собственный ход.

Все молчали. Оливия как будто и сама от себя не ожидала подобной речи, поэтому теперь в ступоре стояла у доски, не зная, что делать дальше. Она переминалась с ноги на ногу, постоянно поправляя одежду, волосы, меняла положение рук, словно не знала, куда их деть.

Больше всех это выбило из колеи Тревора. Он ненавидел прогибаться под кого-то, тем более под сумасшедших маньяков, но пока он не может достойно ответить ему, придётся через силу делать то, что требуется. Сейчас ему больше всего хотелось побыть одному, поэтому откашлявшись, он медленно проговорил:

— Ладно, я пойду, скажу Меган, чтобы вызвала на допрос мисс Брингильтон и мистера Остина.

Он быстро вышел из кабинета, но направился далеко не в сторону приёмной. Сейчас ему необходимо умыться и подумать, что же предпринять дальше.

Все были погружены в свои размышления, поэтому даже не удосужились ему ответить. Только Аманда немного прищурилась и проводила его обеспокоенным взглядом. Она уже давно видела, что в последнее время с ним происходило что-то не то. Тревор всегда был холоден, но теперь его привычная скорлупа спокойствия и стойкости начала трескаться, хотя он всеми силами старался не показывать этого. Аманда про себя отмечала его покрасневшие глаза, непонятные приступы паники или агрессии, постоянную рассеянность. Это непременно её беспокоило, поэтому она решила, что обязательно поговорит с ним позже.

В это время Тревор почти дошёл до туалета. Постоянная усталость, ставшая почти хронической, давала о себе знать. Он пытался сосредоточиться на мыслях об убийце, но они не хотели собираться воедино, рассыпаясь на мелкие осколки каких-то предположений. Ему нужно поспать, желательно подольше. Если Тревор продолжит в том же духе, то к больной душе прибавиться ещё и больное тело. Как же всё уже достало.

Он занимался самоуничтожением с того самого рокового дня. Единственное, в чём Тревор находил отдушину, так это в работе. Она помогала убежать от реальности, словно наркотик позволяя на короткий срок забыть о том, что творится в твоей никчёмной жизни. А теперь, когда и здесь всё пошло под откос, психическое состояние Тревора просто давало сбой.

Он умылся ледяной водой. Это помогло немного избавиться от тревожных мыслей на время. Тревор прекрасно понимал, что это просто оттянет время до очередного приступа. Он старался спрятать эту проблему, скрыть за ширмой того, что всё в порядке. Но ведь спрятать не значит избавиться.

В этот момент в туалет зашёл другой сотрудник и Тревор поспешил выйти. Сейчас ему было уже легче, а значит, можно забыть об этом ещё на несколько часов. По дороге назад он решил заглянуть к Меган. Она должна была уже сообщить Брингильтон и Остину о допросе.

Войдя в приёмную, он застал Меган за заполнением каких-то бумаг. Заметив Тревора, она тут же отвлеклась от них.

— Меган, ты уже позвонила Селесте Брингильтон и Мартину Остину? Оливия должна была передать тебе, — сказал Тревор, чей взгляд впился в пятнышко от кофе на её рубашке. Ему вдруг очень захотелось отвернуться.

— Да-да, Остин сказал, что подъедет с адвокатом через час, а Брингильтон пообещала придти завтра, — пролепетала та, совсем не обращая внимание на взгляд Тревора, прикованный к её рубашке. После слов о том, что Остин приедет сегодня, он очень воодушевился.

— Отлично, значит сегодня окончательно разберёмся с делом Филлиса, — больше сам себе, чем Меган, сообщил Тревор. — И ещё, тебе не звонили Лили и Феликс Эрнандес? Они должны были приехать из Торонто на днях, — вспомнил тот, останавливаясь в шаге от двери. Ему хотелось быстрее разобраться с родственниками Билла, чтобы больше к этому не возвращаться.

— Да, звонил Феликс Эрнандес, они подъедут завтра, ближе к обеду, — сказала Меган и сорвала один из множества разноцветных стикеров с угла монитора. Видимо, он служил напоминанием передать это кому-нибудь из отдела.

— Хорошо, — кивнул Тревор и рукой зачесал волосы назад. — Если что держи нас в курсе, — напоследок кинул тот и покинул приёмную.

* * *

Как и обещал, Остин со своим адвокатом подъехал через час. Меган провела его в допросную и сообщила Тревору о его прибытии.

Тот уже рассказал коллегам о намечающемся допросе, поэтому вместе с ним пришли Рон и Оливия. Они остались в помещении для наблюдения и уже во всю следили за процессом.

За столом сидел Тревор, своим ледяным взглядом сканируя сидящего напротив Остина. Он, в свою очередь, выглядел напряжённо, но при этом не паниковал. Его поза была закрытой, хотя жесты не показывали волнения. Рядом с Мартином сидел его адвокат — мистер Бланшерд. Мужчина выглядел строго, то и дело поглядывая то на Тревора, то на своего клиента.

— Мистер Остин, я уверен, вы знаете, по какому делу здесь, — начал Тревор, стараясь выглядеть как можно более твёрдо. Показывать слабость было нельзя. Остин кивнул в ответ и Тревор продолжил. — В этот вторник был жестоко убит ваш близкий приятель — мистер Билл Эрнандес. Мы выяснили, что вы вели некоторые дела вместе, а также общались в более неформальной обстановке.

— Да, смерть Билла действительно стала глубочайшим потрясением для меня. Сейчас я стараюсь оправиться от боли и поддерживать Сару. Надеюсь, расследование продвигается, и у вас уже есть зацепки, — на удивление Тревора Остин сказал это искренне. Было видно, что говорить о смерти своего друга ему давалось нелегко.

— Не беспокойтесь, мы усердно работаем над этим, — проговорил Тревор и пристально посмотрел в глаза Мартина. Казалось, тот рефлекторно съёжился. — Именно из-за одного вскрывшегося обстоятельства мы и вызвали вас сюда, — Тревор плавно, словно это доставляло ему какое-то удовольствие, произносил каждое слово, подходя к основной части допроса.

Мистер Бланшерд нервно поперхнулся. Это вышло явно ненарочно, и он быстро поправил алый галстук на шее. Тревор едва заметно усмехнулся и продолжил:

— Имя Долорес Филлис вам о чём-нибудь говорит, мистер Остин?

Мартин покосился на адвоката, и когда тот кивнул, то потёр пальцами переносицу, устало качая головой. Он поднял голову наверх, словно беззвучно говоря что-то в пустоту, а потом выразительно посмотрел на Тревора. В его взгляде читалось безвыходность и неуверенность.

— Да, это имя мне знакомо. Я думаю, раз вы пригласили меня, значит вам стало известно об сфабрикованном закрытии дела, смене следователя и прочих аспектах этого дела. И скорее всего, вы уверены, что всё знаете, но вы не правы, — сказал Остин, горько усмехаясь.

— Чего, по вашему, мы не знаем? О компромате на Чарльза Филлиса, который хранился в офисе Эрнандеса? Об угрозах в его сторону? — распалился Тревор, всеми силами стараясь сдержать агрессию. Получалось плохо.

— Вы не знаете самого важного. В ту ночь за рулём автомобиля был не я, — с усмешкой пожал плечами Остин. Тревор мгновенно затих, переваривая то, что сказал Мартин. — В этот день мы, наконец, смогли подписать бумаги с крупными инвесторами, которые согласились финансировать наш совместный проект. Почти три месяца я и Билл боролись за эту возможность, и спустя столько потраченных сил и времени нам удалось получить их согласие. Мы решили отпраздновать и поехали в мой загородный дом. Там тихо, нет лишних ушей, да и вполне комфортно. Он находится в двух часах езды от Нью-Йорка. Нам помог виски сорокалетней выдержки. Такой особый повод требовал серьёзной выпивки. Я много не пью, у меня слабая печень, зато Билл вылакал бутылку за нас двоих. Всё было нормально, мы разговаривали, вспоминали прошлое, курили сигары, пока ему не позвонили. Это оказалась миссис Кич. Думаю, раз вы были у него в офисе, то вы с ней уже знакомы.

После слов об Ариэль Рон по ту сторону стекла скривился.

— Она истерично тараторила в трубку, что-то произошло с какими-то бумагами. Что-то серьёзное. Билл подскочил с места и засобирался в город. Я всеми силами старался отговорить его, но мне никогда не удавалось побороть его упёртость. Да и я был недостаточно трезв, чтобы мыслить здраво. Мы приехали на моей машине, поэтому Билл попросил дать ему ключи. Он так нервничал, что я позволил уехать. А на утро получил звонок о том, что он сбил кого-то по дороге. Билл не помнил ничего, но кровавые следы на капоте говорили красноречиво. Мы узнали благодаря связям, что по пути в город была насмерть сбита женщина, Долорес Филлис. Я был просто в ярости, но Билл поклялся уладить всё без моего вмешательства. Всё получилось, меня не беспокоили по этому поводу, но видимо после убийства Билла всё вылезло наружу, — закончив рассказ, Остин откинулся на спинку стула. Он прикрыл веки, будто бы стараясь абстрагироваться отсюда. Воспоминания явно мутили воду в его душе, поднимая с глубины всю вину и упрёки совести.

Тревор выглядел озадаченно. В голове выстроилась логическая цепочка. Все несостыковки вставали на свои места. Мартин больше никак не фигурировал в деле, кроме его автомобиля, попавшего на дорожную камеру. Всё улаживал Эрнандес: подкупал и рокировал следователей, угрожал компроматом Чарльзу Филлису. Но Тревор знал, что нельзя слепо верить словам. Даже самая правдивая история остаётся лишь предположением, пока у неё не будет доказательств.

— Занятно выходит, — Тревор сохранял каменный вид и с недоверием спросил, — а сможете доказать, что действительно не вы были в автомобиле в ту ночь?

Остин снова покосился на своего адвоката, и тот отмечено кивнул.

— У меня стоят камеры на территории дома, — Мартин отвёл взгляд. — Есть записи, где Билл садится в мою машину и уезжает, — коротко кинул тот, стараясь не смотреть в глаза Тревора. Он быстро полез куда-то в карман и достал небольшую флешку. Тревор удивлённо поднял брови. Остин поспешил объяснить. — Я знал зачем сюда еду. Решил не медлить.

Тревор молча взял флешку из рук Мартина и кивнул в сторону стекла Гезелла*. В комнату быстро зашла Оливия и забрала флешку, обменялась многозначительным взглядом с Тревором.

— Наш эксперт проверит содержимое флешки. Если всё действительно было так, как вы рассказали, то вам грозит крупный штраф за сокрытие преступления, — сообщил Тревор, на что Мартин согласно кивнул. Деньги для него не проблема. — Мы свяжемся с вами после выяснения всех обстоятельств. Просьба не покидать город в ближайшее время.

Остин снова кивнул и попрощавшись, они вместе с адвокатом вышли из допросной. Тревор проводил их взглядом и зашёл к Рону в помещение для наблюдения. Оливии уже не было. Видимо она сразу пошла смотреть записи на флешке.

— Что думаешь по этому поводу? — спросил Рон, вставая с кресла.

— Думаю, он не лжёт. Всё действительно складывается логично. Как только Оливия получит доказательства вины Эрнандеса, мы сможем передать это дело в суд. Осталось только разобраться с Селестой Брингильтон.

Рон согласно покачал головой, и они вместе с Тревором вышли из комнаты.

* * *

Как и ожидал Тревор, видео на флешке опровергало причастность Остина к убийству Долорес Филлис. Оливия пообещала собрать все бумаги для передачи дела, поэтому в восемь часов вечера весь отдел разошёлся по домам.

Тревор снова приехал в свою одинокую квартиру, прошёл вглубь. Тишина давила на сознание. Он приблизился к одному из шкафчиков на кухне и достал открытую бутылку бренди. Наплевав на всё, сделал глоток прямо из горла. В груди сразу потеплело.

В его голове что-то щёлкнуло. Груз проблем заставил поддаться минутной слабости, и Тревор направился в спальню. Он открыл самый дальний ящик в шкафу, достал небольшую коробку из самой глубины. Сердце забилось чаще, словно через него пустили электрический разряд. Тревор вернулся на кухню с коробкой в руках.

Сев на диван, он дрожащими руками снял крышку. Внутри что-то ёкнуло, потоками боли пронизывая всё тело. Перед его глазами лежали аккуратно сложенные вещи Аннет, не попавшие под горячую руку в тот день.

Тревор взял голубой ежедневник с рисунком тюльпана на обложке, начал листать страницы, пронумерованные датами пятилетней давности. Аккуратные буквы были сложены в слова. Знакомый почерк. Он читал его уже тысячу раз, многие страницы мог рассказать наизусть.

Дальше разряженный плеер с наушниками. Раньше он часто включал его и слушал песни, которые так обожала Аннет. Их он тоже выучил вплоть до каждого ударения. Под большинство из них перед глазами всплывали воспоминания, где она танцевала, когда мыла посуду или качала в такт ногой, читая какие-нибудь журналы. Образы, рисуемые его разумом, были настолько живыми, что ему иногда казалось, что она вновь танцевала перед ним в пижаме или собиралась с ним на прогулку, высушивая волосы феном. Больше всего на свете хотелось раствориться в этих воспоминаниях. Теперь этот плеер разряжен, и он так и не решался его зарядить.

Чуть левее лежало то, что он берег как зеницу Ока. Наполовину пустой флакон её духов. Тревор открывал их крайне редко, только в самые тяжёлые моменты. Но он прекрасно помнил его аромат. Ноздри щекотал свежий запах с лёгкой кислинкой, словно Аннет только что перед выходом побрызгалась ими.

Тревор чувствовал, как собственными руками сдирал с сердца коросту, но не мог ничего с собой поделать. Он ещё долго перебирал все вещи в коробках. Тревор не заплакал ни разу, но та боль, что оставила отпечаток на его лице, показывала всю ту горечь лучше любых слёз.

* * *

На следующее утро он проснулся настолько уставшим, будто не спал больше недели. Мысли постоянно путались, голова раскалывалась настолько, что хотелось выть. Когда он приехал в отдел, то даже позволил Рону провести допрос с родственниками Билла, приехавшими из Торонто, потому что понимал, что сам просто не в состоянии говорить что-то связное. До этого Тревор только дважды уступал Рону проведение допросов.

Ни Лили, ни Феликс не смогли рассказать ничего стоящего. Они не были настолько близки с Биллом и даже не знали о его вине в убийстве Долорес Филлис.

До приезда Селесты Тревор выпил три стакана кофе, которое никак не помогло улучшить его состояние. Аманда настаивала, чтобы он ушёл домой, ведь они не стажёры и смогут справиться с допросом сами, но Тревор упорно отвергал все предложения.

Аманда очень переживала за него, но не могла повлиять. Она не понимала, что происходило с ним, но ей очень хотелось помочь. Тревор занимал отдельное место в её сердце.

Селеста подъехала ближе к вечеру. На ней не было лица, а огромные синяки под глазами свидетельствовали о бессонной ночи. Они с Тревором хорошо гармонировали друг с другом. Брингильтон смиренно прошла в допросную, молча села за стол. Её взгляд не выражал никаких эмоций кроме отчаяния. Тревор уже предполагал, что она прекрасно осознавала своё положения и расколется быстро.

— Мисс Брингильтон, — начал Тревор, стараясь собраться с мыслями. — Знакома ли вам Пайпер Руби Баркер?

— Да, — кивнула та и сжала руки в замок.

— Хорошо, — ответил Тревор и разложил перед ней несколько бумаг. — Скажите, мисс Брингильтон, вы писали эти заключения? — она быстро окинула взглядом все документы и вновь кивнула. — Хорошо, — повторился Тревор. — Наш эксперт провёл повторное вскрытие тела Самуэля Баркера, в качестве причины смерти которого вы указали сердечный приступ. И в результате мы выяснили, что Баркер был на самом деле отравлен, — сказал тот и разложил перед ней ещё несколько бумаг. На этот раз это был уже отчёт Аманды. Селеста безучастно взглянула на них, даже не удосужившись прочесть, о чём они гласили. Она посмотрела вниз, на свои руки, сжимающие кофту и резко подняла голову.

— Да, я подделала результаты вскрытия этого старика, и что с того? — вскрикнула Брингильтон, оперевшись локтями на стол. Глухой удар разошёлся по стенам комнаты, на что Тревор нахмурился. — Он бы всё равно сам умер через пару лет! А я молодая, я хочу красиво жить! Если бы эта Пайпер не шлялась по всяким забегаловкам и не подохла, всё было бы нормально. Такие деньги за пару бесполезных бумажек и мою подпись! Любой бы согласился! — вспылила Селеста. В её глазах не было ни капли раскаяния. Только сожаление, что всё всплыло наружу.

Тревор стал тучным, сжал губы в тонкую линию, процедил:

— Не любой. Я бы не согласился.

— Все вы так говорите, строите из себя белых и пушистых зайчиков. Только это жизнь, здесь даже зайцы едят своих сородичей, чтобы выжить. У всех есть свои скелеты, даже у вас. Просто они хранятся под тысячью замками, — сказала та, усмехнувшись. Но Тревора словно парализовало.

Ведь она права. У него тоже были свои скелеты. В голове вновь всплыл образ Аннет. Селеста смогла задеть его за живое. Тревор махнул рукой в сторону стекла и быстро покинул допросную. Дальше Брингильтон будет допрашивать Рон.

На ватных ногах он дошёл до уборной. Казалось, сейчас он упадёт в обморок. В ушах пищал разрывающий мозг звон. Он словно вернулся в клуб, где ему померещилась Аннет. Дойдя до кабинки, Тревор с грохотом опустил крышку унитаза и практически свалился на неё с тяжёлым грохотом. Всё вокруг мутнело, расплывалось в разноцветных кругах. Он обхватил голову руками. По щеке стекла еле заметная слеза.

* * *

Тревор кое-как смог успокоиться. Сознание вопило, что нужно предпринимать какие-то меры. Который это уже приступ за неделю? Третий? Колоссальная атака на нервную систему давала о себе знать.

Он решил пойти в кабинет. Наверняка Рон уже всё закончил. Тревору впервые было неловко заходить в отдел. Он помялся у двери пару секунд, но затем собрал оставшиеся силы в кулак и опустил ручку. В помещении, на удивление, был только Рон. Тревор вздохнул.

— Ты закончил допрос Брингильтон? — как ни в чём ни бывало спросил Тревор. Он очень хотел избежать разговора, но по взгляду товарища было видно, что этого не выйдет.

— Закончил, — сухо, в несвойственной себе серьёзности, кинул Рон. — Что это было? Что с тобой случилось во время допроса? — не стал медлить тот.

Тревор замялся лишь на секунду.

— Просто стало плохо, ничего страшного, бывает.

— Вчера тебе тоже стало плохо? — иронично спросил Рон. — С тобой что-то происходит. В чём дело?

— Ни в чём, всё нормально, — с каменным лицом ответил Тревор, хотя внутри разрасталась тревога. — Работа у нас нервная, иногда такое бывает. Говорю же, ничего сверхъестественного.

Рон покачал головой:

— Не хочешь, не говори. Я не стану лезть тебе в душу. Просто, — сделала паузу и выразительно посмотрел прямо в глаза Тревору, — береги себя. Знаешь, у меня тоже такое бывает, но мне помогают Тесса и Ребекка. Ты бы тоже нашёл себе кого-нибудь, — сказал Рон и тут же будто пожалел об этом. — Вообще это твоё дело, но если захочешь с кем-то поговорить, я всегда готов помочь.

— Спасибо, — действительно искренне поблагодарил Тревор.

Ему не хотелось портить момент, но привычная серьёзность вернулась, и он всё-таки задал вопрос:

— Так что с Селестой? Она рассказала ещё что-нибудь?

— Ничего неожиданного. Они действительно использовали банк, чтобы передать деньги. Селеста объяснила, что там работал её старый знакомый, поэтому она обо всём договорилась. Призналась, в общем. Теперь нужно передать её дело для суда.

Тревор кивнул и хотел ответить, но тут дверь открылась, и в отдел зашли Аманда, Оливия и Алекс. Судя по стаканчиках кофе в их руках, они были в кафетерии.

Рон и Тревор коротко обрисовали им допрос, правда, упустив из рассказа побег Брайта, за что тот был очень благодарен напарнику. Все делились своими догадками и предположениями, пока их разговор не прервал звонок стационарного телефона.

Тревор подошёл и снял трубку:

— Здравствуйте, это офицер Декстер Рэймонд. Вы — Тревор Брайт?

— Да, это я, — настороженно сказал тот, крепче сжав телефон. — Что-то случилось?

— Мне передали, что ваш отдел занимается убийством трёх человек в баре. Мы нашли ещё два тела.

—————————
Стекло Гезелла* — стекло, выглядящее как зеркало с одной стороны и затемнённое с другой. Используется в создании комнат для допроса, чтобы за процессом могли наблюдать сотрудники, но при этом из самой допросной их не было видно.