Крылья бабочки

Risultato — последствие, результат, исход.

«Счастье капризно и непредсказуемо, как бабочка: когда ты пытаешься его поймать, оно ускользает от тебя, но стоит отвлечься — и оно само опустится прямо в твои ладони»

📍Италия, Палермо
ДАФНА БАРБАРОССА, 17

Я бежала так быстро, как могла, но песок явно замедлял мои движения, и вдруг, я почувствовала боль в своей ноге, запнулась на месте, запутавшись в своих ногах, и уже готова была встретиться лицом к лицу с мелкими влажными крупинками песка, как сильная рука быстро обхватила меня за талию и смягчила мое падание, точнее... я приземлилась прямо на этого красивого мужчину.

Весь воздух покинул мои легкие, когда я упала ему прямо на грудь, его рука продолжала крепко сжимать мою талию, сильнее прижимая к его твердому телу. Я подняла голову и встретилась с ним лицом к лицу, наши носы находились лишь в паре сантиметров друг от друга, я чувствовала его горячее дыхание на своих губах.

— Ты могла бы просто сказать, бабочка, что хочешь увидеть меня грязным. — и мой рот приоткрылся от удивления.

— Что? — выдохнула я, не веря услышанному. — Пошел ты! — и я начала вырываться из его рук, окончательно прийдя в себя. — Напыщенный козел! Самовлюбленный кретин! — кричала я, царапая его своими длинными ногтями. И он резко опрокинул меня на песок, заставив меня ахнуть от неожиданности. Он буквально подмял мое тело под себя, нависнув надо мной. Я была в ловушке его огромных рук.

— Мне больше нравится, когда меня называют Боссом. — заявил он, ухмыльнувшись и мне захотелось врезать ему, чтобы стереть эту наглую ухмылку с его лица.

— Катись к черту, придурок. — сказала я, пытаясь оттолкнуть его от себя.

— Тебе никогда не учили следить за тем, что ты говоришь? — и я замолчала, уставившись на него. — Ведь можно же и пострадать за свой язык.

— И что ты сделаешь? — и я бросала ему явный вызов. — Убьешь меня? — и я максимально близко приблизила свое лицо к его лицу. — Ну так чего ты ждешь?

И его рот молниеносно накрыл мой в страстном поцелуе. Он буквально смаковал мои губы, заявляя на них права, его язык изучал меня. И черт, я ответила ему взаимностью, я приоткрыла рот, издав сладкий стон, а он лишь воспользовался этим, прикусив мою нижнюю губу и просунув свой язык в мой рот.

И тогда я очнулась, я оттолкнула его от себя и со всей силы ударила его по лицу, зарядив пощечину. Он явно не ожидал этого, и воспользовавшись его секундным замешательством, я вылезла из-под него, быстро поднялась на ноги и побежала.

Побежала к морю.

Мои волосы, которые были все в песке, развивались на ветру, мои губы слегка опухли от напора этого... черт, я даже не знала его имени. Но это был самый лучший поцелуй в моей жизни. Еще ни один мужчина не вызывал у меня столько мурашек по телу, лишь от одного поцелуя. Я буквально была в какой-то эйфории, я чувствовала свободу, которой была лишена долгие годы.

Мне не хотелось, чтобы наступало утро, мне не хотелось возвращаться домой, мне просто хотелось остаться на этом пляже и забыть обо всем.

С мужчиной, черт возьми, которого я совершенно не знала, лишь то, что он был гребаным убийцей. Мама бы упала в обморок, узнав о моих ночных приключениях.

Это не было похоже на меня.
На тихую и спокойную Дафну, которую я знала, на незаметную Дафну, которую никто никогда не слышал и не воспринимал в серьез, на Дафну, которая привыкла быть в тени, благодаря своему отцу, на Дафну, которая всегда взвешивала каждое свое решение.

Она осталась где-то там, в Риме.
В Палермо же была другая Я.

Мои пальцы почувствовала прохладную воду, я улыбнулась и побежала дальше, пока полностью не запрыгнула в море, вся моя одежда и волосы тут же промокли.

Я услышала всплеск воды сзади себя, а потом, мощные руки обхватили меня за мою голую талию.

— Ты чертовски сумасшедшая. — прошептал мне грубый, но такой сексуальный голос мужчины на ухо. — Ты ведь могла утонуть.

Самое забавное, что мои ноги не доставали дна моря, но он явно спокойно стоял на своих ногах, удерживая меня с невероятной легкостью, и прижимая к своей твердый груди. Я позволила себе откинуть голову назад, на его плечо, и закрыть глаза, подставив свое лицо ночному небу, сверкающим звездам и полной Луне.

Я помню, как в детстве смотрела сериал H2O, мечтая оказаться на месте этих девушек-русалок, но сейчас я сама выглядела, как русалка. Сегодня было полнолуние.

— Я хорошо плаваю. — ответила вдруг я мужчине, который явно наблюдал за мной. Даже с закрытыми глазами, я знала, что он изучает мое лицо. — Лучше, чем ты можешь предположить. — и я усмехнулась, расслабившись в его объятиях. — Я всегда любила море.

— Я тоже. — сказал он, продолжая держать меня на волнах и следить за тем, чтобы я не ушла под воду.

— Поэтому ты купил дом в таком месте? — спросила я у него.

— Может быть. — ответил он, и мы сейчас вели такую непринужденную беседу.

Как будто ранее, я не разбила ему нос, а он не убил двух мудаков из своего глока.

— Но я никогда не плавала ночью. — вдруг призналась я, продолжая облокачиваться своей головой на его плечо. — Такая особая атмосфера.

— Это так. — согласился он со мной. Я чувствовала, как его глаза бегали по моему лицу, но делала вид, что просто не замечаю этого. — Ты невероятная. — вдруг прошептал мне он на ухо и я распахнула свои глаза, развернувшись к нему лицом и положив свои руки ему на плечи. Море было сегодня тихим, но все еще оставалось прохладным.

— Мне холодно, пора выбираться на берег. — быстро пробормотала я, и он начал выносить меня на своих руках, перекинув мои ноги через свою другую руку.

Он поставил меня на мокрый песок, на самом берегу моря. На улице уже начинало светать, скоро будет рассвет.

— Хочу встретить рассвет. — вдруг сказала я ему и опустилась на песок прямо в своей короткой, мокрой, кожаной юбке.

Он все это время продолжал наблюдать за мной, рассматривая меня с ног до головы. Мои соски сейчас бы сильно торчали сквозь топ, если бы не накладки, которыми я пользовалась.

Он сел рядом со мной, совершенно не удивляясь моим странным идеям и моему непонятному поведению.

— Я никогда не встречал рассвет. — вдруг сказал он и мы встретились взглядами. Он был серьезен и точно не шутил. Я отвернулась от него, посмотрев на горизонт и на моих губах появилась улыбка.

— Последний год мы с моим младшим братом каждый день выбирались на крышу дома рано утром, чтобы встретить рассвет. Никто не знал об этом и мы чувствовали себя какими-то шкодниками, которые что-то натворили, и нам безумно сильно нравилось это чувство. Мы брали с собой плед, всякие сладости, поднимались на крышу и сидели так долго, разговаривая обо всем и в том же время ни о чем, пока солнце поднималось из-за горизонта. — и он был первым человеком, которому я это рассказала.

— Ты любишь его. — заметил он и мы вновь встретились глазами.

— Конечно, он - самый прекрасный и добрый мальчик, которого я только знаю. — сказала ему я и он улыбнулся. И о черт, этому мужчине безумно сильно шла улыбка. Мои трусики стали еще мокрее, если такое вообще могло быть. Этот мужчина завораживал меня, не только своей красотой, голосом и силой, он завораживал меня той самой опасностью, которая исходила от него, он завораживал меня тем, что он не вел себя, как другие, что с ним я могла быть самой собой и говорить все, что думаю.

— Мой младший брат любит книги, особенно детективы. Я помню, как мне пришлось поехать в другой город, чтобы найти именно тот цикл книг, который он хотел. Я просидел больше восьми часов под этим книжным магазином, потому что, когда приехал туда, то они уже были закрыты и мне пришлось ждать утра. И мне тогда хотелось проклинать весь мир, однако, когда я вернулся домой и вручил брату их, когда я увидел, как он начал светиться от счастья, то я понял, для чего я это все делал. Его эмоции были намного дороже моего собственного времени и моих сил. — и если честно, то я потеряла дар речи после услышанного. Я совершенно не ожидала такого от этого человека.

— Ты - замечательный брат. — сказала я ему и он усмехнулся. Его голубые глаза выглядели сейчас так прекрасно. Первые лучи солнца делали его глаза ярче, насыщеннее.

— Это далеко не так. Иногда мне кажется, что мои брат и сестра ненавидят меня. — и я фыркнула.

— Не думаю, что это так. — и между нами повисла тишина, когда мы вновь начали изучать лица друг друга.

Рассвет был красивым в тот день, он был необычным, меняя цвет от желтого к оранжевому, от оранжевого к розовому. Я давно не видела таких прекрасных рассветов.

Мы еще немного поговорили, но я не помню, как заснула на этом пляже в объятиях мужчины. Когда я открыла глаза, то солнце уже ярко светило, заставив меня жмуриться. Я чувствовала, что лежала на чем-то твердом... или на ком-то.

Подняв свою голову, я поняла, что спала на этом мужчине, перекинув свои конечности через него.

Черт.
Я давно так сладко не спала.

Он выглядел сейчас таким умиротворенным во сне, таким красивым и спокойным. Его густые и длинные черные ресницы идеально обрамляли его веки и глаза, его в меру большой, но прямой нос был, как будто, срисован с какого-то портера. Его губы, его мягкие и такие приятные...

Черт.
Я не могу думать о том поцелуе. Не сейчас.

Я последний раз взглянула на этого мужчину, стараясь запомнить все черты его лица, аккуратно и очень тихо поднялась на ноги и побежала в дом.

Какой же ужасной я была подругой, раз позволила себе забыть про Джехону.

Я быстро побежала в ее комнату, с меня все еще падал песок, мои волосы и кожа были солеными, я ужасно сильно хотела попасть домой, чтобы помыться, переодеться и немного поспать.

Лучше мне не смотреть в зеркало сейчас, чтобы не испугаться собственного отражения.

А потом, я увидела часы. 7:30 утра.

О, черт.
Бабушка убьет нас, если мы не будем дома в восемь. Она точно убьет нас.

Я забежала в комнату к Джехоне, где она продолжала мирно спать, но мне пришлось ее разбудить.

— Джи, проснись, нам нужно уходить, срочно. — расталкивая ее руками, говорила я ей. — Джи, бабушка убьет нас, к чертовой матери. — и она резко распахнула глаза.

— Сколько времени? — спросила она, быстро моргая и пытаясь понять, где она находится.

— Уже половина восьмого. — сообщила я ей эту страшную новость.

— Что? — воскликнула она, резко сев и ухватилась за свою голову рукой, прикрыв глаза. — Черт, моя голова жутко раскалывается. И я ничего не помню, подруга. Ни черта.

— Джи, нам нужно идти, прошу тебя. — и она попыталась медленно встать с кровати, я поддержала ее за локоть, чтобы она не упала. Быстро схватив ее сумочку и туфли в свои руки, мы поплелись к выходу.

И черт, я не знала, куда именно идти, поэтому мы побежали прямо, пока не наткнулись на огромные железные вороты. Двое вооруженных мужчин стояло возле них.

— О, вы не могли бы вызывать нам такси? — спросила я у них.

— Вас же обычно забирает сутенер. — сказал один из мужчин, разглядывая нас с головы до ног.

— Что? — и мои глаза широко раскрылись. Они действительно приняли нас за проституток? Но у меня не было сил и времени спорить с этими мудаками. — Вызовите такси. — повторила я, и один из парней, закатив глаза, наконец-то сделал это, назвав точный адрес и открыв ворота, чтобы мы могли выйти.

И черт, здесь больше не было домов поблизости. Это было... странно?

Нам повезло, что такси приехало довольно быстро, я запихнула подругу в машину, которая быстро уснула и сама села рядом с ней. Водитель смотрел на нас с пренебрежением.

— Вы испортите мои сиденья. — заявил он, увидев, в каком состоянии мы обе были.

— Я заплачу сотню евро сверху. — сказала я ему и он кивнул головой в знак согласия, моментально захлопнув свой рот.

Спустя почти сорок минут, мы наконец-то приехали к дому бабушки, и мы уже сильно опаздывали на завтрак, черт возьми.

Когда мы тихо зашли в дом, не обращая внимания на работников особняка, которые нас разглядывали в оба глаза, мы столкнулись лицом к лицу с бабушкой.

Она выглядела идеально в своем изумрудном костюме, на ее ушах были бриллиантовые серьги и ее пальцы были покрыты кольцами с драгоценными камнями. Она сидела в углу холла, возле входной двери, и смотрела на нас в оба глаза. Ее лицо было недовольным и немного сердитым.

— Уже почти половина девятого. — сказала она, встав со своего места. Ее глаза округлились, когда она увидела, в каком виде мы были. — Что с вами произошло?

Джехона еле стояла на ногах, упираясь на меня чуть ли не всем своим весом. И мы были обе босиком, ужасно грязные и уставшие.

— Бабушка, прости. — начала я и мы действительно было неудобно перед ней. — Мы просто слишком много выпили.

— Ты можешь мне не врать, юная леди. — осекла меня она. — Больше никаких клубов. И ты снова вернешься к своим тренировкам с Башкимом, кроме того, ты будешь заниматься со мной пилатесом и мы вернемся к урокам албанского языка. — и я сглотнула, мне не нравился албанский язык.

— Конечно, бабушка. — тут же согласилась я с ней, опустив свою голову вниз. И она резко схватила меня своими пальцами на подбородок, заставив посмотреть на нее вновь. — Никогда не опускай свою голову, Дафна, чтобы ты не сделала, поняла меня? — и я кивнула головой в знак согласия. — Вы пропустили завтрак и соотвественно, остались без еды. У тебя есть час, чтобы привести себя в порядок и спустится на тренировочное поле к Башкиму. — и она ушла, но остановилась в дверях гостиной. — И я поставлю твою мать в известность, Джехона. Думаю, что она больше не разрешит тебе покидать особняк. — и бабушка ушла, оставив нас вдвоем.

— Черт. — пробормотала Джехона и я двинулась к комнатам для слуг, где и жила моя подруга. Но вдруг, в поле зрения появилась ее мать, которая шла быстрым шагом к нам. Казалось, что она была готова убить свою дочь.

— Вы обе просто ужасно выглядите. — твердо заявила Дилза, когда подошла к нам ближе. — Я сама с ней разберусь, синьора Барбаросса. Вы можете оставить ее на меня. — и она перехватила свою дочь из моих рук и они ушли, оставив меня одну.

Я выдохнула и поплелась на второй этаж, в свою роскошную спальню. Я быстро скинула с себя грязную одежду прямо на пол в ванной комнате, и залезла под душ.

Мои мысли все время возвращались к белокурому мужчине с прекрасными голубыми глаза.

Вот черт.
Почему я думала об этом незнакомце? Об убийце?

С тобой явно было что-то не так, Дафна. И мне это совершенно не нравилось.

Я быстро привела себя в порядок, переоделась в спортивный черный топ и такие же лосины, и отправилась на улицу, чтобы найти Башкима. Мне ужасно сильно хотелось спать, я чувствовала себя просто ужасно сейчас.

Я нашла его на тренировочном поле, он сидел на скамейке и натачивал нож. Его темные, длинные волосы, в которых уже проступала седина были собраны в небольшую гульку на затылке, белые шрамы на его руках сейчас были очень заметны на загорелой коже. Все тело Башкима было покрыто различными шрамами, которые говорили о его страшном прошлом. Он не любил делиться подробностями, но я знаю, что он прошел через многое. Ему было уже сорок пять лет, а он все еще был одинок, ни жены, ни детей.

Он поднял голову, уставившись на меня своими, почти черными, глазами.

— Ты опоздала. — твердо заявил он и вновь вернулся к своему ножу.

— Я чувствую себя так скверно, что мне кажется, если ты дотронешься до меня пальцем и просто толкнешь, то я моментально упаду на землю. — призналась ему я.

— Начинай разминку. — лишь ответил Башким и я начала. — В клубах никогда не происходит ничего хорошего, Дафна. — вдруг продолжил он. — Мне было шестнадцать, когда я впервые попал в это место. — и его движения стали резче, мне казалось, что в любую секунду он может проткнуть свою руку ножом. — Это было еще в Албании. Там было весело, много выпивки и красивых девушек. — и он сделал паузу, все сильнее и сильнее давя на кинжал. — Но потом, завязалась драка. — я продолжала делать упражнения, но все время наблюдала за Башкимом. — Мой старший брат погиб в тот день, его убили на моих глазах, а я заработал две пули, в плечо и в ногу. Я чудом выжил в той стычке. — и это было впервые, когда он был так откровенен со мной. И мне было безумно его жаль. — Ты еще слишком молода, я могу понять твой порыв, но такие места никогда не приводят ни к чему хорошему. — подытожил он и резко встал, кинув кинжал прямо в дерево сзади меня. Он четко воткнулся в массивный ствол фикуса. — Я нашел тех ублюдков, которые убили моего брата, немного позже, и я прикончил их самым ужасным из способов. Но я не знал... — и он резко замолчал. — Это уже другая история.

— Расскажи мне, прощу. — и я остановилась, мы встретились взглядами, я видела в его глазах только боль.

— Я не знал, что у тех четверых мудаков была сестра. — и у меня перехватило дыхание, нет, только не говори этого. — Сестра, в которую я был когда-то влюблен. У нас были взаимные чувства, пока она не узнала о том, что я сделал с ее семьей. — и мои руки начало трясти, я сжала их в кулаки, чтобы он не заметил моей дрожи. — Она спрыгнула с крыши, обвинив меня в ее самоубийстве.

— Мне жаль. — сказала я ему и сглотнула. — Поэтому ты один?

— Наверное. — лишь это ответил он и подошел к дереву, чтобы вытащить из него свой кинжал. — Я возненавидел себя за ее смерть, я винил себя в этом долгое время. Но я не жалел, что убил ее братьев. Они были кончеными ублюдками. А мой брат... он был хорошим, умным, заботливым и он был лучше, чем я, Дафна. Он должен был жить, а не я. — и он подошел ближе, протянув мне кинжал в руки. — Наша мать скончался через две недели после похорон брата. Она не смогла вынести этого горя. Моя младшая сестра умерла через месяц, впав в лихорадку. За полгода я похоронил больше родных и близких, чем за всю свою жизнь. — и мы встретились взглядами. — И я всегда думал, чтобы бы было, если бы мы просто не пошли с моим братом в клуб в тот день? — мне было так больно это слышать. — А теперь, сделай такой же бросок, какой сделал я ранее. — и мы вновь перешли к тренировкам.

Спустя почти три часа, я вернулась в свою комнату, вновь приняла душ и заснула, пока стук в дверь не разбудил меня.

Это была Дилза, мать Джехоны.

— Уже вечереет. — сказала она, когда зашла в мою комнату. — Я собиралась сходить на местный рынок, раньше ты любила ходить со мной, не хочешь составить мне компанию? — и я согласилась. Она оставила меня, чтобы дать мне время собраться.

Натянув на себя нежно-желтый сарафан, доходящий мне до колен, простые желтые балетки, собрав свои густые волосы в высокий хвост и сделав легкий макияж, я вышла из своей комнаты.

Внизу меня уже ждала Дилза, которая была одета в длинное цветастое платье, на ее голове был повязан платок, а в руках она держала две плетеные корзинки, она протянула мне одну из них.

Мы вышли из дома, так как мы еще жили в загородном доме, то один из водителей моей бабушке подвез нас до улицы, которая была недалеко от рынка. Бабушка планировала на днях перевести нас всех в ее любимый дом, который находился в самом сердце Палермо.

Дилза была какой-то подозрительной и слегка напряженной, пока мы шли пешком к рынку.

— Я думаю, что Джехоне пора замуж. — и я резко остановилась, мои глаза округлились от такого неожиданного заявления.

— Почему вы решили это именно сейчас? — спросила я, когда мы продолжили свой путь.

— Она стала переходить все границы. — и я крепко сжала ручку корзинки в своей руке. — Я выросла в Албании, где правила намного строже, чем здесь. Если бы ее покойный отец увидел, как ведет его дочь, то он бы застрелился, не вынеся такого позора. — и я сглотнула. — Ты должна понимать, Дафна, что мы не итальянцы, хоть и живем в Италии, мы - албанцы. — и женщина посмотрела на меня. — У нас другие традиции, правила и даже другая вера.

— Я знаю это.

— Джехону нужно усмирить, иначе потом никто не захочет брать ее в жены. Я думаю, что мне стоит отправить ее обратно в Албанию, к моей сестре, она найдет ей подходящего жениха. — и я вся напряглась.

— Вы не можете поступить так с ней. — и я вновь остановилась. — Да, она - другая, своевольная, энергичная, свободная, жизнерадостная. Но если вы сделаете то, что вы хотите, то вы сломаете ее, она возненавидит вас до конца своих дней, тетя Дилза.

— Я предполагала, что ты это мне скажешь. — и мы дошли до рынка, начиная ходить по улочкам с различными товарами. Я тут же заприметила свои любимые фрукты. Я сразу же взяла персики, гранаты, манго и виноград.

— Не делайте этого. Прошу вас. — сказала я Дилзе, но она ничего больше не ответила мне.

Ходя по рядам, тетя Дилза сказала, что хочет купить рыбу и морепродукты, и пока я выбирала свежие овощи, то случайно потеряла ее из виду.

Черт.

И как мне теперь найти ее в таком потоке людей?

Купив некоторые овощи, я начала двигаться по узким улочкам, пока кто-то неожиданно не схватил меня за талию и не прижал к стене, я была готова закричать от испуга, но мне закрыли рот рукой.

И я увидела его.
Голубые глаза уставились прямо на меня.

— Ты думала, что сможешь так быстро и легко улететь от меня, бабочка? — прошептал он мне в лицо. — Но ты ошибаешься, ведь я не собираюсь тебя отпускать. — и он сделал паузу, приблизив свое лицо еще ближе к моему. Мои глаза округлились от шока. — Я найду тебя везде, где бы ты не была, моя бабочка.